Сони в расстроенных чувствах прибежал на студию. Он не планировал приходить в этот день, но решил, что работа поможет ему отвлечься.
На студии был только Чан, которого изрядно напугало состояние его друга:
— Хан, что с тобой? Ты выглядишь так, как будто кто-то умер.
— Возможно, умерли мои надежды на счастье с Минхо... — грустно ухмыльнулся Джисон.
— Что случилось? Неудачное свидание?
— Нет, свидание прошло замечательно. Вообще все было замечательно до тех пор пока…— Хан замялся.
— Пока что?
— Чан, я не знаю правильно ли будет рассказывать тебе это, но мне кажется, я сойду с ума, если не поделюсь с кем-то.
— Да говори уже, что там у вас произошло! — не выдержал Чан.
И Джисон пересказал другу то, что случилось утром.
— Ебаааать… — Бан был в откровенном шоке.
— Наверное, я не должен был тебе это рассказывать, но я в замешательстве… я не знаю что думать…
— Ох, даже не знаю, говорить тебе это или нет... — Чан задумался, — Мне всегда казалось странным то, как Минхо общается с Хенджином.
— А ты видел их вместе?
— Да, Хо пару раз брал его с собой на наши посиделки, и, откровенно говоря, это выглядело немного крипово.
— Почему?
— Их общение было какими-то слишком... даже не знаю... интимным, что ли. Хенджин постоянно вис на Минхо, обнимал его, прижимался, брал за руки.
— А что Минхо? — изумленно поднял брови Хан.
— Он сюсюкался с братом, как с маленьким ребёнком. Следил, что и как он ест и пьет, постоянно интересовался его состоянием: удобно ли ему, не холодно, не жарко и всё такое. Но больше всего становилось не по себе от того, как они смотрят друг на друга, между ними было такое сильное напряжение. Я тогда не очень понимал, какого оно характера, но сейчас думаю, что, возможно, и сексуального…
Джисон от этой информации окончательно поник. Не может быть, чтобы его обожаемый Минхо правда спал с родным братом. Бред какой-то! В голове не укладывалось! Лино вчера сказал, что он и его бывший оба были девственниками, неужели он говорил про Хенджина? Джисон вдруг вспомнил, с какой ревностью посмотрел на них Хван, когда вошел на кухню.
— Чувак, не расстраивайся, возможно, это лишь мои больные фантазии! — попытался подбодрить его Бан Чан.
— Боюсь, что твои фантазии вовсе не беспочвенны, — пробормотал Хан.
— Джисонни, я правда не знаю, что тут можно посоветовать, — развел руками Чан, — но в любом случае вам нужно поговорить.
— Да, ты прав, только не сегодня, сейчас у меня голова кругом от всего этого. Давай лучше доделаем трек, мне нужно отвлечься от этих мыслей, иначе у меня сейчас крыша поедет!
— Хорошо, как скажешь.
— Только, Чан… — Хан схватил друга за руку.
— Что такое?
— Всё, что я сегодня сказал, это только между нами, ладно?
— Само собой!
Работа действительно помогла Джисону немного отвлечься, хотя сделать что-то путное у него все равно не получилось, он был слишком подавлен. А вечером, когда он вернулся домой, тревожные мысли одолели его с новой силой.
Он уже думал написать Минхо, как вдруг от него пришло сообщение:
«Сони, прости за то, что произошло утром. Пожалуйста, дай мне шанс всё объяснить! Ты будешь завтра на студии? Можно, я зайду?»
«Да, я буду» — быстро набрал ответ Джисон.
«Тогда до завтра. Спокойной ночи, Хани».
«Спокойной ночи, Лино. До завтра».
Но спокойной эта ночь не стала ни для одного из них. Оба долго не могли заснуть, прокручивая в мыслях то, что случилось сегодня, и пытаясь придумать, что они будут говорить завтра.
Когда Минхо на следующий день пришел в студию к Хану, он выглядел как побитая собака:
— Сони, мне очень жаль, — пробормотал Ли, садясь на стул рядом с парнем.
— Лино, это правда? Ты спал с ним? — дрожащим от волнения голосом спросил Хан.
Ли на минуту задумался, с чего лучше начать:
— Да, я был в отношениях с родным братом, — наконец-то сказал он, и прикусил губу, — но это длилось недолго. Я знаю, что это звучит дико, но... Это было каким-то помутнением рассудка, понимаешь? Потом я осознал, что это ненормально и пошел к психологу. Я уже больше полугода хожу, и мне это правда помогло. Я уверен, что окончательно с этим справился! Я очень сожалею о том, что было, но изменить свое прошлое, увы, не могу.
— Но как? Он же твой родной брат… — никак не укладывалось в голове у Хана.
— Да, это всё ужасно, и я не пытаюсь себя оправдывать. Но все уже давно в прошлом, это закончилось еще до того, как мы с тобой познакомились.
— Кто-то еще знает про вас?
— Мой психолог… — Минхо запнулся, — ну и еще родители...
— Что? — Джисон вылупил на него глаза, — ваши родители в курсе?
— Да, отчим застукал нас... Боже! — Ли закрыл лицо руками, вспомнив тот жуткий вечер, — Мы уже несколько месяцев как расстались на тот момент. Хенджин должен был переехать учиться в другой город и пришел попрощаться… Он так плакал, просил последний раз его поцеловать, в общем, я сорвался…
— Отчим застал, как вы целуетесь? — робко уточнил Хан.
Ли посмотрел на парня глазами, полными боли:
— Хуже, он застал, как мы трахаемся, — Минхо отвел глаза. — Помнишь, в нашу первую встречу у меня была разбита губа?
— Это он тебя? — встревоженно спросил Джисон.
— Да, отец Хенджина врезал мне, когда застукал нас, — горько усмехнулся Ли.
— Охуеть… А я-то поверил, что ты и правда с хулиганами подрался.
— Хани, — Минхо вскинул на парня умоляющий взгляд, — я знаю, что это всё отвратительно, и пойму, если ты не захочешь иметь со мной ничего общего, — его голос дрогнул, — но, пожалуйста, дай мне шанс! Я и так уже жестоко расплачиваюсь за свою ошибку, если я потеряю еще и тебя, я не знаю, как буду дальше жить, потому что… — Ли отчаянно посмотрел на Хана, — Потому что я люблю тебя, Сони! Люблю, как никого никогда не любил, боже! — Минхо вдруг встал и отошел к двери. Внутри у него бушевала настоящий буря из эмоций и переживаний.
Хан поспешно подошел к нему и крепко обнял со спины. Ему тоже было безумно тяжело, но он очень хотел верить Минхо, хотел, чтобы они были вместе.
— Хорошо, — прошептал Джисон. — Каждый имеет право на ошибку. Если ты обещаешь, что между вами все кончено и что такого больше не повторится, я дам тебе еще один шанс.
Ли резко обернулся в его объятиях.
— Правда? — испуганно спросил он.
— Да, — кивнул Хан.
— Боже, спасибо! — Минхо крепко прижался к Джисону, — Я так боялся, что потерял тебя! Господи, ты не представляешь, как я рад! Спасибо, Хани, любимый! — Ли схватил ладони Джисона и начал покрывать их поцелуями.
— Лино, ты сказал, что для тебя это все в прошлом, но что на счёт твоего брата? — напряженным голосом спросил Хан.
Минхо тяжело вздохнул:
— Боюсь, что он до сих пор не может отпустить эту ситуацию, поэтому вставляет палки в колеса моим новым отношениям. Хотя я миллион раз ему говорил, что между нами всё кончено.
— И он будет все каникулы жить с тобой?
— Я не знаю, я не разговаривал с ним со вчерашнего дня. Но если это так, то я попрошу Чана пожить у него, пока брат дома, чтобы вообще с ним не пересекаться.
— Ой, на счет Чана... — Хан вдруг понял, что серьезно проебался.
— Что?
— Черт! Прости, я вчера был так подавлен, что проболтался ему о том, что произошло…
— Что? — Минхо ошарашено смотрел на Джисона, — Что именно ты ему сказал?
— Я сказал, что пришел твой брат и наговорил всякой херни про ваши отношения.
— А он что?
— Ну… В общем, кажется, он и сам обо всем догадывался…
— Блять!
— Минхо, прости…
Ли вдруг расхохотался и снова прижал Джисона к себе.
— Ты чего? — удивился младший.
— Каждый имеет право на ошибку, да, Сони? Один
— один.
— Черт…
— Что ж, кажется, теперь я или лишусь друга, или он будет считать меня больным извращенцем, кем я, вероятно, и являюсь.
— Нет, Минхо, нет! Я скажу ему, что я всё не так понял. Он не будет о тебе ничего такого думать.
— Но ты же сказал, что он и сам обо всем догадывался.
— А я скажу ему, что его догадки были неверными!
— Эх... Я даже не знаю, как теперь просить перекантоваться у него.
— А зачем тебе жить у Чана, когда ты можешь пожить у меня? — вдруг осенило младшего.
— У тебя? — захлопал ресницами Ли, — А это не будет выглядеть так, как будто я слишком тороплю события, переезжая к тебе в самом начале отношений?
— Но ведь мы пока не съезжаемся, — хихикнул Джисон, — просто поживем вместе во время каникул. Мне кажется, это будет круто. Я бы очень этого хотел.
— Боже, я тоже! Как подумаю, что смогу просыпаться каждое утро с тобой! Это было бы чудесно!
— Значит, договорились?
— Угу, — Минхо радостно закивал, — Сони, я могу тебя поцеловать?
— Да, конечно!
Ли легонько чмокнул Джисона сначала в один уголок рта, потом в другой. Младший обвил шею Минхо руками и приоткрыл губы, затаив дыхание. Ли начал нежно и чувственно целовать Хана, но постепенно их поцелуй стал более настойчивым. Всё напряжение, волнение и переживания, что копились в них больше суток, переродились в бушующую страсть.
— Лино, я так скучал по тебе. Мне казалось, что прошёл не день, а целая вечность! — страстно шептал Сони, задыхаясь от эмоций.
— Я тоже, детка, я тоже! Обещаю, что больше никому не позволю влезть в наши отношения.
Минхо прижал Джисона к стене и начал жадно целовать его шею и чувствительное место за ушком. Сони вцепился в рубашку старшего, плавясь под напором его ласк. Он застонал, когда Ли принялся вылизывать и покусывать его ухо.
От такой бурной реакции у Минхо совсем сорвало крышу, забыв обо всем на свете, он начал торопливо расстегивать джинсы Хана.
— Лино, что ты делаешь? — испуганно посмотрел на него младший, — Чан может скоро прийти.
— Тогда нам стоит поторопиться.
Минхо освободил от штанов и нижнего белья член Джисона, а потом сделал тоже самое со своим. Он обхватил их пенисы рукой и начал водить по ним, продолжая страстно целовать своего парня.
— Ах, Лино, милый… М-м-м… — томным от внезапно охватившего желания голосом шептал Сони.
Маленькой ладошкой Минхо было сложно целиком обхватить оба члена, поэтому он взял ладонь Хана, несколько раз хорошенько облизал ее для лучшего скольжения, а потом положил на их пенисы, накрыв сверху своей рукой, и начал ритмично водить вверх-вниз.
— Да, детка, вот так! — шептал Минхо в шею Хану, — да, мой хороший.
Парней накрыло неконтролируемой страстью. Они сгорали от вожделения в объятиях друг друга. Джисон вошёл во вкус и стал двигаться разнообразнее: то скользя с нажимом, то делая круговые движения. Почувствовав, что долго не продержится, Хан пробрался свободной рукой под футболку Минхо и начал ласкать его живот, подталкивая парня к разрядке, активнее водя рукой по их членам. Оргазм накрыл их почти одновременно.
Пока Джисон, тяжело дыша, пытался понять, как привести в порядок себя и одежду, старший снял свою рубашку и вытер ей сперму с их рук.
— Ты ненормальный, — засмеялся Хан, наблюдая за такой самоотверженностью.
— Всё потому, что я без ума от тебя! — Минхо ещё раз горячо поцеловал парня, — А это можно и постирать, — Ли скрутил рубашку так, чтобы ничего ей не испачкать. Он поправил одежду Хана, убедившись, что тот выглядит подобающим образом, а Джисон в свою очередь привел в порядок одежду Ли.
Вошедший в этот момент Чан тем не менее застал их растрёпанными и запыхавшимися.
— Я помешал? — опешил Бан.
— Привет, Чан, — смущенно кивнул Минхо. — Нет, я уже ухожу.
— Вы помирились?
— Мы и не ругались, — невозмутимо ответил Ли, — у нас было небольшое недопонимание, правда, Хани?
— Угу, — закивал Джисон, глядя на него влюбленными глазами.
— Ну я рад, что вы его
уладили, — ухмыльнулся Чан.
— Пока, Чан!
Перед тем как уйти, Минхо еще раз нежно поцеловал Хана.
— Я тебе позвоню вечером, Сони.
— Хорошо.
— Господи, он сказал, что любит меня! — заверещал Джисон, как только за Минхо захлопнулась дверь.
— А ты типа не знал? — насмешливо прищурился Чан.
— Ну я очень на это надеялся, но пока он не сказал, я не мог быть полностью уверен.
— Так что в итоге? Между ними ничего не было?
— Да, — забегал глазами Хан, — в общем, я всё не так понял.
— А что тогда всё это значило?
— Эмм, ну не важно. Я не могу тебе рассказать, прости. Я и так наговорил вчера всякой фигни.
— Окей, — пожал плечами Чан, — надеюсь, что у вас все наладилось и мы теперь успеем доделать все треки до концерта.
— А разве был шанс, что не успеем?
— Еще какой! Ты то не мог работать, потому что слишком счастлив, то страдал из-за вашего
недопонимания и тоже хреново работал.
— Ахахах, — Джисон смущенно засмеялся, — обещаю, что теперь я снова в строю.
Поскольку Хенджин приехал домой на все каникулы, Минхо перебрался к Джисону, как они и договаривались.
Жить с Ханом было странно и здорово одновременно. Каким бы Джисон не был радушным хозяином, Ли всё равно чувствовал, что он в гостях, и не мог вести себя абсолютно свободно: он старался нигде не разбрасывать свои вещи, тут же убирать за собой, если что-то испачкалось, мыть посуду, покупать продукты. С одной стороны, Минхо смущало, что они только начали встречаться, а он уже переехал к своему парню, с другой стороны, порой ему казалось, что у них как будто медовый месяц: все свободное время они не вылезали из постели, они вместе принимали душ, вместе делали какие дела по дому, Джисон учил Минхо готовить — и это всё было очень мило. И да, засыпать и просыпаться каждый день рядом друг с другом было чем-то невероятным, как Ли и предполагал.
И не смотря на то, что у Минхо были страхи, что Джисон раскроется не с лучшей стороны, когда они начнут жить вместе, как это было с Хенджином. Тем не менее, пока что ничего не предвещало таких перемен.
Так что, можно сказать, Хван своей эгоистичной выходкой сделал отношения между парнями только более крепкими и счастливыми.
Хенджина же бегство брата повергло в отчаяние. Ему безумно хотелось снова напиться, но каждый раз, когда он подходил к бару, кто-то в его голове говорил «Лучше иди танцевать». Кажется, у этого кого-то был голос Феликса.
В итоге Хван снял зал и пошел туда один. Он танцевал несколько часов до полного изнеможения, пока не упал совершенно обессиленный. Лежа на полу и пытаясь отдышаться, Хенджин впервые за долгое время почувствовал, что ему безумно хочется жить. Длинноволосый твердо решил изменить свою жизнь и начать решил с прически.
На следующий день Хван пошел в парикмахерскую и перекрасился в свой родной темный оттенок. Ему нравился новый-старый цвет, с ним он чувствовал себя так, словно стал прежним собой, более счастливым, более уверенным.
Он продолжил арендовывать зал и танцевать там по вечерам, но всё же он чувствовал, что ему чего-то не хватает. Чего именно он понял, когда поймал себя за тем, что уже который раз пересматривает сохранённые сторис Феликса в инстаграм. Он вдруг осознал, что ужасно скучает по этой жизнеутверждающей улыбке, которую раньше он видел каждый день, и которая порой бесила его своей безапелляционностью, но которая тем не менее всегда хотя бы немного поднимала ему настроение и вселяла надежду на то, что рано или поздно все будет хорошо, и жизнь станет такой же прекрасной, как эта улыбка.
Немного поколебавшись, Хенджин открыл директ Ликса и написал:
Привет! Чем занимаешься на каникулах?
О! Привет! Как ты?
Я? Да ничего особенного: тусуюсь с друзьями,
помогаю маме по дому.
А ещё ходил в собачье кафе!
Собачье кафе?
Да, это место, где можно пообщаться с собачками,
я люблю бывать там время от времени.
А ты не хочешь созвониться по видео?
Хенджин замешкался на мгновение, но потом согласился:
Да, давай!
— Привеееет! — Ликс расплылся в той самой долгожданной для Хвана улыбке, — Ты покрасился?
— Ага.
— Круто! Мне очень нравится!
— Спасибо, — довольно улыбнулся Хенджин, ему было очень приятно, что сосед оценил.
— Ты никогда не был в собачьих кафе? Ты вообще любишь животных?
— Люблю, но у меня аллергия на кошек.
— А на собак?
— На собак нет.
— Хочешь, сходим как-нибудь вместе в это кафе?
"Ой!" Хенджин снова замялся, предложение было неожиданное, с одной стороны ему хотелось пойти, но с другой, что-то его останавливало от того, чтобы согласиться, возможно, неудачный опыт дружбы с другими людьми.
— Спасибо, я подумаю.
— Окей, дай знать, если решишь пойти. Ну а ты как проводишь каникулы? Чем занимаешься?
— Да так, пообщался с родителями, поделал кое-какие дела…
— А с братом общался? — перебил его Ли.
— Что? — длинноволосый был озадачен таким внезапным вопросом.
— Ну у тебя же старший брат, да? Вы общаетесь?
— Нет… Он уехал на каникулы жить к своему парню, — пробубнил Хенджин.
— Ааа, ясно. Чем еще занимался?
— Ходил пару раз танцевать.
— И как?
— Круто, но я скучаю по нашим совместным тренировкам.
Феликс снова просиял улыбкой:
— Хочешь, возвращайся пораньше — пойдем танцевать вместе!
— Студия же на каникулах… — удивился Хван.
— Ну так мы просто снимем зал и будем танцевать! Можем еще кого-то из наших ребят позвать.
— Да? А что будем танцевать? И кто будет за хореографа?
— Ну танец можем выбрать совместно, а показывать будешь ты! Ты же из всех нас лучше всего танцуешь.
Хван и сам прекрасно осознавал свой танцевальный уровень. Но готов ли он был брать на себя ответственность за других? Одно дело разбирать танец самому, а другое — разжевывать его остальным:
— Ну не знаю… Мне тогда нужно будет подготовиться.
— Ну так готовься и пойдём! Ну что? Я напишу нашим?
— Хорошо, мне нужно пару дней на подготовку, и я согласен.
— Отлично!
Хенджин даже представить себе не мог, что будет настолько рад видеть соседа, когда вернется в общагу. Ему хотелось наброситься на Феликса и задушить в объятиях, но длинноволосый стеснялся. Он смущенно поздоровался и махнул Ли рукой, а тот в ответ просиял своей ослепительной улыбкой:
— С возвращением, Хенджин!
Несколько человек из студии танцев изъявили желание разучить танец и записать видео на каникулах. Они пришли в восторг от того, что Хван возьмет на себя роль хореографа, ведь многие восхищались его мастерством. Среди них были даже те, кто просил дать им платные мастер-классы, но Хенджин всегда отказывался. А теперь он бесплатно будет ставить с ними танец — это ли не чудесно?
Во время танцевальных практик Хенджин стал замечать, что ему все чаще хочется обняться с Феликсом. Порой, когда веснушчатый делал что-то милое или забавное, его хотелось затискать до полусмерти. Но Хван всё еще стеснялся так открыто выражать свои желания, поэтому иногда он подходил к Ли, облокачивался на него спиной и тупо расслаблял все мышцы. Бедному Ликсу, который и весил меньше, и ростом был на полголовы ниже, приходилось, обхватив Хенджина руками, напрячь все силы, чтобы удержать его. Ведь в противном случае его легкомысленный сосед мог легко их уронить.
Но такие вынужденные обнимашки от Феликса дарили длинноволосому столько радости, что он снова и снова проделывал эту шалость.
Помимо того, что Хенджин собрал танцевальную команду, он все же начал ходить к психологу. Это было непросто, ему пришлось сделать некоторое усилие над собой, но после нескольких сеансов он стал посещать терапию с гораздо большим энтузиазмом.
А когда начался новый семестр, добавились еще заботы об учебе.
Всё это помогало Хвану отвлечься, но иногда на него все равно накатывала тоска, которая не осталась незамеченной для его соседа.
— Ну чего ты опять такой несчастный? — не выдержал Ликс, который уже несколько дней наблюдал, как длинноволосый с поникшим видом гипнотизирует телефон.
— Я написал
ему, что начал ходить к психологу, он мне даже ничего не ответил.
— Кто? Твой бывший?
— Да, у него там новая любовь, ему теперь совсем не до меня, — тоскливо пробормотал Хван.
— Хенджин, ты должен ходить на терапию для себя, а не чтобы получить его одобрение, понимаешь?
— Да, но он столько раз уговаривал меня пойти, а сам...
— Хенджин, сколько мы уже знакомы, полгода, больше?
— Типа того.
— Ну вот, за это время я успел понять, что ты умный, талантливый парень, временами очень милый и с классным чувством юмора, а еще… — Феликс встал, — иди сюда.
Он взял Хвана за руку и подвел к зеркалу, встав у него за спиной и держа за предплечья:
— А еще ты невероятно красивый, Хенджин.
Хван покраснел. Он привык получать комплименты от разных людей, и в какой-то момент они совсем перестали производить на него впечатление, но почему-то когда Ликс хвалил его, это было смущающе приятно.
— И стоит тебе лишь поманить, любой прибежит, посчитав за счастье, — продолжил Ли, — а ты уже больше полугода бегаешь за парнем, который не хочет быть с тобой.
— Ликс, он не просто какой-то парень! Он… — Хван вывернулся из рук соседа, развернувшись к нему лицом. — Эх... Ты ничего не знаешь!
— Да всё я знаю, — хмуро буркнул блондин, — ты влюблен в своего брата.
Глаза Хвана стали просто огромными, он в ужасе смотрел на соседа.
— Что? Скажешь, я не прав? Хенджин, прости, но ты слишком громко по пьяни записывал ему голосовые сообщения. К тому же я не слепой, я вижу, как ты меняешься, когда речь заходит о брате, вижу, что каждый раз, когда ты возвращаешься от родителей, на тебе лица нет, и ты потом еще неделю ходишь как не живой. А еще я слышал, как ты стонал его имя в душе. Прости, я правда случайно это услышал, — уши Феликса покраснели.
Хенджина затрясло, на лбу выступил холодный пот. Он понял, что отпираться нет смысла:
— И как давно ты знаешь?
— Ну догадываться я начал давно, а окончательно понял в конце прошлого семестра.
— И почему ты всё ещё со мной общаешься?
— А не должен?
— Ну я же типа больной извращенец — у меня был роман с родным братом, — исподлобья посмотрел на него длинноволосый.
— Эмм, я, конечно, плохо разбираюсь в вопросах инцеста — я единственный ребенок в семье...
Хван нервно прыснул от смеха:
— Ты такой забавный, Ликс.
— Приму за комплимент. Ну так вот, хоть я в этом не разбираюсь, но насколько я помню из твоих рассказов, твой брат совершеннолетний, и связь у вас была по обоюдному согласию, так что я не вижу в этом чего-то ужасного. Да и кто я такой, чтобы осуждать тебя за твои чувства?
Сказать, что Хван обалдел от этих слов, не сказать ничего.
— Хенджин, проблема-то не в этом, — продолжил блондин, — как по мне, проблема в том, что ты зациклился на нем! Я верю, что твой брат очень классный, раз ты его полюбил, но на земле живет почти 8 миллиардов людей, и если ты позволишь себе посмотреть чуть дальше своего носа, ты увидишь, что есть люди, ничуть не хуже чем он.
— Но я люблю его… — робко пробормотал Хван.
— Любовь — это про взаимность, а когда это только в одну сторону — это уже какая-то болезненная одержимость, хён.
Хенджин вздрогнул от такого обращения. Феликс действительно был младше, но он никогда раньше не выражал ему свое уважение, называя хёном. Внутри Хвана боролось столько противоречивых чувств — слова соседа определенно произвели на него глубокое впечатление, но это нужно было всё обдумать и переварить.
— Спасибо, Феликс! Надеюсь, я когда-нибудь смогу отблагодарить тебя за всё, что ты делаешь для меня.
— Хенджин, ты уже! Думаешь, я не замечаю твою заботу? Как ты порой вскакиваешь по ночам, чтобы укрыть меня, как специально оставляешь мне еду вечером, когда я забываю купить свою, как подкладываешь мне сладости в карманы. А еще ты очень сильно помогаешь мне во время тренировок, если бы не твои советы, я бы давно получил травму.
— Ты заметил? — смущенно потупил глаза Хван.
— Конечно!
— И всё равно это не сравнится с тем, что делаешь для меня
ты, — он взволнованно посмотрел на соседа.
— Что ж, сочтемся, у нас еще будет много поводов для этого, — подмигнул веснушчатый и расплылся в улыбке.
В этот день Хенджин засыпал счастливый, с трепетом думая о том, что у него, кажется, наконец-то появился настоящий друг.
И у этого друга, кстати, совсем скоро был День рождения.
К великому разочарованию Хвана, Ликс решил отмечать прямо у них в комнате, позвав туда явно больше народу, чем в нее могло поместиться, поэтому частично празднование проходило в коридоре и общем холле общежития. К счастью, была суббота и они не сильно мешали соседям. Хенджин был рад видеть счастливое лицо Феликса, который носился между гостями принимая поздравления, но его огорчало то, что на самого Хвана у Ликса почти не было времени.
Поэтому на следующий день, как только они пришли в себя и прибрали комнату, длинноволосый взял своего друга и повел в то самое собачье кафе, чтобы еще раз отпраздновать, но уже в более уютной обстановке.
Ликс был в восторге! Он радовался, как ребенок, когда понял, куда его привел сосед. Веснушчатый тут же принялся знакомить Хенджина с лохматыми обитателями этого заведения, рассказывая, кто из них его любимчики. Когда они наконец-то уселись за столик чтобы выпить кофе, Хван достал коробочку:
— Я так и не отдал тебе подарок, — сказал он, протягивая ее Феликсу.
— Что это?
— Я помню, что тебе очень понравились мои кольца, в общем, я решил купить тебе такие же, — улыбнулся длинноволосый.
— Правда? — Ликс принялся взволнованно открывать подарок. Он достал два декоративных кольца, точно таких же как у Хенджина, и тут же надел их, прислонив к кольцам соседа, — Смотри, у нас теперь парные кольца, — рассмеялся он, — мы пара!
Конечно, друзья тоже могут носить парные украшения, что собственно и подразумевал Хван, когда выбирал подарок, тем не менее он залился краской — слова Ли прозвучали как-то двусмысленно или просто ему так показалось. Он посмотрел на друга, тот уже вовсю уплетал кусок пирога, который ему принесли, и выглядел вполне счастливым и беззаботным.
