***
Грудь горит Вспышка боли пронеслась в сознании Августы, Амелии и Джинни. После краткого «простите» Гермиона вновь попыталась сосредоточиться на образах, что посылала ей Джинни. Она попыталась подавить прошлую мысль, но часовая концентрация на Заклинании оказалась её пределом( с учётом того, что прошло всего три дня после нападения). И хотя Обезболивающего было достаточно для онемения левой руки, девушка всё ещё ощущала растущую судорогу в правой ноге и глубокий порез на груди. Тот напоминал о себе при каждом вздохе. Возможно, ей следовало обождать ещё пару дней, но она хотела разобраться с этим незамедлительно. На короткое мгновение образы мыслей о том, как наказать Захарию Смитт за его трусливые нападения, заполонили остальные три разума. Гермиона сильно покраснела, но три сообщения «всё в порядке, правда» успокоили её. Августа, узнав о нападении, предельно ясно дала понять, что не оставит мальчика безнаказанным. С другой стороны, Амелия Боунс была «на распутье». Она пришла в ужас, услышав о нападении и использованных Заклинаниях, но, по крайней мере, теперь с её племянницы были сняты все обвинения в отравлении. То, что Гермиона смогла увидеть и эту хорошую сторону, лишь сильней расположило её к Амелии. Артур вместе с близнецами ждали возможности забрать Джинни из Хогвартса — хотя бы на время. Она останется с близнецами в Норе и оправится на Последнее Испытание на несколько недель. Все трое Уизли были полностью истощены, и им нужно было время, чтобы прийти в себя. Близнецы планировали вернуться после весенних каникул. А Джинни… им оставалось лишь ждать и наблюдать. Гермиона надеялась, что после после случившегося Джинни снова станет прежней. После пробуждения рыжая в основном молчала, с трудом отвечая на вопросы Поппи о своём самочувствии. Когда Гарри сел на её кровать, девушка даже попыталась убежать. Лишь сильная хватка и ещё более крепкие объятия Гарри помешали ей. Несколько минут она дрожала в его руках, по его плечу текали её слезы, пока она бормотала извинения. Под мягкими улыбками своих друзей Гарри хранил молчание, ожидая, пока девочка успокоится. Его поведение впоследствии принесло ему один из самых страстных поцелуев Дафны. Именно Невилл предложил идею того, чтобы Джинни поделилась своими воспоминаниями с Гермионой, позволив старшей ведьме показать, что случилось с Артуром и близнецами… с интенсивностью, которую невозможно передать словами. Картины и эмоции последних месяцев, каждого разговора с директором и её матерью, каждого письма, которое она получила. После этого Джинни сильно вымоталась. Но ей, судя по всему, было на пользу избавление от столь большой тайны. Она даже позволила Гермионе показать воспоминания Дафне, Гарри и Невиллу — «чтобы они поняли». Теперь она во второй раз показывала Гермионе воспоминания, но на это раз о событиях первого курса, событиях… связанных с Тайной Комнатой. Это нужно было сделать, и на этот раз — официально. Гермиона была посредником заклинания Раппорт, но получателями были Амелия Боунс от Депортамента и Августа Лонгботтом от Совета Попечителей. Гермиона надеялась, что эти воспоминания повлияют на желание обеих дам помочь девочке. Это позволило бы Джинни избежать допроса на глазах у всех попечителей. Они вчетвером сидели тесным кружком и держались за руки. Не то чтобы Гермионе больше не нужен был такой метод после нескольких недель тренировок, но ей не нужно было показывать всем, как далеко она продвинулась в «Речевой Памяти». Гарри оказался самым сильным «излучателем», в то время как Дафна была лучшим «приёмником». Вместе они достигали самого дальнего расстояния. Талант Гермионы проявлялся в «Обмене информацией». Невилл, наконец, лучше всех научился использовать Связь, чтобы успокоить своих друзей и интегрировать других, таких как Луна. «Ты хочешь остановиться, Джинни?» — на удивление тепло и мягко спросила Августа. Несмотря оставшийся неизменным характер, в последние месяцы женщина время от времени демонстрировала эту новую сторону, и эта перемена удивила Невилла даже больше, чем кого-либо ещё. Возможно, знание того, что Невилл станет достойным наследником дома Лонгботтом, и длинные письма, которыми она обменивалась с Гермионой, убедили пожилую леди в том, что мягкость в нужный момент не является слабостью. «Нет, я справлюсь,» — ответила Джинни. Она несколько раз глубоко вздохнула и продолжила «показ» о Комнате и её похищении два года назад. Всё это было лишь для того, чтобы «закрыть дело», так как до этого момента Августу больше интересовало поведение директора и учителей. Женщина подавила вздох. Как он мог так долго игнорировать такую угрозу? Как Альбус мог позволить произойти нечто подобному? И почему он не смог — или не захотел — побыстрее приготовить Зелье из Мандрагоры? Гермиона окаменела на несколько недель, недель, которые, безусловно, были весьма ужасны для неё — она не спала, но не могла пошевелиться. Слабые отговорки - снова. Амелия кратко кивнула, с жесткой улыбкой на губах, напомнив Августе, что она не может скрывать свои мысли, пока существует связь. Бабушка Невилла поспешно выбросила «из головы всё лишнее» и вернула своё внимание к Джинни.***
— Профессор Люпин согласился помочь с домашним обучением. Заявление Артура не вызвало безраздельного энтузиазма у его детей. Он не упомянул о жене, но, судя по всему, она всё ещё жила со своей семьей. Несмотря на то, что Джинни пришла в себя, Артур не захотел так легко прощать её, особенно после показанных ему воспоминаний. Близнецы были особенно возмущены той ролью, которую Рон сыграл в этих махинациях, и пообещали «сладкую месть». — Я напишу тебе, Джинни. — объявил Гарри, получив в ответ мягкую и благодарную улыбку. — А я поговорю с Колином о том, чтобы отправить тебе его заметки о предстоящих уроках, — добавила Гермиона, вызвав больше вздохов, чем улыбок. Она посмотрела на Невилла, который поспешно попытался скрыть свою реакцию за невинной улыбкой. Внезапно все резко замолчали, когда пришло осознание, что Джинни действительно пора уходить. Что они могли сказать? Что они могли сделать, чтобы успокоить девушку? Один за другим четверо подростков молча обняли рыжую. И лишь один Гарри прошептал: « Друзья…»***
— Самое время, да? Четверо подростков подняли головы и недоуменно посмотрели на Амелию Боунс и Августу Лонгботтом. Уизли ушли час назад, и сейчас было почти наступил «ужин». Обе дамы уже некоторое время вели с ними беседу, предпочитая тратить время на то, чтобы узнать последние подробности от Дафны. — Время… для чего? Словно в ответ на вопрос Гарри, дверь отворила, и вошла злобно улыбающаяся Сьюзен Боунс. — Меня прислала профессор МакГонагалл, тетя. Они ожидают вас и Главу Лонгботтом. Амелия секунду кидала на племянницу грозы и молнии из глаз за то, что та обратилась к ней в такой манере, после чего медленно кивнула. — Хорошо, — хлопнула в ладоши Августа, на её лице появилась та же злобная улыбка, что и на губах Сьюзен. — Вперёд и с песней! Не обращая внимания на озадаченные взгляды подростков, она прошла мимо Сьюзен и вышла из госпиталя, направившись к Большому Залу. Гарри торопливо усадил Дафну в инвалидное кресло, которым она пользовалась последние два дня, и последовал за дамами. — Ты знаешь, что имела ввиду твоя бабушка? — прошептала Гермиона. Невилл пожал плечами: — Понятия не имею. Но, судя по её улыбке, не следует ожидать чего-то хорошего.***
***«Хогвартс - Большой Зал. Время обеда.»*** Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор являл собой в данный момент счастливого директора школы. Девчонка- Уизли выжила и очнулась несколько дней назад, как и близнецы Уизли и сука Гринграсс. Все снова были счастливы и теперь будут относиться к нему с большей снисходительностью. В суде он спланирует процесс против Нотта и Смита «с необходимой резкостью», покажет всем, что ему не всё равно, что он по-прежнему остается тем Дамблдором, которого все обожали десятилетиями. И теперь он сидел здесь, получив особое приглашение на Ужин от Минервы. Большой Зал был занят. Как казалось, присутствовали там практически все учителя и ученики. Пастух, наблюдающий за своим стадом…. так чувствовал себя Дамблдор, глядя сверху вниз на свою маленькую овечку, легко поддающуюся влиянию, нуждающуюся в его «руке помощи», ведущей по правильному пути в этом ужасном мире. Да, он был счастливым директором.***
БУМ! Невиллу резко захотелось спрятаться от взглядов позади Гарри и Дафны, но Гермиона переплела с ним пальцы рук и зашагала прямо позади Августы и Амелии. Бабушка слишком сильно на неё влияет. — мысленно простонал Невилл. Маленькое громовое заклинание Августы, безусловно, привлекло к ней всеобщее внимание. С мрачной улыбкой она подошла к учительскому столу. — Директор! Приветствие и легкий кивок могли было расценены, как жест вежливости, если бы Альбус не заметил насмешку Августы. Его настроение сменилось за считанные секунды, он решил попробовать предпринять попытку взять ситуацию под свой контроль, встал со своего места: — Леди Лонгботтом, рад снова видеть вас в Хогвартсе. В чём же заключена радостная причина вашего столь неожиданного визита? Краем глаза Альбус заметил коварные улыбки Минервы, Филиуса и Северуса. От такого зрелища кровь стыла в жилах. Каковы их замыслы? Августа повернулась спиной к директору и наложила на себя «Сонорус.» — Дорогие студенты. Многие из вас наверняка знают меня, я — Августа Лонгботтом, Глава Совета директоров Хогвартса. Дама рядом со мной — миссис Амелия Боунс, глава DMLE. Зал хранил молчание. Новость о нападении на Гермиону разлетелась по округе, и каждый ученик хотел узнать, что будет с нападавшими. Августа положила руку на плечо девушки и ободряюще улыбнулась. — Вы, конечно слышали о нападении на мисс Грейнджер три дня назад. Я не могу вдаваться в подробности, но хотела бы прояснить хотя бы пару мелочей и сообщить, наши дальнейшие действия. — Леди Лонгботтом, — попытался перебить её Альбус, — думаете это верное место для того, чтобы… — ТИХО! Альбус широко раскрыл глаза. Никто из учеников не мог поверить в происходящее. Никто никогда не вёл себя так по отношению к директору. Гермиона вздрогнула, но изо всех сил старалась демонстрировать свою решительность, в то время как Невилл ощутил неведомый поток удовлетворения, пробежавший по его телу, когда заметил, как побледнел директор. Гврри тоже бросил на него взгляд. Пора, подумал он, пора. И ему очень понравилась идея информировать всех о происходящем вокруг. Политика школы слишком долго заключалась в том, чтобы все скрывать. — Как я уже сказала, — мягко продолжила Августа. — Три дня назад состоялась попытка убийства мисс Грейнджер. На мгновение Августе пришлось остановиться, поскольку все вокруг решили пошептаться. Нападение, о котором они знали, но покушение на убийство? Кто-то из слизеринцев — Драко, сидевший в стороне от очень бледной Астории, на удивление беспечно бросил несколько оскорблений в адрес Гермионы. Предложения по типу «они должны были добиться большего успеха» достигли её ушей, профессор Снейп не оставил это без внимания : — Пятьдесят баллов со Слизерина за ваше отвратительное поведение. Следующее оскорбление предоставит право виновному задержаться вместе с профессором МакГонагалл. Августа слегка кивнула, а Альбус уставился на Северуса так, будто у того выросла вторая голова. — Преступники пойманы. Один из них - мистер Теодор Нотт — уже сознался. Он был всего лишь соучастником. Хоть и не виновен — он никогда не собирался причинять кому-либо серьёзный вред и правда сожалеет о своём поступке…. Своим фырканьем «трусливый ублюдок» Невилл заслужил свирепый взгляд от бабушки, прежде чем та продолжила. — Тем не менее, он покинет Хогвартс и продолжит своё обучение в другом месте. Совет Попечителей желает ему всего наилучшего в будущем. — Скатертью дорога. Как не надеялся на самого себя Гарри, смолчать всё же не удалось. Амелия слегка кашлянула и спрятала ухмылку в кулачок, а Дафна с улыбкой в глазах издевательски отругала своего парня. — С другим преступником всё обстоит серьезней. Мистер Захария Смитт не только использовал Тёмную магию, чтобы напасть на мисс Грейнджер с намерением убить, но и использовал те же заклинания против мисс Гринграсс и моего внука. В довершение всего, мистер Смит использовал на мисс Грейнджер Непростительное. Ей снова пришлось прерваться и дать студентам несколько минут, чтобы они поделились своими впечатлениями. Теперь даже слизеринцы буравили виновника взглядом. Одно дело напасть на грязнокровку… и совсем другое — на Дафну, ведь по-прежнему была одной из них. А использование Непростительного было смертельно серьезным преступлением. — Следует также упомянуть, что в драке мистер Смит признался, что несколько месяцев назад наложил на мисс Боунс «Империо», вынудив её купить яд и добавить в вино, которое она подарила мисс Грейнджер. Мистер Смитт, которого преждевременно объявили совершеннолетним вчера - предстанет пред судом — перед Визенгамотом — на нём два покушения на убийство, два применения Непростительных и несколько случаев тяжких телесных повреждений. На этот раз никто не шептался. Стояла жуткая тишина, все пытались осознать последствия. Объявленного совершеннолетним Захарию Смитт будут судить как взрослого, что, безусловно, означало длительное пребывание в Азкабане. Они не увидят его снова, пока их собственные дети не покинут Хогвартс. То, что одна из его жертв была племянницей Амелии Боунс, определённо не облегчало его участь. — С точки зрения Совета Попечителей, дело Захарии Смитта подошло к концу. Отныне DMLE будет заниматься этим вопросом. Но это ставит нас перед вопросом: « Что мы можем предпринять, чтобы предотвратить нечто подобное в будущем? Были некоторые... инциденты... за последние годы, инциденты, которые никогда не должны были случиться. Хогвартс не был тем безопасным местом, на которое мы все надеялись. Мы хотим изменить это, хотим снова сделать Хогвартс местом обучения, местом, достойным того, чтобы говорит: « Я из Хогвартса». Вы должны снова почувствовать себя в безопасности, не подвергаться опасности со стороны врагов, других учеников или существ, которым нет места в школе. — На неделе после Пасхи состоится заседание Совета Попечителей. Мы обсудим ряд предложений, как изменить Хогвартс — условия жизни и учебную программу. Мы хотим модернизировать её (учебную программу), позволить вам узнать что-то, что действительно поможет в жизни в это непростое время, приспосабливаться к происходящему вокруг. Это не то, что мы сможем организовать за несколько недель или даже месяцев. Нам потребуются годы, но могу с уверенностью заявить, первые изменения вы увидите уже после лета. — Я хотел ознакомиться с этими предложениями, леди Лонгботтом, — теперь Альбус на порядок вежливей. Он чувствовал, что ситуация явно не в его пользу. В душе маг всё ещё злился на Августу из-за её дерзости, желания объявить обо всём этом именно здесь, но … сейчас не время для его ярости. — Вы сможете ознакомиться ... после того, как мы решим вопрос с новым директором Хогвартса. Августа и Альбус теперь смотрели друг на друга, в то время как все остальными наблюдали за ними с открытыми ртами. Она действительно сказала это? Она в самом деле предложила...? — Директор Альбус Дамблдор, — продолжила Августа. В её голосе послушались нотки стали. — Как вы известно, Совет Попечителей ожидает вашего участия в предстоящем собрании. Мы обсудим вашу политику последних лет, особенно в отношении благополучия наших студентов и безопасности Хогвартса. У вас будет время подробно объяснить нам ваши мотивы. Но, на ваше несчастье, вы уже доказали, что намерены скрывать опасные инциденты. Ваша готовность преуменьшить риск нападения на мою подопечную, мисс Грейнджер, непростительна. Мы не можем допустить, чтобы подобное повторилось. На встрече мы будем непреклонны в вопросе вашего отказа то поста директора Хогвартса. Ваш… — Августа огляделась, чтобы прекратить болтовню. По крайней мере, Альбус не мог найтись с ответом. Необыкновенно бледный он сейчас сидел на своем «троне», очевидно, не в состоянии толком осознать суть происходящего. — Ваш пост будет занимать профессор МакГонагалл до тех, пока мы подберем достойного преемника. Конечно, не случайно Августа не упомянула о возможном возвращения Альбуса после встречи. На мгновение Минерва испугалась, что у — теперь уже бывшего — директора может случиться апоплексический удар. Он был на грани обморока и что-то бессвязно бормотал тихим голосом. Августа не знала пощады. Я обещала, что не забуду о том заклинании, которое ты сотворил, Альбус, — размышляла она. — Ожидаю, что завтра утром вы покинете школу и дадите Хогвартсу шанс оправиться ото всех болезненных инцидентов. Увидимся на собрании, Альбус. Ты никогда не вернешься в Хогвартс, — пообещала себе Августа. С последним кивком в сторону Минервы, она развернулась и ушла, Амелия и четверо подростков быстро последовали за ней. — Это было не очень мило с твоей стороны, Августа — чуть пожурила свою подругу Амелия, — уволить его на глазах у всей школы. Августа на это лишь пожала плечами, выражкние её лица всё ещё было решительным, и она улыбалась немного зло. — Он выживет.***
*** «Хогвартс - Больничное Крыло. 7-е Апреля - вечер четверга.» *** В кои-то веки это был тихий, задумчивый вечер, приятная перемена по сравнению с предыдущей неделей. Завтра днём они покинут Хогвартс на весенние каникулы, две недели отдыха в семейном кругу без всяких заданий. Профессор МакГонагалл каким-то образом убедила всех профессоров — даже Северуса Снейпа — воздержаться от раздачи каких-либо заданий на этот раз. «Студентам нужно время, чтобы осознать происходящее. Скоро они вновь начнут относится ко всему серьезно». Было почти немыслимо, что из всех профессоров именно Минерва выражала такое мнение, но пару дней назад мадам Спраут с мягкой улыбкой напомнила об этом Невиллу. Декан факультета Хаффлпафф разделяла мнение декана Гриффиндора и была очень рада, заметив перемену в своей старой подруге. По её мнению, это не делало её слабей, отнюдь… более человечнее. Сундук Дафны стоял рядом с её кроватью, упакованный Трейси накануне вечером. Гермиона ушла в библиотеку на «финальный читательский раунд», в то время как Гарри отправился в подземелья, чтобы спланировать свой визит на « Тисовую Улицу 4». Профессор Снейп предложил сопровождать его, и Дафна надеялась, что всё пройдёт гладко. Таким образом, этим вечером от их компании остался только Невилл, и, закончив с домашней работой, они читали письма, которые получили сегодня. Гарри начал переписку с Джинни, как и обещал, — он подошёл к вопросу с большей ответственностью, чем опасалась Гермиона, не понаслышке знающая о безалаберности Гарри касаемо писем. Остальные тоже написали ей, и через некоторое время Джинни начала отвечать. Вначале это были короткие записки из двух предложений, но постепенно они росли, и Невилл, в частности, смог вытащить её из « скорлупы». — Она немного раздражена, потому что близнецы никогда не оставляют её одну, — тихо рассмеялся Невилл. Он взглянул на Роксану. Мать Дафны последние несколько недель работала в Больничном Крыле, проходя своего рода стажировку в рамках подготовки к обучению целительству, которое она хотела продолжить после того, как её дочери станут совершеннолетними. Дафне и Гарри было немного странно осознавать, что каждый поцелуй может быть прерван появлением Роксаны, но леди Гринграсс изо всех сил старалась предоставлять им немного времени для уединения. — Похоже, она действительно чувствует себя лучше. Она останется дома до конца семестра. Очевидно, профессор МакГонагалл разрешила ей сдать экзамен в первую неделю летних каникул. Римус всё ещё тренирует её и доволен прогрессом. — Это хорошо, — вздохнула Дафна. Она боялась, что Джинни придется повторять год и потерять тех немногих друзей, которые у неё были. Но Джинни была довольно умной и далеко не такой ленивой, как Рон. По крайней мере, при поддержании Римуса она точно справится с экзаменами. — Она писала что-то о своей маме… своей семье? — Они проведут вместе Пасху. Даже Чарли, Билл и Перси будут там. Только Рон предпочёл навестить мать. Она сейчас живёт с тетей Мюриэль. — Невилл хихикнул. — Судя по тому, что Джинни рассказала об этой тёте, для Молли этого, более, чем достаточно. — Вполне заслуженно, — невозмутимо ответила Дафна. Она по-прежнему была более чем зла на Молли, хотя и не так сильно, как на Альбуса Дамблдора. Дафна перестала мысленно называть его директором и очень надеялась, что на этот раз он не сможет найти способ избавиться от обвинений. — Надеюсь, они позволят ей побыть одной, — мягко продолжил Невилл. — Если постоянное внимание близнецов уже раздражает её, то со всей этой компанией, безусловно, со временем будет очень не легко. — Они были в ужасе, Невилл, — ответила Дафна. На мгновение девушка замерла, воспоминания о том моменте( когда наложила Заклинание, чтобы спасти Джинни) нахлынули на неё. — В тот момент мы были «единодушны», Невилл, и я чувствовала их эмоции. Они боялись потерять сестру и чувствовали вину за то, что не поняли происходящего раньше, чувствовали вину за то, что не сделали больше, чтобы защитить её от Дамболжура и их матери. Они не выживут, потеряв её снова, Невилл. Но, возможно, мы могли бы написать им письмо, объяснить, что сейчас Джинни нужны мир и покой. — Было бы неплохо, — кивнул Невилл. — А письмо — кто его отправил? — Это от Фреда, — засмеялась Дафна. — Вот… читай. «Дорогая Дафна, Мы - я более красивый близнец и его уродливая версия - хотели поблагодарить те за поздравление. Нам теперь семнадцать - совершеннолетие - представляешь? Вначале мы были немного разочарованы тем, что оказались вдали от Хогвартса. Ли и девочки запланировали супер крутую вечеринку по случаю дня рождения, чтобы отпраздновать Первое апреля — самый важный день в истории розыгрышей. Вместо этого мы отпраздновали одни, запланировав семейную вечеринку на следующие выходные и на весенние каникулы. « Но Дафна: Джордж объяснил мне неделю назад, что нет причин для разочарования. Это лучший день рождения для нас, потому что у нас есть лучший подарок, какой только может быть... наш маленький ангел, даже если большую часть времени она больше похожа на дьявола. Вчера она наслала на меня «Летучий Сглаз» только потому, что я раз или два потревожил её в её комнате. Можешь представить? Но довольно об «обидах». Нам очень понравились ваши подарки на день рождения. Большое спасибо! Буклет с Зельями Розыгрышей был невероятен, почти так же, как мысль о том, что вы все четверо участвовали в работе — даже мисс Я-никогда-нарушаю-правило Грейнджер. Обещаю, что в будущем мы воспользуемся рецептами с пользой. Горячий привет всем вам от Гения и его посредственного близнеца.»***
— Он не слишком хорошо знает Гермиону, — усмехнулся Невилл. — Возможно, он не знаком с её обновленной версией, — ответила Дафна. Подарок на день рождения стоил немалых усилий, но оно того стоило. Буклет, содержащий тридцать розыгрышей, связанных со специальным Зельем или Порошком. Гарри помогал идеями, Невилл — знаниями о травах. Но большая часть работы заключалась в изобретении заклятий и превращении их в Зелья. Гермиона сделала большую часть Зелий, а Дафна изобрела Заклинания. Это было более чем достаточным доказательством того, что дни, когда Гермиона только повторяла знания из книг, остались позади. — Знаешь, как я вначале удивился форме её Патронуса. Выдра — символ игривости и оригинальности. Год назад и то, и другое не было сильной стороной Гермионы. Но, возможно, её Патронус знал, что ей нужен кто-то, кто дал бы ей небольшой толчок — кто-то вроде тебя. Не отрицай, Невилл, - мягко отругала его Дафна, когда он начал ерзать на своем сиденье. — Гермиона, конечно, хорошо относилась к тебе, но и ты ей тоже помог. Мне улучшенная Гермиона нравится даже больше, чем прежняя, и она скоро станет «настоящей выдрой».***
Через несколько минут Невиллу пришлось покинуть госпиталь. Вскоре появилась Роксана и напомнила подросткам, что пора заканчивать, и теперь они собирали свои книги и бумаги. Невилл остановился, когда к нему внезапно обратилась Дафна. — Ты настоящий друг, Невилл. Ты был единственным, кто никогда не сомневался в моём желании помочь Джинни, кто никогда не пытался убедить меня заботиться о ней. Даже Гарри и Гермиона сомневались порой, но ты. Спасибо. Она коротко обняла его и улыбнулась, но заметила выражение его лица: — Что-то случилось, Невилл? Юноша вздохнул и посмотрел себе под ноги. — Я не был до конца честен, Дафна. Знаешь: я хотел, чтобы ты проводила время за целительством. Я надеялся, что если ты увидишь, как много можешь сделать для других, решишь пойти по пути Целителя. — И зачем тебе это? — Дафна... Я не хотел на тебя давить, но ты не просто целительница. По словам твоей тёти, ты смогла бы стать более важной персоной, и я надеялся..." Некоторое время он был очень молчалив. Дафна жестом попросила маму дать им несколько минут и с нетерпением ждала. — Дафна, несколько месяцев назад я случайно подслушал разговор твоей матери и тёти о твоих талантах.***
*** ( Флэшбэк) *** — Мы не сказали им о другом таланте Дафны. Роксана и Ан вышли из комнаты, оставив Гарри и Дафну с только что прибывшими Грейнджерами — родителями и дочерью — чтобы те могли спокойно позавтракать, перед тем, как отправиться за новыми палочками. — Нет, не сказали, — согласилась Роксана. — Так будет лучше. Я не хочу ещё больше давить на неё в этом вопросе. — Понимаю, но… это действительно уникальный дар. Даже в Конгрегации у нас всего несколько ведьм с её талантом, и, по словам спиритуалиста Ноулза, через несколько лет, — самое большее — десятилетие — она может стать исключительной…. Я не могу позволить ей... Ан почувствовала, как её схватили за ворот и прижали к стене. — Это её и лишь её решение. Ты понимаешь, что я хочу сказать? Да, мне бы хотелось.. нет, этого недостаточно... Я бы хотела, чтобы она избрала этот путь, но я — не Дафна, а всего лишь её мать. Путь Спиритуалиста тернист, ты точно это знаешь. Исцеление сломленного разума всегда оставляет след на целителе. Мы ни в коем случае не будем её заставлять. Роксана интонацией подчеркнула каждое слово в последнем предложении, Ан медленно кивнула. — Хорошо, я понимаю. Но разве мы не должны хотя бы рассказать ей... — Рассказать ей, что она сможет излечит родителей Невилла через несколько лет? Обе женщины пропустили мимо ушей вздох, раздавшийся из-за ниши, где уже несколько минут пряталась тень. — С таким давлением… да, эта информация будет своего рода эмоциональным давлением… ты правда думаешь, что для неё есть иное решение? Ты видела, как она близка со своими друзьями. Знаешь же, как много значат для Невилла его родители. Рассказав ей об этом, им оставим ей лишь один выбор: стать Спиритуалистом, Целителем Разума. Энн глубоко вздохнула. — Ты права. Мне очень жаль. Я промолчу об этом.***
***( Конец Флэшбэка) *** — Спиритуалист? — прошептала Дафна. — Она правда думает, что я могу быть спиритуалистом? — Да, дорогая. Мягкий голос матери заставил Дафну обернуться. — Почему ты не сказала мне? Роксана вздохнула и села на пустую кровать. — Спиритуалист, Целитель Разума — это очень трудный и опасный путь. Слияние разума с психически больным может поставить под угрозу твоё собственное психическое здоровье. Ты слишком сострадательна, всегда рвешься помогать другим. Это хорошая черта для Целителя, но тогда будет постоянно искушение использовать свои способности перед получением полного контроля над ними, а защитить себя от последствий воздействий на собственный разум…. Я хотела дать тебе ещё одно десятилетие, чтобы ты подросла и окрепла, и лишь после попробовала встать на этот путь… — Я понимаю тебя, мама, но... если бы я действительно могла сделать это... родители Невилла. Если бы я действительно могла им помочь... сейчас... не через десять лет или через двадцать... — Знаю, дорогая. Знала, что ты отреагируешь таким образом. Пожалуйста, обещай мне… будь осторожна. И позволь спиритуалисту Ноулзу учить и направлять тебя какое-то время. Я не хочу потерять тебя. — Хорошо, мам, обещаю. Мать и дочь обменялись улыбками, прежде чем Дафна повернулась к Невиллу, который всё ещё смотрел на неё с тревогой. — Невилл, я не сержусь на тебя. — Хорошо, — юноша позволил себе чуть расслабиться. — Но мне жаль, что… — Не надо, — перебила его Дафна. — Я понимаю. — слизеринка ободряюще улыбнулась и сжала его руку. — И в следующий раз, когда ты поедешь к своим родителям, я пойду с тобой. — Хорошо, — улыбка Невилла стала шире. — Обязательно..***
*** «Министерство Магии — Зал Суда номер 5. 12-е Апреля — утро Вторника.» *** Гарри и Римус сидели на первом балконе, глядя на зал суда, битком набитый собравшимися судьями, адвокатами и кучей журналистов. Присутствовали профессора, но только мадам Спраут должна была давать показания. Адвокат Смитта, видимо, надеялся услышать от неё что-нибудь положительное о характере преступника. И не надейся, Гарри хихикнул. Леди Хаффлпаффа была особенно взбешена использованием «Империо» на соседке Зака по дому, Сьюзен Боунс. Гермионе, Невиллу и Дафне пришлось ожидать в соседней комнате, чтобы дать показания против Захарии Смита. Роксана была с ними в качестве моральной поддержки, а Августа проходила рядом с прокурором. Поскольку Гермиона была её подопечной и главной жертвой, можно было воспользоваться правом быть соправителем по делу.. это позволяло ей вызывать собственных свидетелей и задавать лично составленные вопросы. На скамейке позади неё Гарри увидел Минерву, сидящую рядом с потрясенной Эммой Грейнджер. Мать Гермионы была в ужасе, услышав о нападении, и хотела быть здесь сегодня, чтобы поддержать свою девочку. Гарри тоже должен был выступать одним из свидетелей, но, видимо, его письменных показаний было достаточно. Мальчик подозревал, что Дамблдор старался по возможности не допусти, чтобы всё внимание было сосредоточено на Мальчике-Который-Выжил, а не на его нём, Великом Лидере Света. За это дело должны были отвечать пятеро судей, и, хотя большинство из них не представляло никакого интереса для Гарри, он чувствовал себя неловко из-за ведущего Судьи. Сам Альбус Дамблдор взял на себя эту роль, из-за чего это дело вызвало гораздо больший интерес у общественности, чем должно было вызвать изначально. Да, речь шла о покушении на убийство и использовании Непростительного. Но Смитт не был известным Пожирателем Смерти. Он был простым студентом, напавшим на другого студента. Гарри опасался, что Дамблдор попытается использовать это, чтобы снова выставить себя в лучшем свете. — Они идут, — прошептал Невилл. И действительно — Альбус шествовал впереди, а пятеро судей вошли следом за ним в комнату и заняли свои места. По знаку Альбуса двое Авроров подвели преступника к его месту, деревянному стулу, позволяющему заковать того в магические кандалы. Смит представлял собой жалкое зрелище. Маленький и хрупкий, он шёл между двумя неделикатными Аврорами. Не раз он спотыкался, и одному из Авроров приходилось предотвращать падение. Кандалы казались слишком тяжелыми для него. Но на лице Альбуса не было сострадания. Он хочет быть примером, размышлял Гарри. Хочет казаться решительным человеком, защищающим бедные массы от всех опасностей. Каков лицемер. После краткого заявления Аврора, возглавлявшего отряд, сопровождавший Амелию Боунс в Хогвартс, настала очередь Поппи объяснить о состоянии всех присутствующих. Естественно, больше всего времени она потратила на описание травм Гермионы, и хотя Империо не оставил никаких следов, Заклинания Жнеца было достойно просто идентифицировать. Гарри видел их, но всё же вздрогнул, когда вновь услышал о серьёзности ранений. Без браслета она бы умерла, подумал Гарри. Этот больной ублюдок убил бы её. Надеюсь, он получит Поцелуй. Возможно, не так уж и плохо, что Дамбдур возглавляет судей. Второй Аврор объяснил результаты осмотра Больничного Крыла и палочек всех причастных к этим событиям. — Все остальные использовали обычные заклинания, в основном для Оглушения, Защиты или Обезоруживания. Мистер Лонгботтом использовал несколько «Редукто, они нанесли некоторый ущерб обстановке Госпиталя. И только на палочке мистера Смита я нашёл уникальную подпись «Империо», и следы не менее четырех «Мессориусов». Показания Дафны и Гермионы были приятными краткими и четкими. Гермиона сильным голосом и Дафна — всё ещё измученная — заявили, что не имели никакого отношения к нападению ( но тем не менее, это, очевидно, понравилось Дамбдурню), обе описали битву простыми словами. Они старались игнорировать любые испытанные эмоции, но, по крайней мере, Дафна не смогла с этим справиться полностью. Не только Гарри было жаль слышать о замешательстве, когда он просыпался посреди боя, безоружный и беспомощный, просто надеясь выжить. Благодарность Дафны за то, что Невилл и Гарри вошли в комнату — кавалерия на помощь — невозможно было передать словами. Дамболдурень пытался отговорить её от чрезмерного упоминания мальчиков, но, услышав умоляющий тон Дафны, Августа повысила голос: — Я хочу услышать эти показания, как и все остальные. Публика имеет право знать, — закончила она с коротким поклоном присутствующим журналистам. Гарри злобно усмехнулся, заметив выражение лица Дамбдурака. — Вы должны понять мои чувства в тот момент. Я доверила Гермионе свою жизнь, но она уже была серьёзно ранена. За несколько секунд до того, как она отразила ещё один удар, который предназначался мне… это определенно бы меня сгубило. Без палочки, не способная помочь ей, всё ещё сбитая с толку несколько мгновений после пробуждения, я боялась худшего... И тут Гарри и Невилл вошли в комнату, с палочками наперевес, безмерно злые. В то время как Гарри неплохо отбивался от мистера Нотта… достаточно быстро и без особых рисков, я опасалась за жизнь Невилла Мистер Смит использовал Тёмный Заклинания и против него, заклинание Жнеца. К счастью, Невилл оказался достаточно сильным и быстрым, чтобы избежать каких-либо травм, и нокаутировать мистера Смита. Это было то ещё зрелище. Мы обе обязаны мальчикам жизнями. После небольшого перерыва и нескольких слов мадам Спраут о характере Смита — «гордый и вспыльчивый молодой человек, определённо не тот, кого я ожидала уделить на своём факультете» — настало время Теодоро Нотта спасать свою шею. Очень подробно он рассказал обо всех событиях — об отравлении и о нападении в Госпитале. Гарри стало немного не по себе, когда он услышал спокойный голос Нотта, объясняющего, как Смит признался, что заставил Сьюзан Боунс купить яд и добавить его в вино для Гермионы. — Я понятия не имел, насколько он серьезен, ваша честь. Он никогда не говорил мне, что хочет убить бедную девушку. Я знал, что он ненавидит её, но это… Я никак не ожидал, что он сделает… ему.. Это прозвучало не слишком правдоподобно – по крайней мере, относительно его собственной версии. Но этого оказалось достаточно, чтобы развеять сомнения в виновности Смитта. На мгновение Гарри удивился, почему никто не упомянул причину ненависти парня. Но потом он понял: отец Смитта был важным человеком, политиком. Он скорее пожертвует своим сыном, чем расскажет всем, что Смит хотел отомстить за рану, которую его отец получил, когда бегал с Пожирателями Смерти. Его участие во всем этом может в кратчайшие сроки привести отца Смитта к его собственному уголовному дело. Это еще не конец, подумал Гарри. Гермиона должна быть осторожна в будущем. До окончания судебного разбирательства осталось совсем немного. Заявление Захарии Смитта стало болезненным частью. Он действительно пытался объявить, что понятия не имел о серьёзности использованных заклинаний, и что он никогда не планировал убивать девушку. Поскольку ему пришлось пропустить любое упоминание о причине его ненависти, и не было никакой возможности убедить судей в том, что у него было «трудного детства», не было никаких шансов убедить их в необходимости проявить акт милосердия. С опущенной головой Смит ожидал решения суда. Он знал понял Гарри. — Знал, что у него нет шансов избежать самого сурового наказания. Он сделал ставку и проиграл. Объявили об очередном небольшом перерыве, но зал никто не покинул. По крайней мере, никто, кроме отца Смитта ( мужчина едва взглянул на сына) и его матери, которая, казалось, едва сдерживала себя и чуть не устроила сцену, когда муж утащил её прочь. Какой отвратительный отец. Буквально через несколько минут судьи вернулись, и Великий Мастер Дамболдор повысил голос. — Совершено гнусное преступление, преступление, от которого каждому родителю будет снится кошмары. Сегодня мы сочувствуем каждому родителю, в особенности Грейнджерам. — он кивнул в сторону Эммы Грейнджер. Её реакция определенно была не такой, на какую он рассчитывал. Эмма, которая была проинформирована о попытке бывшего директора скрыть нападение, скривилась в его сторону и отвернулась. Она никоим образом не была заинтересована в том, чтобы помогать Дамбдурню. Альбус откашлялся и продолжил. — Никто не способен предотвратить каждую драку в такой большой школе, как Хогвартс. — снова прервали, на этот раз пара делегатках кашлей и глубоких вздохов — самый громкий и наиболее заметный из них был от Гарри. — Но наш долг — показать каждому студенту, что мы не допустим такого поведения.. мы должны твердой рукой карать за подобные преступления. Да, если это то, что позволяет тебе спать по ночам, — Гарри простонал. Тупоголовый, Отец Ветренности и Мастер извинений в стиле "это лишь безобидная шутка" говорит о «твердой руке. Забавно. Реакция окружающих — особенно злая улыбка Римуса — демонстрировала Гарри, что, возможно, не он один подумал о последнем. — Ввиду молодости виновного трибунал не может с чистой совестью приговорить мистера Смита к единственно возможному приговору: Завесе. Этого следовало ожидать. Несмотря на то, что Смит предстал перед судом как взрослый, ему было всего пятнадцать, и никто не хотел приговаривать его к смертной казни. И, возможно, в нём всё ещё была капля уважения к отцу. Легче было приговорить его к пожизненному заключению и забыть. — Из-за этого трибунал решил приговорить вас, мистер Захария Смитт, к пожизненному заключению в Азкабане. Через 25 лет будет повторное слушание, и вы получите шанс убедить нас, что вы изменились к лучшему. Пожизненное заключение, правда? Гарри все равно был удивлен. Он не ожидал, что приговор окажется таким суровым. Несмотря на всю ненависть, которую он испытывал к мальчику, это было неуместно. Не было никаких шансов, что Смитт изменится, не в компании деметоров, это точно. Их близость оказала влияние даже на Сириуса, а он с самого начала был взрослым человеком с очень сильной волей. — У вас есть какие-нибудь последние слова, мистер Смитт? Мальчик едва мог покачать головой. — Засим… — Я хочу сказать кое-что. — Гарри улыбнулся, заметив маленькое тело Гермионы, гордо стоящей рядом с Августой и её матерью и осмеливающейся сопротивляться демонстрациям «твердости рук» Дамболдора. — Мисс Грейнджер, боюсь… — Я была главной жертвой, — просто перебила Гермиона. — И я хочу поговорить сейчас. Дамболдор покачал головой, но один из других судей — пожилой мужчина, который не раз гримасничал из-за формулировок Альбуса, — вмешался: — Думаю, мы можем это допустить. Полагаю, мисс Грейнджер, вы хотите высказаться по поводу приговора. — Да, ваша честь. — чуть кивнула Геррмиона. — Конечно, деяние мистера Смита было гнусным, и никто сильней, меня не хочет видеть его безнаказанным. Но все же я не могу сидеть здесь и молчать, наблюдая, как мальчика используют в качестве пешки. Захария Смитт — молодой человек, совершивший нечто ужасное, и его следует за это осудить. Но лишь за это, а не использовать его для демонстрации силы, а не как свидетельство предполагаемой заботы, которую мы испытываем в Хогвартсе. Как объявила на прошлой неделе леди Лонгботтом, ошибки в Хогвартсе, ошибки, которые Совет Попечителей хочет исправить в будущем….Но приговаривать этого молодого человека к такому приговору, безусловно, неправильно. Ваша честь, даже с возможностью амнистии через 25 лет этот приговор разрушит жизнь мистера Смитта. Это уместно? Он преступник настолько отвратительный, что другого пути нет? Я смотрю на Захарию и за всей его ненавистью и странными мнениями всё ещё вижу надежду. . Вижу, что он не безнадежен. Может, я лишь хочу это видеть, но всё же не могу удержаться. Молю вас, Ваша Честь, не разрушайте жизнь этого молодого человека. Проявите к нему милосердие. По моему мнению, приговор от тюрьмы на верхних этажах Азкабана, с аврорами, а не дементорами в качестве стражей, была бы более подходящим наказанием. В середине двадцатых у него будет шанс показать нам, что он всё ещё может быть достойным дополнением к нашему обществу. Не лучше ли это, чем запереть его и забыть о ключе? Умоляю вас, Ваша Честь, не делайте этого… не разрушайте его жизнь.