Бойся своих желаний

− Рин, это была глупая идея, − пытаюсь отползти от парня, как можно дальше, но его цепкие руки прочно удерживают меня на месте. − Чего ты боишься? – хриплый смех окатил мое ухо, и парень почти навалился на меня сверху. − Что порвусь! – дернулась под ним, но безрезультатно. – Рин, слезь с меня! Я серьезно! Блондин тихо рассмеялся, но приподнялся на руках, давая шанс мне вылезти из-под него. Боже! Мышцы на внутренней стороне бедер безумно тянет, что сил нет, и руки так болят, словно сейчас отвалятся. И соглашайся после этого на совместную тренировку с ним! Вот дернул же меня черт попросить его вместе поупражняться. Ран так расхваливал гибкость и физические способности брата, что я попросила его подготовить меня к экзамену в школе по физкультуре. Конечно, осталось совсем немного времени, но возможность же все равно есть… была! Пока он не решил убить меня на первой же тренировке. Отползла на коленях чуть подальше, пока парень не решил продолжить растяжку перед силовыми упражнениями. Господи, а это ведь только начало! Перевела взгляд на Риндо, который спокойно сидел на поперечном шпагате и с веселой ухмылкой смотрел на меня. Малиновое закатное небо отразилось в его глазах, делая их еще выразительнее, и по позвоночнику прошла дрожь. − Я не собираюсь тебя ломать, − легкая улыбка коснулась его сухих губ, и Риндо склонил голову набок, протягивая мне руку. – Иди сюда. Здравый смысл просил остаться на месте и еще немного отдохнуть, но тело само стало двигаться в направлении блондина, и я даже опомниться не успела, как снова оказалась в этой до жути не удобной позе – «складочка из положения лежа». Эту самую складочку-то я умею делать, но, как оказалось, все время выполняла неправильно – не сгибаем мы не только колени, но и спину. А делать это упражнение с ровной спиной не очень-то и удобно. Неожиданно большие ладони опустились на мои бедра, и даже сквозь ткань я могла ощутить их холод. С меня уже десять потов сошло, а он до сих пор ледяной? Почувствовала спиной, что Риндо сел за мной, и его длинные ноги плотно прижали мои друг к дружке. − Наклоняйся медленно, − горячее дыхание опалило волосы за ухом, и по всему телу пробежала дрожь. Черт! Как в таком положении можно хоть что-то соображать?! – Не забывай про спину и дыхание. Одна рука переместилась на лопатки, чуть надавливая, и я стала медленно наклоняться. Когда я достигла порога, получилось лишь сдавленно выдохнуть, но Риндо, внимательно следивший за моим состоянием, с легкостью счел это и приостановил давление, но тяжесть не прошла. Сосредоточила все внимание на холодных руках, одна из которых крепко удерживала меня за бедра, а вторая – пружинистыми движениями наклоняла мой корпус и возвращала в исходное положение. Неожиданно одна рука прошлась по ягодице, перекочевала на талию и, прочно ухватившись за нее, стала медленно поднимать. Как только я выпрямилась и смогла спокойно вздохнуть, обе ладони накрыли мой живот, прижимая ближе к сильному телу. Спиной ощутила гулко бьющееся сердце – единственное, что свидетельствовало о способности организма блондина уставать хоть иногда. − Не сломалась? – губы коснулись моей щеки, и я подалась еще ближе, окунаясь в эту теплоту. − Нет, − улыбнулась и повернула корпус, заглядывая в лавандовые глаза, которые без очков смотрелись очень непривычно. Светлые волосы упали на лицо, и я запустила в пряди пальцы, убирая их назад. Риндо внимательно смотрел в мои глаза, неторопливо опуская взгляд на губы. Внезапно парень сжал челюсти и резко отстранился. Блин. После того, как мы начали встречаться по-нормальному, Рин стал чаще сдерживаться, стопорить себя на половине поцелуев, дальше которых ничего не заходило. Все мое тело уже ноет без его прикосновений, ласок, долгих и влажных поцелуев, которые освобождали голову от лишних мыслей. Я безумно хочу, жажду его всего до трясущихся рук… но хочет ли он меня? А если да, то почему ничего не предпринимает? Пока мой взгляд внимательно держался на непроницаемом лице Риндо, парень прокатился по полу, выпуская меня из тепла своего тела, и сел на поперечный шпагат, наклоняясь к ноге впереди. С ровной спиной. Господи, как такое вообще возможно? − Где ты так научился? – обвела рукой его, имея в виду удивительную гибкость. − В колонии, − он повернул голову в мою сторону и пожал плечами. – Там было время на то, чтобы заниматься этим хоть весь день. То, с какой легкостью и обыденностью он сказал слово «колония», словно разговор шел об обычных бытовых вещах, пустило по всему телу мурашки. Отлично помню, как изменилось его настроение, когда в прошлый раз поднялась эта тема, и мне не хотелось сейчас портить такой хороший день. Как только я решила перевести разговор в другое русло, Риндо продолжил: − После того, как мы с Раном вышли, Кацу уже решил пойти учиться в полицию и стал больше времени уделять спорту, − блондин усмехнулся и, сев ровно, поменял шпагат на продольный. – Хотя ему это было и не нужно – мы сутки напролет бегали по заброшкам и стройкам, поэтому с физической формой у нас все было в порядке. Но Кацу тогда считал иначе. − И ты стал с ним заниматься? – Риндо кивнул, и я озвучила вопрос, который хотела задать уже пару недель. – Как вы смогли продолжить дружбу с Кацу несмотря на то, что он полицейский, а вы – из противоположного ему мира? − Мы все равно остались теми же, кем были и раньше, − Риндо лег на живот, упирая локти в пол и подпирая ладонями подбородок. – Все те же мальчишки, которые прятались в детстве друг у друга, дрались и ссорились из-за ерунды, а через несколько минут забывали причину недопонимания и вновь общались, как ни в чем не бывало. Друг для друга мы все равно остались семьей, к которой можно обратиться по любому вопросу, только забыли об этом до недавнего времени. Парень смолк, а в моей голове всплыл образ маленьких мальчиков, которые от рассвета до заката бегают по Роппонги, дерутся со всеми подряд, но друг за друга стоят горой. Интересно, а каким Риндо был в детстве? И какое оно у него было? А я ведь даже ничего не знаю о его родителях… − Теперь давай «складочку» стоя, − блондин неожиданно встрепенулся, и я мысленно завыла. Это наше первое и последнее занятие. Все-таки я поняла, что слишком ленива для спорта. Присела на корточки и уперлась руками в пол, а после стала медленно вставать. Это уже было полегче – из положения стоя мне всегда удавалось сделать это упражнение лучше. Закрыла глаза, мысленно ведя счет. Сколько мне предстоит так стоять? На двадцати Риндо снова подал голос. − Теперь «собака мордой вниз», − и, чуть погодя, добавил. – Ты ведь знаешь, что это? − Да, − выдохнула весь воздух из легких и приняла новое положение. Когда от напряжения у меня стали мелко дрожать руки и ноги, я открыла глаза и повернула голову на Риндо. Парень, не отрываясь и не моргая, изучал каждый миллиметр моего тела, по которому уже давно бегали мурашки от такого проникновенного и внимательного взгляда. Он словно пытался забраться внутрь меня, залезть под кожу и проникнуть в душу, заполняя все собой. Тело сразу же отозвалось на его кричащий взгляд, и я, опустилась на колени, чтобы не упасть. Блондин снова стиснул челюсти и тяжело выдохнул. Мой взгляд скользнул по его напряженной фигуре, сжатым в кулаки рукам и остановился на штанах, а точнее на характерной выпуклости в области паха. Слюны стало слишком много, и я судорожно сглотнула ее. Почему он ничего не делает? Он же… хочет меня? Ведь так? Или я совсем ничего не понимаю? Может, Риндо ждет, пока я что-нибудь предприму сама? Встала на ноги и сделала первый шаг в сторону блондина, и парень напрягся еще больше. Он не сводил с меня взгляда, как и я с него, но в потемневших лавандовых глазах мелькало что-то мученическое. − Юко, не надо, − хрипло отозвался Рин, и от этого голоса мне захотелось самой уже начать поскорее, чтобы парень понял, как сильно я хочу его. − Почему? – опустилась на колени перед ним и осторожно опустила руки на его плечи. – Почему все это время ты стопоришь нас? − Я думаю, ты не готова, − он обхватил ледяными пальцами мои запястья и не дал запустить руки в его волосы на затылке. – Возможно, не хочешь, чтобы все снова повторилось. − А оно повторится? – Риндо закачал головой из стороны в сторону, продолжая гипнотизировать мои губы. – Я хочу тебя, Рин, − парень задержал дыхание и выдохнул, лишь когда я прошептала, – очень. Он в секунду сел в позу лотоса и, подхватив меня под ягодицы, усадил к себе на бедра. Его губы быстро нашли мои, и Риндо стал остервенело целовать меня. Чужой язык пробрался в рот и стал играть с моим, то поглаживая его, то убегая, то почти доставая до самой глотки. Тело скучало по таким диким ласкам, и поэтому сразу же отозвалось на эти безумные действия: оно само двинулось еще ближе, задевая выпуклость блондина, и хватка на ягодицах усилилась. Когда Риндо стал медленно поднимать руки к моей талии, я запустила свои в его волосы, с силой натягивая их у корней, высвобождая тихий стон, который утонул в чмокающих звуках и тяжелых вздохах, которых мне так не хватало. Мои губы уже онемели от сумасшедшего напора, частых укусов и оттягивай, и Риндо, словно поняв это, стал спускаться ниже, водя языком по моему подбородку, нижней челюсти, шее. Эти действия не давали сделать полноценный вдох, и я окончательно забыла, как нужно дышать, когда ледяные руки залезли под майку, постепенно снимая ее. Майка? Почему я в майке? Я же их обычно не ношу, а надеваю только когда занимаюсь спортом… точно! − Рин, − его имя прозвучало одновременно со стоном, и потому что блондин принялся целовать всю меня – накрывал влажными губами каждый миллиметр моего горящего тела и выводил языком узоры. Он промычал, посылая вибрацию, и я задрожала. Последние остатки мыслей отчаянно пытались сформулировать предложение, что я должна была донести до парня, и, собравшись с духом, выдавила сбивчивое: − Мне надо в душ. Слова противоречили действиям: вместо того, чтобы встать, я притянула Риндо еще ближе, не отпуская его от себя ни на миллиметр. Казалось, если он перестанет меня целовать, я сломаюсь, рассыплюсь на миллионы осколков, погибну прямо на месте. − Не против… − укус в шею и мой протяжный стон, − если я…, − зализывание пылающего следа, − присоединюсь к тебе? Язык уже не слушался меня, и я лишь замотала головой, а потом кивнула, напоследок оттягивая за волосы парня от своей шеи для полноценного поцелуя. Риндо понял меня без слов и сцепив мои ноги у себя на талии, резво встал и зашагал прямо в ванную. Так забавно: он уже ориентируется в моей квартире даже с закрытыми глазами, зная наизусть маршрут до ванной комнаты. Черт! Сглазила – на повороте парень стукнулся плечом, и мы, смеясь, чуть не упали. Благо его руки крепко держали меня за ягодицы и прижимали к себе так, что я ощущала его быстро бьющееся сердце.

***

Тонкие ручки крепко впились в мои плечи, а ноги с такой силой сжали талию, что в голове созрела мысль, словно Юко хочет убить меня. Собой. Своими мягкими губами, ярким язычком, сладким привкусом и легким цветочным ароматом. Всем. Она держалась за меня так отчаянно, что мои руки непроизвольно сжались на ее ягодицах, и с пухлых губ слетел стон. Блядство. В голове уже давно все мысли сплелись в запутанный клубок, и я не мог соображать ни о чем. Когда такое было в последний раз до появления брюнетки в моей жизни? Когда я позволял себе полностью забыться и не думать ни о чем, кроме нее одной, ее голодных поцелуях и податливом теле, тесно прижатом к моему? Изящные пальчики пробежали по моему позвоночнику, соревнуясь с мурашками, и спрятались в волосах, а через секунду с силой сжали их, вырывая из груди рычание. Черт. Еще сильнее впился пальцами в бархатную кожу и с запозданием осознал, что после останутся синяки. Двинулся в сторону стиральной машины и усадил брюнетку на поверхность, убирая руки от ее тела, но близости не стало меньше – Юко компенсировала все собой и своими губами, которые с жадностью стали изучать мое лицо, линию подбородка, переходя на шею. Когда ее сбивчивое дыхание прошлось по коже, я с силой сжал край стиральной машины, пытаясь прийти в себя, но получалось чертовски плохо, и ее пальцы не улучшали положение, забираясь под футболку и быстро стягивая ее с меня. Брюнетка сама не ожидала от себя такой резвости и на секунду замерла, тяжело дыша и хлопая длинными черными ресницами. Ее изумрудные глаза потемнели и покрылись пеленой страсти и желания, а пухлые губы покраснели и блестели в свете ярких лампочек. В мгновение ее щеки покраснели еще сильнее, но Юко все равно протянула руки к поясу моих спортивных штанов, осторожно обхватывая резинку и стягивая одежду вниз. Блять. Каких же усилий мне стоит не двигаться, позволяя девушке впервые взять инициативу в свои тонкие ручки. Пальцы онемели от силы, с которой я сжимал пластиковую поверхность машинки, и в голове мелькнула мысль, а не сломаю ли я ее? Даже если да – похуй. Оно того стоит. Когда штаны спали на пол, я переступил через них и встал еще ближе к брюнетке, с напором накрывая ее губы своими, кусая, оттягивая нижнюю и посасывая место укуса. Протянул руку к ее спортивному топу, но вовремя остановился. Если уж она сегодня такая нетерпеливая, то почему бы не узнать, как далеко она сможет зайти по своему желанию… сама. Юко, словно почувствовав мой план, обхватила ладонями затылок, зарываясь пальцами в волосы, и тихо захныкала в губы. Вибрация пробежала по горлу, спускаясь по телу вниз, и остановилась в районе паха. Блядство. Я уже ощущаю себя внутри нее, и в голове все превращается в кашу. Громкие поцелуи. Дрожащие руки. Оголенная кожа, покрытая мурашками. Протяжные стоны и шумные вздохи. Имена, кратко срывающиеся с онемевших от покусываний губ. Понял, что происходит, лишь когда мы оказываемся вдвоем под ледяным душем. Юко шипит и пытается уйти из-под струи, прижимаясь ближе ко мне. Ее мокрая кожа скользит по моей, пока длинные черные волосы намокают и прилипают к тонкому телу. Как только температура воды поднялась до приемлемой, девушка перестала дрожать и встала на носочки, прижимаясь губами к моим. Мы столько раз целовались за последние минут двадцать, но мне всегда будет мало. Каждый раз, когда ее язык переплетается с моим, я теряю счет времени. Сколько мы уже стоим под душем, отчаянно прижимаясь друг к другу словно если отпустим, растворимся? Минуту? Десять? Час? Ее руки скользнули за меня, к полкам, а потом на мое тело полился гель для душа. Ее любимый – с ароматом розы. Девушка хотела убрать бутылочку, но я перехватил ее и повторил действия, размазывая гель по молочной коже. Юко закрыла глаза и обхватила меня за плечи, откидывая голову назад. Ее горло дернулось, сглатывая, и я впился губами в шею, прикусывая зубами быстро бьющуюся жилку, продолжая оглаживать руками тихо дрожащее тело. Брюнетка тихо вскрикнула, но не оттолкнула, а притянула еще ближе. Как только поцелуи начали спускаться ниже, Юко чуть отстранилась и не дала продолжить начатое. Мои легкие разрывались от нехватки воздуха, и я упорно пытался сделать полноценный вдох, но у меня не получалось, особенно когда тонкие руки скользнули по моей грудной клетке, очерчивая ноготками контур татуировки, к низу живота. Не дойдя нескольких сантиметров до готового члена, она замерла, даже перестала дышать, и подняла глаза с моего тела на лицо, безмолвно спрашивая разрешение. Глупенькая. Подался вперед и впился губами в ее, в то время как изящные пальчики обхватили меня и слегка сжали у основания. Блять. Резко выдохнул и закрыл глаза, сжимая челюсти, пока ее ладонь медленно двигалась вверх-вниз по члену, а губы нежно касались подбородка и шеи. Непривычная скорость, от которой ехала крыша и ноги становились ватными, отказываясь меня держать, поэтому я уперся рукой в стеклянную дверь душевой кабинки. Кислород никак не хотел поступать в легкие – возможно из-за того, что здесь было слишком душно и много пара от горячей воды, а возможно потому, что я не мог вспомнить, как дышать. Но брюнетка, видимо, решила добить меня окончательно, лишая воздуха вовсе – она потянулась к моим губам вновь и утянула в долгий поцелуй, а я не был против, с яростью отвечая на него и мыча от удовольствия, когда ее ладонь чуть сильнее сжимала меня. Как только почувствовал знакомую тяжесть внизу живота, перевел одну руку со стеклянной двери на ее запястье, останавливая набирающие скорость движения. Юко подняла на меня растерянный взгляд и быстро убрала ладонь от члена. Черт, как она сейчас выглядит – одновременно невинно и порочно. Порозовевшие щеки. Мутные глаза. Опухшие от поцелуев губы. Быстро вздымающаяся грудь. Влажная кожа. Вся она ангельская, но совращающая на грех, который я сегодня точно совершу. Перевел руки с ее талии к лицу, обхватывая щеки ладонями, и в миллионный раз накрыл мягкие губы своими. Девушка подалась ближе, задевая животом член, и это стало спусковым крючком. К черту! Не могу больше терпеть! Разорвав поцелуй, развернул Юко спиной к себе и подтолкнул к стеклянной двери, на которую девушка оперлась руками. Ее спина прогнулась, приближая бедра к моим. Брюнетка опустила голову, упираясь лбом к мокрому стеклу, и шумно выдохнула, готовясь принять меня. Ее желание было видно невооруженным взглядом – дрожащее тело, сжимающиеся в кулачки руки, быстро бегающие мурашки от напора воды. С талии перевел руки на ягодицы, крепко удерживая их на одном месте, и, проведя членом по влажным половым губам, медленно толкнулся вперед. Юко тихо простонала и сжалась вокруг меня, вспоминая знакомые ощущения, заново привыкая к моим размерам. Пара мучительно медленных движений для нас обоих, и брюнетка сама начала подаваться ближе, пытаться насадиться еще глубже, но мои руки не давали ей взять контроль над процессом. Девушка снова захныкала, постанывая после каждого медленного толчка, который и меня сводил с ума до трясущихся рук. Интересно, кто из нас сдастся первым? Я или Юко? − Рин, − протянула девушка и прогнулась еще сильнее, скользя руками по стеклу. – Пожалуйста. Подхватил ее тонкое тело вовремя – еще чуть-чуть, и брюнетка упала бы на пол – и прижал к ее к себе, крепко удерживая одной рукой за талию, а второй за тазовые кости. После каждого медленного, но глубокого толчка с ее губ срывался стон, который долгим эхом отзывался в моей голове. − Что «пожалуйста»? – прошептал на ухо и поцеловал девушку во влажный висок. − Б-быстрее, − тонкие пальцы наощупь нашли мою руку и с силой вцепились в нее. Когда из ее горла вырвался очередной стон, я стал набирать скорость, предвкушая приближающийся конец. Запустил руку в темные мокрые волосы и чуть потянул вниз, и девушка уложила голову мне на плечо, приближая губы к моим. Языки сплелись, взрывая мысли. Перешел губами на ее влажную шею, прикусывая кожу, посасывая ее и оставляя отметины, которыми буду любоваться после и которые скажут всем, что она моя девочка. Почувствовал, как мышцы внутри стали чаще сокращаться, оповещая о скором оргазме брюнетки, и я еще ускорился, доводя Юко почти до потери сознания. С покусанных губ слетел громкий и протяжный стон, ее колени задрожали, и девушка кончила, жадно хватая ртом горячий воздух. Толкнулся последний раз и быстро вышел, изливаясь на ее ягодицы. В глазах потемнело, и я их закрыл, опуская подбородок на плечо брюнетки. Наше громкое дыхание заглушало шум воды, отзываясь в голове частыми вдохами и шумными выдохами. Юко продолжала полу висеть на моей руке, с трудом пытаясь совладать со слабостью в ногах. Я сам в шоке, что до сих пор могу стоять после такого сильного оргазма. Сколько прошло с нашего крайнего раза? Около месяца? Пиздец… Не знаю, сколько мы простояли под тонкими струями горячей воды, пытаясь прийти в себя, но Юко первая подала признаки жизни, сжимая мою руку пальцами. Немного придерживая ее за талию, отпустил девушку, и брюнетка сделала маленький шаг в сторону стеклянной двери и оперлась на нее рукой, поворачиваясь ко мне полубоком. Красные щеки, горящие глаза, опухшие губы, быстро вздымающаяся грудь. Красивая. Любимая. Моя. Взгляд Юко встретился с моим, а потом стал медленно спускаться. Как только он дошел до моего все еще эрегированного члена, изумрудные глаза расширились, и девушка посмотрела на свои ноги, замечая стекающие вниз капли спермы. − Я вышел вовремя, − взял душевую лейку в руки, чтобы помочь смыть остатки секса с нас. Юко кивнула и сделала медленный шаг в мою сторону, подставляя тело под теплую струю воды. Ведя руками по гладкой коже и смывая остатки геля, пытался осознать, что теперь между нами. Мы вместе. У меня есть девушка. Блять. У меня. Есть. Девушка. Постоянная. Самая обычная. Любимая. Которая жмурится от удовольствия и блаженно улыбается, пока мои руки неторопливо исследуют ее тело, не задевая «опасных» мест. Опустился на одно колено, чтобы было удобно смывать остатки семени, и поставил ее ногу на свою. Брюнетка смотрела на меня сверху вниз горящими глазами, и ее дыхание снова стало учащаться. Еле заметно, но по ускоряющей ритм жилке было видно все. Провел рукой по внутренней стороне голени, медленно поднимаясь по покрывшейся мурашками коже. Нога Юко подрагивала под моими плавными движениями, и девушка стала дышать все чаще и чаще. Стер пальцами и водой семя, а потом наклонился и поцеловал внутреннюю сторону бедер, медленно двигаясь губами к заветному месту. − Рин, − жалобно пропищала Юко и запустила тонкие пальчики в мои волосы. Поднял на нее вопросительный взгляд, и девушка сглотнула. – Пойдем в комнату? По ее вновь загоревшимся глазам понял, что брюнетка хочет продолжения. И не она одна. Поэтому быстро кивнул и, подхватив Юко на руки, вышел из душевой кабинки, не обращая внимания на капающие с нас капли воды и мокрые следы, шлейфом следующие до комнаты.

***

Свет уличного фонаря тускло освещал комнату, и тени от проезжающих мимо машин и быстро снующих прохожих безобразно отражались на белых стенах. Кто-то из соседей спорил – было слышно повышенные голоса, а вот о чем они говорили – нет. Уложила голову поудобнее на груди блондина и закрыла глаза, отдаваясь нежным поглаживаниям слегка теплых пальцев, спускающихся с плеча к талии и бедрам, а потом вновь поднимающихся в изначальную точку. Так спокойно и хорошо, правда слегка прохладно из-за открытого окна, но сил встать и закрыть его просто нет. Даже попросить невозможно – горло саднит от такого количества стонов, которые сегодня вырвались из него. Риндо, почувствовав мурашки, атаковавшие мою кожу целой волной, лениво натянул скомканное одеяло на нас, укрывая от морозного зимнего ветра. Его объятия несли умиротворение и тепло, и мое сознание боролось на границе бодрствования и сна. Сухие губы невесомо коснулись моих слегка влажных волос, и Риндо тихо прошептал: − Я люблю тебя. − Я люблю тебя, − повторила за ним и улыбнулась, когда парень замер. В голове родился один вопрос, но я не могу озвучить его, боясь нарушить эту мирную идиллию. Но и не задать не могу – любопытство просто съест меня. Попытка не пытка… − Рин? – парень промычал в ответ и запустил руку в мои волосы, неторопливо перебирая пряди. – Я могу тебя кое о чем спросить? – получив утвердительный кивок в ответ, который ощутила макушкой, тихо продолжила. – Почему тебе так сложно сказать «я тебя люблю» и услышать эту фразу в ответ? Тишина. Даже на улице все смолкло, и соседи перестали спорить, а Риндо – дышать. Его рука зависла над моей головой, так и не коснувшись волос. Когда все это стало давить, я быстро сказала: − Если не хочешь отвечать, можешь этого не делать, правда. Просто… стало интересно. − Почему? – прошептал блондин. − Обычно парни спокойно говорят эту фразу, чтобы добиться девушки, даже если и ничего не вкладывают в ее смысл, а ты не говорил ее никогда… даже в наш первый раз. Комната снова погрузилась в молчание, но не такое давящее – Риндо просто думал над ответом. Я это ощущала всем телом. Когда я досчитала в голове до тридцати, Риндо тихо сказал: − Мне никто не говорил этих слов. Когда мама умерла, мне было три года. Думаю, она часто говорила эту фразу нам с Раном, но я не помню этого. Возможно поэтому мне сложно сказать ее… возможно, я просто не понимал ее смысл раньше. − А папа? Осторожно ступила на тонкое стекло под названием «прошлое Риндо Хайтани», которое может треснуть в любой момент, как и он сам. Путь парень и отвечает расслабленно, даже лениво, я своей кожей ощущаю напряжение, которое вырывается из него. И это одновременно завораживало и пугало. − Отец никогда не говорил этого. За несколько недель совместной жизни с ним мы с ним обменялись максимум десятью фразами, что было уже рекордом, − Риндо тихо усмехнулся, а потом тяжело выдохнул. – Не хочу говорить о нем. − А о маме? – парень чуть подумал и пожал плечами, выражая не отрицание, но и не согласие. Почему бы не попробовать узнать о нем чуть больше? – Какой ты ее помнишь? Риндо задумался лишь на секунду, а потом опасливо начал рассказывать: − Внешность ее я не помню, но, судя по фотографиям, которые хранит Ран, у мамы были короткие светлые волосы и лавандовые глаза. Ран всегда говорил, что я очень похож на нее внешностью. Возможно, поэтому отец особо недолюбливал меня – я живое напоминание о ней. Я есть, а мамы – нет. О, Боже! Неужели..? − Что случилось с твоей мамой? − Помню, что мама любила рисовать, − блондин проигнорировал мой вопрос и продолжил свой рассказ тихим голосом. – В доме всегда было столько картин – большие, маленькие, во всю стену. Еще она собирала скульптуру, − он замолчал на мгновение и потом быстро закончил. – Больше не помню ничего о ней. Можешь спросить Рана, если хочешь узнать еще что-то – он был с ней знаком лучше. Знаком? Она же… их мама. Как так может получаться? Просто знаком? Нет. Тут кроется нечто большее, но я не буду сейчас бередить эту рану. Чувствую, что может вырваться что-то плохое, тяжелое для Риндо. Тот факт, что он доверил часть своего прошлого, рассказал и остался со мной, уже говорит о многом. − Спасибо, − поцеловала его грудную клетку и закрыла глаза. – Я люблю тебя, Рин. Очень сильно. Парень не ответил, но хватка на моей талии усилилась, говоря больше, чем все возможные слова. Он любит. Я это знаю. Пусть ему до сих пор тяжело это полностью осознать, но это ничего страшного – вместе мы сможем пройти через все. Рука об руку. Сердце к сердцу.