***
Каллахан пишет вам: его тело на втором этаже комьюнити хаус. я не был уверен, куда его разместить. Вы пишите Каллахану: спасибо. — Каллахан поместил- эм, он поместил Уилла в комьюнити хаус, – прочищает горло Фил. Сегодня было пролито достаточно слез, людьми, более заслуживающими их, чем он. — Хм? – Техно моргает, вглядываясь в горизонт. Они остались снаружи, стоя на страже, пока Таббо и Ранбу присматривали за своим другом. — Он не знал, куда его поместить, что, в принципе, справедливо. Не припомню чтобы в Л'Менбурге было похоронное бюро. Техно встряхнул головой, словно пытаясь прогнать из нее лишние мысли. — Извини, я задумался, – неловко смеется он. Фил смотрит на него с минуту, внимательно изучая. — Не стоит излишне размышлять об этом, приятель. Это сведет тебя с ума. — Размышлять о чем, Фил? – недовольно ворчит Техно. Фил устремляет многозначительный взгляд на дом Томми, где Таббо и Ранбу разговаривают приглушенными тонами. — Как ты, черт возьми, мучаешь себя там, – он тычет Техно в висок, — чтобы понять, как ты мог его спасти. Техно раздраженно вздыхает. — Нет, это не так. Он уже был мертв, я не мог его спасти. Я знаю это. Фил бросает на него один из тех взглядов, так и говорящих, что он знает уже многое, и помог бы, если бы тот ему позволил. — Да, знаешь, но веришь ли ты в это? — Давай без этого, Фил, – Техно пытается увильнуть от разговора. Томми снова жив, и ему намного хуже, чем раньше. Томми, которого Техно видел умирающим, имел силы бежать к нему, кричать его имя, ползти по снегу, даже несмотря на обильное кровотечение. Томми, которого они только что привели домой, не смог бы даже выбраться из леса. Техно знает, что он ничего не мог сделать. Даже если бы он сам отнес Томми обратно в Л'Менбург, это не помешало бы Дриму выкопать его. — Теперь он дома, – твердо заявляет Фил. — Нет причин нести вину за случившееся. Техно чувствует зарождающееся горькое раздражение. — То есть, ты не винишь себя за Уилбура? Фил напрягается. Его голос смягчается. — Это- Это другое, и ты знаешь это, Техно. — В первый раз может быть и да, но сейчас? – перебивает его Техно. — Ты вынес тело Уилбура, словно... словно собственную ношу, верно? Фил на мгновение смотрит на него расширенными глазами. — О-Он мой сын- — Не то чтобы... ты не нес его, словно он был просто твоим сыном, Фил. Ты нес его так, будто он был твоим... бременем, или вроде того. В этот раз не ты убил его, – твердо произносит Техно. — Не буду притворяться, что твое убийство в Погтопии не имело ко всему этому никакого отношения, но мы не знаем, что бы произошло. Если бы Уилбур выжил, то да. А так, нет смысла держать это в себе. Фил смеется, сухо и бесчувственно. — О, не начинай, Техно. Ты прав, мы никогда не узнаем, что могло бы случиться, но неужели ты действительно думаешь, что Уилл позволил бы Дриму вот так просто разгуливать по своей стране? Отдал бы он Томми так просто? — О боже, Фил, ты же не всерьез винишь себя в изгнании Томми? – Техно закатил бы глаза, если бы не был слегка обеспокоен. — Нет- Нет, я не виню себя, просто говорю, что все могло бы быть по-другому... — Я тоже знал Уилбура, я был в Погтопии, и видел все то, о чем он не рассказывал в своих письмах. Если бы он выжил... Честно говоря, даже если бы ты не убил его, я думаю... – Техно замолкает. Он знает, что все его последующие слова будут жестокими, но тем не менее, правдивыми. — Я думаю, он нашел бы иной способ. Но предположим, что он бы выжил. Остался бы Л'Менбург прежним? Остался бы вообще? А если бы и остался, неужели ты думаешь, что еще одна война с Дримом исправила бы что-либо? Таббо, Уилбур - не имеет значения. Война с Дримом или изгнание кого-либо, - власть не могла сделать хороший выбор, потому что ее не было. Это лишь один из немногих факторов проблем с властью... Фил так и застрял на середине диалога. Он бы нашел иной путь. — Давай просто договоримся перестать винить себя, хорошо, Техно? Или хотя бы притворимся на время, – Фил звучит так устало. Техно на мгновение умолкает. Он ненавидит эту часть. — Это было... Это было несправедливо с моей стороны. Прости, Фил. — Все в порядке, приятель. Я знаю, ты не имел ввиду ничего плохого. Извини, если я надавил. Техно смеется. — Мы стареем, Фил. Извиняемся, ругаемся, как пожилая супружеская пара, – Техно оглядывается на дом Томми, — Нянчимся. — Мы были няньками задолго до этого, Техно, – улыбается Фил. — А если точнее, я воспитывал. — Быть нянькой вроде как предполагает знание дела, и я не думаю, что это обо мне, Фил. — Ты был великолепен, Техно. Не знаю, что бы мы с Уиллом делали без тебя, – тыкает в него локтем Фил. Техно улыбается, хотя ему больно. Он заботился об Уилбуре задолго до этого, но все, о чем он теперь думает - это Погтопия. Он добывал им еду. Он построил перила. Он научил их лучше сражаться. Но он не спас Уилбура. И иногда Техно страшится, что он скорее приближал конец, чем предотвращал его. Томми всегда говорил о спасении Л'Менбурга, а Уилбур - о разрушении. Техно винит себя в том, что не понимал, что Уилбур являлся метафорой Л'Менбурга.***
Напряжение спадает с плеч Таббо, стоит Томми выйти из комнаты. Он ненавидит это чувство. Когда Томми находится рядом, Таббо словно выжидал, когда тот упадет в обморок. Не то чтобы он меньше волновался сейчас, но вместо слежки, он просто ждет. — Он все еще хромает. Ты заметил? – тихо отмечает Ранбу, он не хочет, чтобы Томми слышал, как они говорят о нем. — Да. Ему нужно еще одно зелье здоровья, ты же сам видел эти синяки. Они уже должны были пропасть, – соглашается Таббо. Теперь, когда Томми нет, сдерживать гнев становится все труднее. — Насколько все плохо, что даже зелья здоровья недостаточно, чтобы избавиться от синяков? — Ну, его явно морили голодом. Это определенно не помогает ситуации, – бормочет Ранбу, уставившись в землю. — Вероятнее всего, – вид у Таббо такой, будто он хочет что-то сломать. — Ну, теперь он вернулся. Он- Он в безопасности, – Ранбу не может подыскать нужный ответ. Накопленный гнев Таббо умирает слишком быстро. Томми вернулся, но Таббо даже не знает, в безопасности ли он. Он слишком многого не знает о нынешнем Томми. — Господи, – он закрывает рот рукой, пытаясь держать себя в руках. — Ты- Черт возьми, ты видел, как он отреагировал на траву? – Таббо смотрит на Ранбу почти умоляюще. Он не знает, как долго еще сможет продержаться. Хотя, нет, знает. До тех пор, пока Томми нуждается в этом. Ранбу кивает и выглядит таким же подавленным, как и Таббо. — Когда он... Когда он попросил поставить его на землю, он словно... просил разрешения, – тихо говорит Ранбу. — И он был такой легкий, Таббо. Будто... Я и не думал, что человек может весить так мало. Я чувствовал его кости. Его дыхание было... оно было каким-то хриплым. Даже когда он уснул, казалось, что ему трудно дышать. Таббо садится обратно на сундук, на мгновение закрывая голову руками, делая глубокий вдох. — Боже, Ранбу, как, черт возьми, мы должны ему помочь? Он- Он нездоров. И не только физически. Ранбу беспомощно пожимает плечами. — Ну, что касается физического состояния, то мы сделаем все, что сможем. Не знаю насчет использования кучи зелий здоровья, пока он так слаб, это может принести больше вреда, чем пользы. — Думаю, я свяжусь с Понком. Попрошу его приехать и осмотреть его. Он был врачом Шлатта до войны, – решает Таббо, глядя вверх. Он морщится. Ему не нравится эта формулировка - будто он принимает решение за Томми. — Я спрошу у Томми, не хочет ли он его увидеть, – повторяет он более уверенно. — Уилл! Уилл, п-помоги мне! – надрывной, панический голос Томми эхом разносится по лестнице. — Таббо, Ранбу, сука, кто-нибудь! На долю секунды Ранбу и Таббо сталкиваются взглядами. Ранбу не отводит глаз, понимая, что Таббо напуган так же сильно, как и он. Мгновение пролетает, и Таббо, с колотящимся сердцем, бросается вниз по лестнице, топор наготове. Сначала он ищет врага. Комната пуста, за исключением забившегося в угол Томми - он склонил голову, и дергает себя за волосы. Таббо видит, как он дрожит. Ранбу стоит прямо за ним, Таббо слышит, как Фил и Техно торопливо спускаются по лестнице. Томми не двигается. — Томми, Томми, мы здесь- Все хорошо, что случилось? – Таббо все еще держит топор, опускаясь на колени рядом с Томми. Он кладет ему руку на плечо и отстраняется, когда Томми вздрагивает и вскрикивает от прикосновения; отшатываясь назад к стене, он приподнимается и смотрит на всех, как будто ожидая увидеть другое лицо, или, скорее, маску. Таббо оглядывается назад, с облегчением видя, как Техно и Фил разделяются, чтобы проверить остальную часть подвала. Таббо вынужден обернуться к Томми, когда паническая, перепуганная рука хватается за его рубашку. — Он здесь, Таббо, – теперь Томми шепчет, словно говорит что-то запретное. Томми выглядит лучше без крови, но теперь ничто не может скрыть более серьезные повреждения: впалые скулы, синяки на челюсти и шее. Странный парадокс: Томми выглядит менее потрепанным и одновременно более мертвым. Томми не смотрит на него - его взгляд дико мечется по комнате, словно у кролика в свете фар. Таббо отводит руку Томми от своей рубашки, слегка сжимая ее в знак поддержки — Где, Томми? — О-Он снова в стенах... О-Он здесь, – судорожно шепчет Томми, держась за его руку так крепко, что почти больно. — В-Вот почему он отпустил меня, Таббо, вот почему- он ждал здесь. Таббо чувствует тревогу, холодно осевшую камнем в груди. Во рту вдруг стало очень сухо. Он помнит, как Дрим прятался в стенах. Теперь, после всего произошедшего, его пугает это еще сильнее, нежели чем в первую войну. Таббо осматривает стены с такой же тщательность, как и Томми, хотя и немного более здраво. — Мы поймаем его, Томми, – Таббо медленно обхватывает плечо Томми, готовый отступить, если тот вздрогнет, но Томми принимает помощь, и они встают с земли. — Ранбу, – он поворачивается к своему секундату, и его тон почти требующий: — Ранбу, Фил, не могли бы вы оба подождать с Томми снаружи, пожалуйста? И будьте начеку, – Таббо отстраняется, но Томми все еще крепко держится за его руку. — Со мной все будет в порядке, Техно мне поможет. Ты можешь отпустить, Томми, пожалуйста? Нам нужно обыскать подвал. Томми тут же отпускает его с шатким кивком, по-прежнему смотря в пол, в ужасе думая, что если он поднимает взгляд, то наконец увидит ожидающего его Дрима. — Таббо... – Ранбу не уверен, что сказать. Он не слышал слов Томми, но он видит леденящий страх в глазах Таббо. — Я и Техно обыщем все как следует. Техно, у тебя ведь есть кирка? – Таббо поворачивается к нему. — Э-э, да, а что? – Техно возвращается из-за угла, не найдя ничего в недостроенных комнатах. — Мы будем искать в стенах. Техно хрипловато усмехается. — Мы что? — Поскольку, он уже делал это раньше... Мы обыщем стены, – Таббо меняет топор на кирку. — Он что? – глаза Ранбу расширяются. — Я объясню позже, вы с Филом можете подождать снаружи с Томми, пожалуйста? – Таббо сможет это сделать. Он умеет доводить дело до конца. — Скорее всего, его здесь уже нет, – говорит Томми, снова настороженно оглядывая стены. — Я знал- я думал, что он попытается схватить меня, если я попытаюсь у-уйти, поэтому я... я закричал вместо этого. Они стараются не думать о том, что Томми выкрикнул имя Уилбура первым. — Ты правильно сделал, Томми, – поспешно успокаивает его Таббо, стараясь придать своему тону уверенности. Вместо привычной красно-белой рубашки Томми надел белую на пуговицах: некоторые из них оторваны, а рукава наполовину засучены. Таббо носил такую же во время своего правления. — И ты, наверное, прав, но проверить стоит. После мы приведем комнату в порядок. — М-Мне все равно, – пожимает плечами Томми. Неустойчиво качаясь на ногах, он хватает Ранбу за руку. — Я не могу- Я не могу больше оставаться здесь, зная что он... он... – Томми дрожит. — Я хочу выйти на улицу, можем ли мы выйти сейчас? – он смотрит на Ранбу. — Да, конечно, Томми, – Ранбу в последний раз бросает тревожный взгляд на Таббо, прежде чем подняться по лестнице вместе с Филом. При виде неба Томми облегченно вздыхает. Он видит звезды. Томми скучал по звездам. Он садится рядом со своим садом и сразу же зарывает руки в грязь, словно инстинктивно желая наверстать упущенное. — Ох, ты, наверное, голоден, – говорит Ранбу, прежде чем присоединится к нему. — Я сейчас вернусь, одну- одну секунду, Фил, не мог бы ты...? — Я никуда не собираюсь уходить, приятель. — Отлично. Ранбу уходит, и Томми оглядывается на Фила с некой паникой в глазах. Он открывает рот, чтобы что-то сказать, но, передумав, быстро отводит взгляд. — Ты в порядке? – Фил поднимает бровь. Он не может понять, почему в его компании Томми кажется более напряженным, чем с кем-либо еще. Он делает небольшой шаг назад, на всякий случай решая увеличить дистанцию между ними. — Конечно же, нет... ну, я имел ввиду, знаешь- — Где Уилбур? Филу кажется, будто рядом прогремел взрыв, и ударная волна пронеслась через его грудь, выбив весь воздух из легких. Он знает это чувство. Он помнит дезориентирующую панику, вызванную симфонией Уилбура. — О-Он- Он в комьюнити хаус. Томми, судя по всему, медленно обрабатывает информацию. Они знают, где он. Не то чтобы Томми удивлен, возможно, слегка разочарован. — Значит, он мертв? — Я... – совершенно выбитый из колеи, Фил не знает, что ответить. Ему кажется, что он не годится на роль того, кто должен это объяснять... с другой стороны, кому, если не ему? — Д-Да. Он... Мне очень жаль, Томми. Он мертв. Погруженный в мыслях, Томми кивает. На его лице нет определенных эмоций: ни печали, удивления или отчаяния, лишь мрачное принятие. — Дрим сказал мне, что он у него, живой. Сказал, что причинит ему боль. Сильную боль. — М-м, – Фил пытается подобрать нужные слова, да любые слова, раз уж на то пошло. — Мы- Мы нашли его в том жутком зале. Он был... Он уже был мертв, когда мы пришли туда. Еще один кивок, в бледных глазах Томми читается спокойствие. — Как? — Не знаю, хочешь ли ты это услышать, приятель- — Как? – повторяет Томми более настойчиво. Столь настойчивым он не видел его с тех пор, как тот убивал Дрима. — Он... – Филу трудно об этом говорить. — Он, эм, ну, – Фил проводит пальцем по своему горлу, имитируя порез. — Истек кровью, думаю. Томми снова кивает. — Хорошо. Фил не думал, что этот ребенок может удивить его еще сильнее. — Хорошо? Что значит «хорошо»? – бурчит он. От его ответа Томми выглядит еще более удивленным. — Я, ну... я думал, что Техно рассказал тебе. — Рассказал мне...?! – с каждой секундой Фил недоумевает все больше. — Он видел, как я истек кровью, из-за такой же раны, – Томми хватается за собственное, ушибленное горло, морщась. Он смотрит на овраг под мостом, ведущий в Л'Менбург. Там так темно, но с Лимбо не сравнится. — Это довольно быстрый способ уйти. Ну, быстрее, чем истечь кровью другими способом, полагаю. — Ах. Понял, – Фил считает, что хорошо знаком со смертью, но его Смерть отличается от той, которую Томми видел все эти месяцы. Это немного нервирует его - абсурдность и неправильность всего этого. Реальность Томми прямо противоположна существованию Филзы; Фил смирился со своей единственной жизнью, а Томми же был вынужден бороться снова и снова. Томми снова смотрит на него. — Хочешь знать, за что именно он умер? – Томми произносит это с излишним спокойствием. С момента его возвращения он не был таким спокойным, как сейчас. Филу непонятным образом вспоминается Гоустбур. Это не сильно его удивляет. Даже сейчас Томми выглядит полумертвым, несмотря на смытую кровь. Он похож на призрака. — Продолжай, – хрипло отзывается Фил. Он не знает, нужен ли ему ответ. Томми поднимает левую руку ладонью к Филу. Правой рукой он постукивает по части левой ладони, чуть ниже большого пальца. — Ради этого. — Что, черт возьми, ты имеешь ввиду? – в тоне Фила нет гнева, скорее, что-то похожее на панику. Он продолжает смотреть на руку Томми с застывшим ужасом. — О, ну, понимаешь ли. Дрим собирался, ну, э-э, знаешь, – Томми копирует Фила и имитирует отрезание собственного большого пальца. — А Уилл решил проявить героизм, тем самым остановив его. – тягостная пауза. Фил не знает что сказать. — Я не пытаюсь отнестись к произошедшему легкомысленно, – быстро добавят Томми. — Или сделать вид, что я не признателен, или типо того. Но это правда. Уилбур умер- Или, точнее, в этот раз, он умер за мой большой палец левой руки. – Томми в самом деле смеется: хрипло, и слегка безумно. Фил, отнюдь, не принимает это за злорадство, но это тревожит его так или иначе. За все свои годы Фил не может припомнить случая, когда кто-то пугал его настолько сильно, при этом не представляя никакой угрозы. Томми смеется, но его глаза по-прежнему бледны и пусты. — Полный пиздец, согласен? — Ага, – все, на что Филу хватает сил. Он хочет знать больше. Он хочет услышать о том, как жил Уилбур последние месяцы, живым и мертвым. Прежде чем он успевает набраться смелости и спросить, возвращается Ранбу. — Этого, эм, вероятно мало, но я подумал... подумал, что подойдет в самый раз, – вмешивается Ранбу. Он пытался дать о себе знать, прежде чем подойти к Томми со спины, но подросток в любом случае вздрагивает. В постоянном ожидании удара. — Блять, Ранбу, нельзя так подкрадываться к человеку, – Томми хватается за грудь, сердце сразу же бьется с неистовой силой. — Извини, – теперь Ранбу колеблется. — Ну, сейчас ты уже не испугаешь меня, если подойдешь ближе, – Томми подзывает его к себе. — И- Фил, знаешь, извини, если я... напугал тебя, или вроде того. Я бы не волновался об этом слишком сильно, – Томми видит сохраняющееся замешательство Фила. — Потому что мы вернем его. Поверь мне. Дрим все еще на свободе, а значит, и Уилбур тоже. Не в буквальном смысле, конечно же, но... ты понял в общем. В зоне досягаемости, короче говоря. — О чем... о чем речь? – Ранбу слегка повышает голос. — Ох. Ну, знаешь. Мой мертвый брат, его мертвый сын. – кивает Томми. — ...Понял, – Ранбу быстро меняет тему. — Выбрать было не из чего. Я думаю, Коннор жил лишь на моркови. — Морковь! – мгновенный восторг Томми приводит в замешательство почти так же, как и его страхи. — О, чувак, я люблю морковь! Не видел их... Да хуй его знает сколько. Я больше всего хочу пить, можно мне воды? Вот опять. Это не совсем требование, а скорее, просьба о разрешении. — Да... – голос Ранбу звучит излишне мягко, и он смотрит на лицо Томми, - не прямо в глаза, конечно же, - словно хочет сказать что-то еще. — Я... Одну секунду, я- — Я принесу, приятель, – Фил быстро поднимается с места. Он был непреклонен в том, чтобы не заострять внимание на все изменения в Томми, - он заслуживает покоя; однако Фил не может отрицать, что здесь есть нечто тревожное. Он принесет ему воды, и он останется с ним. Его не испугает ребенок, нуждающийся в его помощи. — Спасибо, – Томми принимает воду с чрезмерной благодарностью. Как будто ожидал, что они откажут ему. Было время, когда использующий манеры Томми оказывался приятным сюрпризом, но теперь же это просто настораживает. Томми смотрит на закрытую бутылку с чем-то похожим на раздражение или разочарование. — Что-то не так? – спрашивает Фил. — Ч-Что? Нет, – слова Томми резки, словно его застали за чем-то, чего он не должен был делать. Все в нем кажется таким нервозным и странным. Томми с грозной решимостью откупоривает пробку на бутылке, брызнув немного воды себе на руку. Томми, кажется, приятно удивлен. Ранбу и Фил обмениваются растерянными взглядами. Томми пьет медленно и осторожно, краем глаза наблюдая за Ранбу и Филом, так и ожидая, что они отнимут у него напиток. Таббо проделывает еще одно отверстие в стене. Он уже вспотел, но упорно продолжает копать. От пыли в воздухе у него почти кружится голова. Ему всегда становилось плохо, если он проводил слишком много времени в шахтах, и нынешняя ситуация не сильно отличается от предыдущих, но он продолжает упорствовать. Просто чтобы убедиться, что за следующим блоком его не ждет туннель. Техно, находящийся рядом, помогает, хотя и с меньшим энтузиазмом. — Итак, эм. Что по поводу истории с Дримом в стенах? Таббо бросает на него взгляд, прежде чем сделать еще один замах. Все еще ничего. — Такое уже случалось. Еще во время первой войны за диски. Он пытался выяснить, где Томми их прячет. — Хах. Значит, Дрим и Томми... давненько были такими. Таббо прекращает работу, обращаясь к Техно с леденящим взглядом. — Какими «такими»? Техно поднимает руки в знак капитуляции. — Я имел в виду их, э-э, – Техно мнется, пытаясь подобрать подходящие слова, не зная, сделает ли он правильный выбор или нет, — ...игру в кошки-мышки, наверное. Таббо усмехается, горький гнев все еще клокочет в его груди. — Да. Да, можно и так сказать, – еще один яростный взмах киркой, и по-прежнему ничего. — Я не уверен, можно ли это уже назвать игрой в кошки-мышки, – в его голосе проскальзывает раздражение. Камень за камнем. По-прежнему ничего. — Тогда как? — Ну, ты же видел, что написал Дрим, – еще один взмах. — Больше похоже на то, что Дрим завел себе змею, – очередной взмах, — и хомяка, – и еще взмах, — и он продолжал скармливать змее хомяка, – еще один, — снова, – взмах, — и снова, – Таббо замахивается с такой силой, что спотыкается и падает вперед. Его руки трясутся, а дышать становится трудно. Таббо хранит в себе этот гнев, не зная, куда его девать. Техно смотрит на него, почти понимающе, если не столь встревоженно. — ...Да. Это, эм, имеет смысл. Так или иначе- я не думаю, что мы здесь что-то найдем, парень. Ты же сам видишь, мы разнесли это место на части, понимаешь? И, буду честен, – Техно морщится от собственных мыслей. Он знает, что добром это не кончится. — Я не думаю, что Дрим вообще был тут. Таббо замирает. — Я знал, что мои слова станут тебе ненавистны, но- Станет ли тебе легче, если я скажу, что действильно думаю, что Дрим, возможно, все еще где-то бродит? Или, возможно, нет? Вот и я о чем, – пытается заполнить тишину Техно, размахивая киркой. — Вообще-то, Техноблейд. Я думаю... – Таббо вздыхает, все еще сканируя стены, желая найти хоть какой-нибудь призрак того, что Дрим был здесь, как бы ужасно это не звучало. — Я думаю, что ты, возможно, прав, и это меня пугает. — Э-э, серьезно? — Я хочу верить ему, Техно, – признается Таббо, что застает Техно врасплох. — Я действительно, очень хочу ему верить, потому что боюсь, что он подумает- я не хочу чтобы мы... Мы не можем относиться к нему так, будто он совершенно не контролирует ситуацию. — Но... если мы оба знаем, что его здесьне было, то что делать? — Ну, для начала, не лгать ему, – твердо произносит Таббо. — Я... Я что-нибудь придумаю. Давай просто уйдем отсюда. Томми ничего не ел, кажется, четыре дня. Морковь слишком сладкая. Томми откусывает один кусочек: во-первых, откусить ее гораздо труднее, чем водянистый грибной суп- или хлеб, особенно если тот был свежий- но самое главное - она слишком сладкая. Томми уже давно не ел ничего с таким количеством сахара. — Она слишком сладкая. Зубы болят, – хмурится Томми, глядя вниз на еду и свой огород. Теперь все по-другому, ничто не осталось нетронутым. — Мне нравилась морковь... — Она сладкая? – несколько озадаченно спрашивает Ранбу. — Это... это же морковь, – нервный смешок. Томми пожимает плечами, не отвечая. — Все равно ее трудно есть. — Ну, ты же должен съесть что-то, дружище. Я могу принести тебе что-нибудь другое! Все, что захочешь, – искренне кивает Ранбу. В ответ Томми пожимает плечами. — Зато, хей, Томми, ты выглядишь получше. Начало положено, но тебе все равно нужно что-то съесть, – мягко настаивает Ранбу. — Ага. Лучше. Я уже знал, что буду похожим на труп, и раз уж на то пошло, чувствуя я себя соответствующе, – грубо усмехается Томми. Ранбу не знает, что ответить. Томми поднимает голову, услышав, как кто-то идет. Гробовая тишина. Томми смотрит на Таббо, с нетерпением ожидая ответов. Таббо медлит, и Томми чувствует ужас иного рода. — Ты действительно видел его, Томми? В это же мгновение Томми охватывает паника. Он оглядывается по сторонам: на всех их лицах выражается забота и беспокойство, но есть и сомнение. Во всяком случае, он думает, что это сомнение. У него давно не было возможности считывать эмоции на лицах, но язык тела он выучил очень хорошо. Первым делом он ищет их гнев, но здесь никто на него не сердится. Томми не знает, почему он все равно чувствует себя загнанным в угол. — Н-Нет. Но- Он- Я просто подумал, что он должен быть там. Иначе как бы я оказался здесь? Он никогда бы не оставил меня, Таббо, никогда не отпустил бы. Таббо понимает, и не осуждает, но Томми знает, что он собирается сказать. — Хорошо, Томми. Я знаю. Я- Я все равно рад, что мы проверили. Мы не знаем, где он. — Б-Был ли там туннель? Или... – Томми не знает, почему он надеется на подтверждение чего-то столь ужасного. — Подобного мы не нашли, Томми, – Таббо старается не думать о тревожных словах друга, пропитанные уверенностью, он никогда меня не отпустит. Томми кивает, уставившись в землю, или, скорее, сквозь нее. — Он... Он должен быть где-то рядом, почему он ждет- почему он п-просто, сука, не покончит с этим- — Мы не позволим ему забрать тебя, Томми, – произносит, Таббо, пожалуй, с излишней убедительностью, судя по тому, как Томми вздрагивает. — Прости... я просто... – Таббо делает глубокий вдох, пытаясь сбросить часть гнева. — Он больше никогда к тебе не подойдет, хорошо? Неважно, сколько времени нам понадобится, чтобы найти его. — Я д-действительно думал, что он там, Таббо, – дрожащим голосом бормочет Томми. — Он говорил, что всегда найдет меня, и я был в собственном, блять, доме, так почему бы ему просто не ждать там? — Я не знаю, Томми. Но ты можешь остаться в другом месте, если хочешь. У меня есть одно местечко вдали, где безопасно, – предлагает Таббо. Томми хмурится. — Как насчет Л'Менбурга? Таббо смотрит на него с какой-то горькой улыбкой, от которой у Томми начинает болеть в груди. — Без тебя там все было совсем по-другому, боссмен. Оно не было... В конце концов, остался лишь я. Не совсем, но из нас двоих... После того, как Фанди ушел, и... — Фанди ушел? — Да... Да, он осел где-то в пустыне, кажется. — Так... что насчет Л'Менбурга? – повторяет Томми, оглядывая всех с такой же серьезностью, как тогда, когда они обсуждали Дрима или Уилбура. Технобелйд снова думает о продолжающемся противостоянии философий Томми и Уилбура: о стремлении Уилбура уничтожить его, и о решении Томми - спасти. По-настоящему спасти. Томми хочет вернуть Уилбура, вполне логично и то, что он цепляется за Л'Менбург. — Ну... Мы с Филом все еще живем там, ну и Таббо тоже, правда, у него есть еще один дом... – Ранбу неуверенно оглядывает Фила и Таббо. — А как же пекарня Ники? – в голосе Томми слышно отчаяние. — Пекарня все еще на месте, но она... Ники не часто бывает здесь, – с жалостью отвечает Фил. — Оу, – Томми старается не поддаваться панике. Слишком многое изменилось. Он не может снова потерять Л'Менбург. От головной боли Томми на мгновение закрывает глаза. — А что по поводу... вещей Дрима? — Вещи Дрима...? – спрашивает Техно. Никто не подоспевает за мыслями Томми. — Да, его вещи, там была книга? Книга воскрешения- Если у него была копия, это исправит- это исправит все, верно? – Томми откладывает в сторону вопрос о Л'Менбурге и возвращается к параллельному ему: Уилбур. — Нет, Томми. – отвечает Таббо. — Мы можем поговорить об этом завтра. Ты все еще не в лучшей форме. Ты что-нибудь ел? — Окей, но, у него должны быть где-то спрятаны копии. Должны быть, верно же? Если нет копии... – глаза Томми загораются пугающим энтузиазмом. — У нас есть его дневник? — Да, – Таббо тут же напрягается. — Он у нас. Мы можем его сжечь, хорошо? Мы- Мы уничтожим все- — Нет, нет, не делайте этого, – резко перебивает Томми, прежде чем вздрогнуть от собственных слов, его тон тут же смягчается. — П-Прости, я имел в виду, пожалуйста, не надо. Он- Он нужен мне. — Тебе он нужен? – с сомнением спрашивает Техно. — Да... да, если там что-нибудь укажет на то, где он может быть, или- или как нам вернуть Уилла, это нам поможет, верно? – Томми смотрит на них, отчаянно надеясь, что кто-нибудь его поймет. Таббо терпеть этого не может. Он ненавидит то, как Томми словно съеживается, стараясь казаться меньше, и меняет тон, словно боится их. Затем отчаянно тянется к чему-либо, за что можно ухватиться, и все, что он находит, - эту мерзкую книгу. Будь это возможным, Таббо сжег бы эту книгу рядом с трупом Дрима. — Что ж, если кто и имеет на нее право, так это ты, – он не хочет, чтобы Томми видел ее, но он понимает, насколько бессмысленно это звучит, - Томми прожил это. — Слушай, Томми, я думаю, мы все устали. Поэтому мы должны- Мы должны дать тебе что-нибудь поесть, а потом мы можем вернуться ко мне. Мой дом находится в глуши, и я не думаю, что Дрим вообще знает, где это. Я специально позаботился о том, чтобы там не было никаких порталов в Незер. Я буду охранять тебя. — Мы можем стоять на страже посменно, – вклинивается Техно. — Верно, - соглашается Таббо, а затем оглядывается на Томми в поисках одобрения. — Но завтра мне понадобится эта книга. Пожалуйста. До тех пор Дрим не придет за мной, я хочу попытаться вытащить Уилбура, – Томми сдается, пожалуй, слишком легко: «До тех пор, пока Дрим не придет за мной» - словно это нечто неизбежное. — Хорошо, Томми. Она твоя, – отвечает Таббо. Томми бросает на Таббо любопытный взгляд, произнося себе под нос: «Мое». Долгое время ему ничего не принадлежало. Даже собственное «я». — Могу я... Я так же думал пригласить завтра Понка. Они могли бы помочь. Убедиться, что ничего не сломано, осмотреть то, что зелья здоровья не в силах исправить. – предлагает Таббо Томми кивает. — Хорошо. — Не хочешь перекусить, прежде чем мы отправимся в путь? Это место слегка далековато от проторенной дороги, но мы сможем снова нести тебя. Так же мы принесем тебе обувь из твоего дома, прежде чем пойдем. Томми, кажется, снова удивлен. — Обувь-? Ох, да, точно. – он забыл об этом. — Ага, итак, хочешь поесть, или сразу пойдем? – снова спрашивает Таббо. Все тот же озадаченный взгляд Томми. — ...Да, – произносит он осторожно, как будто это тест. Таббо смеется. — Что «да», боссмен? Томми смотрит на них, и во взгляде так и читается настороженность и непонимание, словно он пытается что-то разгадать. Томми не хочет признаваться, но то, что ему предоставили выбор, пугает его. Все подсказывало ему, что есть правильный и неправильный ответ. Неправильные ответы влекут за собой последствия. Он тщательно все обдумывает. Самое разумное решение: ешь пока дают. — Тогда, наверное, я поем, – бормочет Томми. — Если можно. — Да! Конечно, о чем ты вообще? – восторг Ранбу слишком очевиден. — Я принесу тебе все, что захочешь. Даже если мне придется найти Ники и затащить ее в пекарню - мне все равно, я сделаю это. — Становишься слегка прилипчивым, не так ли, Ранбу? – Томми удается ухмыльнуться. — Хей, да ладно тебе, я просто- Позволь мне проявить немного любезности, – тихо смеется Ранбу. Ему не хватало поддразнивая Томми. Томми позволяет себе минуту поразмыслить. Последние двенадцать часов были такими насыщенными. Он больше не может этого выносить. — Просто... Просто принеси грибной суп, – угрюмо произносит он. — Грибной суп, понял, будет сделано! – Ранбу хлопает в ладоши. — Я скоро вернусь. — А я пока принесу твои ботинки, приятель, одну секунду, – уходит Фил следом. — Ты не мог бы еще захватить и пальто? – обращается Таббо к Филу, прежде чем вернуться к Томми. — Это в снежном биоме. Но там очень красиво. — И почему ты переехал в эту ебучую глушь? – спрашивает Томми. Ему это не нравится. Он не может понять, стали ли они жить дальше без него или нет; а может быть, если бы он вернулся и все было бы по-прежнему, что, скорее всего, причинило бы ему еще больше боли, - словно его отсутствие не было ощутимо. — Трудно расслабиться, когда Новый Л'Менбург ощущается как... ну, как некое обязательство, ожидающее своего часа. Я по-прежнему провожу там большую часть дней. Мы с Ранбу построили пасеку, для пчел, – Таббо сжимает руки на коленях, замечает Томми. Таббо не должен нервничать рядом с ним, как и Томми впрочем. — Мне нужен был проект, боссмен. Я не мог просто- Мне нужно было чем-то заняться, после того, как ты... после того, как мы думали, что ты... Странно. Дело не только в том, что они думали, что Томми умер, - а он действительно умер, - и все же он здесь, вопреки всем россказням и преградам, живой. — Ага... Ну, если я поселюсь в доме на сваях, будет проще. Тогда Дриму никак не проникнуть в стены... — Но Дрим знает, где это. Никто не знает, где мой участок. Я надеялся укрыть это место, по крайней мере, насколько это возможно. Сейчас там лишь одна хижина, но я хотел построить и другие. Если захочешь, у тебя будет отдельный дом. Томми хочет сказать, я лучше останусь с тобой, но это похоже на очередную вещь, на которую он не имеет права, поэтому он просто пожимает плечами. — Ладно, извини, мы задаем тебе слишком много вопросов, на которые, я уверен, ты не хочешь отвечать, – вздыхает Таббо. Фил возвращается с парой потрепанных кроссовок и носков. — Все, что смог найти. — Да-да, в день своего изгнания я был в своей лучшей обуви, что, впрочем, мало о чем говорит. Все нормально, Фил, – Томми не носил обувь уже несколько месяцев. Это незначительная мелочь, от которой Томми мог бы отказаться наряду с сотней других вещей, которые он не делал месяцами. Его руки так дрожат - теперь они дрожат постоянно - и когда он пытается завязать шнурки, они все время путаются и соскальзывают у него с рук. Уголком глаза Томми видит, как Таббо наклоняется вперед. — Я мог бы- — Даже, блять, не смей, Таббо, – рычит Томми. В его тоне слышен неподдельный гнев. Он не должен быть направлен на Таббо, но в ту долю секунды Томми впал в ярость из-за него. Это чувство, однако, довольно быстро испаряется, хотя и не полностью. Это разочарование цепляется за него, как цепь за запястье. — Ты, блять, действительно собирался завязывать мне шнурки? Это- Это хуже жалости. Вы думаете, что я, сука, превратился в ребенка? Я все вижу, знаете ли. Я вижу, как все вы, блять, смотрите на меня, будто я... будто я ебнутый на голову или что-то в этом роде! – голос Томми становится ломким и хриплым. — Томми- — Н-Нет, заткнись! – кричит Томми, закрывая уши. — Я не хочу этого слышать, ясно?! Вы обращаетесь со мной так, будто я сделан из хрусталя! Словно я ебучая стеклянная кукла Дрима, и вы думаете, что с-сломаете меня! Что ж, сука, уже слишком поздно! Вы опоздали на годы, или месяцы, я, сука, сам не знаю, – Томми уже давно ни на кого не кричал. Накопившаяся злость и несправедливость всего этого выплеснулась наружу. Он уничтожил Дрима всем, что у него было, и как же больно осознавать, что этого недостаточно. Он мог бы убивать Дрима снова и снова, и это не вернуло бы того, что он потерял. Так и не завязав шнурки, Томми резко встает. В глазах сразу же мерцают белые пятна, и его охватывает головокружение. У него не хватает сил даже на то, чтобы как следует сорваться с места. Не успев сделать и шага, он падает назад, приземляясь в грязную воду между рядами грядок в своем заросшем саду. Застыв, Томми ничего не говорит. Таббо вскочил на ноги и смотрит на него сверху вниз, пораженный, виноватый и совершенно неуверенный в том, что делать. Фил все это время расхаживал по лужайке, сосредоточенно стоя на страже, делая вид, что не слышит криков Томми из элементарной неловкости. Должно быть, это влияние Техно. Он оглядывается, когда Томми замолкает, и все слова, приходящие в голову, похожи на очередную жалость, поэтому он решает дальше сканировать горизонт. Томми прерывисто вздыхает, на мгновение закрыв глаза, словно пытаясь сложить что-то воедино в своей голове. — Не возражаешь? – тихо спрашивает он, протягивая руку к Таббо. Таббо берет его за руку, чтобы помочь подняться на ноги. Томми хватает в ответ. Одним рывком Таббо падает в грязь рядом с ним. Таббо резко вздыхает, - вода холоднее воздуха, - и с трудом пытается встать на ноги. Томми начинает хихикать рядом с ним. — Так тебе, сука! – Томми снова садится в грязь, тыча пальцем в Таббо, с трудом выговаривая слова сквозь хриплый, лающей смех, который Таббо был уверен, что никогда больше не услышит. — Ты придурок! – Таббо брызгает грязной водой в его сторону. — Хех, что, ты не скучал по этому, Таббо? – Томми нахально ухмыляется. — Еще как скучал! – Таббо говорит это так, словно это самая простая вещь в мире. Те редкие моменты, когда Таббо так легко говорит что-то открытое и ранимое в своей обычной манере. Смех Томми утихает, сменяясь более мягкой улыбкой, когда он смотрит на своего лучшего друга. — Правда? — Да, – уверенно отвечает Таббо. Таббо снова смотрит ему в глаза. В них больше нет жалости. Лишь тот самый старый взгляд, который Томми знает так же хорошо, как свое собственное лицо, - Таббо смотрит на него так, словно готов пойти за ним на край света. Томми кивает. В его груди разливается тепло, которое он почти не узнает. Ему требуется мгновение, чтобы понять, что это - радость. — Я тоже скучал по тебе, Табс.