***
Первые дни дома всегда самые тяжёлые. Мозг ещё не до конца верит происходящему и во всём ищет подвох. В этот день родительский дом для Киры напоминает заминированное поле. В любом жесте и слове может оказаться угроза. Но и на это у неё есть отточенная и до ужаса простая схема — просто не заходить на это поле. Или иными словами закрыть рот на замок. Она всё делает молча. Раздевается, моет руки, ест, уходит в свою комнату. А если мама что-то и спросит — отвечает 1-2 максимально нейтральными словами. Комната после мамы всегда выглядит стерильно чистой. Да и в принципе во всей квартире настал какой-то болезненный порядок. Кира смотрела на это всё недоверчиво. Разительный контраст на фоне того, что было буквально неделю назад. Ну, разумеется, ещё и родители по уже отработанной схеме первое время будут вести себя как шёлковые. Поделаем все дружно вид, словно ничего не произошло, и поиграем пару дней в дружную семью. «Играйте себе на здоровье, а я не буду» — с обидой думала про себя Кира. Она-то в отличие от них всё прекрасно помнит. Но напоминать им ничего не будет. Ни к чему. Ей только на руку, что родители вернулись в нормальное русло. Портить всё ради того, чтобы выразить своё недовольство и обиду — глупость. Кира всё берегла на подходящий момент. Ещё тяжелее первого дня — первая ночь. У неё и до этого были проблемы со сном, а теперь из-за сменившейся обстановки она никак не могла полностью успокоиться, усмирить беспокойные мысли и просто уснуть. Она отчётливо помнит: что происходило, когда ночевала здесь в последний раз. Радость за то, что отныне всё как прежде и переживания из-за случившегося беспорядка смешались в одну кучу. Неделю назад она поклялась, что никогда сюда не вернётся. Она много раз так говорила, но каждый раз возвращалась и заглушала в себе обиду. Родительский дом спустя немного времени снова становился для неё домом в привычном понимании этого слова. Время почти доходит до 2-х ночи. Кира сидит в постели, вынимает наушники, осматривает комнату в лунном свете. Их квартира расположена на пятом этаже, листва деревьев до её окон совсем не достаёт, а у стены напротив окна стоит шкаф с зеркалом, поэтому в полнолуние вся её комната озаряется холодным светом. Всё тихо. Глаза медленно скользят по стенам и останавливаются на двери. Сейчас должно что-то начаться. Должно что-то произойти. Вот сейчас… Нет. Всё до сих пор тихо. Кира жмурится и закрывает лицо руками. Пытается убедить себя, что всё хорошо и бояться больше нечего. Так она ещё провозится минут двадцать, а потом вскочит с кровати, достанет дневник, включит лампу на столе и начнёт писать. Накипевшее нужно куда-то выплёскивать, чтобы не сойти с ума, рассказывать о случившемся, когда не с кем делиться. Дневник - самый преданный слушатель. Он никогда не осудит, не полезет с непрошенными советами, не станет менять фокус на собственные проблемы и никогда не будет сплетничать с другими о твоих секретах. Если он только не попадёт в чужие руки…Глава 1: С возвращением
9 апреля 2022 г. в 23:15
Школьный рюкзак, наушники в ушах и 6 километров до бабушкиного дома — самого спокойного места на земле. Настолько привычная и отточенная процедура, что Кира делала это без хоть какой-то задней мысли. Собрала вещи, побежала на остановку и поехала к бабушке загород. Побег происходил стабильно каждый год. Возвращение домой такая же привычная процедура, но после случившегося всегда ощущалась невнятно. Она не ночевала дома уже недели две, если не три. Была бы возможность – она бы и не уходила оттуда никогда, да вот только с бытом приходится испытывать постоянные неудобства. Хотя возня с бабушкиным домом в плохие времена действовало как настоящий антистресс. Да и вечного ничего не бывает, уж Кира об этом знала не понаслышке.
15 сентября около бабушкиного «убежища» оказалась папина машина. Предупреждающий знак того, что пора возвращаться домой. Кира сразу навострила уши, когда услышала, что к их дому подъезжает машина. Кому это вдруг приспичило их навестить? Кира, к своему сожалению, уже знала ответ. Она подбежала к окну и аккуратно отдёрнула занавеску, чтобы подтвердить свою догадку. Серый внедорожник заехал на их двор, оттуда вышел мужчина и, засунув руки в карманы, быстрым шагом поковылял до двери.
— Хватит уже бабушку терроризировать. У тебя есть дом, — спокойно, но с упрёком говорил отец, докурив сигарету у порога. — Собирайся, давай.
Он был как всегда в своём репертуаре. Вот такой вот характер – заварит кашу, сам сухим из воды выйдет и всех вокруг ещё виноватыми выставит. Вот и сейчас так: давай, мол, мелкая, собирай манатки и не возникай, ничего было из дома сбегать. Он всегда очень обижался из-за её побегов, но Киру это никогда не останавливало. Она слушала отца и грустно смотрела на пол. Пора собирать вещи. Извинений или объяснений ждать не приходится. Да Кира их и слышать не хочет, поэтому промолчала и ушла в гостиную. Гордость у неё в отца. Пока он пьет чай на кухне у бабушки и разговаривает с ней, Кира забирает обратно домой привычный «тревожный набор». Пижама, зубная щётка, ноутбук, учебники с тетрадками, старый дневник. Всё её добро убралось в школьный объёмный портфель. Закинула его на плечо и встала у порога кухни, смотря на бабушку с папой. Он что-то спокойно рассказывал, шутил, а бабушка мягко улыбалась да поддакивала, тоже шутя. Кира смотрела на это с недовольством, недоверием. В её убежище проник враг и корчит из себя миролюбивого гостя, но она же его насквозь видит.
Перебросившись с отцом парой фраз, она обняла бабушку на прощание, простилась с дедом и села в машину. Практически всю дорогу они молчали. Отец что-то сухо спросил про учебу, Кира кратко ответила. Она надеялась, что они молчат, потому что ему просто стыдно говорить нормально. Стыдно обсуждать произошедшее. Когда Кира ещё в детстве пыталась выяснить почему её родители так странно себя ведут, то вместо ответа получала довольно невнятные уклончивые фразы, а в случае, когда она смелела и упрекала их, - подзатыльник. Поэтому со временем она просто перестала об этом спрашивать, а родители продолжали всячески избегать этой темы. Таким образом, алкоголизм в их семье стал табуированной темой.