(Your)sketches in the library.

Он начинает что-то чувствовать. Перед глазами темнота, но он уже начинает слышать звуки и что-то ощущать. Ощущать, что он лежит на чём-то не очень мягком, но в то же время похожим на постель. Ощутим сильный запах хлорки, стерильности, свежести и медикаментов. Слышно своё сердце и чьё-то дыхание, которое иногда перекликается равномерным пищащим звуком, исходящим, вероятнее всего, от больничного кардиостимулятора. Юноша открывает глаза. Темно, но что-то разглядеть в комнате можно, благодаря слабоватому свету из окна. Повернув голову и прищурившись, он видит на стенах белоснежный кафель, какой лежал и на полу. Напоминает его ванную. Вокруг него стоят больничные койки, сам он находится на самой дальней из них, у окна. Как оказалось, писк издаёт аппарат жизнеобеспечения, показывая его собственный пульс на экране. Слегка приподнявшись, он ощутил какое-то стороннее движение на его кровати. Повернув голову, он обнаружил своего друга - Ацуши, который спал на его койке. От малейшего его движения юноша проснулся. Бедняга выглядел очень плохо: синяки под глазами, хаос на голове и красные до жути глаза говорили Рюноске об этом. Он был в своей рабочей одежде: вероятно, он даже не заезжал домой и почти всю ночь провёл у его постели. Когда парень окончательно проснулся, то он еле слышно прошептал: -Очнулся... И его воспалённые глаза наполнились слезами, после чего он очень бережно обнял друга. -Ацуши, я тоже рад тебя видеть, - так же шёпотом произнёс Акутагава, отвечая на объятия, - Но ты можешь мне объяснить, что мы тут делаем? Почему я вообще в больнице? -Это я должен у тебя спрашивать. Ты что, правда ничего не помнишь? -Может, что-то и помню, но я действительно не понимаю, почему я здесь. -Друг мой, посмотри на свою левую руку и попытайся понять, почему ты здесь. Может, и в памяти освежится что-то. Он взглянул на свою руку, и увидел бинты, крепко обмотанные вокруг кожи. Всё, абсолютно всё пространство на руке - начиная кистью и заканчивая плечом - было обмотано белой тканью. Саму ладонь покрывало большое количество пластырей. Приподнял один из них, юноша заметил небольшой порез, и почувствовал небольшое жжение. В принципе рукой шевелить было неудобно, так как при абсолютно любом движении кожу неприятно покалывало. Акутагава пытался что-то вспомнить. Через приличное количество попыток, он всё же вспомнил кое-что. Точнее говоря, одну сцену. Белый кафель в его ванной, запачканный собственной кровью, острые ножи и лезвия, что лежат повсюду, и он сам, что лежит на полу посреди всего этого. Тело пронзает невероятная боль, а руки, шея и ноги его стали просто кровавым месивом. Кожи на них не осталось совсем. Рядом с ним так же лежит аптечка, а в его руке - небольшая баночка с обеззараживающим средством. Рядом с его рукой лежит рулон бинтов, уже успевший впитать в себя красную жидкость. Последнее его воспоминание - это то, что он не может пошевелиться, и его глаза очень быстро закрываются, а рассудок мутнеет. Он вспомнил ещё пару моментов. Его встречу с отчимом. Их разговор. Вспомнил все слова и эмоции, все до единой. После таких воспоминаний опять захотелось ударить этого человека, но он подавил в себе это чувство. Он вспомнил все, кроме одного момента: что было с ним в период времени, когда он пришёл домой? "Я помню, что я был очень зол, помню, чем всё закончилось после этой злости." "Но что было между этим?" Предположить было не сложно, а особенно если знать его печальное прошлое, то здесь все становилось слишком очевидным. Да и затем картинки в голове постепенно прояснились, и всё в истории постепенно становилось на свои места. Он знал, что он занимался в своём подростковом возрасте не очень хорошими вещами, и что долгое время пытался от этого избавиться. Нет, ни к какому психологу он не ходил, потому что не считал, что его небольшие проблемы являются какой-то серьёзной вещью. Он самостоятельно пытался избавиться от этого, и у него даже получилось: 2 года он как уже не режет себя, не бьёт себя по рукам и не сдирает кожу с лица, как раньше. -Неужели я не смог, - еле слышно сказал он. Юношеское лицо выражало немой ужас с примесью удивления, жалости и разочарования. -Что ты не смог? - спросил Ацуши, -Аку, расскажи пожалуйста, что случилось, - он ласково взглянул на друга, параллельно взяв в свою руку здоровую руку Рюноске. Слова молодого человека вывели его из оцепенения и своих мыслей. -Ацуши, я вспомнил всё, что только мог, но я не вспомнил тебя за всю эту историю. Расскажи, почему ты здесь? -Я пришёл после работы к тебе, позвонил, ты мне не ответил. Войдя к тебе в квартиру, я нашёл тебя в луже крови, на полу в ванной, и без сознания. Я был очень напуган и находился в полном замешательстве, но я всё же сумел сориентироваться и позвонил в скорую. Представившись твоим братом, я смог попасть к тебе в палату и остаться здесь на ночь. Вот и всё, что я могу тебе рассказать, - юноша вздохнул. -Спасибо тебе за твою заботу, - он робко улыбнулся, мягко посмотрев на приятеля, - Если бы не ты, то меня уже не было. Я бы хотел тебе рассказать всю правду, но прости, не сейчас. Я не готов к этому. "И я знаю, после нашего разговора ты отвернёшься от меня, сочтёшь меня жалким, и мы с тобой расстанемся." "Я не готов терять тебя." -Хорошо, я понял тебя. Как ты будешь готов поговорить об этом - скажешь мне, и мы обсудим это. А теперь давай ты больше не будешь тревожить себя ужасными беспокойными мыслями, а просто ляжешь спать, хорошо? -Конечно. Ацуши аккуратно уложил юношу, накрыл его одеялом, проверил, что сердце работает нормально, взглянув на экран кардиостимулятора и скромно пристроился рядом с Акутагавой. ......................... Примерно через пару часов Акутагава проснулся. Вокруг было темновато, а за окном шёл снег. Фонари ещё не погасли, но утро уже наступило. Ацуши рядом не было, но вещи его лежали рядом с его постелью. "Значит, отошёл куда-то," - мысленно решил Рюноске. Взяв телефон в руки, он увидел время: 7 часов утра. Через час у него должны начаться пары в универе. Быстро написав, что его сегодня не будет, он немного полистал соцсети. Ничего нового. Зашёл в звонки. Оказывается, ему звонил отец. Говорить юноша был не в состоянии: камень на его сердце всё же лежал. Что ж, перезвонит позже. А пока он просто думал о чем-то и смотрел в большое окно своей палаты. В последнее время многое произошло в его жизни. Всё это было очень неожиданно: словно шторм посреди спокойного моря, который взялся из ниоткуда. В его спокойной жизни всё было более-менее нейтрально и даже хорошо, но если не разбираться с проблемами - то они сами придут разбираться с тобой. Так и случилось на этот раз. Размышления юноши прервал скрип двери: в комнату вошли 2 человека. Это был Ацуши и женщина с белыми волосами в белом халате. Встретившись глазами с Рюноске, парень нежно улыбнулся, прекратив разговаривать с девушкой. Они подошли к его кровати. -Здравствуйте, я Хигучи Ичиё, ваш лечащий врач. Я пришла сюда чтобы проверить вас и поговорить, - она присела на стул возле кровати, -Молодой человек, - она кивнула в сторону Накаджимы, - не могли бы вы покинуть кабинет на некоторое время? -Конечно, - юноша поспешно вышел из палаты. Когда дверь захлопнулась, врач продолжила. -Итак, Рюноске Акутагава, - сказала она, параллельно открывая какой-то блокнот и записывая что-то, - Как вы себя чувствуете? Всё ли с вами в порядке? -Уже лучше, чем вчера. Думаю, вскоре все пройдет. Большое вам спасибо за помощь. -Не за что, - женщина улыбнулась, прикрыв глаза, - Но я хотела бы узнать что-то про ваше моральное состояние. Видите ли, ваш брат оказал нам отличную помощь, и именно поэтому вы сейчас живы. По его словам и по большому количеству ран на вашем теле мы предположили, что это может быть попытка суицида. "О нет," - подумал Акутагава, - "Опять эти психологи..." -Скажите, - Хигучи продолжала, - Это правда, что вы пытались свести счёты с жизнью? -Ох, сейчас уже и не вспомню. Я помню, что я был слишком зол в тот вечер. -Ясно-ясно. Что-то ещё помните? -Помню, что наносил себе увечья, потом помню, что потерял сознание в ванной. Больше ничего. Он не хотел бы говорить о том, что вчера он занимался селфхармом, но это было необходимо для того, чтобы Ацуши ни в чём не обвинили. Акутагава знает: если сейчас не сказать об этом, то потом все может дойти до суда. -Положим так, - она отложила блокнот и посмотрела на юношу, - Но не могли бы вы вспомнить, что вы конкретно чувствовали в тот момент? И почему вы были злы в тот вечер? На кого вы хотели выплеснуть агрессию? Что раздражало вас в тот день? -Помню, что встретился с моим отчимом. Разговор был не из приятных, обсуждали предстоящий суд. Он сильно раздражал меня своим поведением, весь вечер я хотел его избить, и в итоге вышло... это. Поймите меня правильно, это была непреднамеренная попытка суицида, просто я хотел выплеснуть агрессию на кого-то. Всё происходило довольно быстро, я помню всё как в тумане. -Поняла вас. Не беспокойтесь, если вы всё смутно помните, то это значит, что ваш мозг пытается забыть это происшествие. Это одна из защитных реакций нервной системы, - Женщина вновь улыбнулась, - Я понимаю, что это разговор не быстрый, поэтому давайте пока завершим нашу беседу. -Да, было бы славно. Я бы хотел спросить, когда меня выпишут? -Я выпишу вас скорее всего в пятницу. За это время ваш организм должен успеть восстановиться. И да, нам нужно будет поработать над этой ситуацией. Вы, наверное уже поняли, что я не только лечащий врач, но и психолог. Нам нужно будет провести сеанс, возможно не один: всё зависит от глубины ситуации. -Понятно, - Рюноске вздохнул, -Когда мне нужно будет прийти на консультацию? -Надо будет обсудить это чуть позже. Во время вашего пребывания в больнице я нередко буду к вам заходить, но это только ради того, чтобы проверить ваше физическое состояние. Вы наверное и сам понимаете, что пока ваша нервная система не готова к терапии. Вот, - она протянула бумажку, - Возьмите. Это мой телефон: когда будете готовы к терапии - позвоните мне и мы обговорим время. -Хорошо. Спасибо вам за уделённое время. -Это вам спасибо, за то что были откровенны со мной. Хорошего дня! -девушка улыбнулась и поспешила удалиться из палаты. После неё в комнату зашёл Ацуши. -Ну как? Что она тебе сказала? -Да так, поговорили на счёт вчерашней ситуации, узнал, когда меня выпишут, назначила мне сеанс психотерапии. -Всё... настолько серьёзно? - в его опущенном взгляде были грусть и сострадание. -Ну, выписывают меня через 4 дня, так что особо ничего серьёзного нет. А если ты про психотерапию - то вроде как да. -Ты не готов это обсудить сейчас? - спросил юноша, - Я сегодня отменил смену и учёбу, хоть до вечера могу разговаривать. -Ацуши, ты зачем на меня столько времени тратишь? - он усмехнулся, - Спасибо тебе конечно, что помог мне, но о себе тоже думать надо. Мог бы пойти сейчас заняться своими делами, а не сидеть со мной. -Рюноске, мне вовсе не сложно, совсем наоборот. Мне нравится проводить с тобой время. Сегодня я отдохну, как и ты. Мне совсем не в тягость помогать своему другу. -Какой же ты всё-таки добрый, Ацу, - юноша потрепал своего друга по голове, - Ладно, оставайся, мне же лучше будет. Но я пока не готов говорить с тобой про это. Прости. -Ничего страшного, я готов ждать столько, сколько будет нужно. Я не тороплю тебя, - сказал он, слегка приобняв Акутагаву, - И это вовсе не я слишком обесцениваю себя и своё время, а просто ты считаешь, что недостоин моего времени. Но поверь мне, - его хватка стала крепче, - Ты заслуживаешь моего времени больше, чем кто-либо другой. Эти слова ощущаются как-то по другому. Они будто рождают новое чувство. Раньше Рюноске тоже слышал такие слова от Ацуши, и он раньше тоже был таким же добрым, но сейчас это звучит и ощущается иначе. Но единственное, что он точно знает - ему нравится это чувство. ....................................... Дни проходили незаметно и быстро: пролетали один за другим. Юноша просил своего друга не так часто посещать его. Он понимал, что в его плотном рабочем графике ему сложно найти хоть какое-то свободное время, и если бы Акутагава не придумал отговорку из типа "мне было бы лучше побыть одному", то слишком ответственный Ацуши так бы и продолжил тратить своё драгоценное время на то, чтобы съездить в больницу на другой конец города. Рюноске было приятно получать такие знаки внимания, да и вообще он был очень горд, что кто-то дорожит им настолько сильно, что беспокоится о нём даже больше его самого. Но он тоже дорожил своим другом, да и эгоистом его сложно назвать, поэтому он не настаивал на том, чтобы Накаджима приезжал к нему в каждый из этих 4 дней. Наоборот: он пытался максимально не тратить время юноши, и поэтому мало ему писал, не звонил ни разу за все дни, что провёл в больнице, но в то же время интересовался его жизнью и не забывал узнавать, всё ли с ним в порядке. Но поговорить с кем-то хотелось. Ему действительно не хватало Ацуши. Иногда к нему заходила доктор Хигучи, проверяла его здоровье, нередко говорила с ним, и даже смогла расположить его к себе в одном из разговоров. Акутагава в ходе диалога совсем потерял бдительность и разговорился с ней совсем как с обычным человеком. Девушка оказалась очень даже понимающей, доброй и чуткой. Она была похожа на Ацуши, и тем самым смогла понравиться ему. Да, она не могла заменить ему самого дорогого человека, но это лучше, чем ничего. Они разговаривали на отвлечённые темы, и об их терапии речи не заходило. Юноша понимал: она ждет того времени, когда его психика окончательно восстановится и можно будет поговорить. Не смотря на все её слова о том, чтобы он не печалился и даже не думал о произошедшем, все его мысли в основном были направлены именно на эту ситуацию. И право: всё это казалось каким-то странным. Во-первых: почему первым, кто сообщил ему о смерти матери был именно отчим? Почему суд не оповестил его об этом первым? И почему этого не сделал хотя бы его нынешний отец? Во-вторых: почему всё произошло так быстро? Почему суд должны назначить уже на следующей неделе, хотя даже повестки ему не было? Всё это казалось юноше очень и очень странным. Он пытался разобраться сам и даже пару раз звонил отцу. Матери он тоже пробовал звонить: вдруг всё это - очередная афера, подстроенная его отцом? Что ж, если учитывать прошлое этого человека и его опыт - все эти догадки имели смысл быть. Но оказалось всё совершенно по-другому. Отчим был прав: мать на самом деле была мертва, отец Акутагавы подтвердил это. Похороны еще не состоялись, и Рюноске был в числе приглашённых. В один из разговоров с отцом он пришёл к одной мысли: -...Тогда почему ты не рассказал мне об этом? Почему я услышал это от того, кто меньше всего причастен к этому случаю? - Негодовал юноша. -Понимаешь, я не хотел расстраивать тебя. Я знал, что ты любишь маму. И мне она тоже была дорога, ты же знаешь, Рю. Для меня эта новость стала просто шокирующей. Уверен, что тебя она шокировала тоже. Я хотел тебе сказать, но как видишь, твой прошлый отец меня опередил, и сделал это очень неаккуратно. -Да уж, очень неаккуратно, - юноша презрительно хмыкнул, - мой, как ты говоришь, "прошлый отец" сделал это настолько неаккуратно, что сейчас я нахожусь в больнице. -Он что-то с тобой сделал? - тон мужчины поменялся на более опеспокоенный. -Нет. Он всего лишь-то довел меня до нервного срыва. Ты же знаешь, что в детстве у меня были с этим проблемы. -Опять? Ты снова начал этим заниматься? -Пап, ну не начинай, а, - совсем как подросток, Акутагава закатил глаза, - Это было всего один раз, да и то, сейчас я под присмотром. Мы с тобой вообще не об этом говорили, - он сменил тему, - Так что делать будем? Всё это дело с судом - настоящее? -Да. Только я не знаю, какое отношение к этому имеет этот человек... Он вообще не должен был знать об этом деле, так как оно произошло накануне, мы даже похороны не успели организовать, а он уже всё знает, да и ещё в таких подробностях... -Всё это очень странно, я о чём и говорю. Постарайся найти побольше информации, ладно? А то мне кажется, что он сам в этом замешан, - завершил мысль Рюноске. -Да? И почему? - спросил мужчина. -А разве не очевидно? Он знает об этом больше нас, хоть мы с тобой ближайшие родственники мамы, и по факту должны были узнать с тобой об этом первыми. Отчим узнал все тонкости происшествия, включая приблизительную дату суда и его условия гораздо раньше нас с тобой. Может, просто комиссия включила его в список подозреваемых? -Вполне может быть. Ладно, я постараюсь найти информацию по этому поводу, а ты давай, не грузи себя всем этим и поскорее поправляйся, - тёплым тоном сказал мужчина. -Спасибо, пап, и тебе не хворать. Завершение диалога было приятным, но вот осадок от всей истории до сих пор мутным облаком неизвестности оседал в сознании юноши. Благо, хоть милая мисс Хигучи разбавляла это чувство, наряду с чтением книг. ....................................... Так прошли все 4 дня. Ацуши всё же встретил его после выписки, и они сразу поехали домой к Рюноске. За окном шёл сильный снег, который, казалось бы, ни в один из этих дней не прекращался ни на минуту. Иногда Акутагава просто сидел и часами смотрел в своё больничное окно, наблюдая за прекрасным пейзажем и размышляя, дабы хоть как-то скоротать время. То же самое он делал и сейчас: молча ехал в машине, слушая приглушённую музыку, которую негромко поставил Накаджима, и наблюдал за тем, как город погружается в белую пелену. Он слишком устал от всего этого. Он устал думать над этим, он не хотел думать над этим. Почему? Да потому что почти всю свою жизнь он получает проблемы от этого человека. И он действительно слишком сильно был измучен всем этим: бесконечными ссорами, порезами по телу, больницами, отчимом, судом... Иногда ему и вовсе казалось, что он так и будет ходить по этому чёртовому замкнутому кругу, что будет всю жизнь мучить и изнурять его. Из неприятных мыслей его вывел голос Ацуши. Опомнившись, он заметил, что машина стояла у его дома. "Надо же," - подумал он, - "Как быстро мы приехали..." Зайдя в квартиру он ожидал увидеть полнейшую разруху и хаос, какую он оставил после себя, но не увидел даже и следа всего погрома. Да, зеркал не было в некоторых местах, но в остальном всё было очень даже чисто. Как только юноши вошли в комнату, белая кошечка стала тереться им об ноги. -Привет, Кира, давно не виделись, - Рюноске наклонился к животному и ласково погладил кошку за ухом, -Нелегко тебе тут пришлось, да? Ответом ему было тихое мурчание домашней любимицы. -Не переживай, я присматривал за ней, каждый день приезжал и кормил, - Ацуши тоже опустился к ним на пол и почесал Киру за ушком. -Я так полагаю, чистота в квартире - тоже твоих рук дело? -Да, всё верно. Я первым делом убрал осколки, чтобы Кира не порезалась. -Ацуши, - он печально вздохнул, -Я очень благодарен тебе за твою заботу, правда... Но скажи: тебе ли не жалко было тратить твоё драгоценное время, которого у тебя так мало на то, чтобы прибраться в чужой квартире? -Аку, послушай, ты снова стал недооценивать себя. Я тебе в который раз говорю: ты заслуживаешь моего мнения как никто другой. К тому же, это экстренный случай, и я как твой лучший друг всего лишь помог тебе. Пожалуйста, не делай из простой приборки и элементарного беспокойства за тебя что-то особенное. Я хочу помогать тебе и, как видишь делаю это. Он не выглядел рассерженным, совсем наоборот: он был опечаленным. В его глазах было столько сострадания и горечи, которой, казалось бы, хватило бы на двоих. -Ладно, Ацуши, я понял тебя, больше не буду, - юноша улыбнулся, - Пойдем разбирать вещи и пить чай? - он постарался сменить тему. -Конечно, - подхватил его стремление младший. Много работы по дому делать не пришлось: почти всё это сделал Накаджима в его отсутствие. Они быстро разложили вещи, Акутагава немного прибрал свой шкаф, где всё было немного перемешано, после чего они совместными силами приготовили вкусные ароматные печенья и пасту. Ацуши добавил кое-что в его дом, чего не было ранее: немного уюта с помощью пары гирлянд и свечей, которые дарили комнате совершенно другую атмосферу. Акутагава разделял желание друга - делать всё немного красивее, и даже был рад тому, что юноша сделал с его квартирой. Смеркалось: вечер уже наступил. Снег так и не прекращал идти. Всё , что освещало маленькую кухню Акутагавы - это неяркая гирлянда, что светила теплым жёлтым светом, да фонарь с улицы. В помещении стоял аромат свежевыпеченного теста с нотками горного зелёного чая, который разбавлялся свежестью холодного зимнего воздуха, который поступал из форточки. Двое юношей сидели на небольшом подоконнике в абсолютной тишине. Но спустя некоторое время один из них прервал её. -Ацуши, - он вздохнул, - Я не могу больше держать тебя в неведении, поэтому сегодня я хотел тебе всё рассказать, - по нему было видно, что эти слова даются ему с трудом. -Ты можешь рассказать тогда когда тебе удобно, я не давлю на тебя, ты же знаешь. -Нет, так больше не может продолжаться. Я готов рассказать тебе и просто обязан это сделать сегодня, - по нему было видно, что настроен он решительно, - Ты готов к этому разговору? -Да, готов. -В общем, на днях у меня была встреча с отчимом. Тот самый, про которого мне снились кошмары. Он сообщил мне, что совсем недавно моя мать умерла, и после себя оставила маленького ребёнка. Якобы должно пройти заседание суда, в котором определится, с кем останется малыш. -Подожди, но разве опекун этого ребёнка - не твой нынешний отец? -Именно он. Но вот в чем дело: отчим знает много информации про всё это. Не исключено, что он мог где-то подменить информацию. Я сразу особо ничего подозрительного не заметил, да и то потому, что тогда злость взяла надо мной верх и мне было уже, честно говоря, не до этого. Находясь в больнице я много думал над этим, и предположил, что этот человек, скорее всего, замешан в этом деле. -Да, скорее всего так и есть, - задумчиво произнёс Ацуши, - Ты знаешь что-то ещё про этот случай? Здесь всё довольно запутано. -Хотел бы я знать, - он вздохнул, - Но это пока вся информация, которой я обладаю. Я что-то уточнял у отца, и он рассказал мне кое-что. Следствие идёт вовсе не из-за детей: они должны остаться с папой. Всё это из-за мамы, так как стало известно, что умерла она не своей смертью. -Подожди, хочешь сказать, что её кто-то убил? -Да, именно так. В зависимости от того, кто окажется виновным, там и будут уже решать, кто станет опекуном ребёнка. Не исключено, что это мог бы быть мой отец. Но я надеюсь, что в будущем всё станет ясно. -Я тоже надеюсь, - задумчиво протянул юноша, -Подожди, ты мне так и не прояснил: почему я нашёл тебя в тот день всего в крови? Вот этой части своего рассказа он пытался избежать больше всего. -Тебе не понравится эта часть истории, но что уж поделать, придётся рассказать, - он нервно сглотнул, - В общем, в тот вечер я сильно разозлился на своего отца за то, что он прямо давил на меня, оскорблял меня и мою мать, а так же предъявлял мне претензии. Зная немного о моём прошлом можно понять, что я его ненавижу. Продолжаю ненавидеть до сих пор. В тот вечер он просто максимально, как только мог выбесил меня, и я сорвался. -Подожди, что значит - сорвался? Я не понимаю... -Ну, как бы тебе помягче объяснить-то... Я хотел в прямом смысле убить его в тот вечер, и, как ты можешь понять, я был очень зол тогда. И мне не на кого было направить агрессию, кроме как на себя, что я и сделал. После этих слов в глазах Ацуши появился страх вместе с горечью. Непонятная эмоция исказила его лицо, но одно было ясно: в его глазах отчётливо был виден страх. И этот момент Рюноске оттягивал до последнего. -Это все сделал... - повисло недолгое мучительное молчание, - ты? Его голос был очень тихим, и было непонятно, что сейчас чувствует юноша. Отвращение? Жалость? Презрение? Абсолютно неясно, и от этого неведения ещё страшнее. Акутагава понимал, что сейчас его самый дорогой человек подумает, что он - псих, который опасен для общества и с ним опасно находиться. Он прекрасно понимал этот страх. Но он и сам боялся, а именно боялся потерять Ацуши. Нет, он не был готов к такому. Он ожидал такой реакции. Акутагава знал, что этих слов вполне достаточно, чтобы перестать с ним общаться, дабы сохранить себе жизнь. В детстве и подростковом возрасте он понимал, что никто не должен знать о его порезах, иначе его сочтут за неадекватного. Да, он особо ни с кем не общался, но всё равно: лежать день и ночь напролёт в смирительной рубашке - не очень приятное занятие, в независимости от того, дружишь ты с кем-то или нет. Тогда потерять хоть какое-то общение, даже единственное, казалось ему абсолютно ничем, но не сейчас. Сейчас он готов извиняться перед Ацуши за такие ужасные слова и просто умолять, чтобы тот ничего не помнил и не знал, что было сказано ему пару минут назад. Чтобы они продолжали общаться, как раньше и чтобы всё оставалось так же, как прежде. Эти приносящие боль слова так и продолжали крутиться у него в голове, в то время как в комнате продолжало стоять режущее молчание. -Скажи, - с трудом, и всё так же тихо говорил Ацуши, - это было впервые , или ты пытался ещё до этого. -Почему ты хочешь это знать? Разве тебе не противно? - Рюноске говорил так же тихо, как и его друг, и в его голосе слышалось явное удивление. -Просто скажи и всё, - в его голосе звучала уверенность, - Скажи и всё. Он напряжённо выдохнул. -Да, это был не первый раз. Но до такого дошло впервые, до этого было просто детское баловство, Ацуши, я просто был дураком, - он усмехнулся. -Хочешь сказать, что ты дурак и сейчас? - он поднял свой взгляд на Акутагаву. Он смотрел так холодно, словно какой смотритель на допросе. От этого в животе появлялся уже сотый ком неприятных ощущений, который заставлял чувствовать себя ещё хуже и хуже. Он не знает, почему сейчас он словно совершенный мальчишка, который провинился перед своими родителями и пытается как-то сгладить ситуацию, чтобы оправдать себя. Ацуши - единственный человек, который заставляет его так себя вести. Он не хочет разочаровывать его, как разочаровал своих родителей. Он по привычке старается сгладить ситуацию своими словами, смягчить, чтобы попало гораздо меньше. -Да, Ацуши, я полный дурак, - он горько усмехнулся, - Я совсем ненормальный, что вытворяю такие вещи. Тебе не стоит общаться со мной, я опасен для тебя и принесу тебе только боль и горе. Он не верит, что сказал это. Он даже не мог представить такого окончания этого разговора, и он совершенно понимал, что слова, сказанные им ранее правдивы. И слёзы опять льются из его глаз. Юноша хочет верить, что его лица не видно из-за темноты, ведь это так жалко. И Ацуши точно не должен видеть этого. -Рю, я даже не знаю, как реагировать на твои абсурдные слова, - наконец юноша нашёл в себе силы что-то сказать, - Я не собираюсь прерывать общение с тобой только потому, что у тебя есть детская травма. Ты мне нисколько не противен, и все твои эти многочисленные раны мне не противны. Это просто показывает, что у тебя есть проблемы и тебе необходимо обратиться за помощью, а это свойственно каждому человеку. -Но ведь мне уже помогли в больнице, мне больше не нужна помощь. -Ты совсем глупенький, Рю, - юноша слегка улыбнулся и обнял Акутагаву, - Тебе нужна помощь не физическая, а психологическая. Тебе, как и любому другому человеку нужны любовь, поддержка и похвала, которые тебе не дали твои родители, - он почувствовал слёзы друга на своём плече, но не стал ничего говорить, а только сильнее прижал к себе, - Ты заслуживаешь больше, чем я перечислил. Ты заслуживаешь весь мир. После этих слов Акутагава больше не может сдерживать свои внутренние порывы: его тихий, очень сдержанный плач превращается в нечто большее. Он обнимает друга ещё сильнее, громко всхлипывая. Ацуши - его лучший друг, единственный, кто видел его слёзы, кто поддерживал его в сложные периоды, кто находился ближе всех к его сердцу. Его объятия ощущаются как что-то родное, милое сердцу, мягкое, приятное, как что-то в то время и в том месте, как родной дом. Ацуши и есть его дом.