Fifth Size

      Осаму была красивой девушкой. Бледная кожа, изящное тело, тонкие руки, длинные пальцы, ослепительная и постоянно игривая улыбка, точёный, острый нос, красивые глаза цвета свежесваренного кофе, и наконец, мягкие, не сильно длинные волосы, чуть ниже плеч, и такие каштановые... Была также довольно высокой, ростом 172-174 сантиметра. Личностью была мутной, слишком напористой, даже можно сказать, нахальной, много шутила, заигрывала с парнями, со сногсшибательными идеями в голове и откровенным поведением, казалось, она не знала, что значит стыд. Даже несмотря на то, что ей двадцать два, она не ходила в университет, но уже при таких обстоятельствах собирала кучу поклонников. У девушки за несколько лет переменилось много парней - от четырёх до... Она и сама не особо помнит. В агентстве, где на данный момент работала, мало кто обращал на неё внимание в романтическом плане, а так – очень даже. Кареглазая постоянно вытворяла всякие проделки, досаждала сотрудникам, то и дело яростно жестикулировала забинтованными руками, и хитренько улыбалась.       Накахара же напротив, была более агрессивной девушкой, с огненной и смелой душой, и совсем не одобряла проделок шатенки, постоянно за это орала на неё, например, когда та возьмёт и стянет шляпу у неё с головы или пошутит про её рост. Чуя была низкой, очень даже, около 158 сантиметров, так что у её бывшей напарницы были все основания шутить на эту тему. Рыжие непослушные кудри, собранные в весьма неаккуратный хвост, голубые, цвета ясного неба глаза, в которых, кажется, можно было утонуть прямо с головой, чуть пухлые губы и худая фигура. На руках постоянно были кожаные перчатки, а на голове – коричневатая небольшая шляпа. Характером она была не такой взбалмошной, как Дазай, даже спокойнее, но уж лучше точно не приводить её в ярость, иначе может с ноги зарядить. Мало кому может довериться, из-за негативного опыта в прошлом.       Ацуши была робкой девушкой, постоянно смущающейся, при любом поводе, мягкой и уступчивой, но обещания свои всегда непрекословно выполняла и была готова заступиться за того, кого обижают, так как жалела множество людей из-за того, что довелось прожить ей самой. У Накаджимы было очень непростое детство, она росла в детском доме, где над ней постоянно издевались. Оттуда у неё и такая необычная причёска – белая, снежная прядь волос отделялась от остальной массы волос и была короче; в один день сверстники обстригли её. Природа наделила её красивым цветом глаз – фиолетово-жёлтые, наивные, кажется, умеющие очаровать. Девушка была худой, среднего роста, где-то 166 сантиметров от силы. Постоянно ходила в милых мешковатых свитерах и очень любила кошек.       Казалось, Акутагава же была сущей противоположностью Накаджимы. Жестокая, спокойная и хладнокровная, постоянно обдумывающая что-то. Искренней любовью горела, лишь, кажется, своей младшей сестре, Гин. Постоянно ходила во всём чёрном; была худой и бледной, с серыми, почти чёрными глазами, словно вороново крыло, чаще они были безразличными и смотрящими насквозь, некоторые даже поговаривали о том, что девушка могла заглянуть в душу. Волосы были длинными и такими же чёрными, чуть выше пояса, на прядях спереди виднелись светло-серые, почти белые кисточки. Хрупкое телосложение, тонкие руки, будто даже костлявые, и полная достоинства походка. Роста была среднего, на пару сантиметров выше Ацуши. Вот только при всём этом она болела туберкулёзом, который был у неё с самого детства, и постоянно кашляла: брюнетка росла на улице, в трущобах, пока её не подобрала Портовая мафия вместе с Гин. Рюноске была одиночкой – не любила клубы, вечеринки, этому предпочитала прогулку одной в парке или нахождение дома и занятие повседневными делами.       С недавних пор эти девушки-противоположности жили в одной квартире, так как Портовая мафия и Вооружённое детективное агентство заключили временное перемирие, и их посадили в одну квартиру под предлогом укрепления отношений двух организаций; удивительно, как они ещё не поубивали друг друга, находясь все вместе в замкнутом пространстве, но так или иначе старались ладить.       У Дазая сегодня не было никаких заданий, и поэтому было назначено свидание с очередным парнем, причём с интимными последствиями – Осаму знала это прекрасно, поэтому, переодеваясь, натянула на себя кружевное бельё, оголяющее все интимные места, и в таком образе она могла вполне соблазнить своего партнёра и настроить его «на нужный лад». Впрочем, бельё именно этого производителя и с нужными рюшками было найти довольно сложно, так как на грудь пятого размера и стройное телосложение все экземпляры были давно проданы, но Осаму успела отхватить один, и поэтому с такой гордостью любовалась на себя в зеркале, пока в комнате никого не было – Чуя, живущая с ней вместе, ушла куда-то, а Накаджима с Акутагавой были заняты своими делами. Любовалась на себя и крутилась около зеркала довольно долго, пока не посмотрела на время – мать вашу, она опаздывала на свидание. Девушка начала носиться по комнате, быстро собирая нужные вещи; она положила их на кровать – белое платье до колен, капроновые чулки – но почему-то посчитала нужным сначала собрать сумочку. Она выкопала её с верхней полки шкафчика, всю такую кожаную, светло-коричневую, новенькую, и начала собирать её. Шатенка поместила туда заранее подготовленную бутылочку с водой, кошелёк, ключи, расчёску и все прочие вещи, которые могли ей пригодиться. Но вдруг ручка двери задёргалась, и с той стороны послышался возмущённый голос: «Осаму, ты что заперлась, открывай!» Ох, поделом ей ещё... С быстротой, неписаной человеку, носилась по комнате, пока не нашла через пару секунд своё платье и не начав натягивать его. Но – чёрт бы побрал – она застряла! Со спешкой одевая платье, она перепутала его низ с верхней частью, и стояла сейчас, как дура, в панике не зная, что делать; ей совершенно не хотелось, чтобы напарница увидела её в таком виде. Но на несчастье кареглазой, у Чуи оказался ключ, и она вошла в комнату, лицезрея её выбирающуюся из платья в кружевном белье. Застыв на месте, рыжая пробегалась по каждому сантиметру тела Дазая, не смея сдвинуться с места, как и её «сожительница». Хрупкое тело предстало перед её глазами, пышная грудь, осиная талия, и тонкие, изящные конечности. Щёки шатенки вмиг вспыхнули, и она инстинктивно зажалась в смущении.       — А я вижу, ты собралась к кому-то в таком виде? – присвистнула рыжая, заходя в комнату и закрывая её на ключ, что держала в руке. Она тоже еле заметно покраснела, хитро прищурив глаза. Дело в том, что она достаточно давно, с шестнадцатилетия, влюбилась в Осаму, и тогда ещё пыталась намекнуть ей хоть как-то, но она не обращала внимания и ходила по парням. Тогда Чуя решила не показывать своей симпатии, замкнула её в себе и по-прежнему напускала на себя пелену демонстративной взбешённости, так что никто о её чувствах и не догадывался. Но, вновь встретив детектива, эта симпатия вспыхнула в душе с новой силой, с новой страстью. Накахара тщетно вынашивала её, пока не подвернулся такой удобный случай, когда голубоглазая не могла уже себя сдерживать.       — Н-ну... Да, вообще-то... – ответила смущённая донельзя Дазай. Такое положение вещей ей совершенно не нравилось, поэтому она попятилась к стенке, Накахара же подходила всё ближе и ближе, а Осаму как-то случайно, но успешно и быстро выбралась из платья, и таким боком осталась в одном белье.       — Удачно ты нарядилась. Не правда ли? – Чуя растянулась в похотливой улыбке.       — Коротышка, эй, мне на свидание пора! – раздражённо огрызнулась Осаму, — Ты же не- – шатенку прервали настырным поцелуем в губы. Полсекунды она не могла понять, что происходит, но спустя время удивлённо замычала в губы, и попыталась оттолкнуть настойчивую партнёршу, но сделала хуже лишь для себя – Чуя мягко оттолкнула её на кровать, что стояла рядом, и подползла ближе, вновь соединяя их губы. Язык мафиози властно распоряжался во рту Дазая, пока вторая не могла и пошевельнуться. В это время в голове у неё все помешалось, и разум затуманился: неужели она была лесбиянкой? Да, она не отрицала, что встречалась с парнями только из-за того, что ей было скучно, и хотелось привнести щепотку романтики и страсти в свою жизнь, но она никак не думала, что будет вот так целоваться со своей оппоненткой, лёжа на кровати и практически обнажённая. В то же время, сейчас она не ощущала той мерзости, какая раньше была в её голове насчёт поцелуя и отношений с девушкой. Ранее в её голове проносились мысли о том, что это просто ужасно, противно, но сейчас она чувствовала точно обратное. Да, Чуя была довольно привлекательной девушкой, безусловно, но всё равно, ранее Осаму не ощущала к ней ничего, кроме как... Сейчас?..       — Ну же, – Накахара отстранилась буквально на несколько секунд, – поддайся. – и вновь впилась в её губы; тут уж Осаму не сомневалась, и ответила на поцелуй взаимностью. Опрометчиво, опрометчиво уж слишком! Но чувства взяли верх... Спустя столько лет кареглазая наконец ответила рыжей взаимностью. Да и в основном, Дазай выбирала парней властных, настырных, а не хлюпиков. Ей нравилась эта жесткость, когда над ней доминировали. И, видимо, подсознательно её влекло к голубоглазой. Похуй на свидание! Она нашла того, кого, видимо, так долго искала.       В то время Чуя уже захватила быка за рога и начала действовать решительнее. Не разрывая поцелуя и не переставая улыбаться, рыжая аккуратно залезла рукой под бюстгальтер Осаму и нежно прикоснулась к вставшему соску, на что получила сдавленный стон в поцелуй. Накахара восприняла это как знак на продолжение, и вновь аккуратно прикоснулась к нему, начав чуть массировать. У Дазая зачастилось дыхание и нахлынуло возбуждение – хотелось ещё и ещё. Отстранясь на пару секунд, чтобы отдышаться, Чуя решила использовать возможность. Держа шатенку одной рукой за талию, другую завела за спину и расстегнула лиф, отбросив в сторону, дабы не мешал. Тут уж она получила вид на всю грудь, и закусила губу. Переместив Осаму чуть подальше, на мягкую подушку, она убрала руку с её талии и аккуратно обхватила обеими грудь детектива. Послышался рваный вздох, и в смущении Дазай закрыла нижнюю часть лица ладонью.       — Убери руку. – мафиози мягко отпихнула конечность. — Я хочу видеть тебя полностью.        Кареглазая послушно убрала руку, запрокинув голову наверх, ощущая блаженство и тихо постанывая. Чуя массировала её грудь, иногда трогая рукой чувствительный сосок, и при этом всём поставив колено между ног Осаму и чуть давя на промежность; но вдруг послышался больше вскрик, чем стон. Чуя прильнула к её груди ближе и лизнула сосок, позже взяв его в рот. Дазай сжала в руке простынь и стиснула зубы – эти ощущения были для неё новыми, но, чёрт возьми, такими приятными, что она не могла себя сдерживать.       — Чу-уя... – дрожащий голос прозвучал в воздухе мимолётным звуком.       — Да, дорогая? – она отняла голову от груди и подняла её, смотря с вопросом в помутнённые от страсти кофейные глаза.       — Пожалуйста... П-пожалуйста, коснись меня там... – стараясь преодолеть смущение, произнесла Осаму надрывистым и хриплым голосом.       — Там – это где? – с долей издевательства в голосе спросила рыжая. Ей нравилось слушать мольбы, это только возбуждало сильнее. – Попроси.       — Блять... - хоть и Осаму не материлась особо из принципов, этот случай был исключением. Она не могла этого сделать. Хоть и была и возбуждена, смущение брало постепенно верх.       — Ладно, если ты ничего не хочешь, я уйду. – нет, нет, только не это. Дазаю не хотелось, чтобы банкет завершался, так как сама прекрасно возбуждена и знает, что та хочет её не меньше. Что ж, придётся преодолеть смущение.       — Чуя, мать твою! Коснись меня снизу, пожалуйста, я очень этого хочу! Пожалуйста!.. Чёрт возьми, я хочу тебя!.. – и зажмурилась, не могла после этого смотреть напарнице в глаза.       Со стороны послышался довольный хмык, и Накахара прильнула к шее кареглазой, оставляя бордовое пятно на бледной коже и чуть прикусывая. Одной рукой она зарылась в пушистых и мягких волосах Осаму, а второй скинула трусы с шатенки; они улетели туда же, куда и бюстгальтер. Один палец проник в лоно Дазая, а затем присоединился второй. Девушка полулежала на выгибающейся под ней шатенкой, и двигала пальцами внутри неё с интенсивностью. Та тихо материлась про себя, и впивалась в покрывало. Всё внутри горело и будто хлюпало, пальцы так приятно двигались, чёрт... Вскоре Чуя нащупала точку G, определяя её местонахождение по приятному тяжёлому выдоху, смешанному со стоном, чуть ли не хныканьем, и аккуратно, но напористо надавливает на неё и чуть массирует. Слышится стон. Блять. Кажется, Осаму выгнулась в спине настолько, что позвоночник с лёгкостью мог сломаться; по комнате пронёсся громкий стон. Кареглазая дрожала от возбуждения, а Накахара, найдя нужный такт, продолжала двигать пальцами внутри неё.       — Что же, Скумбрия, – с ухмылкой проговорила рыжая, не прекращая процесса, – стоил твой кавалер того?       — Чёрт... – сквозь стоны то ли проскулила, то ли прохныкала Дазай. – Хватит т-таких вопросов...       — Такой удачный момент, и ты решила мне перечить? – нахмурив брови ответили ей. – И да, уж извини, но тебе нужно будет привыкнуть. Лучше помолчи.       — Н-но... Я-       — Я не сказала, что лучше пока что помолчать? – указательный палец свободной руки Чуя прижала к губам девушки. В комнате повисла тишина, сопровождаемая пошлыми еле слышными хлюпами и тихим постаныванием. Накахара не перемещалась буквально никуда от шеи, продолжала ставить засосы и прикусывать нежную кожу. Но вот она поднялась выше, к уху шатенки. Мягкие каштановые волосы были разбросаны по всей подушке в разные стороны и растрёпаны, щёки пылали, рот чуть приоткрыт, откуда вырывалось тяжёлое дыхание, а карие глаза горели возбуждением и желанием. Голубоглазая тихо приблизилась к уху шатенки и опалила его своим горячим дыханием. Она прекрасно понимала, что та уже была практически на пике, и ей хотелось сыграть в этом и ещё одну ключевую роль.       — Хм, Осаму, и сколько же ты ещё сможешь продержаться? – полушёпотом, с чуть подрагивающим голосом проговорила мафиози. Она всё сделала правильно. В мгновение послышался всхлип, смешанный с тихим стоном, и по телу Дазая разнеслось приятное тепло, обволакивающее и расслабляющее, конечности дрожали, а сама она пыталась отдышаться, заглатывая ртом воздух.       Прекрасное зрелище. Не оттягивая времени, Чуя мягко захватила подбородок детектива и завлекла её в нежный поцелуй, пропитанный страстью и чувствами. Осаму ответила на поцелуй взаимностью, и одной рукой приобняла ту за шею. Расслабив напряжённые конечности, не прерывая поцелуя Дазай поползла выше на подушку, так как в процессе заметно съехала с неё и полулежала. Язык Накахары властно орудовал во рту Осаму, пробегаясь по ряду зубов и сплетаясь с языком второй. Вскоре рыжая нехотя отстранилась от сладких губ своей оппонентки, и прилегла рядом с ней. Детектив же чуть сползла вниз, и уткнулась носом в плечо напарницы, да так и задремала, засопев. Голубоглазая же, некоторое время пролежала так, любуясь сей картиной, смотря на стройное, подтянутое тело, большие формы, и что удивительно, никогда не думала, что у шатенки пятый размер груди...

***

      — М-да... Чуя-чан и Дазай-чан там развлекаются... – тихо пробормотала Рюноске, еле слыша развязные возгласы и слова из соседней комнаты. Она заваривала ароматный кофе, и чуть просыпала порошок. — Тц.       — М? Акутагава, ты о чём? – жуя мягкую булочку, выдала Ацуши, сидя на стульчике рядом и смотря на сосредоточенное и слегка раздражённое лицо брюнетки.       —Да там... Лучше прислушайся. – и, перестав помешивать, дала послушать звуки из комнаты. Блондинка вмиг залилась румянцем, и отвела взгляд, поскольку всё поняла. Удивительно, но и об этом она знала, благодаря рассказам пьяной Дазай, когда агентство решило выпить. Тогда она Накаджиме и проболталась о том, что же такое «это». Вторая целую ночь не спала, но в конце концов так и смирилась.       — А... А как они так-то..? – некоторое время послушав, робко подала голос Ацуши, теребя белёсую прядку от небольшого волнения.       — Знаешь... Иногда такая штука, как ненависть, может перерасти в нечто большее. Она может стать страстью, желанием, огнём... Это сейчас и произошло. – шумно выдохнула сероглазая. Сама это не понаслышке знала, поскольку уже давным-давно была влюблена в блондинку. Это была... Запретная любовь? Она не знает. Во время их одного задания, когда Ацуши спасла Рюноске жизнь, по-особенному, Накаджима раскрылась как красивейший цветок в руках ослепленной горем мафиози. Тогда она и увидела её настоящую, перестала обесценивать проблемы той, и старалась выказывать своё внимание, но раз не умела, то и та не замечала. С раннего детства Акутагава не знала о том, что такое любовь, бесконечно металась в смятении, между отчаянием и поиском, и в итоге так и осталась обездоленной, невзлюблённой обществом да и своей бывшей наставницей, что представляла особый авторитет в серых глазах. А когда первый раз по-настоящему влюбилась, сначала даже и не поняла, что с ней стало. Присутствие Накаджимы доставляло ей некое удовольствие, она стала улыбаться, в груди становилось теплее, и сама же потом карала себя за это, поскольку раз и навсегда решила покончить со всякими нежностями. А тут такое... Да и ещё в одной квартире. Как и Чуя, Акутагава тщательно вынашивала в себе чувства, а сейчас, когда разговор зашёл на такую тему, захотела действовать, поскольку уже не выносила этой сладкой боли в душе, хотелось прикоснуться к мягким, манящим и по-детски розовым губам, поцеловать, и...       — Оу... – Накаджима смутилась, и своим негромким возгласом прервала монолог мыслей у Рюноске в голове. — Так вот оно как...       — Да. Так и есть. – Акутагава сглотнула, готовясь к решительным действиям. Она отложила ложку в чашку с недоваренным напитком, и подошла вплотную к Ацуши, буквально вынуждая ровным, но в то же время излучающим такие мягкие нотки взглядом спокойно повиноваться. Она буквально заставила блондинку отодвинуться к стене настолько, что ещё миллиметр – и надо было вжиматься в неё. Лицо Рюноске близко, безумно близко... Это в то же время напрягает, а в другой – даже завораживает. Такие красивые черты лица, ровный подбородок, красивые глаза... Это отчасти сводит с ума. Девушка покрылась густым румянцем и чуть зажалась.       — Р-рюноске... Т-ты чего?.. – заикаясь, спросила та, впервые понимая, как её манит брюнетка. Ранее она об этом даже не задумывалась, и не разу не влюблялась, но вот сейчас... Те самые бабочки в животе не давали жить спокойно, и в смущении Ацуши мялась на стуле, теребя край одежды.       — Интересно... Раз таковой у тебя была реакция на наших наставников, какой же у тебя будет реакция на меня? – улыбнувшись ещё больше, чуть ли не шёпотом спросила напарница. Дыхание обжигало мочку уха, и приводило в большее смущение.       — Т-ты же не- – хотела было спросить Ацуши, но её губы тут же прикрыли губы с противоположной стороны. Некоторое время она сидела в полном шоке, мычала и пыталась отмахиваться, но поскольку поцелуй был достаточно напористым, желтоглазая перестала сопротивляться. Прикрыв глаза, всё же ответила на сие действо. Казалось что у неё щёки буквально пылают, и вот-вот сгорят, но неожиданно для себя она не хотела разрываться. Как оказалось, симпатия к мафиози всё же была, но она была как за стеной и несколько не проявляла себя, но после таких открытых и активных действий воспылала и взвилась, заполняя сердце. Губы Рюноске такие приятные, и, кажется, имеют лёгкий, чуть терпкий вкус корицы, кофе... В голове всё перемешалось, в мыслях беспорядок, словно кто-то внутри раскидал всё и разрушил, наведя хаос, но это уже нисколько не волновало. Акутагава рада. Наверное, первый раз за всю грешную жизнь. Она очень рада. Рада тому, что симпатия оказалась взаимной, тому, что наконец-то поцеловала её мягкие губы, отдающие персиком, рада тому, что сейчас вот так вот целуется. Да, это первый поцелуй Накаджимы, поэтому она так неопытна, но всё же, это и по-своему тоже хорошо. Вот Рюноске чувствует на своей шее горячие руки напарницы, и понимает, что не хочет, совсем не хочет, чтобы это заканчивалось. Хотелось, чтобы это мгновение продолжалось до безумства и длилось всю жизнь...        Сегодня обе пары обрели настоящее счастье. Чуя нашла Дазая, хоть и никогда не задумывалась о том, что сможет найти в столь бесящей её напарнице найти хоть чуточку реально настоящих чувств, никогда не думала, что та сможет ответить ей взаимностью; Акутагава нашла Накаджиму, хоть и тоже никогда не думала, что сможет найти в ней родную душу, она казалась ей слишком чистой, до безумия чистой, жалкой, слезливой, до одного момента, пока в ней не воспылали чувства. Они смогли найти родственных душ, защиту, опору, которой долго не хватало в жизни, они прожили множество травм и тягостных событий, но вскоре нашли друг друга, это того стоило. Это и означает то, что ненависть - не порог чувствам и любви, даже выкорабкаться из этой ямы можно и обрести настоящую любовь в том, на кого никогда не рассчитывал.