Зеркало смирения

Этот злополучный день начался паршиво и неуклонно становился все хуже. — Что вы наделали? — голос Снейпа звучал так же неприятно и резко, как и раньше, но теперь к нему добавились нотки нетерпения и требовательности. — Неужели вы и вправду подумали, что я оставлю вас здесь одного? — несколько вызывающе спросила Гермиона, поворачиваясь к зельевару. Северус нахмурился. Послышался звон и треск лопающегося стекла, словно кто-то яростно метнул в зеркало камень, и осколки от него сверкающим радужным дождём брызнули во все стороны. Снейп и Гермиона отпрянули и инстинктивно прикрыли головы руками, защищаясь от осколков. Когда грохот утих, на том месте, где ещё совсем недавно стояло зеркало, теперь была большая закрытая дверь из резного дерева с круглой железной ручкой. Повисла напряжённая тишина. Погруженные в мрачные предчувствия, Снейп и Гермиона, даже не осознавая этого, ещё некоторое время стояли неподвижно, пока мисс Грейнджер не решилась нарушить гнетущее молчание. — Похоже, у нас нет другого выбора. Суровый взгляд Снейпа стал ещё более напряжённым, в глазах мелькнуло странное выражение — то ли озабоченность, то ли почти страх, что еще больше усилило неприятное предчувствие и заставило Гермиону умолкнуть. — Похоже, что нет, — глухо отозвался мужчина. Волшебница молча смотрела на Снейпа. На его мантии и в волосах поблескивало бесчисленное множество мелких стеклянных осколков. Это заставило девушку с недоумением взглянуть на свои руки. Они были усеяны сотнями мелких царапин. Немного небрежно стряхнув с блузки стеклянные иглы и прочую пыль, волнуясь, Гермиона снова заговорила. — Профессор Снейп, что бы ни случилось… — запинаясь, начала девушка. В ней нарастал ужас. — Вы всегда можете рассчитывать на меня… Во всём… — Не давайте обещаний, которых потом не сможете сдержать, — жестко произнес он, предостерегая. — Я не предам вас, — решительно продолжала Гермиона. — И когда мы отсюда выберемся… — Если… — Когда, — стояла на своём мисс Грейнджер. — Когда мы отсюда выберемся, я унесу все ваши тайны в могилу. Вы даже можете предать меня Обливиэйту. — Тогда… — сказал Северус, — держитесь рядом… — Профессор, — позвала девушка. — Что ещё? — спросил зельевар; его рука замерла на железной ручке. — Уважение и терпение — вот всё, что я от вас прошу, — тихо произнесла Гермиона. Снейп послал волшебнице озадаченный хмурый взгляд, но подумав немного, согласно кивнул. Затем он повернул железную ручку двери и та с тяжёлым протяжным стоном отворилась. Внутри было очень тихо, очень прохладно и очень темно. Снейп остановился, словно наткнулся на невидимую стену, и Гермиона не сразу поняла причину его странной заторможенности, будто он был внезапно парализован страхом. Свет молнии, вспыхнувший пока без грома за разбитым окном, осветил на краткий миг помещение. И только теперь мисс Грейнджер смогла увидеть, что они были в детской комнате. Здесь творился хаос: под ногами хрустело стекло, белые перья от разодранной подушки витали в воздухе, как крупные хлопья снега, возле кроватки каким-то причудливым образом всё ещё держался на трёх ножках полуразрушенный стул, а на ковре лежало бездыханное тело молодой рыжеволосой женщины. Всегда бесстрастное лицо зельевара вдруг перекосило от ужаса. — Лили, — сдавленно прошептал Снейп. Так тихо, что его голос был слышен только ему одному. И вместе с его первым словом всё в комнате ожило: раздался гром молнии, по стеклу защёлкал дождь, из кроватки стал доноситься надрывный плач ребёнка. Снейп тяжело сглотнул. Горький привкус остался во рту. Сердце начало быстро и болезненно биться в груди, а глаза обожгли подступающие слёзы. — Всё что угодно, но только не это. Зельевар резко вздохнул. Звук, похожий на беззвучный всхлип вырвался из его груди, после чего у него подогнулись колени, он налёг на дверь, а потом и вовсе обессиленно опустился на пол. Северус знал, что будет тяжело. Но не думал, что настолько. Всё было точно так же, как и в ту ночь, когда умерла Лили — нет, даже хуже. Боль от её потери была ужасной, такой ужасной, что даже смерть казалась ему спасением, и если бы не Дамблдор, он бы точно наложил на себя руки. Но теперь, вновь видя её лицо, попавшее в полосу бледного лунного света, падающего через окно, глядя в стеклянные зелённые глаза — абсолютно пустые и неподвижные, — чувство горя и отчаяния обрушилось на него с новой, более разрушительной силой. На мгновение горький привкус во рту стал таким интенсивным, что Снейп был уверен, что его вот-вот стошнит. Ему хотелось кричать. Рыдать. Крушить всё, что попадётся под руку. Сердце уже бешено колотилось в груди. Его знобило. Вся комната вращалась перед глазами. Челюсть у него затряслась, хоть он и старался крепко стиснуть зубы. — Что я наделал? — задыхаясь, пробормотал Снейп. Гермиона увидела, как задрожали его широкие плечи. Какое-то время она с жалостью глядела на него и вдруг с ужасом поняла, что он плачет. Девушка ещё никогда не видела, чтобы мужчина так плакал и, уж конечно же, не представляла себе плачущим Снейпа — такого бесстрастного, такого насмешливого, такого извечно самоуверенного. Эти отчаянные, сдавленные рыдания испугали ее. Ведь если зеркало обладало силой, способной сломить такого сильного волшебника, как Снейпа, то что тогда оно могло сделать с ней. Гермионе ещё ни разу не приходилось успокаивать мужчину, но ей довелось утешать Молли. Девушка мягко положила руку на плечо Снейпа, опустилась возле него на колени и, нежно погладив его чёрную голову, прижала его к себе. — Я здесь, — прошептала волшебница, приговаривая. — На этот раз вы не одни со своим горем. От слов Гермионы Снейп ещё крепче вцепился в её предплечья и заговорил — несвязно, прерывисто, хрипло, выплёскивая всё, что копил десятилетиями, впервые в жизни безжалостно обнажая себя перед кем-то. — Я не хотел этого. Никогда не хотел. — Я знаю. — Это моя вина. Я рассказал ему о пророчестве… Всё до последнего слова… Я убил её… Убил Лили… — Что вы такое говорите? — девушка пригладила его волосы и положила подбородок ему на макушку. — Вы не понимаете, — он продолжал беспомощно цепляться за её предплечья. — Я всё понимаю, — мягко возразила девушка. — Нет, Мерлин! Нет! Вы ничего не понимаете! Вы не можете понять! — он оторвал голову от её груди и посмотрел на неё горящими, безжалостными глазами.  — Замолчите! — вскрикнула Гермиона и встряхнула зельевара за плечи. — Прекратите. Да, вы виноваты, — от её приговора зельевар дёрнулся, словно его ударили хлыстом. — Но Гарри жив. Её сын жив… Благодаря вам. Уже только поэтому… она простила вас. Гарри жив, а значит часть Лили тоже.. она продолжает жить вместе с ним. Взгляд зельевара невольно скользнул за плечо Гермионы, чтобы снова найти любимые зелёные глаза. — Не смотрите туда, — волшебница взяла его лицо в свои ладони и повелительно повернула его голову к себе. — Смотрите только на меня. Вы помните, что сказал незнакомец, который создал это место? Зеркало подстраивается под наши страхи. Сейчас оно манипулирует вашим сознанием, профессор. Не дайте ему себя сломить. Снейп посмотрел на неё налитыми кровью глазами так, словно только сейчас осознал, с кем разговаривает. Он оцепенел. Внезапно ему померещилось едва заметное движение. Ничего конкретного, только как будто тени сгустились, и что-то неясное промелькнуло перед глазами. — Вы будете мне нужны, — до его слуха донёсся обрывок пламенной речи мисс Грейнджер. А потом краем глаза он снова заметил это. Движение. Не более чем мгновенное искривление и колебание реальности, подобное легкому дрожанию. Стало тихо: больше не было слышно ни раскатов грома, ни плача ребёнка. — Кажется,.. я знаю, что будет дальше, — Гермиона поднялась с подчёркнутой медлительностью. Выражение мягких карих глаз девушки изменилось, и теперь оно было испуганным, почти полным ужаса. Реальность еще раз дрогнула и качнулась, после чего комната погрузилась во мрак. — Дай и мне малость побаловаться с девчонкой, — из темноты послышался режущий ухо голос. Гермиона резко вздохнула и задрожала. Снейп поднялся и увидел, как за её спиной из темноты начала вырисовываться фигура Сивого. — От неё так восхитительно пахнет, — пророкотал он, отчего по спине побежали ледяные мурашки. — Так бы и укусил. Гермиона уткнулась головой в ладони и задрожала ещё сильнее. — Дай-ка мне посмотреть на твоё хорошенькое личико. Волшебница вжала шею в плечи и замотала головой. Сивый недовольно скривился, стиснув челюсти, и это еще больше подчеркнуло хищные черты его лица. — Посмотри на меня! — повелительно завопил оборотень. Его голос дрожал от гнева, и обычно болезненно-бледное лицо, обрамленное темными волосами, побагровело. — Разве нам не было хорошо в прошлый раз? — уже ласково, почти мурлыча, произнёс он. Неведомая сила цеплялась за Гермиону невидимыми руками и тянула в сторону Сивого. Она стальным обручем безжалостно сжимала ей грудь, выдавливая отчаянные всхлипы. Снейп почувствовал, какие усилия прилагала девушка, чтобы владеть собой, ведь он не понаслышке знал об извращённых пристрастиях Фенрира Сивого. Слова оборотня отозвались в зельеваре странным эхом. В одно мгновение он вспомнил и пережил заново все встречи, и пытки, и безумные убийства невинных людей. Его затрясло от гнева, как и раньше, когда он, вернувшись в свои покои после очередной встречи Пожирателей смерти, пытался заглушить свою совесть алкоголем. — Если грязнокровка выживет после допроса, — прозвучал второй голос, который безошибочно принадлежал Беллатрисе Лестрейндж, — можешь делать с ней всё, что захочешь. Вскоре за громадной фигурой оборотня появился её обманчиво хрупкий силуэт. Её бледное лицо с заострённым подбородком было перекошено от ярости. — Откуда у вас этот меч?! — заорала она так неистово, что её голос эхом отскочил от стен. — Круцио! Гермиона вздрогнула, когда ей на плечи упало что-то мягкое и лёгкое. Её словно накрыло тёплым пледом. Она подняла голову и наконец открыла глаза. — Пока вы со мной, вас никто не тронет, — собственный голос прозвучал для Снейпа как чужой. И не успела девушка опомниться, как зельевар взял её на руки и куда-то понёс. Теперь повсюду было пусто, и звук его шагов отдавался более громким эхом, чем обычно.