***
За неделю до операции Бёна старшего в больницу Сольдам прибыло новое оборудование. Весь персонал, как и вся деревня, прознавшая об этом с самого утра, стояли на ушах, потому что в этой глуши что-то хорошее происходило настолько редко, что приходилось радоваться и таким вещам. Йерим лишь отметила порядочность Бэкхена касательно их договора, но тут же готова была разорвать его на части, так как порядочность в отношении неё просто-напросто отсутствовала. - Доктор Мин, с вашим переводом в нашей маленькой больнице произошло столько всего хорошего! Вы случайно не хотите остаться у нас подольше? - восторженно проговорил администратор Пак. - Я даже мечтать не смел о новейшем оборудовании! - Всему хорошему когда-то приходит конец, как и моему переводу, - усмехнулась кардиохирург. Больница Сольдам дала ей много хороших воспоминания, но отобрала самое главное - сердце. И вряд ли эту потерю когда-нибудь можно будет возместить, ведь осколков, на которые оно разбилось, оказалось слишком много. Единственное, что сейчас могла сделать для себя Мин Йерим - бежать. Бежать как можно дальше и как можно быстрее!Конец это новое начало
27 ноября 2022 г. в 14:50
Расставание — маленькая смерть, питаемая разочарованием и проникающая в самое сердце, безжалостно и бесповоротно. Этот мертвый участок разбегался по организму Йерим и отравлял все ее существо. Мин чувствовала, что сегодня дышит ядом, поэтому каждый раз останавливалась в ступоре перед дверью операционной, не понимая: имеет ли она право лечить чужое сердце, когда даже себя спасти не может?
Она никогда не была заядлой отличницей, образцовой дочерью и внучкой. В ней с рождения присутствовал какой-нибудь изъян: маленький, непобедимый, выращенный упрямым характером и постоянной жаждой свободы. Йерим спокойно могла напиться до потери памяти, броситься с головой в опасную авантюру без какой-либо подготовки, а ещё она могла пойти ва-банк и Бён Бэкхен как раз был из этой категории.
Йерим казалось это совершенно нормально, быть такой безрассудной рядом с ним; нормально быть немного импульсивной и мечтательной; нормально потерять самоконтроль, плыть по течению и не сопротивляться страсти.
Но у каждого на пути свои океаны. Бэкхён выбрал тот океан, где не будет Мин Йерим. Сначала кардиохирург была уверена, что он выскочит откуда нибудь из коридора и скажет «Эй, как я тебя!». Однако, он не пришёл ни через час, ни через день, ни через неделю. Вместо этого, Йерим училась жить с холодом внутри и внезапным пониманием того, что всё кончено. Раз и навсегда.
— Правильно говорят, что дурак это состояние души. — усмехнулся О Сехун, крутя в руке медицинскую шапочку, — А вот идиот это уже диагноз.
— Мужики — это диагноз, — кардиохирург осмотрела задумчивого анестезиолога и покачала головой. — Поведение вашей логики не поддается вообще никакому объяснению.
— У женщин, вообще её нет, — пожал плечами Сехун, наконец повернувшись к Мин. — Мужская логика всегда прямолинейна. Это как стрела между «да» и «нет», ничего лишнего. В женской всегда есть варианты и это раздражает.
— По женской логике, легче согласиться, — возмутилась Йерим. — чем объяснить мужику, почему нет.
— Вот если мужчине нравится женщина, он должен ее завоевать, так? — оживился друг, — а если женщине нравится мужчина, она… Она же должна ему сдаться, то есть проиграть. Проигрывая, выигрывает. Кривая женская логика… Всегда у них так.
— Сехун, — кардиохирург подошла к другу и положила руки на его плечи, слегка сжимая. — поведай мне из-за чего ты поссорился с Джиной?
— Из-за дивана… — проворчал О, глядя на подругу из-под чёлки, словно обиженный ребёнок. — Я пригласил её к себе в гости, после свидания на чай…
— И-и-и? — протянула Йерим, вскидывая брови в ожидании продолжения.
— Ну, понятное дело, я не на чай её позвал, а потрахаться, — воскликнул брюнет, ловя на себе удивлённые взгляды медсестер, что покидали операционную. — Только в самый охуенный момент, ножка дивана сломалась и финал горячего секса был испорчен.
— Запомни, мой хороший, ссориться из-за дивана — признак мещанства, — усмехнулась Мин, в красках представляя всю картину, за что хотелось вырвать себе свое воображение и засунуть туда, где остались её отношения с Беном. — А ты у нас врач от бога! После меня, конечно.
— Со мной разобрались, — улыбнулся О, но в тот же момент стал серьёзным, — А с тобой то, что?
— Не понимаю, о чем ты? — спросила девушка, нервно поправив волосы. Глупо было бы думать, что лучший друг ничего не заметит. Но, жаловаться и плакать на чьем-то плече — слишком для сильной Мин Йерим.
— Ты же понимаешь, о чем я! — зашипел О, хватая подругу за руку, когда та пыталась уйти. — Джина сказала, что Бён слинял из города и разорвал с ней помолвку.
— Не сейчас, пожалуйста…
Йерим была рада за Сехуна, который всегда пользовался популярностью у девушек, но в первый раз сам обратил внимание на кого-то. Она несомненно поддерживает его, хоть и скептично относиться к Джине, наверное из-за того, что девушка являлась невестой Бён Бэкхена. Однако, Йерим эгоистично не хотела видеть друга счастливым сейчас, когда она пытается держать голову прямо и душит в себе все эмоции.
Мин оставила Сехуна и направилась на собрание больницы, где должны были обсудить предстоящую операцию господина Бёна. Кардиохирург хотела поскорее избавиться от всего, что было связанно с этой семейкой и лучший способ закончить это — решить вопрос с тем человеком, который стал началом истории.
***
Консилиумы только в сериалах и фильмах выглядят как совещание нескольких учёных, одной или различных специальностей, где с умным видом врачи решают судьбу того или иного пациента, а также определяют дальнейшие риски.
На деле же это сборище сплетников, что выползли из своих пещер отделений, образовав один большой клубок сплетен.
Как назло свободное место оказалось между заведующим отделения венерологии и заведующим хирургии, которые прибыли вместе со всей делегации столичной больницы. Случай господина Бёна совершенно обычный и не требовал такого количества профессоров, достаточно было лишь профессионализма Мин, но главврач бывшего места работы кардиохирурга, прознал о непростом пациенте и незамедлительно приехал.
— Доктор Мин, а что у тебя с настроением? — улыбнулся широчайшей улыбкой, заведующий венерологии — Пак Ынтак.
— Не выспалась, — цокнула Йерим, не обращая внимания на двух сплетников.
— Ага! Есть проблемы, значит есть семья. Прям даже завидно как-то, — сделал заключение заведующий терапии.
— На последнем свидании я рассказал девушке об инвагинации тонкого кишечника! Она теперь даже на смс-ки не отвечает, — усмехнулся Ынтак, поворачивая свою голову в сторону главврача, что уже пятнадцать минут вещал о предстоящей операции господина Бёна.
— Все согласны с тем, чтобы господину Бёну провести трансмиокардиальную лазерную реваскуляризацию миокарда? — спросил главврач, после того как рассказал все о пациенте, его диагнозе, риске, все возможных анализах и уже проделанной работе.
Все со скучающим видом согласились, составили план и покинули зал совещаний, чтобы скорее вернуться в Сеул. Да и стоило ли им вообще приезжать? Наверное, все же стоило, ведь мысль о том, что она не одна борется со всеми болезнями и не вершит самоуправство, внушала какое-то спокойствие. Но оставшись, наконец, в тишине, за закрытой дверью Йерим охватила настоящая истерика.
Она смеялась, чтобы не выть, не стонать, не кричать, не вопить, не ругаться на чём свет стоит. Мин пыталась сдерживать слезы, которые предательски продолжали стекать по её щекам. Йерим была напугала, размазывая печальные ручейки. Она умела быть рациональной, но её собственное сердце предало её и поддалось нелепым чувствам. И эти эмоции лишь ложка дёгтя, сущий пустяк, который все портит.
— Это больно и я не буду тебе говорить, что всё пройдёт, — прошептал знакомый голос, нежно укутывая в свои объятья. — Потому что ничего не пройдёт.
— Ты не понимаешь… — шмыгнула носом кардиохирург, постепенно успокаиваясь.
— В одно прекрасное утро ты проснешься и вдруг поймёшь, что ты счастливее и без него, а самое главное, уже не болит, — прошептал голос, нежно поглаживая по голове. — И постепенно вернётся интерес к этой ужасной жизни.
— Спасибо, Чонин-а, — улыбнулась Мин, поднимая голову. — Спасибо, что оказался здесь, увидел меня всю в соплях и слезах и не убежал.
— Разве друзья не должны поддерживать друг друга? — кивнул головой Ким.
— Да… наверное, — смутилась девушка.
— Как бы это ни было ужасно, я невольно стал свидетелем вашего разговора с Бёном младшим, — в голосе чувствовались нотки волнения. — Не думаю, что все так однозначно, как он хочет преподнести, все же когда мужчине действительно все равно, он просто исчезает.
— Не корми меня лживыми надеждами, — от слов хирурга внутри что-то больно кольнуло, — Мне нужно провести операцию его деду и как можно быстрее закрыть эту главу жизни.
— Ты не хочешь разобраться и узнать правду? — Ким чувствовал, что обязан задать сей колкий вопрос.
— Нет, — решительно отрезала Мин, совершенно неуверенная в своих словах. Чего она на самом деле хочет? Правды? Любви? Покоя? Сейчас она хочет спрятаться в самом темном уголке и ни с кем не пересекаться, пока сердце не перестанет кровоточить и болеть от малейшего движения. Только даже в этом случае для заживления раны нужен свежий воздух и солнце, которые сейчас так ненавистны.