Люби меня, как любит пистолет изысканным кровавым поцелуем оставить метку в чьей-нибудь груди.
***
– Я заеду за тобой завтра к шести вечера. – Крис разогнулась, разминая ноги в кроссовках, и серьёзным взглядом заглянула в глаза стоящей напротив партнëрши. – У тебя нет машины. – Выгнув бровь, ответила брюнетка. Она скрестила руки на груди, опираясь плечом на дверной косяк, и заигрывающе выставила вперёд голую ногу. Штрэфонд проследила этот жест, мысленно вздыхая, а после довольно ухмыльнулась. – Я заеду на такси. – Ясно. – Ухмыльнулась в ответ Мария, неосознанно перебирая пальцами шёлковую ночнушку. – И куда же мы поедем? Я не буду надевать платье, если ты повезешь меня в бургерную. – Ты думаешь, я не в состоянии ухаживать за девушкой красиво? – Почувствовав укол своей гордости, татуированная криво улыбнулась, медленно подходя к собеседнице. Она ухватилась за чужую талию, без особой силы вжимая девушку в стену и шепча в самые губы. – Одевай лучшее своё платье. Ровно в шесть спустишься вниз, я буду там. – После напористый поцелуй в расслабленные губы, дабы обрубить на корню все возможные препирания. Наëмница шумно выдохнула, расслабившись, медленно, по очереди сминая каждую губу блондинки. Та удовлетворённо улыбнулась, зубами оттягивая чувствительную кожицу на нижней губе напарницы, и, сжав на последок тонкую талию, отпускает. Карие глаза опускаются вниз, обладательница их слишком довольно облизывает покрасневшие губы, прежде чем с загадочной улыбкой не открыть перед Крис входную дверь. – Завтра в шесть. – Холодно ответила она, провожая гостью высокомерным взглядом. Однако теперь Штрэфонд знала, что на самом деле скрывает под собой этот взгляд.***
Улицы Бруклин-Хайтс переполнены морозной свежестью и радостными голосами случайных прохожих. Наступающая зима принуждала людей достать из пыльных шифоньеров тёплые вещи и забавные шарфики, коими всегда пестрили улицы в приближении зимнего периода. Праздный ноябрь подходил к концу, уступая место долгожданному декабрю. Юная особа с трепетным выражением на лице торопливо шагала по третьей авеню. Она не обращала внимания на излюбленные маленькие домишки, стоящие по обе стороны от вымощенной камнем дороги, на булочные и красочные магазины, проходящих мимо людей. Ни на что. Волновала лишь предстоящая встреча с человеком, который заставил понервничать в последние несколько дней. – Крис! – Лариса, ещё издалека увидев неспеша идущую подругу, с радостным воплем побежала на встречу. Та на такое поведение искренне улыбнулась, расставляя руки в стороны и ловя девушку на лету, позволяя повиснуть на своей шее. – Боже, как я волновалась! – Всё в порядке. – Сморщившись от боли в плечах, ответила голубоглазая. Она уткнулась в хрупкую шею рыжей, фыркнув от слишком сладкого парфюма, но вдыхая этот уже родной запах и расслабляясь. Чужие руки легли на затылок, поглаживая, выражая все свои переживания и глубокую привязанность. – Прости, что не набрала. – Мы с подругой твоей Маши искали вас! – Выбравшись из объятий, Кравцова схватилась за острое лицо Штрэфонд, заглядывая в глаза. – Я думала, сойду с ума! – Подруга Маши? – Нахмурилась татуированная, задумавшись. – Каким образом вы пересеклись? – Она сама меня нашла и предложила помочь. – Сконфуженно ответила вторая, отгоняя от себя дурные воспоминания о произошедшем. – Не важно. Главное, что ты в порядке. Ты не ранена? Тебя никто не трогал? Тебя не.. – О господи, остановись, пока не наговорила херни. Со мной всё хорошо. Цела и невредима. Ты же знаешь, какая я живучая тварь. – Ухмыльнувшись, Желточенко хмуро посмотрела на время. – У нас есть двадцать пять минут, чтобы выпить кофе. У меня подработка. – Подработка? – Лариса удивлённо вскинула брови, загадочно улыбаясь. – Неужели образумилась? – Я всегда была разумной, вообще-то. – С наигранной обидой в голосе ответила Крис. – У меня свидание завтра. Нужны деньги. Старая знакомая предложила подработку, грязно, но заплатят хорошо. – Свидание? Только не говори, что.. – Да, с Машей. – Твёрдо прервала подругу блондинка, дабы не позволить говорить что-то отрицательное в сторону партнёрши. – Ты полностью доверяешь ей? – Сдаётся Лариса, опуская руки и устраивая их на своей сумочке. – Полностью я не доверяю никому. – Ухмыльнувшись, татуированная берёт девушку под руку, утягивая в сторону кофейни. – Скинь мне адрес ресторана, в котором вы с Джоном отмечали помолвку. – Туда ехать долго. Хочешь отвести подружку туда? – Голубоглазая ревностно поджала губы, нервно перебирая пальцами складку на чужом рукаве. Нужно смириться с выбором близкого человека. Но страх за её жизнь навязчиво долбил по вискам. – Дорога не проблема. Не хочу вести её в обычный мажорский ресторан. – Дверь перед девушками распахнулась, обдавая запахом свежего кофе и сладкой выпечки. В животах предательски защемило. – Я могу попросить Джона, он забронирует для вас вип ложу. Хозяйка ресторана его хорошая знакомая. – Смирившись с тем, что Желточенко явно заинтересована новой дамой, девушка решила предложить помощь. – Ты заплатишь только за ужин. – Та, которая с видом на лес? – Получив положительный кивок, Штрэфонд одобрительно закивала. – Было бы круто. Разложу её прямо там. – Крис! Мне неинтересно, что ты с ней сделаешь! – Смущённо затараторила Лариса, отходя к прилавку и хмуро разглядывая свежую выпечку. Голос прямо над ухом заставил вздрогнуть. – Я стяну с неё бельё и.. – Иди в задницу! – Пискляво закричала на русском Кравцова, отвешивая рассмеявшейся подруге подзатыльника.***
Дуновение прохладного ветра, пахнущего свежестью вперемешку с солёным запахом моря, растрепало густую копну волос, покоящуюся на идеально ровной спине наëмницы. Она сидела за столом, скрестив под собой ноги, и быстро перебирала пальцами по клавиатуре ноутбука. Слабый синеватый свет от экрана отражался на её лице, задумчивых карих глазах, выделял мимическую складку между нахмуренными, ровными бровями. Лебедева выдохнула, прикусывая внутреннюю сторону щеки и угрюмо глядя на шифр, выведенный на навороченном ноутбуке. Она переключает вкладку на карты, отслеживающие старый маячок, прикреплённый когда-то на охранника Маркуса. Пустота. Значит, система не уцелела вовсе. Тогда она переключается на вкладку с выведенными с камер, расставленных в доме Эвансов, видеоматериалами. За всей этой неразберихой и охотой за Брауном она совсем забыла о втором задании. Снова тяжёлый вздох. Дом Эвансов молчал. В нескольких помещениях горел приглушённый свет от лампадок, большая часть семейства спала. Но не Питер. Мужчина расхаживал по своему кабинету, понуро опустив голову и бормоча что-то себе под нос. Затем подошëл к сейфу, присаживаясь на корточки и, открыв дверцу, зарылся обеими руками в тёмные волосы на голове. – Чëрт! – Эмоционально выкрикнул он, с силой ударяя дверцу сейфа рукой. Та жалобно скрипнула, звучно захлопываясь. – Где они?! Мария фыркает, растягивая губы в кривой ухмылке. Было понятно, что именно он потерял. Наблюдать за последствиями своей работы было забавно. – Где же твои чеки, Питер? – Тихо шепнула она, начиная переключаться с одной камеры на другую. Заниматься таким скучным делом, как кража денег, было для неё неприятным, но пренебрегать заданиями босса было бы глупо. Он ведь платит. Решив, что нужно промотать старые записи, она заходит в папку с сохранёнными файлами. Тихий клик клавиатуры и на экран выводится материал за старые даты. Однообразные будни Эвансов, бесконечное мельтешение персонала перед камерой, редкие переговоры семейства – ничего по делу. Питер лишь пару раз открыл сейф в кабинете, каждый из раз неизменно чертыхаясь. Больше никаких тайников он не распечатывал. Но не может ведь такой человек, как он, хранить чеки на неизмеримое количество денег на видном месте? Атлетка прошерстила весь дом во время визитов в поместье, но ничего, кроме документов, не нашла. – А если в других комнатах? – Кареглазая закусила губу, начиная просматривать записи камеры в другом помещении. Всего в доме аристократов было установлено семь камер. Картинка показала светлое помещение. Воспоминания одной из ночей, проведённых с Крис именно в этой комнате, вспыхнули ярким пламенем на задворках памяти. Мария ухмыляется, наблюдая, как в эту спальню, зевая, заходит Сабина. Ночь после приёма и знакомства с Эвансами.Значит, это комната дочери. – Прости за постель, малышка. – В пустоту квартиры произнесла брюнетка, ускоряя запись в несколько раз. Девчонка быстро замельтешила по комнате, исчезая и появляясь, занимаясь рутинными делами, часто мелькали слуги, убирающие помещение. Несколько раз заходила мать Сабины. Снова ничего интересного. Наëмница хотела уже закрыть запись и перейти на другую камеру, как вдруг в тусклом освещении настольной лампы на видеозаписи она замечает знакомый силуэт. Брови скептически выгибаются. Она замедляет видеоматериал, перематывая чуть назад и глядя видео на привычной скорости. – Где ты взяла мой номер? – Осипший голос Штрэфонд неожиданно разрезал сложившуюся тишину. До этого между двумя звенело напряжённое молчание. – Не забывай, кто мой отец. – Девчонка закрыла дверь на замок, разворачиваясь к сидящей на постели Крис лицом. – Ясно. Без связей папочки ты вообще стоишь чего-то? – Ухмыльнулась блондинка, опираясь руками позади себя и апатично оглядывая несовершеннолетнюю в слишком откровенной пижаме с ног до головы. Лебедева гулко сглотнула, проглатывая неожиданно возникший ком в горле. Неужели, они спят? – Можешь убедиться в этом сама. – Слащаво произнесла Эванс, медленно подходя к гостье и беззастенчиво стягивая с себя верх шёлковой ночнушки, под которой ничего более не оказалось. Наëмница поджала губы, отворачиваясь. – Почему не найдешь себе ровестницу? – Снова леденящий голос Желточенко. Противоречие в её поведении напрягало. Она приезжает домой к несовершеннолетней соплячке, зная, чего та хочет, но задаёт подобные вопросы, не отказываясь от юного тела. Странная. – С тобой интересней. – Мария вновь поворачивает голову, наблюдая, как Сабина останавливается перед гостьей, усаживаясь на колени и начиная расстегивать чужую ширинку. Вторая молчала, лишь наблюдая и позволяя происходить этому безобразию. Не выдержав, спортсменка начинает перематывать запись, с каменным выражением лица наблюдая, как Крис остервенело берёт чужое тело, как без каких либо эмоций позволяет малолетке пошло облизывать свои пальцы, как чужие руки без стеснения трогают тело, которое ещё этой ночью извивалось под самой Лебедевой. Хотелось бы, чтобы увиденное не вызывало в ней ничего. Однако отвращение вперемешку с чуждым чувством собственничества переполняли, выбиваясь наружу. Цокнув, Мария поднимается, оставляя запись листаться, и подходит к холодильнику, доставая свежую бутылку вина. – Мне всё равно. – Уверяла она себя. Откупорив пробку, темноволосая отпивает прямо из горлышка, вновь садясь на мягкий стул и давясь от увиденного на экране. На этот раз на постели снова было двое. Штрэфонд полусидела у кровати, ублажая уже наëмницу между ног, руки её крепко обхватывали подтянутые ляжки, а её собственное тело изящно выгибалось на чужой постели. Стоны, издаваемые ею, почему-то резали ухо. Кареглазая выдыхает, отпивая ещё вина и склоняя голову в бок. Оторвать взгляд от происходящего на экране было невозможно. К своему огорчению девушка поняла, что внизу, в белье, стало невыносимо жарко и влажно. Тело отчётливо помнило прикосновения чужих рук и призывно реагировало на воспоминания. Вот она содрогается в оргазме, эмоционально царапая татуированную шею Штрэфонд, вот блондинка нависает над ней, устраивая горячую ладонь на чужой талии, по обычаю ласково поглаживая. – Появилось желание ëбнуть меня? – Привычно самодовольно спрашивает голос Крис на экране. Мария уставше улыбается, останавливая запись и долго глядя на застывшую картинку. Жаль, что качество съëмки вкупе с освещением не позволяло видеть выражение лица голубоглазой. – Не появилось. – Тихо шепчет спортсменка, зная, что никто этого не услышит. Неожиданно прозвучал затяжный звонок. Кто-то остервенело пытался попасть в гости к наëмнице. Она хмурит аккуратные брови, на всякий случай закрывая все вкладки, и встаёт, открывая кухонный ящик. Отодвинув в сторону всевозможные столовые приборы, она поднимает бутафорскую фанеру, доставая из тайника пистолет. Тихо выйдя в коридор под всё ещё настойчивую трель звонка, брюнетка проверила патроны, прикручивая к оружию глушитель. Она останавливается у двери, заглядывая в дверной глазок и видя там лишь темноту. Закрыли обзор. Зачем? Что за осторожные гости нагрянули на ночь глядя? Это заставило насторожиться. Фыркнув, Мария спешно снимает защиту с двери, резко толкая её и выставляя руку с оружием впереди себя. Длинное дуло направилось прямиком в чужую голову, покрытую капюшоном байки. – Снимай капюшон. – Холодно, размеренно проговорила наëмница. Незнакомец выдыхает, медленно поднимая голову и обнажая лицо перед говорящей. Лебедева прыснула, опуская ствол вниз и ставя предохранитель обратно. – Женя. – Маша. – Тихо ответила Мазур, заглядывая в некогда родные и горячо любимые глаза. – Как ты нашла меня? – Скрестив руки на груди, девушка безразлично осмотрела бывшую подругу с ног до головы. Голову посетила здравая догадка. – Это ты отслеживала телефон Крис. – Да, я. – Честно ответила Евгения, наконец стягивая с головы капюшон и поднимая подбородок к верху. – Впустишь? – Для чего? – Уперто не отступала Мария. – Я хочу поговорить. – Мазур без особого стыда протиснулась между хозяйкой квартиры и косяком двери, заходя внутрь и оглядываясь. Та лишь выдохнула, с нарочно недовольным видом захлопывая дверь и оборачиваясь к нежданной и, чего скрывать, нежеланной гостье лицом. Следующие действия заставили её опешить и застыть в растерянности. Шатенка резко приблизилась к ней, с силой прижимая к себе и крепко обхватывая двумя руками. Чужое лицо устроилось в изгибе шеи, заставляя вздрогнуть от его холода. Понадобилось около тридцати секунд, чтобы сообразить, что происходит. – Зачем? – Попытавшись отстранить от себя бывшую любовницу, переспросила спортсменка. Однако крепкий капкан из рук не желал отпускать. Чужие объятия больше не приносили того тепла, что было раньше. Только апатию и раздражение. – Я скучала по тебе. – Честно призналась та, вжимая девушку в стену и оставляя на её шее отчаянный поцелуй. Забытый вкус чужой кожи заставлял мелко дрожать в отчаянии. – Прекрати. – Лебедева упёрлась руками в чужую грудь, не имея желания причинять гостье вред. Все-таки когда-то она была для неё чем то важным. – Женя, я больше ничего не чувствую. Ничего. Ты зря пришла сюда и только разочаруешься. – Правда не чувствуешь? – Вдруг серьёзно заявила Мазур, поднимая полный отчаяния взгляд на собеседницу. – Правда. – Тихо выдохнула вторая, принимая зрительную игру и не отводя спокойного взгляда от чужих глаз. Они прожигали дыру в голове своей пронзительностью. Затянулось молчание. Холодная стена позади доставляла дискомфорт, как и руки Евгении на талии. Хотелось поскорее закончить эту Санта-Барбару и вернуться к работе, но наёмница почему-то не могла. Они бы так и стояли, глядя друг на друга, если бы шатенка, решившись, резко не накрыла чужие пухлые губы своими. По телу её тут же побежали мурашки, щекотя, давно забытое ощущение и вкус родных губ приносили ощущение эйфории, хотелось продлить этот момент навечно. Однако Лебедева не отвечала. Но и не сопротивлялась. Играла в привычную игру, позволяя некогда близкому человеку разочароваться и осознать свою немощность. Она так и осталась стоять, опустив руки по швам, словно солдат при исполнении, и ни на миллисекунду не пошевелила губами, просто позволяя целовать себя. Женя нехотя отстранилась, закрывая глаза и утыкаясь лбом в чужие сомкнутые, влажные губы. Руки ещё раз крепко сжимают хрупкую талию, поднимаясь выше и вновь пряча в своих объятиях. – Убедилась? – Тихо спросила кареглазая, вздыхая. – Всё закончилось тогда, в прачной. Нас уже давно нет, смирись. – Кто виноват в этом? – Горько усмехнулась Мазур, поднимая голову. Брюнетка с несколько секунд подумала, прежде чем спокойно ответить: – Мы обе.- Back to Black -
В пыльной, пропахшей дешёвым порошком прачной стояла тишина, прерываемая лишь тихим шёпотом двух влюблённых и частым, сбитым дыханием. Лебедева сидела верхом на Жене, улыбаясь, и спокойно позволяла девушке исследовать собственное оголëнное тело руками. Обе тяжело дышали после страстного секса, но лица их выглядели вполне счастливыми в данный момент. – Ненавижу наставницу. – Тихо прошептала Мазур, опуская взгляд на свежий, огромный синяк на ребре любовницы. – Когда-нибудь я набью ей морду. А может и вовсе убью. – Сказочница. – Заискивающе ухмыльнулась Маша, склоняясь над шатенкой и затягивая в томный поцелуй. Вдруг позади послышался скрипучий звук открывающейся двери. Затем цоканье каблуков. Любовницы в страхе замерли, глядя друг на друга. Сердце каждой, узнав эти уверенные шаги, упало куда-то в пятки. Только не это. – Я догадывалась. – Словно гром среди ясного неба прогремел голос Елизаветы Михайловны. Девушки отстранились друг от друга, прикрываясь чистыми простынями. – Но никак не могла застать вас с поличным. Я всё думала, где же вы, куртëжницы, встречаетесь? По всей территории училища расставлены камеры видеонаблюдения. Кроме этого места. Пару дней назад я отдала приказ установить их и здесь. И что я вижу? – Глаза наставницы сверкнули злостью и какой-то нездоровой помешанностью. – Две маленькие грязные шлюшки решили, что им всё дозволено. Услышанное неприятным покалыванием отозвалось где-то под рёбрами. Почему? Почему в этом аду они не имеют право на что-то светлое? Почему не могут быть вместе, если отношения их никак не влияют на обучение и последующую работу? Они обе оказались здесь не по собственной воле, и помимо свободы у них хотят забрать ещё и друг друга. Лебедева агрессивно поджала губы, пытаясь унять внутреннее нарастающее желание высказать накипевшее. И плевать на последствия. – Тоже хочешь тряхнуть стариной? – Со всей имеющейся желчью выплюнула Маша, кривя лицо и без страха глядя в глаза мучительницы. Раз последствия всё равно будут, почему не отыграться? – Ты пожалеешь, если не закроешь рот. Вы обе будете строго наказаны. – Женщина нахмурила тонкие, редкие брови, отступая в сторону. – В мой кабинет. – Иди к чёрту. – Упрямо сказала брюнетка, поджимая губы. Почему молчит Женя? Девушка сидела, поджав ноги и опустив голову, и не проронила ни слова. Внутри неприятно заскребло. – Лебедева, ты доиграешься. – Не выдержав, Елизавета подходит к любовницам, хватая вышеупомянутую за руку и стаскивая с горы постельного белья. Мазур было дёрнулась помочь, но остановилась на половине пути, осознавая возможные последствия. Вторая тоже осознавала, но не боялась. Этим они и отличались. Свалившись на холодную, обшарпанную плитку, Мария пнула держащую её за волосы женщину в ноги, от чего та также плашмя упала на пол. Собственная нагота мало волновала в данный момент. Она не позволит поливать себя грязью подобным образом. Хватит. – Я отправлю тебя в яму, дрянь! – Возмутившись, Елизавета Михайловна замахнулась, наотмашь отвешивая подопечной звонкую пощёчину. Кареглазая метнулась в сторону от удара, кривясь в усмешке, и с криком напала на наставницу, усаживаясь сверху и начиная без разбора колотить её кулаками по лицу. Евгения подбегает сзади, с испуганным видом оттаскивая любовницу. На родных руках красовалась чужая кровь. – Маша! Хватит! – Кричала она, держа брыкающуюся спортсменку за голые плечи. Страх за последствия обвивался вокруг шеи мыльной верёвкой, перекрывая кислород. – Стерилизация заставит тебя быть паинькой. – Сплюнув кровь, наставница, пошатываясь, встаёт с пола. – Вы обе будете отправлены в яму. – Нет! Пожалуйста, Елизавета Михайловна! Она не в себе! – Умоляюще просила Женя, складывая руки вместе и практически рыдая. Лебедева с презрением посмотрела на шатенку. Что она творит? Главное, что они будут рядом. Вместе они всё вынесут. – Зачем ты унижаешься? – Заткнись! – Женщина вновь схватила брюнетку за волосы, стягивая с неё скрывающую наготу простынь, и, оттолкнув вторую с прохода, поволокла сопротивляющуюся подчинённую прямо по полу. – Ты слишком долго доставляешь мне проблемы. А могла стать лучшей! Грязная потаскуха. Мазур стояла в дверях, пуская горькие слезы и наблюдая, как любимого человека с позором тащат по холодному паркету. Она не сделала ни одной попытки помочь. С тех пор она больше не видела Женю. Этим же утром Лебедева с немногочисленными вещами была переведена за сотню миль от училища в худшее место, куда может попасть наëмница. А любовница даже не пришла проститься, утешить, сказать, что они обязательно придумают что-то. Поцеловать на последок. Она была прощена за послушание, отделавшись лишь лёгким наказанием. Мария всё не могла понять, почему так? Почему человек, который клялся в бесконечной любви в критической ситуации просто сидел и молчал? Почему не сделал ничего? Она знала, что сделают со второй половиной в бойцовской яме и даже не попыталась спасти, помочь, не разделила эту участь с ней. Больше веры в искренность человеческих чувств у неё не было. Больше она не чувствовала себя живой. В яме её жизнь оборвалась. Через неделю после стерилизации брюнетка была выставлена на бои. И последующие два года не знала ничего, кроме жестокости, боли, унижения и крови. Именно это место сделало её тем, чем она является сейчас.- Back to Black -
– Ты даже не попыталась сделать ничего тогда! Ты позволила тащить меня голышом по коридору и просто наблюдала! – Мария оттолкнула от себя бывшую девушку, отходя в сторону. – Уходи. Уходи, пока я могу держать себя в руках. – Что я могла сделать?! Ты избила её! Избила, зная последствия! – Взмахнув руками, шатенка эмоционально выкрикнула: – Ты виновата в этом по большей части! – Я виновата в том, что меня стерилизовали, как плешивую кошку? – Шокированно, почти шёпотом ответила кареглазая, позволяя давно забытой ране вновь кровоточить. – В том, что меня насиловали четырежды в яме? Я взяла нашу с тобой, – поставив ударение на последнее слово, брюнетка тыкнула пальцем в чужую грудь. – Вину на себя и пожинала плоды в одиночку. Я заслужила? Заслужила того, что пережила? – Маша, я.. – Растерянно начала вторая, поняв, что ляпнула не подумав. В грудной клетке неприятно закололо. Она вынесла столько боли одна. Её девочка боролась за жизнь каждый день в полном одиночестве. – Закрой рот! Это ты всегда подлизывалась и стелилась перед всеми! Я – не ты и не могла терпеть унижения дальше! Я заслужила то, что со мной происходило эти долбанные два года только тем, что ценю своё достоинство?! – Лебедева повысила тон, толкая шатенку в стену и сжимая чужое горло. – Я не верю в твои чувства и всё, что ты когда-либо говорила мне. – Ядовитый шёпот прямо в лицо. – Ты снова всё перевернула в свою сторону! – Также зло зашипела Женя, хватаясь за тонкое запястье коллеги. – Что я могла? Пойти за тобой? Чтобы нас двоих отправили в этот ад?! Да ты и сама бы так не сделала! – Сделала. – Оборвала чужую речь наëмница, расслабляя руку. – Я бы сделала это ради тебя. Тогда. Но ты не стоила этого. Жаль, что я не понимала. – Я всё это время думала о тебе. – С надеждой проговорила шатенка, ощущая, как глаза начинает предательски жечь от происходящего. – Я думала о тебе на грязной кушетке в яме, когда мне насильно кололи наркоз и вырезали долбанную маточную трубу. – Лебедева отошла назад, сжимая кулаки и стараясь вернуть себе прежнее обладание. В горле неприятно саднило. – А потом не думала. Я думала о том, чтобы выжить. Изо дня в день. И я выжила только благодаря себе. Моим стимулом была жизнь, а не твои лживые чувства. – Прости меня.. – Мне не нужны твои извинения, а тебе – моё прощение. Уходи, пока я не перешагнула черту. – Я всё ещё люблю тебя. – Я не люблю тебя давно. – Холодно ответила кареглазая, сжимая челюсть. Она взяла с тумбочки оставленный ранее пистолет, направляя дуло на бывшую любовницу. – Раз. Евгения поджала губы, сдерживая слезы и стараясь насладиться видом возлюбленной на последок. – Два. – Ты любишь её? Теперь её, да? – Не удержав слëзы, дрожащим голосом спросила наëмница волнующий вопрос. Атлетка замерла. Было ясно как день, о чем она говорит. Точнее сказать о ком. – Я никого не люблю. Больше не умею. Две пары карих глаз с разными эмоциями смотрели друг на друга. Одна – с холодом и полной уверенностью в своих словах, вторая – с болью и отчаянием. – Да. – Словно сама себе тихо шепнула Женя, кивая и гордо поднимая подбородок. – Ты уже не та. – Добавив, она разворачивается, покидая квартиру некогда горячо любимой девушки. Мария так и осталась стоять с вытянутой рукой, направляя пушку в пустоту и апатично глядя в одну точку. "Я никого не люблю" – эхом разносилось у неё в голове.***
Слабый холодный ветерок озорно колошил разноцветную листву на высоких деревьях. Они шуршали и терлись между собой, исполняя свою особую мелодию. Вот один из них, самый яркий жёлтый листочек, отрывается от ветки с тихим щелчком, кружась в воздухе, словно балерина в грациозном танце, и, уже мёртвый, летит в низ, приземляясь на крышу чёрной иномарки. Машина замедляется, останавливаясь у одного из подъездов шикарной многоэтажки, отражающей в своих окнах предзакатные лучи солнца. Из неё неспеша выбирается одетая с иголки девушка, держа в руках небольшой букет нежно-розовых пионов. От цветов исходил приятный, сладкий аромат, щекоча слизистую носа. Штрэфонд вздыхает, вытягивая из кармана телефон и глядя на время. Ещё пять минут. – Надеюсь, ты пунктуальная. – Бормочет она себе под нос, пряча мобильный обратно и разглаживая упаковку на букете. К её счастью, дверь подъезда издаёт мелодичный звук, отворяясь и выпуская наружу личный объект её страсти и желания. Блондинка оглядывает Марию с ног до головы, закусывая губу в предвкушении вечера. – У меня аллергия на пионы. – Уже издалека говорит брюнетка привычно холодным тоном, цокая по гладкому асфальту невысокими каблуками. – Хер с ними. – Крис тут же без сожаления выбрасывает цветы в мусорку, задерживая взгляд на открытом декольте любовницы. – Выглядишь отпадно. – Для бургерной подойдёт? – С ухмылкой спрашивает наëмница, останавливаясь перед собеседницей и наслаждаясь произведённым фурором. – На бургерную денег нет. Поедем ко мне есть бич пакеты палочками для роллов. – Улыбаясь, отвечает голубоглазая на манеру девушки, не прекращая разглядывать её. Стройное тело было облачено в классическое чёрное платье с откровенным декольте, покрытым драпированной тканью поверх, лёгкое пальто и ровно лежащие на спине волосы придавали образу некой строгости и в то же время небывалой сексуальности. Желточенко поняла, что не зря нацепила парадные брюки и рубашку в этот вечер. Хотелось выглядеть достойно на фоне такой женщины. – Вези. – Коротко фыркнула Мария, направляясь в сторону ожидающей машины. Блондинка обогнала её, галантно открывая заднюю дверь и наблюдая, как спутница изящно усаживается на мягкое сиденье, по одной умещая в салон подтянутые ноги. Появилось желание поскорее оказаться между них. Уже в автомобиле татуированная дала водителю знак, что ехать можно, поворачивая голову в сторону приглашённой дамы в надежде словить взгляд карих глаз на себе. Но та совершенно отстранённо смотрела в окно, не обращая на девушку никакого внимания. – Нам ехать около сорока минут. Будешь всё это время пялить в окно? – Крис выгнула бровь, закидывая руку на спинку сиденья и поворачиваясь к девушке в анфас. В ответ она получила желанный взгляд, наполненный наигранной скукой и высокомерием. Вопреки ожиданиям Марии девушка улыбнулась. – Хочешь в карты перекинуться в пути? – Съязвила брюнетка, беззастенчиво разглядывая собеседницу. Взгляд цепляется за расстегнутые пуговицы рубашки, открывающие вид на татуированную шею и ключицы с татуировкой льва. – На раздевание если только. – Отшутилась Желточенко, придвигаясь ближе и устраивая ладонь на чужом колене. – Хотя я могу снять с тебя это платье и без карточного долга. – Я не играю в такие игры. – Ухмыльнувшись, наëмница устроила свою руку поверх чужой, сжимающей её колено, и плавно переместила чуть выше, туда, где под юбкой кончался чулок. Рука блондинки легла на закреплённый там ствол. – Но я играю в свои на моих правилах.***
Черный автомобиль плавно завернул на освещëнную ярким свечением фонарей и гирлянд территорию. На несколько километров вокруг сплошной, беспроглядный лес. Две девушки одновременно вылезли из машины, дожидаясь, пока она уедет. – Под предлогом свидания в лес меня ещё не увозили. – Оглядываясь, сообщила Лебедева. Это место она видела впервые. Территория вокруг была выложена белым камнем, ровными рядами по обе стороны от дорожки, ведущей ко входу в здание, росли аккуратно стриженные туи, украшенные гирляндами и фонариками, на парковке стояла парочка дорогих автомобилей. Само здание разделялось на помещение ресторана и отеля для приезжих, оно было выполнено в серых пастельных оттенках и уютно украшено теми же гирляндами. Их мягкий свет придавал обстановке комфорта. Вопреки ожиданиям это место действительно понравилось брюнетке. – Думаю, внутри тебе понравится. – Загадочно улыбнулась Крис, подставляя пассии локоть. Наëмница с несколько минут поразмышляла, стоит ли сейчас показать характер и пройти в здание самостоятельно, но, не устояв перед полным уверенности взглядом голубых глаз, ухватилась татуированной ладонью за предложенную руку. – Ты превзошла мои ожидания. – Честно призналась спортсменка, неспеша следуя за самодовольной партнëршей. Та открыла перед ней дверь, жестом приглашая войти внутрь. – Я всегда превосхожу твои ожидания. – Криво улыбнулась Штрэфонд, проходя в помещение ресторана следом и подходя к стойке администратора. Там, приветливо улыбаясь, стояла приятной внешности девушка примерно её возраста. Не улыбнуться в ответ было невозможно. – Бронь на Желточенко. – Здравствуйте, добро пожаловать. – Привычно вежливо ответила дамочка, начиная перебирать тонкими пальцами по планшету в её руках. – У вас бронь на столик в вип ложе и номер в нашем отеле. Верно? – Верно. – Не растерявшись ответила блондинка, хотя о номере в отеле услышала впервые. Лариса постаралась. Нужно будет обязательно отблагодарить подругу. Мария позади со скучающим выражением лица оглядывалась вокруг. Капризная дамочка. – Ваш ключ, пожалуйста. – Администратор протянула посетительнице пластиковую карту, открывающую двери в отеле, неизменно улыбаясь. – Я провожу вас к столику. Прошу. – Указав рукой в нужном направлении, девушка вышла из-за стойки. Блондинка оглянулась на свою пассию, снова беря ту под руку, и с полным гордости выражением лица повела её вслед за проводящей. Мужчины в зале заинтересованно оборачивались, проводя шикарную девушку вожделенным взглядом. Женщины смотрели с нескрываемой желчью. А Лебедева этим лишь наслаждалась. Чужая рука плавно переместилась на её талию, сжимая. – Присаживайтесь. Скоро подойдёт официант. – Заведя парочку в скрытый от чужих глаз закуток, администратор оставила на столике два меню, спешно удаляясь. Наëмница удивлённо осмотрела зарезервированное место. Небольшая зона была ограждена устойчивыми ширмами. В самой середине стоял невысокий столик, покрытый чёрной, умощенной золотыми узорами скатертью. По обе стороны стояли мягкие, широкие кресла того же цвета с кучей цветных подушек. Рядом расположились высокие торшеры, освещая вип зону приятным, уютным светом. Но не это так привлекло внимание повидавшей роскоши брюнетки. На противоположной стороне от ширм расположилось высокое панорамное окно с видом на летнюю веранду с кучей столиков, освещаемую множеством старинных фонарей, расположенных по периметру деревянного ограждения, а дальше, за пределами территории, раскинулся густой лес, покрытый полупрозрачным туманом. За горизонтом слабо светило практически ушедшее в границу леса алое солнце, однако ночное покрывало уже наступало следом. Такой загадочный контраст заставлял затаить дыхание от красоты. – Тебе нравится здесь? – Тихо спросила Крис, подходя к окну и с восторгом оглядывая открывающийся, воистину прекрасный пейзаж. В отличие от своей пассии она видела такое редко. – Да. – Честно ответила вторая. Мысль о том, что девушка действительно запарилась по поводу свидания, отбрасывала всё желание язвить и нарочно задевать её. – Здесь красиво. – Присаживайтесь, мадам. – С улыбкой обернулась Штрэфонд, жестом приглашая пассию за стол. Она помогла кареглазой снять пальто, оставляя его на резной вешалке и следом вешая свою кожанку там же. – Я могу оплатить ужин. – Обыденно произнесла Лебедева, присаживаясь в мягкое кресло и поправляя лежащие там подушки для удобства. Желточенко села напротив, вальяжно развалившись и вперившись в собеседницу пронзительным взглядом. – Я сама оплачу. – Настойчиво произнесла она, открывая расписанное причудливым узором меню. – Не думаю, что обслуживание в таком месте стоит дëшево. Откуда столько денег? – Также открыв небольшую книжку с имеющимися блюдами и коктейлями, ответила кареглазая. – Руки рабочие. – С ухмылкой произнесла татуированная, перелистывая страницу. – Не только руки, вообще. – Даже не буду спрашивать, как ты заработала столько за сутки. – Спокойно подытожив диалог, наëмница пробежалась по меню, не забывая смотреть на цены. Неважно, как та заработала деньги и сколько, объективно она понимала – наглеть не будет точно. Не хотелось. – Мне клэм-чаудер с моллюсками. Алкоголь на твой вкус. – Как пожелаешь. – С улыбкой кивнула голубоглазая, поднимая голову на скоро пришедшего официанта. – Доброго вечера. Что будете заказывать? – Вежливо поинтересовался парень, поглядывая на гостей. – Клэм-чаудер с моллюсками, пепер стейк с вишнёвым соусом и бутылку Occhio di Pernice во льду. – Монотонно проговорила Штрэфонд, неизменно глядя в меню. Брюнетка напротив наблюдала с нечитаемыми эмоциями, небрежно болтая ногой в воздухе. – Как долго будет готовиться заказ? – Около двадцати минут, мэм. – Улыбчиво ответил паренёк, спрятав небольшой блокнот с ручкой в карман фирменного фартука. Голубоглазая кивнула, давая понять, что официант может быть свободен. – Не подумала бы, что у тебя есть вкус. – Поправив волосы, выдала наëмница. Карие глаза игриво следили за каждым движением девушки напротив. – Я здесь с тобой, значит со вкусом всё в поряде. – На манеру партнëрши ответила она, опираясь обеими руками на стол. Неожиданно появившаяся улыбка на обычно безразличном лице вызвала чувство жжения где-то в груди. Крис слегка подвисла, не отводя взгляда от этого зрелища. – Ты улыбнулась. – Улыбнулась. – Тихо прошептала спортсменка, слегка наклоняясь вперёд. – Ты забавляешь меня. – Я похожа на клоуна? – Без задней мысли спросила вторая, опуская взгляд на чужие руки. Лебедева задумчиво замолчала. – Как давно ты принимала что-либо? – Проигнорировав вопрос собеседницы, уточнила Мария. На фоне заиграла спокойная мелодия, разбавляя обстановку. – Серьёзного около двух недель. – Облизав губы, Желточенко уверенно взяла чужую ладонь в свои, проводя подушечками пальцев по внутренней стороне, щекоча. Брюнетка проследила этот жест, выдыхая. – У меня ещё вопрос. – Ты не должна просить разрешения. Задавай. – Монотонные голоса за ширмой отошли на задний план. – Что ты делаешь? – Прямо спросила Лебедева, неожиданно крепко сжимая чужую руку. – Держу тебя за руку. – Ответила блондинка скептически, как само собой разумеющееся. Солнце за окном полностью село за полосу чёрного леса, уступая работу над освещением полной луне и россыпи звёзд. Где-то вдали запели свои серенады сверчки. – Я не об этом. Зачем это свидание? – Не знаю. Я давно не звала никого на подобные мероприятия. – Мы просто трахаемся. – Да. – Честно выдала блондинка, не сводя глаз с двух тёмных очагов напротив. – Но ты не такая, как все. Ты этого стоишь. Я делаю это искренне. – Чего я стою для тебя? – Сама не понимая, зачем это спрашивает, Мария стушевалась от неожиданных вопросов из своих уст. Но отступать уже поздно. – Многого. Ты стоишь многого. И я не хочу, чтобы ты задавала такие вопросы. – Я буду задавать, если захочу этого. – Упрямости у брюнетки не отнять. Крис ухмыльнулась, поднося чужую ладонь к своему лицу и тягуче касаясь её губами. – Тогда спрашивай. – Желточенко отпустила гладкую ладонь как раз в тот момент, когда из-за ширмы показался официант с их заказом. Парень поставил перед девушками тарелки и бутылку вина в ведерке со льдом, собираясь разлить его по бокалам. – Вы свободны, молодой человек. – Остановила его Крис, поднимаясь. – Я разолью сама. Тот стушевался, одëргивая руки, но, быстро собравшись, склонил голову, уходя обратно в зал. Татуированная взяла бутылку в руки, наполняя бокалы наполовину. В нос ударил приятный запах принесённых блюд, заставляя слюну во рту выделяться активнее. Мария терпеливо ждала, пока партнëрша приступит к трапезе, хотя вкусная еда на тарелке заставляла желудок жалобно сжиматься. С наступлением свободной жизни девушка не отказывала себе ни в чем, компенсируя годы проведённые в заточении и ужасных условиях. Вкусно поесть в изысканном ресторане она любила. – Полусладкое? – С интересом спросила кареглазая, беря бокал в руки и болтая содержимое, наблюдая, как бурая жидкость плавно стекает по прозрачным стенкам. – Да. Как ты любишь. – Наконец усевшись обратно в кресло, ответила вторая, тоже поднимая бокал к верху. – Откуда знаешь? – У тебя в холодильнике практически погреб полусладкого. – Довольная своей наблюдательностью, блондинка с тихим звоном ударила свой сосуд с алкоголем о чужой. – За хороший секс. – Наивная. – Фыркнула Мария, поднося бокал к губам, с удовольствием делая небольшой глоток. Сладкая жидкость растеклась во рту, приятно обволакивая. Яркая нотка мёда, дающая особую изюминку, сразу же осела на языке приторным послевкусием. – В отеле заговоришь иначе. – Загадочно произнесла Желточенко, беря в руки приборы и с особым удовольствием отрезая небольшой кусок мяса, отправляя его в рот. Лебедева улыбнулась, опуская взгляд на своё блюдо и выбирая среди приборов ложку для супа. Она зачерпывает густую сливочную массу, отправляя в рот и блаженно жмурясь. Такая настоящая. Блестящие голубые глаза счастливо наблюдали за расслабленной и довольной наëмницей, вид которой давал понять, что Крис делает всё правильно.***
Номер отеля встретил приятным запахом цитруса и свежести. Девушки включили настольную лампу, впуская в комнату слабый тёплый свет. Посреди светлой комнаты стояла широкая, круглая кровать с нежно-персиковым постельным бельём, огромное окно завешено бордовыми ночными шторами, кремового цвета махровый ковёр под ногами казался совсем новым. Лебедева с интересом осмотрелась, пропуская мимо внимания скучные картины на стенах и замечая ещё одну дверь, ведущую, по всей видимости, в ванную комнату. На противоположной от кровати стене расположилось огромное зеркало, обрамленное деревянной расписной рамкой. Несмотря на все мажорские причуды номер был уютным. Хотя из-за градуса алкоголя в крови было плевать на обстановку. Тело в паре с раздразненным эго требовали чужих рук. – Устала? – Тихо, сипло спросила Крис, подходя к партнёрше со спины и обхватывая горячее тело двумя руками. Ладони прошлись по рельефному животу, останавливаясь на округлых бёдрах. – Нет. – Дразняще прошептала брюнетка, наблюдая за ними в зеркале. Штрэфонд устроила подбородок на чужом плече, заглядывая в отражение. В нос ударил запах свежего парфюма и сладкого вина. – Хорошо смотримся. – Томный шёпот у самого уха. – Со мной кто угодно будет смотреться хорошо. – Надменно ответила кареглазая, ухмыляясь, нарочно выгибая спину, потираясь пятой точкой о чужой живот. – Лучше меня точно никто. – Принимая чужую игру, татуированная плавно опустила руки ниже, цепляя край облегающего платья и неспеша подтягивая его вверх. Взору открылись упругие ляжки, обтянутые кружевом чулков, и чёрное тонкое бельё того же материала. Наемница гулко вздохнула, откидывая голову назад. – Это нормально, постоянно желать тебя? – Хрипло спросила Крис, шумно сглатывая и позволяя себе провести горячей рукой по аккуратному животу любовницы. Она поднимается выше, едва добираясь до оголенной груди под плотной тканью и с силой сжимая. Мария тихо промычала. – Наверное, я помешалась на тебе. – Выдохнула в копну волос Штрэфонд, зарываясь в них носом, обдавая горячим дыханием. Карие глаза наблюдали из-под дрожащих ресниц. – Потому что ты постоянно в моей голове. – Интимно шепнула она в самое ухо, заводя руку за чужую спину и неспеша расстегивая молнию на вечернем платье. – Сама виновата. – В своей манере отвечает брюнетка, наблюдая, как чужие руки медленно стягивают ненужную вещь, сначала обнажая острые плечи, не забывая покрывать алебастровую кожу влажными поцелуями, а после позволяя платью упасть к её ногам. И вот Лебедева стоит в отражении в одном лишь белье и полупрозрачных чулках. – Прекрасна. – Возбуждённо произносит голубоглазая, перехватывая девушку поперёк живота и пятясь назад. Вторая послушно переступает через своё платье, ступая вслед за ведущей, пока обе плавно не оседают на мягкую постель. Блондинка неспеша расстегивает собственную рубашку, возбуждённо наблюдая за сидящей по струнке ровно брюнеткой в отражении зеркала, и отбрасывает её в сторону, оставаясь в светлом спортивном топе и брюках. – Штаны тоже. – Тоном, не терпящим возражений, произносит наëмница, не менее вожделенно глядя в зеркало. Удобное расположение определённо не спроста. Шумно выдохнув, Крис приподнимается, расстегивая ширинку брюк и стягивая их с худых ног. Ненужная вещь летит на пол. – Лучше? – Прижавшись оголенной кожей к чужой, горячей, девушка собирает каштановые волосы в руку, сжимая и заставляя повернуть голову к себе. Наëмница кусает губу, заглядывая в покрытые пеленой голубые глаза. Помесь алкоголя и желания. – Намного. – Не сдержавшись, Лебедева целует первой. Медленно, сладко, пытаясь отдать то, что не может себе позволить хотя бы через поцелуй. Чужие губы отвечают чувственно, сминая каждую губу по очереди, прикусывая нежную кожицу. Не имея терпения тянуть дальше, голубоглазая отстраняет любовницу от себя за волосы, снова принуждая смотреть в зеркало, и прижимается губами к манящей шее. От места касания губ по телу пульсацией расходились волны возбуждения. Вторая тяжело дышит, призывно раздвигая ноги в стороны, опираясь руками на чужие худые коленки. Рука Желточенко спускается по груди, с чувством сжимая до побеления пальцев, заставляя нетерпеливо промычать, ведёт дальше, жарко оглаживая плоский живот и, оттянув кружевную резинку белья, забирается уже туда. – Мокрая. – Горячо констатировала факт верхняя, забираясь пальцами глубже, оглаживая влажную промежность круговыми движениями. – Ещё дольше тяни и я сама с этим разберусь. – Закусив губу ответила Маша, расслабленно откидываясь на чужое тело, выгибаясь, словно кошка. – Ещё чего. – Хрипло выдохнула Штрэфонд, без промедления проникая в пылкое тело сразу двумя пальцами. Чужое естество с готовностью приняло её, одобрительно хлюпнув смазкой. Кареглазая тихо простонала, опускаясь всем телом ниже и проходясь обеими руками по чужим ногам, ощущая, как пальцы внутри начинают плавно скользить, дразня. Свободная ладонь любовницы обжигала чувствительную кожу на животе, лаская, а непристойный взгляд голубых глаз в зеркале, похотливо следящий за агонией жертвы, заводил ещё хлеще. – Крис.. – На выдохе простонала наëмница, когда пальцы внутри неё раздвинулись, давя на чувствительные стенки. В груди блондинки что-то с трепетом задрожало от того, как прозвучало её имя из чужих пухлых губ. – Боги, какая ты горячая.. – Не удержавшись, Желточенко валит любовницу на мягкую постель, нависая сверху и с животной страстью впиваясь в покрасневшие губы. Она грубо сдирает с брюнетки оставшиеся на ней трусики, небрежно бросая на стоящее в углу кресло, и, за талию уложив пылающее страстью тело под ней удобней, сразу же устраивается между зазывающе раздвинутых ног, касаясь языком клитора. От такого быстрого развития событий Лебедева несдержанно мычит, выгибая спину и хватаясь обеими руками за светлую макушку. Она прижимает чужую голову к себе, сводя тёмные брови на переносице, раскрыв рот в немом стоне, тело, реагируя на откровенные ласки внизу, мелко дрожит и дёргается, будто в конвульсиях. Помещение погружается в тишину, прерываемую лишь звуком влажно работающего языка и редкими, дерганными стонами наëмницы, забывшей как дышать в моменте. Мария вытягивается на постели струной, прикусывая нежную кожу на запястье, когда Кристина, пройдясь языком по чувствительным складкам, проникает внутрь им же. Блондинка с нажимом ведёт рукой по чужой талии и рёбрам, перебирая, и ласково обводит грудь ладонью, задевая сосок. Нижняя выдаёт сдавленный стон. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Язык упорно работает между ног, то проникая в горячее лоно, то небрежно проходясь по взбухшему клитору. Крис тяжело дышит, опаляя эрогенную зону горячим воздухом, щекоча и раззадоривая. Штрэфонд ненавязчиво ласкает затвердевший сосок пальцем, посылая по телу разряды электричества, затягивает в себя нежную кожу, не без удовольствия подмечая, как напрягаются чужие мышцы, как красиво выгибается потрясающее тело на смятой постели. Она припадает языком к клитору, в неудобной для себя позе вставляя в податливое тело два пальца, хаотично двигается внутри, чувствуя, как спортивные ноги, мелко дрожа, начинают сжимать её голову. Мария задыхается, не имея возможности издать и звука, откидывает голову, наверняка до боли сжимая в руке блондинистые волосы, нарастающая буря внизу доходит до грани, от чего брюнетку буквально подкидывает на кровати. Наконец почувствовав возможность дышать, она с громким криком кончает, возможно слишком сильно сжимая голову любовницы крепкими ногами. Желточенко внизу тоже стонет, обхватывая татуированную ляжку рукой, добивая трясущуюся в оргазме девушку ещё несколькими грубыми толчками. В ушах звенит. Перед закрытыми глазами, кружась, пляшут разноцветные кружочки. Легкие неприятно саднит от недостатка кислорода. Кареглазая наконец расслабляется, отпуская Штрэфонд из капкана ног, ощущая, как подруга переползает на постель, укладываясь рядом. В номере на целых десять минут повисла тишина, нарушаемая лишь тяжёлым, сбитым дыханием. Когда брюнетка приходит в себя, она открывает глаза, поворачивая голову в сторону партнёрши и слабо улыбаясь уголком губ. Без лишних слов. – Что? – Тихо шепчет Крис, приближаясь и убирая с влажного лица прилипшие волосы. – У меня такое впервые. – Честно признается Мария, вызывая у голубоглазой улыбку такими простыми словами. – У меня тоже. – Вторит Штрэфонд, нависая над расслабленным телом и долго глядя в глаза напротив. Губы в губы. – У меня впервые такая, как ты.