***
Света задерживалась, но Элла особо не волновалась – подруга никогда надолго не опаздывала. Тем более погода была отличная, а в это время в сквере было не очень много народу. Элла достала смартфон и открыла свою страницу на сайте. — Ой! — увидев кучу оповещений об ошибках, девушка малодушно погасила экран. "Кажется, вчера я сглупила! — это осознание не могло спасти от разговора с подругой. — И Светка наверняка будет злиться!" Знакомый силуэт как раз показался в конце сквера. — Ну и нафига так делать?! — возмутилась Света едва приземлившись на лавочку. — Ты зачем выложила главу до проверки? — уже спокойнее продолжила она. — Я забыла отметить, что это черновик, — соврала Элла и тяжело вздохнула. — Прости, — она жалобно посмотрела на подругу. За ложь было немного стыдно, как и за собственную поспешность, но уж очень хотелось выдержать самой себе заданные сроки. Света фыркнула, но кажется поверила, или просто не хотела обострять. — Там так много ошибок? — осторожно уточнила Элла. — Хуже! — припечатала Света. — Вот почему никто из твоих Учиха не отреагировал когда героиня пруд вскипятила? Да её огненный шар все селение должен был осветить! — Может мне переписать этот момент? — осторожно предложила Элла. — В опубликованном тексте? — удивилась Света. —Уж лучше ничего не трогать и потом где-нибудь упомянуть, что Учихи со своими тренировками привычны к таким вот вспышкам! — Угу, — согласилась Элла, она чувствовала себя полной дурой. — Ладно тебе, — махнула рукой Света, — этот косяк еще легко исправить, ты только в следующий раз внимательно смотри, когда будешь новую часть добавлять!***
Буцума медленно выдохнул: он с самого начала подозревал, что задание окажется не простым, но не ожидал, что всё будет столь серьёзно. Пусть миссия была выполнена, новости не порадовали. — Значит дурман, — протянул Буцума. — Я не успел проверить, что в остальных свëртках, — повинился Хару, — но вряд ли купец стал рисковать из-за такой малости. Глава Сенджу слегка кивнул, соглашаясь. Подобные снадобья продавались лишь с ведома даймё и сейчас торговец явно нажил себе смертельные проблемы. Впрочем, волновало не только это. Купец скорее всего был не один, а шиноби без мона могли принадлежать любому клану, ведь не у всех были ярко выраженные черты. — Жаль, что тебе не удалось подобраться достаточно близко и подслушать разговор... — Простите, Буцума-сама, — склонился Хару. — Не страшно. То, что ты смог проникнуть в номер, не менее важно, — успокоил глава Сенджу. В конце концов то, что Хару смог тихо пошарить в вещах купца, лишний раз подтверждало, что родичу уже можно доверять более серьезные миссии. — Никто не заметил твоего визита? — уточнил мужчина. — Во всяком случае они никак не продемонстрировали волнение, — после короткого раздумья заявил Хару. — Я старался быть осторожным. — Хорошо, можешь идти, — отпустил соклановца Буцума. Оставшись в одиночестве, глава Сенджу помассировал переносицу. Он видел, что происходило с теми, кто слишком часто использовал дурман. Вновь вспомнились события давно минувших дней. ...Кровь впитывалась в татами и подсыхала на руках. Он не привык к подобному и сработал грязно. Тело девушки в пестром кимоно лежало у самых ног, так что канзаши почти касались стоп. Медовая куноичи, заманивала в свои сети аристократов и врагов, но сама попалась в ловушку дурмана и стала опасна для Сенджу. "Иногда, чтобы защитить клан,— голос отца звучал приглушенно, — приходится убивать своих же. Она слишком пристрастилась к Любовной росе и уже принадлежала ей, а не Сенджу." Вспомнились и собственные бесконечная сонливость и какое-то отупение, когда приходилось пить приготовленный ирьёнинами отвар, благо пары дней хватило, чтобы раны поджили и не доставляли таких уж болей. Буцума выдохнул, словно вместе с использованным воздухом хотел избавиться и от лишних воспоминаний. "Если кто-то опять начнет торговать дурманом в обход даймё, пострадать могут многие!— не то, чтобы Сенджу так уж волновали посторонние люди, но он читал о том, что клану с трудом удалось отбиться от обвинений в насылании мора почти пятьдесят лет назад. — В этот раз может и не получиться доказать невиновность."***
Тихий шорох одежды нарушал тишину. Зубья гребня раз за разом проходили сквозь пряди. "Люди не меняются," — женщина расчесывала длинные светлые волосы, щурила бесцветные глаза. Кагуе хватало сил, чтобы видеть, что происходит на ближайшей планете. Воплощение её воли вновь сплетало сети, опутывало ими тех, кто гордо приравнивал себя к богам. "Правители – тоже люди, — Кагуя холодно улыбнулась. — Нужное слово сказанное во время чайной церемонии. Стихи, так удачно вырвавшиеся с губ придворного, или не дошедшее до адресата послание... И вот аристократы уже снова нанимают шиноби." Битвы одна за другой расцветали всевозможными техниками и затухали. Пролитая кровь напитывала землю, удобряя её для того, чтобы на новом дереве смог вызреть плод. Женщина чуть кивнула своим мыслям: она умела ждать. Чтобы сокрушить барьер, нужна была мощь, не меньшая, чем у её сыновей. Но столь сильных шиноби пока не появилось. "Возможно, где-то допущена ошибка?— озадачилась Кагуя.— Риннеган за все эти годы так и не проявился, хотя битв для шиноби хватает... Или дело в том, что кровь моего клана изрядно разбавилась?" Подобное предположение тоже не было лишено смысла. Все же её потомки слишком долго вступали в отношения с людьми и с этим ничего нельзя было поделать. Вот в одной долине расцвела красивая вспышка, видимая лишь Кагуе. Она присмотрелась и ощутила разочарование: никакой великой битвы там не происходило. "И что вызвало тот всполох?"— удивилась Кагуя. Один из шиноби просто уходил, ни капли не опасаясь того, что подставляет открытую спину. Мон в виде веера казался превосходной мишенью. Женщина ощутила странное смятение: она отчётливо видела, на земле валялась броня, а торс того, кто оставался, стягивали свежие повязки. Кагуя отвела взгляд, ища что-нибудь привычное и ложащееся в картину мира. А то от этой в груди начинало странно щемить. Женщина приметила гостью из другого мира. Волей судьбы её забросило в юного Учиху и Кагую такой расклад вполне устраивал. — Вдруг ты можешь пробудить риннеган? — пробормотала женщина, разглядывая юношу. — Или, хотя бы позабавить меня? Учиха что-то старательно записывал, потом вдруг поднял голову и Кагуе на миг показалось, что он смотрит прямо на неё. Оценивающе так. — Этого просто не может быть, — женщина прикрыла глаза, гася додзюцу. Даже богиням нужен отдых.***
«Уместно ли будет спросить про Хотару-сан?— травы уже превратились в кашицу, но Амая не могла остановиться, всё тёрла и тёрла, словно это однообразное действие было способно ей как-то помочь. — О результатах проверки до сих пор никто ничего не говорит. Или не обострять… А то и так разное болтают». Девочка отчётливо чувствовала скопившееся вокруг напряжение, понимала, что поневоле оказалась его причиной. «Зато Мамору-доно жив!— она стряхнула с пестика зелёное месиво.— А Момо-чан я скажу, что она могла бы тогда не стоять в стороне, а присоединиться, глядишь, сейчас тоже в доме главы жила! Да, это и скажу. Раз она так уверена, что я сплю и вижу себя женой одного из наследников». Дом главы. На деле он практически не отличался от любого другого жилища, в котором доводилось бывать. Разве, что размером. И работа в нём была точно такой же, как и в любом другом. Единственное место, в котором Амае было страшно — кабинет. Каждый раз, оказываясь там, она испытывала желание сжаться в комочек, а лучше склониться и не разгибаться, пока Таджима-сама не отпустит. — Не завидую я тому, кого ты представляешь на месте этого пучка. От неожиданности Амая чуть не опрокинула ступку. —Тад…— начала она, но осеклась, поняв, что глава жестом велит молчать. Запоздало пришло понимание, что он и чакру прячет. — Как ты оценишь состояние Мамору-куна? Амая на миг забылась и в недоумении воззрилась на собеседника: он же и так каждый вечер интересуется. Опомнившись, девочка быстро опустила взгляд. — Ты продолжай, продолжай, я знаю, Джобен-сан очень требователен. Она вернулась к растиранию трав и ягод, размеренные движения действительно помогали. — Мамору-доно хорошо восстанавливается, — ничего нового Амая сказать не могла, — раза в три быстрее, чем ожидалось. Но он по-прежнему мало что помнит… Точнее, как пользоваться тем или иным предметом, знает, а вот их названия, то и дело приходится учить заново. — Значит, всё по-прежнему, — констатировал глава.— А чем он занимается днём? — Читает, выполняет задания, — она чуть замялась, но всё же продолжила, — несколько раз приходил на кухню и присоединялся к готовке. — Вот как. Амая заметила, что в голосе мужчины появилась легкая растерянность. Про то, что некоторые реакции на свитки показались ей странными, куноичи решила не говорить: откуда ей знать, что в поведении наследника норма? Может это просто новое восприятие ложилось на всплывающие воспоминания. — А тренировки? — отвлёк от размышлений вопрос. — Таджима-сама, — вздохнула она, — за последние два дня, Мамору-доно делал лишь лёгкую разминку. Пока большего и не надо. — Хорошо, Амая-кун. Глава выскользнул из комнаты. Девочка нахмурилась, пытаясь понять, что же такого она сказала: её слова явно взволновали собеседника, но чем?***
Новый учитель пока не вернулся с миссии, и было время заняться опытами. Мудры работали. Немного не так, как я привыкла, но, главное, раны действительно затягивались гораздо быстрее, чем должны были. Это подтверждала и Амая. Теперь хотелось движения, но страшило, что меня могут выпнуть на очередную миссию, где нужно будет убивать, и рисковать жизнью. Осознание, что этого всё равно не избежать, помогало мало: торопить события не хотелось. Закончив разминку, вернулась в дом. Тишина казалась странной: Амая в госпитале, братья с отцом на тренировке. Настоящий Мамору, может и обиделся бы на такое, но для меня это было просто подарком судьбы – впервые за всё время появилась возможность спокойно обойти весь дом, чуть ли не обтереться об стены. Кое-что при таком подходе даже удалось вспомнить. Закончив исследовать территории, направилась на кухню: раз уж я сносно себя чувствую, стоит озаботиться приготовлением ужина. В памяти сохранилось не так много подходящих рецептов и почти все они оказались довольно заморочистые. Моральной и физической готовности так экспериментировать не было. А вот рамен – просто и сытно. Где брала свитки с едой Амая, я видела, да и распечатывать-запечатывать под её руководством довелось. Положив мясо, специи в горшок и наполнив его водой, установила посудину на положенное место. Я присела возле дровяной плиты. Внутри уже лежала растопка и несколько полений, но чем зажигать было непонятно. Спичек на глаза не попалось, огнива- тоже, да и не умела я им пользоваться. Учихи, что, поголовно огненными шарами плюются? Так экспериментировать на кухне не хотелось, но выбора похоже нет. Сложив печати, я аккуратно выдохнула. И отшатнулась от жара. От дров остались лишь угли, а в большом горшке закипела вода. Однако! Смахнула со лба совсем не метафорический пот и подложила ещё дров. Теперь нужно было заняться лапшой. Незатейливый мотивчик начал мурлыкаться сам собою. Вымесить тесто – привычно. А вот с попыткой растянуть его, возникли сложности – толстая колбаска не желала вести себя как следует. Рамен – простое блюдо. Рамен очень простое блюдо, когда гадскую лапшу для него ты можешь купить в магазине! Если мне предстоит миссия, на которой нужно кого-то убить, я буду вспоминать эту готовку! Ошмётки теста на столе рождали лишь желание душегубить. Как оказалось “знать” способ приготовления лапши для рамена и “уметь” – совершенно разные вещи. Медленно выдохнув, я собрала кусочки и вновь смяла их в шар. Хорошее ведь тесто, что ж не тянется… Может с пропорциями напутала? Или месить нужно как-то иначе? Потыкала пальцами получившейся колобок. Пришедшая на ум мысль вызвала смешок. Ну, надеюсь, этот шарик после такого не покатится по дорожкам, распевая, от кого он ушёл. С чакрой дело пошло лучше. Не покидало ощущение, что я просто издеваюсь над продуктами и вообще занимаюсь извращением, но ведь работало!***
Дыхание сбилось, пальцы ощутимо подрагивали, да и в ногах вновь чувствовалась лёгкая слабость. Готовка вымотала похлеще тренировки. Запечатав приготовленные порции в свитки, я облегчённо вздохнула: справилась. Теперь и еда не остынет и лишний раз попрактиковалась. Маленькую победу хотелось упрочить. Немного посидев, поднялась на ноги: салат ещё что ли сделать? С этим-то точно не возникнет особых сложностей. Промыв и высушив овощи, принялась шинковать их так, как до этого делала Амая. Тихое постукивание лезвия о разделочную доску настраивало на благодушный лад: готовить для семьи привычно и правильно. И не нужно ни на кого оглядываться. Амая – золото, но всё-таки две хозяйки на одной кухне, что два медведя в берлоге. "А вообще странно, где девочка? — кольнуло беспокойство. — Дежурство у неë было недавно, уже можно и прийти. Если с кем-то поменялась, то почему не предупредила. И Тадж... отца что-то нет. Мелкие могли заиграться после тренировки и..." Рука дрогнула, нож едва не полоснул по пальцам. Глаза стало щипать и явно не из-за лука. Рассуждаю как раньше. Я приняла это место и его обитателей? Бросило в жар. И лишь спустя миг пришло понимание, что в дом словно огненный смерч ворвался. — Нии-и-са-ан! — влетевший на кухню Изуна напоминал кота, впервые увидевшего пылесос, только распушенного хвоста не хватало. Едва успела отложить нож. — Что? — голос куда-то пропал. Не вбегают так, когда новости хорошие. — Отряд... отряд вернулся! Столкнулись с Шимура, те их сильно потрепали! Все ирьёнины в госпитале, отец тоже там! Я Тоши не видел... — после этих слов мелкий притих и насупился. Так, этот Тоши, если я правильно помню, приятель Изуны, он про него рассказывал. Отец, допустим, хочет узнать всё как можно быстрее, но где Мадара? И что делать нам? — Нам какие-то распоряжения были? — из вороха пришедших на ум вопросов выбрала тот, который показался самым актуальным. — И где брат? — Он с отцом, а нам... про нас то-сан ничего не говорил. — Кажется, мелкого это очень задело. — Значит, поможешь мне с готовкой! — немедленно озадачила собеседника. — Нии-сан? — пробормотал Изуна, хлопая ресницами, точно хотел на них взлететь. — Ну, смотри сам, — я достала ещё одну разделочную доску и нож, — что нам делать не сказали, в госпитале, так понимаю, полно народу. Значит самым разумным будет приготовить поесть и проверить, чтобы в бане было достаточно воды. И, пожалуй, стоит собрать бенто... — пробормотала уже под нос, взглядом найдя подходящую коробочку. — Для Амаи-чан, потом отнесешь, — всё же пояснила, — если раненых много, она вернётся не скоро. Должны же мы о ней позаботиться.***
—Ты не можешь контролировать всё. Поешь уже. Араши проглотил заявление, что он не Акимичи, чтобы так успокаиваться и покосился на визитёра. Дядюшку с его заботой хотелось послать к ёкаям, но это было опрометчиво. — Позже, — парень заставил себя отвечать ровно. — Сейчас. – Припечатал тот. — Всё уже остыло, а тебе понадобятся силы. Ты меня слышишь?! — на плечо опустилась огромная ладонь и сжала так, что приходило понимание: покалечит и без чакры. – Погибших жалко, но других ты сберёг! И миссию выполнил! — Если бы я тогда… — что он хотел сказать, он и сам до конца не понимал. — Ар-раши, — едва сдерживаемое рычание заставило вздрогнуть, да и хватка на плече чуть усилилась, — ты мог разве что миссию завалить! — Не гожусь я в командиры, — Араши на миг поймал чужой взгляд. — Поэтому и будешь сенсеем. От такого напоминания шиноби лишь поморщился. — Ешь, лечись и появись перед учеником в подобающем виде, — сбить дядюшку с намеченной цели было практически невозможно. — Джобен-сан, — спасение пришло в лице одного из ирьёнинов, — Кейко-доно освободилась. Дядя, наконец, выпустил его плечо и, бросив красноречивый взгляд на оставленный обед, направился к сёдзи. Игнорировать такой намёк было рискованно. Араши нехотя взял дораяки: поесть придётся и лучше то, что скорее всего приготовил дядя, чтобы лишний раз того не злить. Мысль, что кто-то из дежуривших на кухне решил усложнить себе жизнь выпечкой была смешной. Раненная рука ещё плохо слушалась, но Араши знал, что скоро станет лучше, а на боку и вовсе царапина. Большее опасение вызывала нога. Разлёживаться не хотелось, но и нагружать её было нельзя. Злить ирьёнинов не стоило, как и искушать судьбу: был риск остаться хромым. Да и перед учеником действительно, нужно показаться в приличном виде. Последний кусочек дораяки Араши запихнул в себя через силу. “Ученик, — одна только мысль вызвала глухое раздражение, — ещё один обречённый. — Араши потёр запястье, не выдержал, поморщился, ощутив уже привычную тянущую боль в лёгких и сдавленность в груди. — Ещё этого мне не хватало!” Вопреки ожиданию, кашель не начался и шиноби расслабленно вытянулся на футоне. Но не думать не получалось. “Ученик. Сын главы… Обошелся бы я и без такой чести. — Араши прикрыл глаза. — Говорят, мальчишка самого Шинигами обдурил, раз после смерти ожить смог, но памятью за это заплатил. Только от ками так не откупиться”.***
Эта миссия даже была выполнена, но легче от этого не становилось. Погибший мальчишка уже не станет опорой клану. Да и взрослые – выучить шиноби долго и дорого. А семьям потребуется время, чтобы смириться с потерями. Таджима вошёл в кабинет и покосился на сложенные на столе отчеты и письма. Ими тоже нужно было заняться. А в мысли упорно лезли странности в поведении старшего сына. "Такие действия не свойственны Мамору... — Разговор с Амаей принес лишь больше вопросов. Таджиме все чаще казалось, что под видом первенца ходит кто-то другой. — Но, ками-сама, ни одна техника захвата тела не продержится так долго! Неужели все дело лишь в недолгой, но смерти?" Тихие шаги привлекли внимание. — Изуна мне все рассказал, — в комнату заглянул Мамору. — Отряду сильно досталось? — Могло быть и хуже, — разговаривать на эту тему не хотелось. Таджима опасался сорваться. — Могло, — эхом отозвался Мамору, — надо поесть, — он вытащил из-за пояса свиток и распечатал уже сервированный поднос. — Ты готовил сам? Таджима с некоторым удивлением посмотрел на салат и миску с горячим раменом. Первенец, конечно, помогал матери на кухне, но не настолько, чтобы приготовить что-то серьезное. — Да, отец, приятного аппетита. Таджима осторожно попробовал бульон. "Хм...а ведь действительно очень вкусно, хотя приправы вроде те же самые. Только лапша слегка толстовата." — По телу разлилось приятное тепло, притупилась навалившаяся усталость. — Отото, — Мамору перехватил заглянувшего в комнату Изуну, — я приготовил бенто, отнеси пожалуйста Амае-чан. — Хорошо, — тот немного погрустнел, но покорно пошел за братом. "Это безумие, — Таджима подцепил ещё лапши. — Если и предположить, что это уже не Мамору, зачем ему искренне заботиться обо всех?" Шаринган не дал усомниться: Мамору ждал реакцию на свою готовку и был рад, что она понравилась. Да и прочие мелкие и вроде как незначительные жесты заботы, наслаивались один на другой, побуждая тянуться в ответ, забывать о возможных рисках. "Надеюсь, моё промедление не станет фатальным," — Таджима понял, что готов и дальше наблюдать.***
В карантинном доме доводилось бывать нечасто и Хару всегда казалось, что это место подобно неудачной иллюзии: вроде жилье, а им и не пахнет. Но не сейчас. "Сенпай уже успел немного обжиться тут," — отметил Хару и поднëс ко лицу о-теко. К алкоголю Сенджу был равнодушен, так что больше губы мочил, чем пил. И следил за состоянием родича. Успокаивающие сборы был смысл пить, когда такое притупление внимания помогало избавиться от оставшегося после миссии напряжения. Но порой стоило полностью отпустить контроль с помощью алкоголя. — По крайней мере, Кеншин, у тебя чистые запястья, — заметил Бóтан вновь наполняя о-теко. Взгляд Хару невольно зацепился на изображении языков алого пламени, закручивающихся на руке родича. — Вот знаешь, предпочел бы тихо сдохнуть от этой дряни, чем гадать когда закладка сработает! — мрачным тоном заявил Кеншин. — Как мне возвращаться к жене и детям, зная, что в любой момент могу перестать быть собой? "И я теперь сестре не опора," — Хару вздохнул и одним глотком осушил о-тёко. — Но ведь менталисты ничего не нашли, — заметил Бóтан. — Да и ты сам говорил, что Учиха не использовал шаринган. — Он словно решил для разнообразия убедить всех в благих намерениях красноглазого. — Наши менталисты заметят лишь то, что торчит как кунай из мишени, — проворчал Кеншин и повертел в пальцах чашечку так, слово подумывал запустить ею в стену. — Впрочем, — неожиданно спокойно заявил он, — мы знаем друг друга достаточно давно. Есть шанс, что этому ëкаю просто хочется победить меня лично и честно. Бóтан фыркнул, но Хару увидел, как тот на миг сжал своё запястье. — Все мы одинаковые, — создалось впечатление, что Кеншин уже немного пьян. — Учиха... Возможно я поступил бы так же. Хару прикусил губу. Он знал, что собираться и обсуждать общие интересы- нормально и происходит это и во дворцах и в крестьянских хижинах. Вот только сейчас это вызвало у него какое-то нервное веселье. Приходилось сдерживаться. Хару не был уверен, что его поймут и поддержат. Ведь встреча с Учихой- совсем не смешно, особенно когда после этого сожалеешь, что вы оба остались живы. "Нет, — поправил себя Хару, — сожалеешь, что сам выжил! Потому как теперь приходится гадать, чего же добивался проклятый красноглазый." На миг появилось ощущение, что знак ками стиснул ему запястье, напоминая о себе. Дарованный. Учиха от которого никуда не деться.***
"Вдох-выдох, вдох-выдох," — мысленные команды самой себе помогали отвлечься от происходящего, не сорваться. Вот только картина всё равно врезалась в память. И то, что тела слизнули языки огня, ничего не меняло. Хорошо, хоть здесь не любят разводить церемонии и погребение такое быстрое. Положила руки на плечи Мадаре и Изуне, увлекая мальчиков за собой. Приходилось контролировать каждый шаг, чтобы не сорваться на бег и, в то же время, не дать нас перехватить. Наконец мы оказались под защитой стен. — Если хочется плакать, не стоит сдерживаться, — почти втащила обоих в комнату. — Шиноби не хнычут, — проворчал Мадара. — А потом сходят с ума, — припечатала я. — Нельзя вечно держать эмоции в себе. Лучше дать им волю, особенно сейчас. Мы дома, в безопасности, а я-то уж точно не буду обвинять вас в слабости. — Он обеща-ал, — Изуна тихо всхлипнул, — что мы пойдём вместе искать каппу. Мы всегда вместе тренирова-ались! Слёзы всё же пробились и теперь мелкий просто не мог нормально говорить. Сгребла Изуну в охапку, попутно прихватив и не успевшего увернуться Мадару. Тот насупился, но вскоре тоже всхлипнул и отвернулся, так, чтобы лица не было видно. Кажется, он вцепился зубами в мою одежду. Дыхательная гимнастика уже не спасала: дрожь братьев передалась и мне. Друга Изуны убили не только Шимура, но и я. Точнее мои эгоизм и трусость. Они не дали рассказать о тех мудрах, которые уже смогла адаптировать. Тогда у мальчика мог быть шанс выжить. Глаза начало щипать, но слёзы так и не покатились по щекам. — Хей, мелкие, — растрепала тёмные пряди на чужих макушках, — я найду способ сделать так, чтобы смертей стало меньше. — Нии-сан, — от взгляда Изуны срочно захотелось сбежать куда-нибудь. Ведь он ни капли не сомневался, что я смогу и сделаю. Такое доверие пугало, а ещё страшнее было его не оправдать.