Октябрь 2015
На его лице было больше крови, чем ужаса. Застывшее, мертвенно-белое, в миг выстрела оно словно обратилось в мрамор и теперь не выражало ничего. Джек склонился, чтобы смахнуть липнущие к ещё горячему лбу волосы, но торопливо, почти брезгливо отдёрнул руку. Он знал, что ещё ничего не кончено. Но винтовка уже была сброшена и три тела уже лежали на земле. Всё шло так, как и было задумано. Был ли у них шанс закончить иначе? Джек окинул их взглядом: тех, что встретили смерть поодаль, и того, кто спал в её объятиях на расстоянии шага. Рана в пробитом пулей плече ещё выталкивала кровь, напитывая почву под ногами. Почему он? Джек зажмурился и отвернулся. В кармане коротко зашумела рация. Он хотел потянуться к ней, но ладонь так и осталась опущенной. Джек совершал непозволительное – медлил. Сейчас он ощущал всё то, чего не чувствовал последние четыре часа, пока не сводил глаз с сетки оптического прицела. Было душно. Он на ощупь стянул балаклаву, но тёплый влажный воздух не приносил желанного облегчения. Густые, плотные облака словно давили на плечи. Вот-вот упадут тяжёлые капли, и затяжной тропический ливень размоет следы этой мрачной истории. Да, всё шло так, как и было задумано. В тот момент, когда они спустились по трапу в Бангкоке, их судьбы были решены. Место, исполнители, сезон дождей – всё было продумано и учтено наперёд. Шагнув на землю, они всего лишь достигли точки невозврата. И поэтому Джек делал то, что должен. — Воробей к Ястребу. Дрозд пойман. Гриф и Ворон… — Он мёртв? — Ястреб требовательно оборвал его на полуслове. На фоне звучали неразборчивые причитания, и Джек с точностью до глубины морщин на лбу мог представить, как вытягивается лицо начальника службы безопасности. Если кто-то, хоть кто-нибудь прослушивает частоту, у них будут проблемы. Впрочем, какое значение это имеет теперь? Проблемы неустанно топили их с головой, и прямо сейчас Джек докладывал об устранении главной. — Мёртв. Все они, — Джек запнулся. Вспыхнувшая вдалеке молния на миг рассекла тьму вокруг гор. — Мертвы. — Пришли фото по каналу А-39. Нет, лучше видео. Возвращайся, когда приберёшь за собой. В небе раскатисто прогремело, и первые капли упали на зашипевшую рацию. Цена достижения цели интересовала Ястреба в последнюю очередь. Джек не думал о том, сколько совместных миссий увенчалось успехом благодаря Грифу, сколько раз он вернулся домой живым благодаря Ворону. Как принесёт соболезнования невесте одного и как посмотрит в глаза сына второго. Как? Джек старался не думать об этом. Он помнил – даже слишком хорошо – как и когда всё началось. И в ту страшную минуту, когда он держал Тайлера на прицеле, Джек больше всего хотел, чтобы тогда, три года назад, всё и закончилось. Тогда бы им не пришлось умирать так глупо. И он бы не подбирал сейчас ракурс, с которого кровь, медленно смываемая дождём, смотрелась бы ярче. Перед глазами, словно двадцать пятый кадр, замерло его лицо. Взгляд человека, оказавшегося в эпицентре последнего дня Помпеи. Ни одно фото, ни одно видео не могло передать тот взгляд. Ту отчаянную, захлестнувшую его злость с едва различимым отпечатком боли. Сменившая осознание ярость исказила спокойное доселе лицо, и никогда прежде Джек не видел его таким живым, как в то мгновение, когда просвистела первая пуля. Фокус микрокамеры захватывал лишь холодные факты: опущенные веки, узкий порез под скулой, побагровевший от крови камуфляж. Мокрые, потемневшие волосы. Пистолет, выпущенный из ослабевших пальцев. Камера не могла рассказать Ястребу, как отчаянно он сжимал рукоять, до последнего цепляясь за неё, словно за шанс задержаться по эту сторону жизни. Отвоевать её, выкарабкаться. И отчёт, который подсунут Джеку по возвращении из Бангкока, тоже этого не расскажет. Джек поморщился и отступил на несколько шагов. Он перевёл камеру в сторону других двух жертв, но почти сразу остановил запись. Досматривать до конца никто не станет, Джек это знал. Ястреба не заботили издержки. Даже сейчас был важен только он. Тайлер. Джек долго смотрел сверху вниз, борясь с необъяснимым, глубоко абсурдным желанием выстрелить в него ещё сотню раз, но так и не поднял винтовку. Нужно было следовать плану, а в нём не оставалось места эмоциям.В конце концов, платят ему не за них.