Заново задышавшие

У него внутри — злость, и ни капли добра; И на мир по-другому смотрят глаза. Взгляд его — ненависть, ножами летит. Его смех пролетает стайкою черных птиц. Его пальцы крепко сжимают нож, А глаза пуганно — в темноту. У него в груди — пули и хворост, он Хорошо горит. Я не подожгу! Я укрою простынью полевых цветов, Волосы примну терновым венцом. Брат мой, свет мой обрёл покой. Но от этого мне не хорошо. Он уставшим был, и упрямым, как не был никто. А сейчас он — река, что уносит его венок. А сейчас он — поле, где мне хотелось бы умереть. Но я не умру. Он приказал — гореть. Старший мой, он поддерживал и учил. Ночами рассказывал, кого можно считать людьми, А кого — пырнуть да провернуть нож раза три. Мой возлюбленный, он поддерживал во мне жизнь. А теперь я — угас, и ни капли добра Не осталось. Меня испила до тла Потеря. И я тоже по-другому гляжу на мир. Думаю: мудак ты, Господи, раз его ты не сохранил.