Не существует большего желания, чем потребность травмированного человека в ещё одной ране. Жорж Батай.
***
– Ты опять обкуренная? – Осмотрев комнату, словно находится здесь впервые, Лебедева спрыгивает с подоконника, обламывая попытку Крис утянуть её в поцелуй. В пепельнице снова истлевший косяк. – Разве что немного. – Штрэфонд выдыхает, прикрывая окно, и падает на кровать, опираясь позади себя на локти и пристально следя за неожиданной гостьей. – Зачем тебе это? – Закусив губу и развернувшись к собеседнице лицом, брюнетка встретилась взглядом с Северно ледовитым океаном чужих глаз. Снова мурашки по спине. – Так живётся легче. – Горько усмехнувшись, блондинка тут же прячет отрицательные эмоции за привычной маской хладнокровия и уверенности в себе. Можно считать это её плохой привычкой. – Убегать от реальности такой себе выход, не находишь? – Мария усмехнулась, без интереса проводя тонкими пальцами по запыленным вещам на полках. Фотографии с Ларисой в рамках, непонятные статуэтки, упаковки.. Однако кое-что всё же зацепило взгляд. На полке лежала стопка из порядком пяти книг. Это заставило в удивлении вскинуть брови, ухмыляясь. – Ты читаешь? Не знала, что умеешь. – Ты меня вообще не знаешь. – Ухмыльнувшись на манеру собеседницы, голубоглазая подрывается с кровати, и, разминая кости, медленно подходит к ней со спины. Та стояла с открытой книгой, вчитываясь в текст на первой странице. Забавная. – "Если ты знаешь, что человек никогда не будет твоим, то любить его можно бесконечно долго", так ты у нас любительница ванили? – Лебедева улыбнулась, скрывая лицо за волосами и проводя по книжным страницам пальцами, выводя строки. – Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея, где ты увидела ваниль? – Желточенко фыркнула, поворачивая голову и ища другую книгу глазами. – Мне больше нравится эта. – Пройдясь по корешкам пальцами, девушка вытащила другую книгу, с уверенным видом перелистывая страницы, словно ища что-то. Карие глаза смотрели с интересом. Найдя нужные строки, татуированная ухмыльнулась, захлопывая книгу и прижимая спортсменку к себе со спины. – "Она ещё не сдалась, но уже не боролась". – Тихий в шёпот в самое ухо и последующий тяжёлый, смакующий всеми рецепторами запах наëмницы, вдох через нос. – Ремарк. Ночь в Лиссабоне. – На что это ты намекаешь? – Выгнув бровь на такую двусмысленную, выбранную собеседницей фразу, брюнетка разворачивается в капкане из чужих рук, чуть отстраняя лицо и с усмешкой глядя в глаза напротив. – Ты больше не отталкиваешь меня. – Самодовольная улыбка сама по себе расцвела на бледном лице. – Ты больше не ведëшь себя, как озабоченная наркоманка. Да и, языком работаешь нормально. – Словно сказала что-то обыденное, Лебедева всеми силами заталкивала поглубже свои колкие замечания и нежелание говорить подобное кому-либо. Хоть какое-то, но проявление.. Чего-то. Штрэфонд не хотелось унижать. – Просто нормально? – Почувствовав укол своему эго и достоинству, блондинка выгнула бровь, крепче сжимая в руках чужую талию. Чужое горячее дыхание приятно щекотало кожу. – Не переживай. – Наигранно расстроившись, наëмница похлопала знакомую по плечу. – На шестëрку наработала. – Крис показалось, или это был вызов? Эта дьяволица откровенно играет на нервах сдержанной Желточенко. Пытается, по крайней мере, но лишь больше распаляет интерес. Закусив губу, голубоглазая чуть приподнимает атлетку за широкие бёдра, бросая на рядом стоящую кровать. Та лишь ярко улыбнулась, с интересом глядя чернеющими в предвкушении глазами и ожидая действий. – На шестёрку, значит. – Желточенко медленно нависает над жертвой, что в самом деле ею не являлась, ощущая, как под ними прогибается ветхая кровать. – Это я ещё накинула единичку за удушение, а так пять максимум. – Победно усмехнувшись, Мария приподнимается на локтях, дабы лучше видеть партнёршу, но её грубо вжимают обратно в матрас, давя рукой на грудную клетку. От происходящего кожа под латексом моментально покрылась мурашками. Страсть и темперамент она ценила в сексе больше всего. – Скулила ты не на пятёрку. – Шумно выдохнув в приоткрытые губы, Крис, не отводя глаз от двух тёмных бездн, медленно расстëгивает молнию на чужом костюме. – Слишком много говоришь. – Подорвавшись, брюнетка первой впивается в губы напротив, выбивая воздух из лёгких обеих. Голубоглазая шустро стянула мешающую ткань с чужих покатых плеч, с удовольствием подмечая, что лифчика на второй снова нет. Красивая, аккуратная грудь со слишком милыми розовыми ореолами сосков притягивала всё внимание. Хотелось ласкать. Губы влажно сталкивались в жарком поцелуе, обе не хотели уступать лидерство, кусая и утробно рыча от переизбытка эмоций, но когда сильные руки ложатся на грудь, сжимая меж татуированных пальцев чувствительный сосок, Лебедева поддаётся чужому напору. Язык Штрэфонд шустро проникает в рот, изучая и сплетаясь в гармоничном танце с чужим. Эту девушку хотелось кусать, грубо брать, трахать остервенело за острый язык. И в то же время целовать, гладить, сжимать, слушать надменный голос и иногда слишком грубые замечания, впитывать запах кожи и шелковистых волос. Её хотелось полностью. Душой и телом. – Если я заставлю тебя кричать моё имя, с тебя полноценное свидание. – Оторвавшись от покрасневших губ, блондинка устраивает ладонь на чужих скулах, сжимая и заставляя смотреть в глаза. – Не дождёшься. – Лебедева отчаянно пыталась сохранять рассудок и контролировать дыхание, но от одного леденящего взгляда голубых глаз мокрело в белье. Смущаться девушка не умела, общественный душ и комнаты в училище этому поспособствовали. Поэтому сейчас ощущался лишь азарт. Она смогла вывести из равновесия ледяную глыбу. – Дождусь. Не просто так ты пришла ко мне, сладкая. – Слащаво облизнувшись, голубоглазая склонилась над тяжело вздымающейся грудью партнёрши, цепляя торчащий сосок зубами и оттягивая. Податливое тело приподнялось следом, а чужие губы разомкнулись в немом стоне. Крис крепко обхватывает вторую грудь, не желая оставлять её без внимания, и тут же, извиняясь, зализывает покрасневший от зубов сосок, обводя небольшую горошину языком. Мария откидывает голову, сжимая руки в кулаки, и подаётся навстречу умелым, грубым ласкам. Татуированные руки Штрэфонд цепляют латекс, стягивая до самых щиколоток, и проходятся по гладким ногам вверх, сжимая пышные бёдра до побеления пальцев. Девушка встаёт, нетерпеливо снимая с возбуждённой атлетки массивные ботинки и свисающий на ногах костюм, и, наигранно холодно заглянув в карие глаза, разводит в стороны чужие коленки. Та лишь прикусила губу, внутренне сжимаясь. Блондинка прижалась губами к мягкой коже между грудей, спускаясь языком ниже, жадно затягивая в себя, оставляя багровые следы на жарком теле, и, спустившись к лобку, цепляет край белья зубами, оттягивая вниз. Последний элемент одежды шустро сползает по упругим ляжкам, оказываясь в руках Желточенко. Она беспристрастно перекидывает чужую ногу на бок, словно куклу ставя наëмницу раком и наслаждаясь её полной покорностью. Мария лишь тяжело дышит, утыкаясь лбом в мягкое покрывало. В постели доминировать она не любила, лишь в крайних случаях и по собственному желанию. Получать удовольствие она любила больше. А Штрэфонд, вопреки словам Лебедевой, доставляла его охотно и искусно. – Возьми подушку. – Тоном, не терпящим возражений, произнесла голубоглазая. – Мне вполне удобно. – Ответила брюнетка, шире раздвигая ноги и упираясь руками в постель. Тяжело вздохнув, Кристина самостоятельно тянется за атрибутом постельных принадлежностей, устраивая её под чужими бёдрами. Кареглазая лишь прикусила губу, глядя на верхнюю через плечо. Растрëпанная, раскрасневшаяся от возбуждения, Крис выглядела крайне сексуально. – Мне нравится то, какая ты со мной. – Блондинка улыбается, оглядываясь и поднимая с пола чужое бельё. В карих глазах черти танцуют ламбаду вокруг котла, задорно хихикая. У персонального котла Штрэфонд. И она готова утонуть. – Какая? – Девушка вздрагивает от неожиданности, когда вторая резко загибает её руки за спину, принуждая упасть в постель лицом и слишком вызывающе и откровенно оттопырить подтянутый зад. Подушка тому виной. Желточенко затягивает тонкие запястья чужим бельём, откровенно любуясь, и, склонившись над обезоруженным, манящим телом, с придыханием шепчет: – Послушная, – пальцы проходятся по внутренней стороне бедра, щекоча и посылая приятные импульсы по всему телу. – Соблазнительная, – шёпот уже у другого уха, и пальцы ведут к промежности, невесомо проводя по большим половым губам. Всё внутри сжалось. – Ты не можешь быть со мной халатной убийцей. – Пальцы кружат у входа, дразня и собирая влагу. – Потому что я тебя не боюсь. – Сразу два проникают внутрь, плавно скользя по нежным стенкам. Лебедева выдыхает, утыкаясь лицом в покрывало и кусая губы. От происходящего хотелось кончить прямо сейчас. Голубоглазая выпрямляется, закусывая губу и с удовольствием оглаживая оттопыренные ягодицы связанной девушки. Вторая рука плавно двигалась, дразня. – Забавные наблюдения. Как жаль, что ты сама себе придумала всё это. – Мария откровенно издевалась, всячески пытаясь задеть, разозлить, и отчаянно кусала губы, когда это не выходило. Получив в отместку особо глубокий толчок, брюнетка не сдержала довольный стон. Штрэфонд вынимает пальцы, проводя ими вдоль промежности и слегка надавливая на клитор. Тихий выдох и напряжённая спина стали похвалой её действиям. Блондинка нагибается, оставляя на копчике мокрый поцелуй, спускается ниже, с силой кусая ягодицу и не получая никакой реакции в ответ. Терпения и стойкости у наëмницы не отнимать. Присев на корточки, Крис с удовольствием наглаживает чужие бёдра и выпуклости поинтересней, невесомыми поцелуями покрывая внутреннюю часть бëдер, спускаясь губами к промежности, и, немного помедля, прижимается языком к клитору. С постели раздался утробный стон. – Угораздило же, хаа.. – Не сдержалась Мария, когда чужой язык шустро обвёл пульсирующее место, проникая внутрь. Кареглазая выгнула спину, уткнувшись лбом в постель и прикусив нежную кожу на собственной губе. Блондинка запустила руку под наëмницу, выводя длинными пальцами рельефы живота, и нащупала ладонью миниатюрную грудь, с силой сжимая и ускоряя работу языка. Чужие ноги предательски затряслись и их хозяйка, не имея больше сил стоять в откровенной позе, падает на постель, прерывая увлекательное занятие Крис. Штрэфонд усмехнулась, вызывающе проводя языком по тазовым косточкам, так маняще выпирающим на чужих бёдрах. Вторая лишь следила, закусив пухлую, истерзанную поцелуями губу. Глаза в глаза. Под взглядом Желточенко брюнетка чувствовала себя жертвой. Даже не жертвой, а дичью. Так и было в данный момент. Кристина охотилась, оценивая Лебедеву как потенциальную добычу. И сопротивляться этому уже не хотелось. Из размышлений вырывают два чужих пальца, что слишком резко проникли во влажное лоно и, не жалея, стали набирать темп. От неожиданности атлетка в голос застонала, выгибаясь на постели и неосознанно отдаваясь на растерзание зверю. Приподнявшись, блондинка с силой прикусила покрасневший от ласк сосок, заставляя нижнюю кричать от боли и удовольствия одновременно, пальцы внизу двигаются в дичайшем темпе, с пошлым звуком разбрызгивая чужую смазку. Свободной рукой Крис хватает наëмницу за скулы, принуждая смотреть на себя. Карие глаза застланы пеленой. Эдакая миловидная, похотливая кукла. – Нравится? – Штрэфонд переходит на шёпот, едва касаясь губами чужих, дрожащих в предвкушении. Пальцы останавливаются, оставаясь внутри и вызывая разочарованное мычание. – Если бы не нравилось, меня бы здесь не было. – Едва выговаривая слова из-за сбившегося дыхания, отвечает Мария. Она высовывает язык, проходясь кончиком по иссохшимся губам, что не ускользает от цепких глаз партнёрши. Голубоглазая удовлетворённо улыбается, прокручивая пальцы внутри девушки и давя подушечками на чувствительную стенку. Мария откидывает голову назад, выдыхая и внутренне сжимаясь. Хотелось продолжения, но его, почему-то, не следовало. – Сходишь со мной на свидание? – Желточенко ведёт губами по линии скул, цепляя зубами мочку уха и оттягивая. – Был уговор. – Тихо выдохнув и отвернув лицо от верхней, ответила Лебедева. От любого еë действия под кожей россыпью разбегались мурашки. – Я совсем забыла о твоей сдержанности. – Закусив губу, голубоглазая глубоко втягивает носом запах чужого шампуня, медленно введя внутрь третий палец. Наёмница приоткрыла рот, сводя на переносице аккуратные брови и блаженно зажмуриваясь. – Я подумаю над этим позже, хватит меня мучать. – Нет, ты ответишь сейчас. Потом сбежишь и не дашь мне ответа, я тебя знаю. – Девушка прижимается губами к пульсирующей вене на изгибе шеи, смакуя. Пальцы медленно двигаются назад, выходя. – Господи, как ты меня раздражаешь. – Простонала брюнетка, ощущая, как пропадает приятное чувство наполненности. После сказанной фразы пальцы резко входят обратно, заставляя простонать.– Ладно. – Схватившись за чужие плечи, наёмница открыла глаза, цепляясь расфокусированным взглядом за партнёршу. – Но если ты заведёшь меня в какую-нибудь дешёвую пиццерию, я подсыплю яд в твою еду. Довольно улыбнувшись полученному ответу, Кристина затыкает брюнетку поцелуем, возобновляя движение и лаская большим пальцем набухший клитор. Почувствовав, что Лебедева уже на грани, она впивается зубами в тонкую ключицу, прокусывая нежную кожу и ощущая на языке металлический привкус крови. Одновременно с этим пальцы внизу творят невообразимое, принуждая тело на постели сотрясаться в оргазме, громко крича на выдохе. Мария обмякает на мягком покрывале, прикрывая слезящиеся глаза, грудь её тяжело вздымается, а ноги слегка потрясывает. Кровь тонкой струйкой стекает в ложбинку между ключицами, в то время как пальцы внутри с характерным хлюпающим звуком исчезают. Обе молчат, ещё не до конца осознав, что произошло прямо сейчас. Лишь рваное дыхание прерывает сложившуюся тишину. Блондинка закусывает губу, подтягиваясь к напарнице, и, словно извиняясь, слизывает дорожку чужой крови с расслабленного тела.Боль и удовольствие. Хищник и жертва. Похоть и безумие.
***
Сумерки на Бэй-Ридж наступают медленно, хотя высокий небосвод уже окрасился в глубокий индиго, и крохотные белые звëзды усыпали его полотно, сияя в вышине, словно золотая пыль. Из распахнутого окна веяло прохладой – в конце сентября и начале октября здесь уже чувствовалось ледяное дыхание близкой зимы. Две девушки лежали в постели, не касаясь друг друга, и молча думали о своём. Тишина напрягала лишь одну. – Молчание после секса не лучший вариант. – Не сдержавшись, прервала гнетущую, отягощающую тишину Лебедева. Крис усмехнулась, натягивая уголки губ в слабой улыбке, и повернулась лицом к собеседнице. Бездонные глаза смотрели нечитаемо, как-то по-новому. Не так, как раньше. Штрэфонд замирает, чувствуя себя полностью беззащитной и уязвлённой перед таким взглядом тёмно-карих глаз. Словно Мария заглянула в душу, в самые потаённые участки, в прошлое, о котором не должен знать никто. Словно собирается обжиться где-то в твоём сердце, определённо причиняя боль. – Ты смотришь влюблëнно. – Закусив губу от несдержанного высказывания, блондинка смотрит на наёмницу в ожидании реакции. Та на свою манеру выгибает бровь, ярко улыбаясь и ложась на бок. Тонкое покрывало сползает с подтянутого, рельефного тела, оголяя неглиже. Невозможно не посмотреть. – Тебе эндорфин в голову ударил? – Девушка опëрлась головой на руку, позволяя длинным волосам упасть на лицо и плечи. – Простое наблюдение. – Желточенко придвигается ближе, убирая чужие волосы с татуированной шеи и оставляя там короткий поцелуй. – Проверься у психиатора. – Улыбнувшись, кареглазая опускается на постель, прикрывая глаза и позволяя себе отдаться ощущениям. Давно никто не позволял себе простых обыденных прелюдий с ней. Боялись, наверное. А Штрэфонд не боится. Сама летит на амбразуру, жертвуя собой и иногда забывая, с кем имеет дело. Возможно, спортсменке не хватало этого до встречи с ней. – Почему ты такая? – Хозяйка квартиры наклоняет голову, пытаясь заглянуть в глаза девушки, но они прикрыты. Лишь густые, чёрные ресницы подрагивали от каждого движения. – Какая? – Неприступная крепость. – Тихий шёпот и новый поцелуй в районе макушки. А потом ещё, и ещё.. – Жизнь закалила. Я уже давно не чувствую ничего, кроме чувства долга. Скорее солнце встанет на западе и опустится на востоке, чем ты получишь от меня то, чего хочешь. – Лебедева вздохнула, медленно открывая глаза и встречаясь с голубыми, такими наполненными жизнью в данный момент. – Когда-то ты сказала мне, что никогда не окажешься в моей постели, – блондинка нависла над гостьей, поднимая её руки над головой и сжимая запястья. – Но сейчас ты здесь, со мной, и пришла по своей воле. Никогда не зарекайся. – Не надейся на вторую удачу. – Фыркнув, спортсменка хочет вырваться из цепкой хватки, но чужие губы слишком напористо целуют, заставляя замереть и поддаться. – Ты так и не ответила мне, – голубоглазая слегка отстраняется, облизывая собственные горячие после поцелуя губы. – Почему ты пришла? Повисло молчание. Девушки смотрели друг другу в глаза, пытаясь прочесть там ответы на свои вопросы, поймать какую-либо эмоцию или ещё что-то. Лебедева разомкнула губы, дабы что-то сказать, но, словно передумав, скорчила ехидную улыбку, отвечая: – Нужно было снять напряжение перед заданием. Считай, я тобой пользуюсь. – Не увидев в глазах напротив никакой реакции, лишь прежний холод, брюнетка выдыхает, всë-таки выбираясь из-под горячего тела. – Рада помочь. – Желточенко так и осталась сидеть на постели, не оборачиваясь на наёмницу, что в данный момент приводила себя в порядок и одевалась. Никогда раньше подобное обращение не задевало. Крис знала, какая она и что из себя представляет, и не обращала внимания на чьи-либо заявления в её сторону. Но из этих уст это звучит досадно. – Мне пора. – Застегнув молнию на спецкостюме, Мария бросила мимолётный взгляд на неподвижную Крис. – В пятницу жду тебя здесь к восьми вечера. Ты обещала мне свидание. – Голос звучал скучающе. Штрэфонд поворачивает лицо в профиль, всё ещё сидя спиной к собеседнице, и смотрит на неё боковым зрением. – Так что не опаздывай. Молча кивнув и удостоверившись, что хозяйка квартиры увидела ответ, наëмница возвращает на лицо маску и стремительно, уверенно шагая, покидает квартиру. В груди обеих поселилось неприятное, ноющее чувство.***
Мазур сидела, подогнув под себя ноги, в комнате, выделенной боссом специально для неё. За окном, в темноте, отчаянно завывал ветер, тормоша высокие кроны деревьев. На постели перед брюнеткой фото двух счастливых девушек. Евгения вяло улыбается, беря его в руки. В тот день ей исполнилось 18. Они с Машей на свой страх и риск убежали из училища, чтобы погулять по окрестностям, и сделали этот снимок в будке для фотографий. Хотя Лебедева отчаянно отказывалась в этом учавствовать. После, конечно, их обеих ждало суровое наказание от наставницы, но девушки считали, что оно того стоило. Мазур переворачивает фото обратной стороной, вздыхая и проводя пальцами по буквам, вычерченым аккуратным почерком Марии. " Я прячу шипы только рядом с тобой " Улыбка сама по себе расцветает на лице. Так оно и было. Лебедева сбрасывала все маски тогда, наедине, в прачечной, пропахшей порошком и пылью. – Евгения, можно? – Раздался стук в дверь и монотонный голос Питера. Наëмница подобралась, пряча фотографию под подушкой, и, заправив волосы за уши, встала с постели. – Входите. – Дверь медленно распахнулась в этот же момент, впуская внутрь Эванса. Мужчина тепло улыбнулся, останавливаясь в проходе. – Завтра мы всем составом посетим парад в честь Дня Колумба. Наше семейство каждый год имеет честь идти впереди шествия. Одежду тебе принесут утром. – Он кивнул своим мыслям, окинув взглядом комнату и подопечную. А ветер за окном всё крепчал, стуча ветками по холодному стеклу.***
– И вы решили сделать приманкой меня? С ума сошли? – Маркус отставил от себя высокий бокал с коктейлем, хмуро оглядывая трёх подопечных перед собой. – Мистер Браун, иначе её не выманить. Завтра на главной площади начнётся шествие парада в честь Дня Колумба. Мы можем поучаствовать и выманить цель, а там уже прихлопнем. – Приготовьте для меня бронежилет. На случай, если птичка решит взять в руки винтовку и поиграть в снайпера. – Мужчина устало потëр виски, выдыхая. Эта история с наëмницей Хейса уже порядком подпортила ему жизнь. Мигрень и постоянное чувство тревоги не покидали. Хотелось скорее покончить с этим и жить спокойно. – Будет готово, сэр. Но не кажется ли вам, что было бы целесообразно взять её в заложники, выпытать планы Мартина, потребовать выкуп, да что угодно. – Охранник снял с себя солнцезащитные очки, хмуро глядя на босса. – У нас катастрофически не хватает средств. – Скажи мне, пожалуйста. – Браун выдыхает, поднимаясь с кресла и подходя к подчинённым. Как бы он не старался – не все работники питали к нему уважительные чувства. Грозным его образ не назовëшь. – Каким образом ты собираешься уложить на лопатки профессионального наёмного убийцу? У неё нет слабостей, она не умеет отступать или сожалеть. Это робот в человеческом обличье и даже вся твоя шайка не сможет поймать её. – Остановившись рядом с охранником и с прищуром заглянув в его тусклые глаза-пуговки, Маркус сложил руки за спиной. – У каждого человека есть слабости. Семья, любовник, в конце концов кот. Мы займёмся этим и что-то придумаем. – Значит займитесь этим сегодня. До парада осталось восемнадцать часов. – Выдохнув и без толики надежды отвернув голову от накаченных парней, мужчина вернулся в своё кресло, без интереса разворачиваясь к окну. Этой же ночью Мария Лебедева была замечена на Бэй-Ридж людьми Маркуса и даже не обнаружила слежки. И мы с вами знаем, чем и с кем она там занималась. Чем это грозит обеим девушкам?***
День Колумба в Бруклине празднуют на уровне со многими известными нам праздниками, такими как Новый Год, Пасха или Хэллоуин. Школы и иные учебные учреждения в этот день не работают. На протяжении дня из года в год проходит красочный Парад, в котором принимают участие тысячи человек, в том числе коллективы, группы и морские пехотинцы. Парад приходят посмотреть более миллиона посетителей, и миллионы смотрят с экранов телевизора. По традиции в каждую квартиру рассылается официальное приглашение на празднование, люди собираются на Пятой Авеню, чтобы узреть яркое и захватывающее представление. Такое приглашение пришло и на почтовый ящик Крис. Обычно она игнорировала его, ходить на подобные мероприятия девушка не любила, но в этом году Кравцова решила иначе. Именно поэтому сейчас обе стояли в толпе людей, наблюдая за впечатляющим масштабом и зрелищностью парадом военных. Обычно простой народ движется по улицам города вслед за парадом, замыкающими, дабы провести их к алтарю на набережной и попасть на ежегодную ярмарку. Желточенко откровенно скучала, в отличие от подруги. – Никогда не видела морских пехотинцев в живую, почему мы раньше не приходили на парад? – Девушка довольно улыбалась, следуя за толпой, и счастливо поедала мороженое. Погода сегодня радовала солнечными лучами, чем все с охотой пользовались. Всюду пестрили яркие наряды и разноцветные сладости. – Потому-что меня это никогда не интересовало. – Хмуро оглядываясь по сторонам, ответила Штрэфонд. – Да ладно тебе, живи в моменте. – Лариса рассмеялась, утаскивая блондинку в глубь толпы за руку. Боковым зрением Крис заметила шевеление на крыше, но посмотреть не успела. На них неожиданно налетел неприятной внешности амбал, толкая голубоглазую широким плечом. Будто специально. – Смотри, куда прëшься, инкубаторный. – Вяло повернув голову к обидчику, татуированная придала лицу максимальную уверенность. За здоровяком следовала колонна из таких же мужчин. Сердце от чего-то неприятно ёкнуло. – Рот закрой, шлюха. – Он фыркнул, глядя на девушку, словно на жвачку, прилипшую к подошве новых кроссовок. Имбецил. – Мать твоя также говорила. А после лизала мне за мусорными баками. – Крепче сжав в руке ладонь подруги, блондинка резво показала громиле средний палец, ухмыляясь и тут же утаскивая рыжую далее в толпу. Охранник лишь остался стоять, в недоумении хлопая глазами от такой дерзости. – Что там происходит? Что вы стоите, придурки? – Позади послышался писклявый мужской голос. – Извините, мистер Браун. – Последнее, что донеслось до ушей Желточенко перед тем, как Лариса стала её отчитывать. – Нужно быть добрее к людям, и они к тебе потянутся. – Не нужно мне, чтобы они тянулись. – Недовольно нахмурившись, Кристина достаёт из кармана пачку сигарет и прикуривает. Едкий табачный дым приятно обволакивает лёгкие и трохеи. – Почему не промолчала? Вечно ты лезешь на рожон, Крис. – Подруга вздохнула, отворачиваясь от блондинки голову и продолжая следить за парадом. – Твоя правда. – Пожав плечами, Желточенко бросает мимолётный взгляд на крышу невысокого здания рядом. Люди наблюдали за шествием с балконов, разбрасывая на военных конфетти и гирлянды. Музыка разносилась на многие кварталы вперёд, привлекая все новых и новых зрителей. Но девушку порадовало лишь одно. На одном из жилых домов она заметила женский силуэт в чёрном, украдкой ползущий по гладкому кафелю вслед за толпой. Земля круглая.***
В какой момент Лебедева осознала, что Крис мешает ей жить? Именно в тот, когда куча амбалов "случайно" столкнулась с ней в толпе. Амбалы, среди которых, трусливо трясясь, шёл Маркус. Охранники окружили его, пряча за своими спинами, и вели в сторону ярмарки вслед за парадом. Наёмница определённо знала, что цель появится здесь, собранная по различным тёмным закоулкам и сайтам даркнета информация давала ей возможность предугадывать все действия Брауна. Вот только столкновение его шайки с Штрэфонд не было случайностью. Он знает, догадывается, и явно задумал что-то нехорошее. Мария перемещалась по крышам вдогонку за толпой, не сводя взгляда с цели и, сама того не замечая, с Желточенко. Она понимала, что в случае чего не сможет переступить через себя и не спасти эту занозу в заднице. Где-то на подкорке крепко засела мысль, что она должна оберегать девушку. И это мешало. Мыслить рационально, жить спокойно, выполнять работу холоднокровно. Мешало всему. Спустя долгих полтора часа колонна наконец прибыла на набережную. Здесь нет высоток и мест, откуда Лебедева могла бы убрать цель, поэтому пришлось спрятаться на высоком вековом дереве, скрываясь за желтеющей листвой. Почему не убрала Маркуса раньше? Всё просто донельзя. Плешивые псы не отходили от босса ни на секунду, мешая прицелиться, в плюс к этому Штрэфонд постоянно находилась неподалёку, и, чëрт побери чуйку и продуманность Маши, охранники не спускали с неё глаз. Значит, всë-таки знают обо всëм и поставили перед собой цель поймать и взять в заложники "слабость" Лебедевой. Хотя она и сама не знала, является ли татуированная её слабостью. Ярмарка проходила шумно, красочно и весело. И как назло, пока спортсменка пыталась отыскать в толпе светлую макушку, Браун со своей свитой исчез из поля зрения. Ни цели, ни Штрэфонд на мероприятии видно не было. Брюнетка напряглась, шумно выдыхая и крепче сжимая ствол в кобуре. – Спускайся на землю, птичка. – Неожиданно, будто гром среди ясного неба, снизу послышался громкий, басистый голос Брауна. Наëмница присаживается на ветке, пытаясь за листвой разглядеть говорящего, и застывает. Внизу, нахально скалясь, стоял Маркус. Вокруг него толпой встало порядком шести охранников, одетые в одинаковые пафосные костюмы. А на земле.. На земле, опустив голову, с которой на землю размеренно капала кровь, стояла на коленях Штрэфонд. – Иначе я вышибу ей мозги. – Мужчина показательно поднял вверх пушку, будто хвастаясь, и, сняв предохранитель, приставил её к голове Крис. От той ноль реакции. Атлетка нервно сглотнула, пытаясь убрать мерзкий ком в горле, и, затаив дыхание, холодно произнесла: – Стреляй.