Сладкий аромат глицинии

Гию сидел неподалеку от убежища Истребителей Демонов — на той самой лужайке возле реки, где он любил проводить время наедине с собой. Одинокие бабочки кружили вокруг него, описывая пируэты, пока Томиока погружался в свои мысли все глубже и глубже. Его не напрягала собственная отстраненность от других Столпов. Наоборот, одиночество закаляло характер — ничто не мешало Гию делать его опасную работу. Привязанность к людям, любовь и дружба могли бы сделать его счастливее — это факт. Однако Томиока точно знал, что в таком мире, в котором он живет сейчас, заводить семью или начинать отношения будет себе дороже. Гию прикрыл глаза, медленно вдохнул и выдохнул. Тишина. Теплый летний воздух, журчание реки, собственное дыхание и взмах крыльев бабочек — звуки самой жизни направляли Столпа Воды в нужное русло, позволяя ему слиться разумом с самой природой. Несмотря на весь ужас, с которым Гию приходится сталкиваться каждую ночь, природа все еще жива, и она дает ему возможность дышать и чувствовать мир. За это он ей безмерно благодарен. Томиока заметил ее, когда она подошла сзади и позвала его. Привычное «Томиока-сан» тоненьким звонким голоском прозвучало у него за спиной, и он ответил ей по обыкновению «Что, Кочо?», не поднимая своих век. Девушка осторожно обошла его и присела рядом на лужайку, справа от него самого. — Отдыхаете, Томиока-сан? — Пока есть возможность, да. Как обычно, он отвечал безучастно, автоматически. Когда Гию открыл глаза, он не перевел взгляда на собеседницу, а продолжил смотреть вперед и наблюдать за течением реки. — Понятно. — Кажется, Кочо какое-то время сверлила его взглядом. Он это, конечно же, видел, но ничего не говорил. — Я хотела сказать вам, что прошу прощения за тот инцидент на горе Натагумо. Ваш поступок по отношению к Танджиро и Незуко Камадо очень смел. Я поторопилась с выводами. Гию хмыкнул. — Не стоит извиняться, Кочо. Ты действовала согласно Уставу, а за следование правилам можно лишь только похвалить. — Именно поэтому вас никто не любит, Томиока-сан! — вдруг рассмеялась Шинобу, а у Гию в один момент пропала вся его «серьезность» и «неприступность»; на него словно набрел туман. — Я вам говорю комплименты, а вы отнекиваетесь. Так же нельзя с девушками. На свидание не позовут. — Это не правда, — пробурчал Томиока, у которого задергался глаз. — Меня не не любят. — Ну, да, да, — она снова засмеялась в кулак, и Гию закатил глаза. — Насчет свиданий вы, кстати, не оправдываетесь, Томиока-сан. Столп Воды устало вздохнул и выдохнул. Разговоры с Шинобу Кочо немного утомляли, но он бы не сказал, что беседа напрягала его. Напротив, эти нелепые диалоги были в какой-то мере расслабляющими — в этот момент он совсем не думал о работе Истребителя демонов. Такое странное общение содержало в себе нотки неформальности, которые Гию не позволял себе допускать при общении с другими Столпами. — Меня не интересуют свидания, Кочо, — констатировал Истребитель, — по крайней мере, пока мы живем в мире с опасными демонами. Шинобу ожидала услышать подобный ответ, но ее заинтересовало одно лишнее слово. — Пока? — вдруг переспросила она. — А когда мы сможем очистить мир от демонов, Томиока-сан? У вас есть планы? — Почему ты спрашиваешь? Он повернулся к ней. Кочо улыбалась, но не той фальшивой улыбкой, как делала это обычно. Как будто бы у нее появился неподдельный интерес к тому, что планирует делать Гию в будущем. — Мне интересно, — сказала она и вдруг опустила взгляд. — Лично я… не знаю, чем бы могла заняться. Моей основной задачей является месть за сестру. Боюсь, после осуществления этой цели я планов не имею. Интересно было бы узнать, что думает о будущем наш закрытый Томиока-сан. Она вновь улыбнулась ему, слегка наклонив голову в бок. Гию нахмурился. Не из-за реплики и объяснений Столпа Насекомых, а совсем из-за другого. Он огляделся, но ничего необычного не увидел. Наверное, кажется... Гию сидел довольно близко к девушке, и в какой-то момент ему померещился запах глициний. Того самого яда, от сладкого аромата которого становится плохо как демонам, так и людям. — Все хорошо, господин Томиока? — Да, Кочо. Должно быть, показалось. — Он выдохнул. — Что ж, я понимаю твои намерения и тот факт, что за целью не видимы дальнейшие перспективы. У меня немного другое желание. После очистки мира от зла я хочу уехать. — Уехать? — Да, — он кивнул. — Подальше от леса, где я пролил кровь переродившихся чудовищ. И еще дальше от места, где я так же, как и ты, потерял сестру. Я хотел бы начать жизнь с чистого листа и без крови. Чтобы я не видел ее в тех количествах, в каких я ее вижу сейчас ежедневно. Выражение лица Кочо не изменилось — осталось таким же заинтересованным, — однако, взгляд как будто бы затуманился. Гию этого не заметил — Шинобу слишком хорошо умела скрывать свои эмоции, подражая своей старшей сестре Канаэ. Она сложила руки на коленях в замок и вновь взглянула на речку, довольно долго оставляя Томиоку без ответа на свое заявление. Он последовал ее примеру и тоже стал наблюдать за ручьем. — Понятно, — отозвалась Кочо, но с куда меньшим энтузиазмом, чем когда она пыталась над ним подшутить. — Что ж, господин Томиока, это очень здорово! Я желаю вам удачи. Уж после очистки мира от демонов вы точно сможете осуществить все свои планы! — она хихикнула, подняв кулачки вверх, и след от минутного «осознания сказанного» пропал. — Спасибо, Кочо. — Что ж, мне пора идти, — она поднялась с лужайки, и Гию снова учуял этот сладостный запах глициний. — До скорого, господин Томиока! — До свидания, Кочо. Она ушла, оставив его наедине со своими мыслями вновь. Нигде не виделось ни единого древа глициний, откуда же мог появиться этот туманящий разум аромат?