Что дальше будет — неизвестно, Хотя нетрудно предсказать. Ария. «Замкнутый круг» Важна не скорость пули, а быстрота реакции того, кто стреляет… "Байкеры" (DHOOM)
Зверь постепенно становится умнее охотника потому, что рискует больше. Вся его короткая жизнь связана с опасностью. Лис становится хитрее и опасней вдвойне, когда видит, как к его семье подбирается охотник. Он скалит острые клыки, которыми способен в клочки разодрать мышцы и сухожилия на теле врага, выпускает когти и припадает на задние лапы, готовясь к стремительному прыжку. С обнаженных белоснежных клыков капает слюна, хищные глаза лихорадочно блестят, из горла вырывается клокочущий рык. Кстати, о рыке… Громкий выстрел сотряс воздух прямо у меня над ухом: девушка не выдержала напряжения, видя, как «охотник» перешел в нападение. У нее не такие железные нервы, как у меня. К величайшему сожалению. «Охотник» запоздало дернулся, слегка отъехав в сторону и пропустив встречный автомобиль. Визг шин напоминал мне вой гончей собаки, которая напала на след лисы, но не смогла ее догнать: такое разочарованное тявканье, которое безумно раздражает чуткого лиса, затаившегося в засаде. Нам ответили: заднее стекло разлетелось в дребезги, покрыв салон сияющей и поблескивающей пылью, оседающей на нашей одежде. Пуля упала прямо под ногу девушке. - Ну вот, - я вздохнул, - Гэзил теперь меня точно убьет… - Что? – переспросила оглушенная выстрелом Хартфелия. - Говорю, что мне опять бегать от домкрата! – крикнул я, чтобы она услышала меня через свист ветра, поднявшегося в салоне. Девушка надулась и снова прицелилась. – Не попала? - В том то и дело, что выстрелила прямо в лоб! – огрызнулась Люси, высунув кончик языка. - Бронированные, зараза, - выругался я, глядя, как одна из машин стремительно прижимается к правому крылу моего автомобиля. Я вдавил газ, вырвавшись вперед: BMW пролетело мимо и едва не слетело с дороги, но «охотник» тут же вернулся на трассу, раздраженно мигнув фарами - Э-э-э, - протянула девушка, переглядываясь со мной, - он просит нас остановиться? – преследователь снова мигнул фарами и подал раздраженный гудок, походящий на злобный вой подстреленной собаки. - Похоже, что да, - удивленно почесал затылок я, поражаясь логике «охотников» Неужто решили не нарушать правила и спокойно «пристрелить» жертву? Что-то слабо верится, точнее, не верится вообще. - Они нас за идиотов держат? – с нервным смешком спросила девушка, отбрасывая с глаз золотистую прядь волос. - Н-да, - в таком положении мне еще не приходилось бывать. Второй «охотник» присоединился к своему собрату и щелкнул фарами. Свет отразился от заднего бампера моей машины. - Может, если мягко им откажем, то они от нас отстанут? – наивно предположила девушка, перезаряжая пистолет. - Мягко? – я задумался. – Ну что ж… - я высунул правую руку из окна и оттопырил похабный средний палец, получив чисто эстетическое удовольствие. Видимо, ребята за рулем BMW не сочли мой отказ столь же приятным, перестав подавать какие бы то ни было сигналы. - Нацу, - обреченно закатила глаза девушка, - я же сказала «мягко», а ты! – она все-таки не смогла удержать улыбку. – Вот вечно у тебя все на какую-то похабень переходит! - Где?! – искренне возмутился я. – Я им вполне ясно намекнул, что «сотрудничать» с ними не намерен. А уж в степени «мягкости» моего намека сомневаться не приходится вообще! – Люси улыбнулась. Нельзя позволять ей впадать в панику. Одного психа, в моем лице – уже многовато. А если учесть, что во время гонки автомобиль и водитель становятся единым целым… - Нужно оторваться от них, - Люси прищурилась и снова выстрелила, поморщившись при отдаче. Пуля почти попала в колесо преследователю, но машина отъехала в сторону, будто увильнув от выстрела. Значит, наши попутчики – профессиональные «охотники». Что ж, мне тоже не впервой становиться «лисой». Мощный двигатель под капотом громко зарычал, и машина стала оживать. - Они нагоняют, - встревожено заметила Люси, спрятавшись за сидением и втянув голову в плечи. Как бы она не храбрилась, но страх все равно брал свое. Я понимал ее всеми фибрами своей души. Отличие между нами было лишь в том, что я не выказывал своего страха, запирая его глубоко в себе, а девушка еще не натренировала в себе эту полезную способность. Я успокаивающе подмигнул ей и улыбнулся. - А мы убежим, - машина угрожающе взвизгнула шинами, входя в поворот и облетая встречные автомобили. Каждый из них награждал нас длинным возмущенным гудком и испуганным визгом. Хотелось выскочить из салона и поклониться, а потом снова исполнить все на бис. - Нацу, - девушка вжалась в сидение, - ты рискуешь, - ее голос взлетел на октаву, когда мимо пронесся очередной незадачливый автомобилист. - Когда рискуешь – чувствуешь, что живешь, - с безмятежной усмешкой пояснил я, выкрутив руль. Всеми силами я пытался сохранить самообладание, которое стремительно таяло, глядя на то, как профессионально преследователи вцепились в наш хвост. Они все еще держали дистанцию, постепенно нагоняя несговорчивую «лисицу». – Ты, между прочим, сейчас рискуешь вместе со мной. Так что постарайся успокоиться и не делай поспешных выводов. Мы еще не проиграли. - Сложно сказать, что рискованнее: рисковать как безумная или слушать советы того, кто рискнул пойти на безумство, - пробормотала Хартфелия, приоткрывая глаз, но тут же зажмуривая его обратно, в связи с быстро мелькающими рядом машинами. – Притормози… - Ага, желательно о столб, - буркнул я, поворотом руля минуя оный и вылетая на нашу полосу движения. Прямо за этим шоссе начиналась дорога, ведущая прочь из города, но преследователи переместились в сторону, закрыв мне выезд. Это показалось странным: они пытаются удержать меня в рамках, стремясь уделать в пределах города. - Нацу, ты справишься с управлением? – нервно спросила девушка, выпрямляясь и сжимая оружие. - Можешь даже не сомневаться, - заверил ее я и мягко повернул руль: колеса послушно последовали за ним. Я на секунду закрыл глаза, успокаивая бешено колотящееся сердце. Его толчки не давали мне сосредоточиться и оглушали. Кровь пульсировала в висках, заставляя отвлекаться на этот влажный и гулкий звук. Зачем вглядываться в дорогу слабыми человеческими глазами, когда можно увидеть ее во всех мелочах взглядом машины, которой предстоит двигаться по этому полотну. - Нацу, - раздался встревоженный голос Хартфелии, - смотри на дорогу! Сердцебиение опасно замедлилось, почти затихнув. Я глубоко втянул воздух, почувствовав странный микс запахов: привкус металла, горький оттенок кожи, которой был обтянут салон, бензин, заменяющий автомобилю кровь, даже сладковатый аромат сидящей рядом девушки выделялся из этого многообразия. Только сейчас к нему примешался налет страха. В воздухе все еще витал легкий запах выстрела: железо, смешанное с дымом и маслом. Звуки стали явственней и громче, так как стук сердца отошел на задний план. Свист ветра за стеклом и в салоне помог мне понять, с какой, примерно, скоростью мы движемся. Рев двигателя говорил о том, что Chrysler еще далеко не на пределе своих возможностей. Шуршащий и слегка повизгивающий скрип резины об асфальт, рваное дыхание человека рядом, его влажное и взволнованное сердцебиение. Вот на это отвлекаться сейчас нельзя, иначе мое сердце тоже решит вернуться к привычному ритму. Легкий щелчок взводимого курка. Но, все же, скрип зубов на соседнем сидении вернул меня в реальность. Люси облизнула сухие губы и бросила на меня косой взгляд. - Больше меня так не пугай, - ее голос прозвучал непривычно громко. - Хорошо, - полушепотом ответил я, распахивая глаза одновременно с гулким ударом собственного сердца. Зрение стало предельно четким: каждая трещина на лобовом стекле врезалась в глаза, и это было, мягко сказать, непривычно. Сердце в груди встрепенулось, словно птица, почувствовавшая свободу. Я сощурился, сконцентрировав взгляд на полотне дороги. - Нацу… - прозвучал испуганный голос Хартфелии. - Знаю, - отозвался я, выкрутив руль и уйдя от столкновения. BMW пролетело мимо, бешено завизжав колесами. Мои губы сами расплылись в торжествующий усмешке. «Охота на лис» началась с провала «охотника». «Лиса» хитро махнула хвостом перед носом «гончей», разозлив ее. - Как это у тебя получилось? – нервно удивилась Хартфелия. - «Гонки на выживание» - это когда побеждает не способный, а способный выжить, - ответил я, чувствуя, как под колесами автомобиля плавится асфальт. Скорость возрастала с каждой секундой: ветер все настойчивей и сильней задувал в салон, подстегивая к большему риску. Душу волной захлестнул адреналин, ведя за собой страх, который сейчас играл мне на руку. Нет инстинкта сильнее, чем инстинкт самосохранения. – Вот, теперь слева, - я выкрутил руль в противоположную сторону, галантно пропустив второго «охотника» вперед. Преследователь красиво развернулся, снова напав на наш след. Я глубже втянул воздух, и тьма изнутри стала расползаться по всему окружающему пространству. Я чувствовал, как ее острые когти начинают завладевать моими руками, держащими руль, подбираются к затихшему сердцу, охватывают тело, заключая его в тугие кольца ярости. Что ж, настало время выпустить ее, если мы желаем выйти живыми из этой гонки. Она сливалась со мной, а, значит, сливалась и с машиной. Мне хотелось просто разнести все на своем пути. Точнее не мне, а тому, что сейчас находилось внутри. Безумие охватывало все. Из него не было выхода, как и не существовало входа. Какой-то частью сознания я понимал, что если сдамся сейчас, то потеряюсь и запутаюсь окончательно, что из-за моего безумия может пострадать дорогой мне человек – и это сдерживало тьму. Но меня начал терзать вопрос: надолго ли? Преследователи решили пойти другим путем: они стремительно стали зажимать нас в тиски с двух сторон, и, если не вырваться, то все пойдет прахом. На такой скорости я просто не справлюсь с управлением. BMW замерли по бокам, гордо возвышаясь над нами и словно призывая сдаться. - Нацу! – голос девушки звучал тихо. – Что теперь? – Хартфелия сглотнула и, не выдержав, сжала мое плечо тонкими пальцами, впиваясь ногтями в кожу. Если бы не ремень безопасности и руль, то она бы уже сидела у меня на коленях, с горячностью прижимаясь к моей груди. Второй рукой она стискивала рукоять пистолета, понимая, что оружие нас сейчас не спасет, так как «охотники» слишком близко, чтобы напугать их рыком. «Лиса» была загнана в угол: ни свернуть, ни затормозить, ни вырваться вперед: скорость становилась из помощника – врагом, с которым уже не поиграть в догонялки. Это меня напрягало. Я не привык, что моя стихия играет против меня самого – противное ощущение, словно ты попал в собственные сети. - Дьявол! – выругался я, когда между машинами начал свистеть ветер. Люси с ойканьем отодвинулась от двери, тоже чувствуя, как стремительно сократилось расстояние между «охотниками» и «лисой». Я чувствовал, как по виску прокатилась испарина: сейчас все зависит от меня. Все… от сцепления шин с дорогой, рева двигателя, скорости, до наших жизней. Если не справлюсь я, то никто не справится. Ненавижу, когда все беды сваливаются на мою, ни в чем неповинную голову. Слишком велика ответственность для одного, слишком тяжелым становится давление на плечи. Машину тряхнуло: нас все-таки зажали. Колеса протестующе завизжали, потеряв сцепление с дорогой. Chrysler гневно зарычал, когда посыпались искры. Заскрежетал металл, нагревающийся от трения. Люси испуганно вскрикнула, когда рядом с ней показались яркие всполохи. Она поджала ноги и выронила пистолет. В ее карих глазах сиял страх. - Проклятье, - прошипел я, щелкнув рычагом на руле. По телу прокатилась дрожь: это автомобиль заурчал, передавая мне свои ощущения. Я провел рукой по кожаному рулю и вдавил педаль до отказа, одновременно легким движением руки задев небольшую кнопку. Двигатель взревел, и машина вырвалась из смертельного захвата, заставив «охотников» изумленно отскочить в стороны. - Есть, - выдохнул я, чувствуя, как тело приятно вжимает в сидение. Голова была предельно ясной и чистой. Тьма скалилась где-то внутри, заставляя жидкий металл растекаться по жилам, смешиваясь с кровью. Наверное, так чувствует себя машина, когда ей в топливо впрыскивается «нитрос», который для человека является веселящим газом. Этот забавный факт заставил меня улыбнуться. Хартфелия восприняла эту улыбку неправильно. - Нацу, нас еще преследуют, - она нервно нашарила пистолет и проверила патронник. – У меня еще три выстрела. Но это погоды не делает, - девушка вздохнула и решительно посмотрела на меня. - Глаза боятся, уши трепещут, руки делают – ноги и колеса уносят, хорошо, если вовремя, - усмехнулся я. - Нацу, ты можешь побыть серьезным?! – возмутилась Ключница, тем не менее гордо выпрямив спину. Оружие в ее руках выглядело впечатляюще и пугающе одновременно. Нет. Сейчас я должен в нее верить: в наших руках находится наша жизнь. - Лу, нельзя позволить им выиграть, слышишь? – я вдохнул живительный кислород, чувствуя, как он наполнил легкие. - Не позволим, - кивнула Хартфелия. – Я не для этого отскребала тебя от асфальта, чтобы нас снова пытались разлучить. У тебя есть план? - Эх, Лу, - в душе стала подниматься волна пламени, сжигая последние остатки здравого смысла, - ты забыла, с кем имеешь дело. Импровизация – наше все. - Мне бы твой оптимизм, - девушка обреченно вздохнула. - Стреляй по моей команде, - напрягся я. Зрение уцепилось за очень красивый поворот. В голове мгновенно простроилась траектория нашего «полета». – Сыграем на неожиданности. - А что мы делали до этого?! – не на шутку удивилась девушка. - Игрались в салки, - напряжение настигло крайней точки и словно по хлопку, руль резко повернулся в моих руках. Теперь уже не я правил машиной, а она – мной. Колеса завизжали, лаская асфальт и оставляя на нем дымящуюся полосу, двигатель зарычал в экстазе, позволяя азоту сжигать топливо. Из выхлопной трубы показался синий хвост пламени: по салону прошел слегка сладковатый запах азота, смешанного с топливом. «Веселящий газ» сделал свое дело. «Лисица» развернулась носом к изумленным «охотникам» и гнусно так захихикала тормозами. Они резко затормозили, пытаясь избежать столкновения. Из-под больших колес повалил дым. Я со всей силы вцепился в руль, отдаваясь во власть случая. Удерживать автомобиль стало сложнее. – Сейчас! – я выхватил свой пистолет и «выбросил» руку в окно. Люси подхватила эстафету. Выстрелы прозвучали одновременно: моя пуля попала точно в правое колесо одного из «охотников». Выстрел девушки поразил вторую «гончую». Я уже знал, чем им грозит такое точное попадание. К горлу подкатил комок, когда обе машины синхронно перекувыркнулись, и металл полетел в разные стороны. Полетели искры, которые вполне могли воспламенить вытекшее топливо и разнести BMW в мелкую стружку. Нельзя отвлекаться: их вполне может быть больше. Я сумел удержать машину в неуправляемом полете и вернуть в устойчивое положение. Chrysler прочно встал на все четыре колеса и, не сбавляя скорости, изо всех оставшихся сил рванулся вперед. Сейчас мне открылась вторая сторона медали. Глядя на Люси, чья грудь часто вздымалось от пережитого страха, я понимал, как все-таки хрупок мой мир. И, когда я стремлюсь к победе, когда нахожу в себе силы бороться, становлюсь быстр как никогда, я постепенно начинаю ощущать все вокруг невообразимо хрупким и уязвимым. Ведь за какую-то долю секунды, за мгновение, все это может резко исчезнуть. Разбиться и разлететься на мелкие осколки. Это две крайности одной и той же сущности – противоречие, с которым мне приходится мириться. - Нацу, - голос девушки слегка дрожал. Она посмотрела на меня, - мы справились. Все закончилось, - ее рука дотронулась до моей щеки. Она легко провела пальцами по моей скуле, словно пытаясь успокоить. От ее прикосновения пробежала волна электрического тока, расплавляя металл, который смешался с кровью. – Остановись. Только сейчас до меня медленно стало доходить, что я уже не осознанно давлю на газ и сжимаю руль до боли в пальцах. Костяшки на руках побелели, отчетливо выделялись синеватые вены сквозь бледную кожу. Мне стало жутко. Во рту пересохло, и появился привкус металла, а в груди почему-то стало резко не хватать воздуха. Я выпрямил голову и расправил скованные плечи, позволяя сердцу вернуться к привычному ритму. Оно стало больно колотиться о ребра, а в висках застучала кровь, напоминая мне, что я – простой человек, а не машина. Я поддался тьме, и она едва меня не уничтожила. Похоже, действие «веселящего газа» кончилось…* * *
Уличные гонки — мир ревущих двигателей, безумных скоростей, потрясающе красивых автомобилей, великолепных и столь же красивых парней и девушек. В этот мир невозможно заглядывать изредка, а попавший сюда остается навеки жить в этом мире, плененный скоростью и экстримом, затянутый с головой в это безумие ярких чувств и красок. Мир здесь вращается совершенно иначе. Жизнь не течет, как спокойная речка, а рвет и мечется, словно бурный поток. Его течение невозможно предсказать или повернуть русло в другую сторону: бурлящая вода сносит с ног и увлекает за собой. Выплыть отсюда невозможно. Я с головой ушла в этот поток. Меня затягивало все дальше и дальше с каждым мгновением проведенным рядом с Нацу Драгнилом. И я об этом не жалею, никогда не стану жалеть. Он раскрасил мой мир. Да, в моей жизни появились опасность, появился страх и ненависть, но это настолько яркие чувства, настолько живые и настоящие, что даже за них я благодарна. Машина, наконец, остановилась. Плавно и без резких движений, словно боясь спугнуть наступившее затишье. Мое бешено стучащее сердце было готово выскочить из клетки ребер. Я машинально хватала ртом воздух, мне было его катастрофически мало. Страх медленно начал сменяться странным ступором. Руки дрожали, как и плечи: тело не слушалось. Я выронила пистолет и с ужасом воззрилась на него. Оружие вдруг стало неприятно тяжелым. Рядом со мной раздался звук удара: пистолет Нацу тоже лежал у него под сидением. Юноша откинулся на спинку и разжал руль. Лихорадочно блестящие глаза закрылись, а сжатые губы изогнулись в едва заметной улыбке. Эти перемены в его лице заставили меня облегченно выдохнуть. - Хотела бы сказать тебе миллион вещей, но вот все слова… забыла, - прошептала я дрожащим голосом, взаправду забыв всю свою проповедь, которую планировала прочитать ему в завершение гонки. - Даже предположить боюсь, что вертелось у тебя на языке, - пробормотал парень, не открывая глаз. Я не выдержала и кинулась ему на шею, игнорируя руль, который возмущенно прогудел, когда я его задела локтем. Нет, все-таки эта машина живая, определенно. И она что-то против меня имеет, я в этом уверена. Неужели мне и с ней придется делить Драгнила? Сидение под нами ехидно скрипнуло, еще раз подтверждая мои догадки по поводу «одушевленности» автомобиля. Надежные мужские руки обвили меня в ответ и прижали к груди: под его ребрами бешено колотилось сердце. Я почувствовала, что Нацу улыбается. Его теплое и частое дыхание согревало мою шею, дарило ощущение надежности и спокойствия. - Мы рисковали, - выдохнула я. – Даже не верится, что я тоже участвую в этом безумии. - Нужно рисковать, потому что хуже всего на свете - не рисковать ничем, - Драгнил провел рукой по моей спине, успокаивая дрожь, прокатившуюся по моему телу. - Да, это был оправданный риск, - кивнула я. – Ты был прав. - Три банальных, ненужных слова, - усмехнулся Саламандр, вызвав у меня привычное возмущение. – Нет, Лу. Душить меня шарфом и выдирать волосы бесполезно, - выдохнул он, когда я потянула его за яркие вихры, предварительно затянув клетчатую ткань на его шее. – И… да, бить меня по голове тоже не стоит, она и так туго соображает, - я со вздохом разочарования перестала его истязать. - Ты как? – задала я давно вертевшийся на языке вопрос. Во время гонки на парня было страшно смотреть: блеск в его глазах настолько усилился, что они казались мне зажженными изнутри, руки были напряжены так, что, казалось, еще немного и мышцы прорвут кожу. Он был похож на… на убийцу. Беспощадного и жестокого словно машина. Я видела, как его захлестывает гонка, но даже представить себе не могла, что сейчас творится у него внутри. В стальном взгляде я видела ярость - пламя, которое нельзя потушить, гнев, который затащил юношу в свои сети. Мне было страшно. И не только от того, что нас преследуют, грозясь размазать о дорожное полотно. Я не хотела, чтобы его взгляд был настолько захвачен безумием. - В порядке, - отозвался Нацу, слабо улыбаясь. – Голову не потерял, если ты об этом. - Это радует, - со вздохом облегчения снова обняла его я. - А меня-то как радует, - едва слышно выдохнул он. Я замерла: он сам был напуган тем, что с ним происходит. - Прорвемся, - заверила его я. - Конечно, - согласно кивнул Драгнил. - Нацу, а где мы вообще? – поинтересовалась я, понимая, что совершенно не знаю эту часть города: узкие улицы, стены домов, разрисованные шкодливыми подростками, пустые глазницы окон, взирающих на нашу машину с безразличием. - Какой-то неблагополучный район Магнолии, - неуверенно отозвался парень, облокотившись на руль обеими руками и оглядывая местность через лобовое стекло. Тут его лицо странно вытянулось, губы сжались, а глаза безумно сверкнули. - Что-то не так? – насторожилась я, на всякий случай поднимая ненавистный пистолет. Мои глаза прошлись по его рукояти: там была гравировка «Colt». - Не так, - Драгнил напрягся и вытянул из бардачка небольшую коробку, протянув ее мне. Я приняла ее, удивленно взвесив на руке: для своего размера она была довольно тяжелой. - Что это? – я вопросительно посмотрела на него. - Патроны, - ответил Нацу и пояснил, увидев мой изумленный взгляд: - Я заранее попросил Гэзила снарядить машину всем необходимым. - А бронежилетов у тебя тут, случаем, не завалялось? – с нервным смешком спросила я. - Забыл, - покаялся юноша, вытаскивая собственное оружие и проверяя патронник. Он быстрыми и уверенными движениями перезарядил пистолет и взвесил его на ладони, а потом крутанул и снова сунул за пояс. Его рука вынула из кармана телефон. Нацу быстро набрал номер и нахмурился: трубку не брали очень долго. У меня под ложечкой неприятно засосало, а в животе завязался узел. Драгнил выругался и снова спрятал аппарат в карман. - В чем дело? – решила первой нарушить напряжение я. - Эрза не отвечает, - парень повернул ключ, заставляя двигатель снова зарычать. – Сомневаюсь, что Грей или Локи тоже возьмут трубку, - он судорожно сжал руль. – Дьявол! - Успокойся, - я дотронулась до его плеча: мышцы снова напряглись. - Легко сказать, - прошипел парень. – Когда я уже сдохну всем на радость? – в его голосе мне послышалось отчаяние. Вопрос был задан тихо, чтобы я не услышала, и мне пришлось сделать вид, что пристально разглядываю гравировку на оружии. Но руки выдавали меня с головой. Я сжала пистолет так, что побелели пальцы. Так и хотелось крикнуть: «Не позволю!». – Поехали, пока до нас не добрались, - машина тронулась, а, точнее, сорвалась с места. Мои внутренности тут же возмутились такому обращению. Я вцепилась руками в ремень безопасности и сжала его. Мимо начали пролетать незнакомые мне улицы. Стрелка на спидометре неумолимо подползала к одной из критических точек: около трехсот километров в час, может, чуть меньше. Я молчала, понимая, что Драгнила сейчас лучше не отвлекать от дороги. При взгляде на него в груди все болезненно ныло и сжималось. От парня разило такой отчужденностью и напряжением, что впору свихнуться самой. Я явственно ощущала, как ему тяжело держать себя в узде и не сорваться. Сейчас я начала догадываться, зачем нужна была эта погоня: Зереф хотел нас разделить и убрать поодиночке. Поэтому Нацу так испугался, когда Эрза не брала телефон. Я закусила губу. Волнение юноши передалось и мне. Я не хочу больше никого терять! Не хочу, чтобы пострадали Эрза или Грей. Даже Дрейера мне было жаль. Мы, вроде, сдружились. Эх, опять ветер перемен дует не в ту сторону… - Кажется, - прервал тишину голос Драгнила, - мы едем правильно… - Что? – не поняла я. Парень молча указал мне рукой на стену пролетающего мимо здания. Я вгляделась и увидела что-то похожее на белую стрелку, указывающую направление. – Совпадение? - Если уж я во что не верю, так это в совпадения! – фыркнул юноша, сворачивая по указанному направлению. Через несколько метров нам попался очередной указатель. Я сделала вывод, что нас умышленно заводят в ловушку. Третья стрелка окончательно уверила меня в том, что мы идем на поводу у самой смерти. - Нацу, а, может, бросим это неблагодарное дело? – умоляющим голосом спросила я. - Пока мы будем играть по его правилам, - решительно повернул руль Нацу, постепенно сбавляя скорость. – Я хочу быстрее покончить с этим, и, возможно, - он на мгновение замолчал, словно решая для себя что-то важное, - убью Зерефа. - Ты сам не знаешь, что говоришь! – воскликнула я. - Нет. Знаю, Лу. Я лишь говорю то, что тебе не нравится, - Нацу поджал губы, и я поняла, что он не желает больше говорить на эту тему. - Я не хочу, чтобы ты стал убийцей, - тихо прошептала я в пустоту, глядя на пролетающий мимо город. Услышал ли он меня? Если услышал, то промолчал. - Прости, - это тихое извинение достигло моих ушей и заставило грустно улыбнуться. Вот так устроена жизнь: ты либо просишь прощения, либо стреляешь в людей. Одно из двух. Третьего пути я пока не увидела. Мой взгляд снова вернулся к парню. Может, мы друг для друга и есть ахиллесова пята, но я знаю, что сейчас, в данных событиях, только вместе мы остаемся людьми. Да, возможно, нас используют друг против друга, играя на тонких струнах души и сознания, но лишь вместе мы сможем выжить. Пока мы держимся за руки, покуда сердца наши бьются и трепещут в унисон и души соединены единой мыслью, единым чувством, мы будем сражаться до последнего вздоха. Я знаю, что у нас есть только мы, и большего мне не надо. Жизнь — дорога с множеством повортов и миллионом опасностей. Сплошной риск, избегнуть которого едва ли возможно. Нельзя предугадать, что ждет нас на этом пути. Мы ходим по лезвию ножа, до боли сплетая пальцы, а в грудь нам целится сама Смерть, не сводя сухопарого пальца со спускового крючка своей винтовки. Карты не попадают в масть и высыпаются из наших рук. И все, что я могу – быть рядом с Нацу и держать его на плаву всеми силами. И нельзя уходить на дно самой, иначе я утяну его следом. Мы петляли по узким улочкам, следуя за странными указателями. Меня не отпускало волнение за друзей: почему никто из них не взял телефон, не напал на наш след? Вот Эрза бы точно боролась до конца, чтобы нагнать нас, но она не отвечала на звонок. Я, незаметно от Нацу, набирала номер подруги, но мне отвечали только длинные и нудные гудки, от которых в животе все неприятно скручивало. Я прикусила губу и спрятала глаза, чтобы парень не увидел влагу на них. Я смахнула соленую каплю движением пальца. Нельзя отчаиваться. Я чувствовала, что должна вернуть Венди ее мать и брата в целости и сохранности. Если я потеряю кого-нибудь из них, то никогда больше не вернусь в «Хвост Феи», уеду из города. Хотя, если вдруг что-то случится с Нацу, то я этого не переживу. Нас связали слишком крепкой нитью, тянущейся от сердца к сердцу. Оборвется одно сердцебиение – второе затихнет следом. - Зереф знал, что мы сможем уйти от охотников, - Нацу нажал на тормоз, и автомобиль резко замер. Ремни вдавились в тело, неприятно стиснув грудь. Я поморщилась и посмотрела на Драгнила. Его глаза горели, а губы искривила дьявольская усмешка. Вы хоть раз видели, как улыбается сатана? Нет? Тогда меня не поймете. Господи, что Зереф делает с ним?! – Они заводили нас сюда умышленно, - озаренный догадкой парень выскочил из салона и хлопнул дверью. Я спохватилась и, чуть ли не выдрав ремень безопасности, выскочила следом, схватив юношу за руку. Он сжал мои пальцы в ответ и повел по узким тротуарам между домов. Я крепко держала его, не давая уйти далеко и принуждая сбавить скорость. И, как ни странно, он меня слушался. - Ты хоть знаешь, где мы? – решила уточнить я. - Знаю, - качнул головой парень. – Здесь раньше был наш парк… - Ваш… что? – спросила я, не веря своим ушам: дома стояли так плотно друг к другу, что мне просто в голову не могло прийти, что здесь раньше был парк. - Мы здесь гуляли всей семьей, - со вздохом пояснил Нацу, улыбнувшись воспоминаниям. – А отец это называл выгулом. - Почему? – поинтересовалась я. - Потому что за рабочую неделю мы с Венди так им надоедали, что Игнил и Грандина выли, - он усмехнулся. – А на выходных родители выгуливали своих надоедливых отпрысков, чтобы те успокоились и отстали от них до следующих выходных. - Ясно, - я рассмеялась, и Нацу тоже позволил смешку слететь с его губ. Мы напряженно шагали вдоль очередной стены. На ней была изображена длинная белая стрелка, указывающая на просвет между соседними домами. Что-то подсказывало мне, что там нас ждет… неизвестность. А там, где неизвестность, предполагай ужасы и напасти. Я крепче вцепилась в руку идущего впереди парня. Если ты не знаешь, куда направляешься, лучше не делать это в одиночестве. Он стиснул мои пальцы в ответ, давая понять, что все еще рядом со мной, что мне нечего бояться. А я и не боялась. За себя. Меня снедал страх за него. А вдруг Зереф сейчас следит за нами и готовится выстрелить ему в спину. От осознания грозящей ему опасности, я крепко прижалась к его спине, чуть ли не повиснув на нем. - Что-то не так? – настороженно спросил Нацу, оглядываясь на меня. Тут же откуда-то из-за угла прозвучал выстрел. Пуля скрежетнула по стене, за которую парень успел меня умыкнуть. Я, увлекаемая Саламандром на землю, оказалась лежащей под ним. Сердце заколотилось от страха, а в глазах на мгновение потемнело. Я намертво сжала руками его футболку и глухо зарыдала в нее. Драгнил выругался нелестными эпитетами, пояснив нерадивому убийце, куда и где любили его мать. От таких красноречивых речей даже у меня покраснели уши. Руки юноши крепко прижали мое испуганное тело к теплой груди. Я корила себя за слабость: ноги подкашивались, отказываясь сделать хотя бы шаг в неизвестность. - Успокойся, Лу, - нежно прошептал парень. – Ты своими завываниями только усугубляешь наше и без того не завидное положение. - Понимаю, - со всхлипом отозвалась я, - но это выше моих сил! Я хочу домой… - Я с тобой, глупая, - заверил меня Нацу. Я хотела выползти из-под него, но мне не дали этого сделать: парень все еще крепко стискивал меня, настороженно оглядываясь по сторонам. – Меня тоже пугала неизвестность, - тихо сказал он, заглянув мне в глаза и резко подняв меня на ноги, одновременно успев задвинуть мою несопротивляющуюся тушку себе за спину. – Но теперь, когда мы столкнулись с ней, она перестала являться таковой. Неизвестность – хреновая штука. Сколько бы мы к ней ни готовились, сколько бы ни гадали, все равно все эти догадки обрушатся прахом. А знаешь, почему, - он выводил меня своим голосом из омута страха. Я заметила, что уже медленно шагаю дальше, а парень держит меня за руку. Выходит, все, что сейчас произошло, исчислялось всего несколькими секундами. Я покачала головой. - Почему? – мой голос был очень тихим, но Нацу расслышал мой вопрос. - Потому что ты все равно не готов к тому, что тебя ожидает, - с улыбкой ответил он. В его глазах полыхала ярость, которую он всеми силами сдерживал, чтобы не напугать меня. Юноша выдернул пистолет и, глядя мне в глаза, выстрелил. Оглушительный звук отразился от стен. Раздался вскрик. - Нацу… - Я его не убил, - безразличным голосом прервал меня Драгнил, пряча оружие. – Только ранил. Это всего лишь очередная пешка, даже не подозревающая, за кем она охотится. Допрашивать его бесполезно, так как он все равно ничего не знает. Да и не хочу терять время. Пошли, - он потянул меня за собой, оставив где-то за спиной неудавшегося киллера. Я, спотыкаясь, шла следом за ним, стараясь не оборачиваться. Сердце подкатилось к горлу, застряв в нем и не давая сказать ни слова. Меня снедал страх, но я отчаянно отпихивала его на задворки сознания. Мы одновременно шагнули в просвет и остановились. Если это была ловушка, то она явно отличалась от других, о которых я читала в книгах. Прямо перед нами раскинулся небольшой двор, посреди которого росла… нет, не так… посреди которого возвышалась сакура, величественно вздымая свои ветви над землей. Время близилось к осени, поэтому цветов на дереве уже давно не было, лишь небольшие красные «вишенки» свисали среди зеленых листьев, но от этого растение не теряло своей красоты. - Нас, что, собираются убить под сакурой? – рассеяно спросила я, не заметив среди ветвей тонкую ленту. Но Нацу ее заметил. Он подошел ближе к дереву и дотронулся рукой до тонкого ствола, глядя на находку. - Скорее, окончательно вывести меня из себя, - процедил юноша, срывая ленту. Я пригляделась и с ужасом поняла, что то, что я приняла за розовый шелк, является не чем иным, как прядью ализариновых волос. Судя по их длине, они принадлежали Грандине. Драгнил стиснул зубы. - Чего он добивается?! – взъярилась я, теряя терпение. - Вот этого, - раздался холодный голос за моей спиной, и я поняла, что нас просто разыграли. Карты легли не в нашу сторону, а лезвие ножа кончилось глубоким обвалом… Я решила посвятить главу одному критику, который настырно требовал продолжения. Dashylka, сильно не ругай меня за главу. Я тебя боюсь :D