Ненавижу подобных тебе

Он возненавидел его с самого начала. С самого начала их знакомства, когда они оба ещё были людьми. Когда оба имели нормальную, человеческую плоть, чувства и, самое главное, душу, девственную и никем не тронутую, не раненую и не запятнённую (хотя о её наличии у Уильяма, или же как его звали сейчас, Спрингтрапа, приходилось постоянно сомневаться). Хотя, возможно, он сам виноват. Виноват в том, что в тот злосчастный день он решил уйти с незнакомцем подальше от родителей; Виноват в том, что так отчаянно боролся за свою жизнь, выводя этого монстра в человеском обличье из себя; Виноват в том, что имел такую миловидную мордашку и кристально чистую душу; Виноват в том, что просто хотел жить. Ему просто хотелось нормальной, человеческой, и поистине прекрасной людской жизни, а вместо этого он вынужден сидеть здесь, на холодном полу пиццерии, медленно гния в своих собственных, потаённых желаниях. А самому Уильяму хотелось крови, истинного страха в глазах своих жертв, когда он медленно разрывал их плоть ножом, с упоением слушая ласкающие слух крики. Фокси и остальные 4 детей не стали исключением. Несомненно, Уильям заслуживал самого худшего. Даже после его мучительной смерти в захлопнухшихся, подобно капкану, пружинных фиксаторах, Фокси продолжал ненавидеть Спрингтрапа всем сердцем. Прошло уже очень много лет, многие стали забывать ужасающие события прошлого, или же...Им просто было наплевать? Неужели можно просто так взять, и простить убийцу? Неужели в их разумах нет ни капли чести и элементарного сочувствия к себе? Людям свойственно мстить. А кто они, блять, если не люди? Да, потерявшие былую оболочку; Да, потерявшие былой разум и способность здраво мыслить. Да, потерявшие любую человечность по отношению к таким же, как они. Но они всё ещё люди. А он нет. А значит, жизни даже в таком обличьи он не заслуживает. Это логично. Это просто. Это честно. ... - ...ты жалок. - Звук громкой пощёчины моментально заглушает холодный, невероятно спокойный для такой ситуации голос, заставляя жмуриться и руками искать себе хоть какую-то опору, дабы не свалиться на пол. Что - что, а рука у этого зверя тяжёлая. Фокси бросает полный ненависти взгляд на фигуру, ранее стоявшую напротив, а сейчас уже непозволительно близко возвышающуюся над сгорбившевшимся лисом. Ничего страшного, ему не было больно. Это просто позиция для последующей за этим атакой. Спрингтрап с грохотом валится от неожиданности и под внушительным весом Фокси, что быстро понял свою ошибку и в ту же секунду уже ютился на широкой груди кролика, больно сдавливая и царапая оголённым эндоскелетом его руки. Такая позиция не позволяла Уильяму совершить хоть какое-то действие, которое могло бы помочь вытащить его из такой затруднительной ситуации. Фокси издаёт победный рык, хищно улыбаясь сквозь приопущенные уголки губ. Сейчас он особенно сильно напоминает зверя. Обезумевшего. Не таким его запоминал Спрингтрап, и не таким собирался его видеть всю оставшуюся жизнь под одной крышей. Это уже не тот беспомощный мальчик,которым Фокси являлся довольно продолжительное время. - Что ты делаешь? - Голос всё также невероятно спокоен, выдающий полное безразличие. Как - будто это не он сейчас лежит под разьярённым лисом, который готов в клочья разорвать этого мерзкого аниматронного кролика. Пират ухмыляется, недоумённо фыркая, но всё также молчит. За все те несколько минут, проведённые в этой комнате, он не выдавил из себя и словечка. Это слегка настораживает. Уильям широко улыбается, показывая ряд острых, пожелтевших от времени зубов, вопросительно поднимая брови. Эта внезапная агрессия со стороны лиса изначально заставила испугаться и потерять бдительность, вследствии чего он и оказался здесь, придавленный к полу. Но ничего, ему будет достаточно просто утихомирить взбунтовавшего пирата. - Даже не пытайся, Фриц. - Фокси вздрагивает, слыша своё имя. Пускай сейчас оно и не имело никакого значения, ведь давно уже было утеряно в пучине времени, но где-то в глубине души неприятно кольнуло, заставляя лиса слегка ослабить хватку и задуматься: А всё ли он правильно делает? Может стоит отпустить это ушастое уёбище и жить дальше? Уильям пользуется замешательством Фокси и кладёт облезшую от времени ладонь на эндоскелет руки лиса, нежно поглаживая и успокаивая её обладателя. Пират расслабляется, даже не замечая, что что-то сейчас определённо пошло не так. Он резко дёргается, норовя слезть с туловища снизу, но уже поздно. Теперь уже он ёжится на полу от неприятного холодка, исходящего от ледяного кафеля. Спрингтрапу не составило большего труда подмять под себя сопротивляющеюсю тушку аниматронника. Они снова поменялись ролями. Лису обидно, он злится на себя, не понимая, где мог так знатно проебаться в таком простейшем плане. Сопротивляться уже бесполезно, лучше уж лечь и смиренно ждать своей ужасной участи. Под изучающим взглядом фиолетовых глаз Фокси сьёживается, вся былая уверенность мгновенно испаряется, оставляя бедного лиса на произвол судьбы. Уж лучше бы сегодня он остался у себя в бухте. Как всегда, прожигающее насквозь желание мести сыграло с ним злую шутку и сейчас. С чего он вообще решил, что это поможет ему избавиться от надоедливых мыслей? Уильям был прав, он и вправду жалок. Глаза предательски защипало, Фокси начал учащённо моргать, дабы скрыть наступающие слёзы и не показывать слабость перед тем, кого всю жизнь он и сам считал слабым. Какой позор. Спрингтрап улыбается ещё шире. Ему и вправду доставляет удовольствие видеть, как Фокси мучается, хотя он ещё ничего и не сделал. Спрингтрап приподнимается, одной рукой всё так же придерживая податливое тело, а другой начиная... Стягивать с себя штаны (если это можно было назвать штанами)? Лис уже на грани истерики, но когда до него доходит, что собирается с ним сделать кролик, то глаза становятся неестественно широкими от ужаса. Дышать просто невозможно. Он замирает, наблюдая за полуголым Уильямом, не в силах отвернуться, вырваться, убежать, сделать хоть что-то, чтобы это закончилось. От волнения и недостатка кислорода разболелась голова, перед глазами теперь мутная пелена. Из слёз. За всем этим он и не заметил, как окончательно разрыдался, как его губы начали тихо шептать повторяющеюсю мантру "Не надо", как он снова начал дёргаться, в надежде на то, что хватка ослабнет. Бесполезно. Спрингтрап не отпустит свою добычу, это Фокси уже знал не понаслышке.