Фантики

Игорь не считает себя особенно тактильным — просто с Серёжей иначе нельзя. Ещё в детстве самым лучшим способом его успокоить было немного посидеть или полежать в обнимку, а уж сейчас... Сейчас он порой напоминает Игорю огромного ласкового кота, которого постоянно нужно если не обнимать и гладить, то хотя бы просто касаться. Игоря не напрягает — Серёжа в принципе не может его напрячь, — однако определённые последствия у этого имеются. Например, уже несколько лет, как Серёжа категорически не спит один. Точнее, спит, если выбора нет — в той же эмгеушной общаге или когда Игорь в отъезде, — но в остальных случаях — только вдвоём. Поэтому Игорь знает: стоит ему проснуться первым и тихонько выбраться из общей постели, как спустя ровно пять минут Серёжа тоже встанет. И на все просьбы поспать ещё будет отрицательно мотать головой, игнорируя, что у самого рот от зевков не закрывается. Так что обычно, если Игорь просыпается раньше, то всё равно остаётся лежать. Охранять Серёжин сон. Обычно, но не сегодня. Сегодня ему надо успеть приготовить романтичный сюрприз — пускай с романтикой у него, по мнению Юли, ещё хуже, чем с тактильностью. Однако закон подлости тоже не дремлет: кофе в закопчённой турке только-только начинает подниматься, а на кухню уже заходит сонный Серёжа. Босой, лохматый, в старой Игоревой футболке, едва доходящей до середины бедра. С кошачьей грацией потягивается — «Доброе утро!» — и подныривает под локоть, прижимаясь к Игорю. — Доброе, — на секунду отвлекшись от турки, тот целует сладко пахнущую рыжую макушку. — Чуть-чуть времени не хватило. — Для чего? — Серёжа заинтересованно поводит носом. — М-м, булочки с корицей? — Ага, — подтверждает Игорь. — Для завтрака в постель, сделать который я, собственно, и не успел. Он выключает конфорку, не давая кофе сбежать, и наконец-то обеими руками обнимает свою солнечную радость: — С днём рождения тебя. — Спасибо. Серёжа хочет благодарно потереться щекой об его щёку, но Игорь ловко уворачивается со словами: — А ещё я не успел побриться и поэтому колючий, как ёж. — Не страшно, — беспечно отмахивается Серёжа, — мне так даже больше нравится. И вообще, щетина тебе идёт. Такой суровый сразу становишься, прям ух! — Прям что «ух»? — Конечно, у Игоря есть на этот счёт определённые предположения, однако он предпочитает уточнить. — Прям вот это. И Серёжа, привстав на цыпочки, прижимается губами к его губам. Слаще мёда. Нужнее воздуха. — Кофе остынет. — Пофиг. Ещё сварим. Нежная шея. Треугольник ключиц. Острое плечо в растянутой горловине. — Эй, ты меня с булочкой не перепу... Ах-х! — Может, и перепутал. Ты против? — Н-нет, продолжа-а... Узкие бёдра. Небольшой упругий зад. И однозначно упирающаяся в пах твёрдость. — Не знаю, у кого как, — Игорь, как пушинку, подхватывает Серёжу под коленки, и тот привычно скрещивает длинные ноги у него за спиной, — а у меня сейчас будет завтрак. В постели. — Это же мой день рождения, — Серёжа надувает губы в притворной обиде. — Вот именно, — кивает Игорь и несёт свою драгоценную ношу в гостиную. На разложенный, многое повидавший и оттого немилосердно скрипучий диван.

***

По стене крадётся солнечный зайчик. Тикают настенные часы, монотонно урчит холодильник, где-то капает вода. — А у меня для тебя подарок. — Ещё один? — Э-э, в принципе один. — А это тогда что было? — Кх-м. Экспромт. — Круто, мне понравилось. Кожа по коже. А кажется, будто под кожей. — Можем повторить. Только передохну чуть-чуть. Недовольный вздох. — Ладно, отдыхай. И заодно расскажи, что за подарок. — Всё-таки интересно стало? — И-горь. — Хорошо, рассказываю. Это ноутбук. От нас всех. Шорох. — Ноут? Мне? А-а-а, супер! Спасибо-спасибо-спасибо! Душераздирающий скрип. — Тише, диван развалим! Где мы тогда спать будем? — Ерунда! У нас ещё две кровати есть. — Односпальные. — Составим вместе. — Чтоб в щель проваливаться. Утомлённый вздох. — Не ворчи. Я просто не ожидал. — Вот и хорошо. Хоть один сюрприз удался. Долгое молчание. — Скажи, у нас есть на сегодня какие-то планы? — Вечером железно к тёть-Лене с дядь-Федей идти, а так всё. Поэтому можешь предлагать. — Побудем дома? — И почему я не удивлён? Без проблем, побудем. Пауза. — Игорь, давай им скажем. Пауза. — Не боишься? — Боюсь. Только иначе когда? Длинная пауза. — Ты прав. Скажем. Сегодня.

***

Ближе к вечеру, в самом конце телефонного разговора с тётей Леной, Игорь как можно небрежнее сообщает: — Я предупредить забыл: со мной сегодня человек один придёт. Очень для меня важный. — Наконец-то! — Естественно, эвфемизм про «важного человека» понимают правильно. — Будем вас ждать с нетерпением! — Спасибо, тёть-Лен. Игорь кладёт трубку и какое-то время просто стоит, тупо глядя в стену. — Она обрадовалась? Неслышно подошедший Серёжа касается ладони, и Игорь на автомате берёт его за руку. — Само собой. Серёжа прикусывает губу. — Мы справимся, — говорит Игорь ему и себе. Вместо ответа Серёжа только крепче сжимает пальцы. Конечно, они справятся. У них просто нет другого выбора. Спустя несколько часов они, дико волнуясь, входят в квартиру своих, с сегодняшнего дня окончательно бывших, опекунов. — А вот и наш именинник! — улыбающаяся тётя Лена выпархивает в прихожую. — С днём рождения, Серёженька! — Спасибо, — немного натужно отвечает тот, подставляя щёку для поцелуя. — Всё хорошо? — заботливо спрашивает тётя Лена. — И почему вы вдвоём? От немедленного объяснения Игоря и Серёжу спасает появление дяди Феди, тоже вышедшего встречать гостей. — Здравствуйте, орлы! А что такие смурные? И, действительно, почему вдвоём? Не получилось что-то? — Всё получилось, — Игорь инстинктивно закрывает собой Серёжу, однако тот сразу же выходит вперёд. Вскидывает подбородок и решительно сжигает мосты: — Дядь-Федь, тёть-Лен. Игорев важный человек — это я. Ошарашенная, ревизоровская пауза длится секунду, две, три. Но вот тётя Лена растерянно выдыхает «Мальчики», а дядя Федя грозно сводит брови на переносице. «Кажется, сейчас мы огребём», — философски думает Игорь и опять безуспешно пытается заслонить Серёжу. Однако прежде, чем успевает грянуть гром, тётя Лена повторяет «Мальчики!» и шагает к ним. Ласково обнимает — сразу обоих! — и, обращаясь к Серёже, мягко говорит: — Ты, значит, ты. А теперь мойте руки — давно пора ужинать. Игорь вопросительно смотрит через её плечо на потемневшего дядю Федю. Тот неохотно делает жест согласия, тем не менее сомнений нет: разговор ещё далеко не окончен. «Хотя бы тётя Лена на нашей стороне. Уже хорошо». За щедро накрытый стол Игорь с Серёжей садятся так, чтобы можно было касаться друг друга коленями. — А я так надеялась деток ваших понянчить, — без осуждения замечает тётя Лена, убирая со стола лишний прибор. — Ну что ж, видно, не судьба. — И проходя за Серёжиной спиной, проводит ладонью по его напряжённым плечам. — Вот уж точно, не судьба, — сумрачно роняет дядя Федя, буравя Игоря взглядом. — Я так полагаю, это между вами не сегодня началось? — Не сегодня, — Игорь не прячет глаз. Тени на лице дяди Феди становятся ещё резче. — Не доверяете, значит? — низким голосом начинает он. — Столько лет знаете, столько лет родные, и всё равно молчок? Не ожидал, не ожидал. Может, мы с Леной вас обидели чем-то? Когда-то не выслушали, не помогли, обидели? А? Растерянные Игорь и Серёжа нашкодившими школьниками втягивают головы в плечи. Кто бы мог вообразить, что дядю Федю заденет не правда об их отношениях, а скрытность? — Простите, дядь-Федь, — бормочет Серёжа. — Мы просто боялись вас тоже потерять. — Вы боялись потерять?! — дядя Федя гневно раздувает ноздри. — Да как бы я Косте после такого в глаза на том свете смотрел! Об этом вы подумали? — Федь, ладно тебе, — примирительно говорит тётя Лена. — Ты представь, каково самим мальчикам было от нас скрываться. Дядя Федя сердито фыркает и наставляет на покаянно молчащих Игоря с Серёжей указательный палец. — Значит, так. Чтобы это было в первый и последний раз, вам ясно? — Ясно, — хором отвечают они. — Тогда ешьте. Игорь с Серёжей несмело переглядываются и рискуют расправить плечи. — Спасибо, дядь-Федь, — всё ещё виновато благодарит Игорь. — Пожалуйста, — буркает тот, раздражённо накладывая в тарелку овощной салат. — Конспираторы на наши седины. К счастью, вкусная еда и бокал домашнего вина — универсальные успокоители. Так что беря у тёти Лены блюдце с кусочком «Графских развалин», дядя Федя уже подтрунивает с почти прежним добродушием: — А я-то гадал, почему наш студент каждые выходные сюда из Москвы катается. Думал, по Леночкиным пирогам скучает, а оно вон как получается. — Пироги тоже вкусные, — Серёжа делает вид, что ни капли не смутился. — Спасибо, тёть-Лен. — На здоровье, — улыбается та. — А ты, Федь, не отвлекай мальчиков, пусть кушают. Вон какие худые оба. — Нормальные они, — не соглашается дядя Федя. — Для своего возраста. — Федя. — Ладно, ладно, я только один момент уточню. Вы, парни, — он остро смотрит на Игоря с Серёжей, — разумеется, оба не дурачки и потому сами понимаете, что даже теперь широкой общественности знать о ваших отношениях незачем. Верно? — Верно, — за двоих отвечает Игорь. Дядя Федя довольно кивает, и больше к этой теме они не возвращаются.

***

Игорь и Серёжа выходят из гостей поздно вечером — наевшиеся, согретые и счастливые. — Ну вот, а мы столько переживали, — замечает Игорь, поправляя кепку. — Ага, — Серёжа мечтательно улыбается многоугольнику ночного неба над двором-колодцем. — Какие они всё-таки хорошие, правда? — Правда, — Игорь вслед за ним поднимает глаза. Надо же, даже звёзды видно. — Я вот иногда думаю, — Серёжа чуть запинается. — О дяде Косте. Он бы, наверное, тоже понял. — Наверняка, — Игорю в голову не приходит усомниться. — Жаль, что он... — Серёжа зябко поводит плечами и не заканчивает фразу. — Он знает, — убеждённо отвечает Игорь. — И радуется за нас, я уверен. Кажется, или в это мгновение небо и в самом деле перечёркивает яркая вспышка? — Ого! Ты видел? — поражённый Серёжа поворачивается к Игорю. — Вроде бы видел. Несколько ударов сердца они смотрят друг на друга, одинаково захваченные ощущением случившегося чуда. А потом Игорь прочищает вдруг пересохшее горло и как можно обыденнее говорит: — Ну что, идём? — Да, — Серёжа по инерции бросает в небо ещё один взгляд и крепко берёт Игоря за руку. — Идём домой.