***
Ох уж эти Сеульские клубы — маленькие кланы, государства в государстве, двери которых открыты для всех желающих. Ничего не поменялось с последнего прихода сюда: тот же бармен, те же официанты и даже девушки на сцене, умело вырисовывающие своими телами сексуальные движения. Любой, кто хочет мало-мальски понять общество, непременно должен часок посидеть с блокнотом и ручкой на краю танцпола в ночном клубе. Тут есть все: и классовые взаимоотношения, и способы соблазнения, и кризисы культурного (или сексуального) самоопределения, и, конечно же, групповая терапия. — Слышала от Сехуна, что ты собираешься уехать из Сольдам, — проговорила новая подруга, выпивая цветастый шот. — У тебя же контракт на пол года. — Проведу дедушке Бёну операцию и свалю оттуда, чтобы больше эту семейку не видеть, — пожала плечами Йерим, крутя маленькую рюмку с таким же шотом, как и у Джины. — Знаешь, это так странно, мне даже понравилось в Сольдам. Буду заезжать иногда. Джина кивнула, оглядывая танцпол. — Танцуешь? — спросила она, возвращая свой уже рассеянный взгляд. — В последний раз, когда я тут танцевала, переспала с Бёном. — Все-таки спали? — широко улыбнулась Чон, тыкая пальцем в неё. — Ащщ, ты же с Сехуном, — шикнула Мин. — Имеет ли это какое-то отношение? — Не имеет, — тут же ответила Джина. — Просто переименую тебя в телефоне, как ШлюхаБена. Мин закатила глаза и выпила шот. — Что с настроением? — возмутилась Чон. — Все плохо из-за твоего бывшего! — У меня аптечка есть, хочешь дам? — пошутила новая подруга, протягивая бокал с виски. — Ага и полис прихвати, к сердцу приложим, авось, полегчает, — съязвила Йерим и направилась на танцпол в надежде, что хоть в этот вечер она не встретит его. Йерим отдалась танцу, ставшему для нее глотком чего-то нового. Чего-то, что спрятано глубоко внутри неё и возможностью на время побыть другой. Она бы так и танцевала, но эйфорию прекратили чьи то руки, что по-хозяйски блуждали по её телу. — Детка, потанцуем? — прошептал томный голос над ухом Йерим. — Детка сейчас тебе ручку к жопке пришьёт и узнаешь, что такое жопа с ручкой, — съязвила Мин, отталкивая от себя назойливого паренька, явно хотевшего приключений на вечер. — Какие мы злые! Всего лишь танец, не более, — парень провел своей рукой по её лицу. — Я же сказала тебе отвалить! Чего пристал? — грозно ругнулась девушка, отталкивая чужую руку. — Смерти ищешь? Мужчина схватил Мин за руку, притягивая к себе, горячее дыхание обжигало шею. Она попыталась выбраться, но выходило не очень. Он ехидно усмехнулся и потянул её за собой в более укромный угол, где их было не видно остальным и где девушка явно не могла рассчитывать на помощь. Йерим была напугана до ужаса, её ноги отказывались слушаться и стали ватными, она хотела убежать, но не могла. — Повеселимся немного и пойдешь, — шептал парень болезненно целуя шею кардиохирурга. Обидные слезы тянулись прозрачными дорожками по лицу. Черт! И почему вся её жизнь стала катиться в чёртову бездну? Неожиданно из темноты появилась чья-то рука и ловко устроилась на шее её мучителя. Обладателя из-за темноты не было видно, но нож на горле, что проскользнул по шее насильника, разрезая её прямо на глазах Йерим, запомнился навсегда. Мужчина упал замертво. — Вот, что происходит с теми, кто трогает чужое, — усмехнулся незнакомый голос, появляясь из темноты. — Надеюсь, ты в порядке, иначе Босс меня убьет. Парень был юн и худощав, с озорной и немного даже приторно милой улыбкой невинного ребёнка. Так и не скажешь, что этот светлый ребёнок секунду назад разрезал чье-то горло, запачкав руки в чужой крови. — Кто ты, черт возьми? — хрипло произнесла кардиохирург, инстинктивно хватаясь за свое горло и стараясь не опускать взгляд на мертвое тело под своими ногами. — Я, Чха Ыну, — усмехнулся парень, показывая V пальцами.***
Чаще всего самые сложные решения в нашей жизни являются самыми правильными. Мин стояла в операционной и перед ней лежал один из важнейших пациентов. За дверью через окно за всем наблюдал Бён младший и ни на секунду не хотел оставлять своего деда. Так странно, он доверяет ей, а она не доверяла ему. Чонин быстро ввел в трахею господина Бёна специальную трубку, через которую пациент на протяжении всей операции сможет дышать при помощи аппарата искусственной вентиляции легких. — Эндотрахеальная трубка установлена. — сообщил хирург, кинув взгляд на Мин. Йерим кивнула, протягивая руку медсестре. — Скальпель. Кардиохирург легким движением руки сделала вертикальный разрез по срединной линии в области грудной клетки, пока Ким сделал разрез на ноге господина Бёна, чтобы взять отрезок вены, которая будет использована для создание дополнительного пути в обход пораженного участка. Вены ног обычно бывают относительно чистыми, не пораженными атеросклерозом. Кроме того, эти вены длиннее и крупнее, чем иные доступные для взятия вены организма, а значит с ними было легче работать. Два хирурга ловко орудовали скальпелем и, не произнося ни слова, понимали друг друга. Йерим ни разу не усомнилась в Киме и в своем решении выбрать именно его для этой операции. Профессор Мин взяла пару ножниц и одним уверенным движением перерезала аорту — артерию, переносящую насыщенную кислородом кровь от сердца к остальным органам и тканям, а затем остановила сердце пациента. С этого момента кровообращение в организме господина Бёна осуществлялось помощью аппарата искусственного кровообращения. Бэкхен непроизвольно сделал глубокий вдох: его потрясло то, с какой невозмутимостью она это сделала, тем самым превратив сердце из неотъемлемой части человеческого организма в отдельный и ни с чем не связанный орган. Почему это так его шокировало? В эту секунду пути назад уже не было. Пациент теперь полностью зависел от мастерства опытного хирурга, который должен помочь ему выйти из операционной с живым сердцем. Только полностью уверенный в своих способностях человек, мог взять в руки эти ножницы и спокойно сделать свое дело. — У нас есть ровно 25 минут, для того, чтобы все сделать, доктор Ким, — проинформировала Мин, когда встретилась взглядом с Бэкхеном, следившим за процессом через стекло в операционной. — А то пристальный взгляд Бёна младшего раздражает до безобразия. Чонин кинул взгляд на родственника пациента и усмехнулся. Вот, кто действительно испытывал сейчас весь спектр удушающих эмоций и почему-то молодого хирурга это не могло не радовать. Быстро справившись с подшиванием одного шунта* к аорте, а другого к коронарной артерии, они переглянулись и начали работу над восстановлением работы сердца. — Красивый шов вышел, — Ким взглянул как ювелирно Мин зашивала грудную клетку. — Чего так стараешься то? — Хоть господин Бён и не молод, да и вряд ли ему есть чего стесняться, думаю из уважения надо сделать все отлично, — ответила Йерим. — Переводите в реанимацию, я чуть позже зайду проверить его. Мин вышла из операционной, оставляя бригаду позади. Она сняла халат, шапочку кинула оценивающий взгляд в зеркало и вышла в коридор, где её дожидался Бён Бэкхен. Он стоял возле автомата с напитками, держа в руке стаканчик с чёрным кофе. «Таким же чёрным как его душа» — хмыкнула про себя Мин. — Операция прошла успешно, переведём в реанимацию, а через двадцать четыре часа обратно в палату, — громко сообщила девушка, заметив, как Бэк вздрогнул и повернул свои ледяные глаза к ней. — Пробуду тут до самой его выписки, а дальше, ищи ему лечащего врача. — Ты же сказала, что операция прошла успешно, — прохрипел мафиози, поворачиваясь всем телом к врачу. — Так что за дальнейшее лечение? Мин устало подняла на него свой взгляд. Откуда-то появилось дикое желание ударить, нет, прям вдарить со всей силы по этому непозволительно идеальном лицу. Спорить у девушки не было никаких сил, а тем более с Бён Бэкхеном. — Мистер Бён, — вскинув голову, Йерим сделала шаг ближе к мужчине. — Знаешь, что хирурги слышат чаще всего? «Почему вы оперировали, если даже не собрались спасти пациента?». Знаешь, что стоит на втором месте? «Пациент был в порядке до операции, но она ухудшила его состояние». То, что мы делаем здесь — спасаем жизни. Но неизбежно и то, что в это же самое время мы должны выслушивать критику и обвинения. В конце концов, мы режем людей ножами. — Милая, я сделаю все, чтобы вылечить его, — ответил мужчина, приближаясь к Йерим и усмехнувшись, как она с каждым его шагом отходила назад до тех пор, пока не уперлась спиной в стену. — Не смей называть меня милая! — выкрикнула врач, смотря прямо в глаза Бёна. — Ты потерял право даже думать об этом. — Ты та, как, черт возьми, я тебя называю, милая — усмехнулся Бён и наклонился, чтобы поцеловать девушку, но опешил после звонкой пощечины. — Убирайся и никогда не появляйся на моем пути. Девушка обошла главу Ледяных тигров и направилась в ординаторскую. С этого момента она и Бён младший остаются друг для друга абсолютно чужими людьми, с этого момента она забывает о своей болезни под названием Бен Бэкхен.