Бойся своих желаний

Наконец-то мы дома одни. Рин и Юко ушли в галерею ее мамы любоваться искусством, оставляя меня наедине с моей любимой принцессой. Брюнетка только недавно пришла домой после короткого рабочего дня, и сейчас стоит в моей комнате перед зеркалом, висящим над письменным столом, и красит губы. Для середины марта замечательная погода – теплое весеннее солнце и легкий ветерок разбудили в нас желание выйти на прогулку. Ну, как в нас? В Акире. Во мне сейчас горит только одно желание, глядя на брюнетку, стоящую перед зеркалом. Черные горящие глаза, пухлые губки, на которые медленно и аккуратно ложится алая матовая помада. Секунда созерцания мой красавицей, и мое тело приветливо отозвалось на желание. Медленно подошел к Акире и обнял брюнетку со спины, укладывая голову на ее плечо. Девушка, не отвлекаясь на меня, продолжала красить губы, задумчиво разглядывая себя в зеркале. Сосредоточенно сведенные брови и алые губы снова взбудоражили мои мысли, вновь посылая сигналы по всему телу. Изгиб ее талии, выделенный юбкой-карандаш, которую она еще не успела снять после работы, действует на меня, как лампочка на собачку Павлова – еще чуть-чуть, и я точно подавлюсь своей же слюной. Перевел одну ладонь с живота выше, ближе к пышной груди, и, проведя носом по шее вниз, поцеловал сладкую кожу. Акира резко замерла, так и не закрыв помаду до конца, и ее лицо, отражение которого я видел в зеркале, вытянулось, а плечи напряглись. Уже больше трех месяцев мы встречаемся, гуляем, почти живем, спим вместе, но… только спим. На одной кровати. На разных ее сторонах. Максимум нежности за это время – объятия и поцелуи, не переходящие ни во что большее. Сначала я, конечно, как истинный джентльмен, не настаивал ни на чем, но… Три месяца! За все это время Акира удачно родила миллион работающих отговорок: работа; устала; болит голова, живот, спина и все, что может и не может болеть; месячные; хочет почитать безумно интересную книгу и многое другое. Я все прекрасно понимаю и не хочу торопить события, но… Но. Блять. Почему она не хочет меня? У меня и дня не проходит без каменного стояка, когда брюнетка находится в зоне видимости, да и без этой самой зоны она все равно умудряется управлять моим телом. А я, как мальчишка, потом полдня стою под ледяным душем, чтобы хоть немного успокоиться и не сорвать с нее одежду в любую секунду. Так еще и Рин дразнит каждые час-секунду: за все это время я уже столько раз спалил их с Юко, что пальцев людей всего Роппонги не хватит, чтобы сосчитать. Конечно, смешно видеть, как брат бесится и кидает в меня первую попавшуюся вещь – лежащую рядом подушку, гель для душа, солонку – каждый раз я ловлю что-то в новое в зависимости от локации их интересного времяпровождения. Причем, Юко уже даже смирилась со своей судьбой – лишь слезает с Рина и тихо посмеивается, прячась под грудой одеяла, одеждой или полотенцем, а Риндо – нет – раздражается и потом достает меня тупыми вопросами с намеками на мою не очень активную половую жизнь. Блять. Бесит ли это меня? Да. Завидую ли я брату? Пиздец как. Но не могу же я силой взять любимую девушку, даже если и очень хочется! Мне нужно ее полное согласие. Только почему ее тело не дрожит, как и мое, когда я прикасаюсь к ней? Почему ничего не заходит дальше поцелуев? Какие только мысли ни вертелись в моей голове. Сначала я подумал, что она просто боится. Ну, как же. Чего только ни пишут в интернете про «Королей Роппонги»! БДСМ – наше второе имя, а девушки потом не могут двигаться несколько недель после секса с нами. Хуйня. Ну, было, конечно, несколько случаев чего-то похожего на эти байки, но тогда в конце все оставались довольны и расходились потом, как в море корабли. Акира просто не могла в это поверить – девушка она не глупая и не похожа на ту, которая будет безоговорочно слушать подобные бредни. Тем более, зная брюнетку и ее характер, она в открытую спросит меня об этом. Тогда в моей голове родилась другая мысль. Дело во мне. Просто не завожу, не интересую, как мужчина. Не имеет значения ни уровень твоего обаяния, ни количество бабок – это не поможет девушке искренне хотеть тебя, до дрожи, до безумия, до истерики. Вот и здесь та же ситуация. Не канает. Не интересен. Не хочется. Ее лицо совсем не меняется, когда я покрываю поцелуями все ее тело, до которого мне одновременно можно и нельзя прикоснуться. С ее пухлых губ не сорвется ни один вздох или стон, даже щеки не покроются румянцем, в то время как я уже готов кончить лишь от одного ее аромата, вкуса и губ. Даже, блять, в подростковом возрасте не вырабатывается столько гормонов, сколько у меня за один, мать его, день! Так почему она продолжает эти отношения со мной? Зачем играет, если ничего не будет? К чему все это? Может, правда, не было возможности раньше? Но сейчас же все располагает – мы дома одни, никуда идти не надо, работы нет, да и самочувствие у нее нормальное. Вдруг? Снова поцеловал шею и, оголив тонкое девичье плечо, провел языком к нему, иногда прижимая губы к мягкой коже. Челка упала на глаза, и я встряхнул головой, убирая мешающие прекрасному обзору пряди. Прижал ее тело ближе к себе, снова ведя дорожу поцелуев к шее и в конце зажимая быстро бьющуюся жилку губами. − Ран, − ровным голосом сказала Акира, и я замер, видя в отражении, как в ее голове рождается очередная отговорка с подписью «Loading…». – Пока мы дома, я хотела почитать книгу. Скучно. Уже было. − Я ночью уйду на работу – начитаешься за два дня, − провел носом по ее скуле и оставил в конце поцелуй. Такая красивая, любимая, вроде бы теплая, но на самом деле холодная – черные глаза сейчас не горят, как всегда, даже наоборот – словно сковывают во льдах. Еще чуть-чуть, и я превращусь в сосульку от ее взгляда. − Мне еще нужно заполнить пару документов. − Ты же книгу хотела почитать, не? – расстегнул пару пуговиц на ее блузе и снова вернул взгляд в зеркало. Тишина. Акира сжала челюсти и закрыла глаза. Блять. Ей настолько противно, что она даже смотреть не может? Да что, мать его, происходит?! Почему эта ситуация доводит меня до бешенства, не давая рационально мыслить?! Последний отголосок здравого смысла, который покинет меня через несколько секунд, истошно заорал, чтобы я как можно скорее уходил отсюда, пока не навредил девушке морально – видеть, как ее «парень» ломает мебель и орет, не самое приятное в жизни. Поэтому, быстро убрав от ее хрупкого тела руки, сжал кулаки и выскочил из комнаты. Надо выйти, прогуляться. В Роппонги я точно смогу нарваться на какого-нибудь пацана, с помощью которого выпущу пар. В коридоре чуть не снес зонтики, пнул долбанную подставку для них, натянул кроссовки и, сорвав куртку с крючка, двинулся в сторону двери, но меня остановил тихий голос: − Ран. То, как мое имя мягко слетело с ее губ, заставило меня замереть. Обернулся на Акиру, что стояла у стены на достаточном расстоянии. Отлично. Так лучше. В ее черных глазах плясало безмерное сожаление. О чем? Что бросит меня? Скажет «прощай»? Соберет все вещи, свои улыбки, слегка резковатый аромат и покинет владения «Короля»? Я хочу услышать это лично, чтобы не изводить себя и не подкармливать и так выросшую до размеров самого высокого небоскреба злость и обиду. Не на нее, нет. На себя. − Почему? – сел на пуфик, вытягивая длинные ноги перед собой, чтобы было удобнее достать сигареты из правого переднего кармана. – Просто скажи, почему нет? – девушка прижала сжатую в кулачок руку к груди и сделала маленький шаг в мою сторону. – Стой! – выставил ладонь перед собой, и Акира замерла, послушавшись. − Ран, я… Брюнетка резко замолчала на полуслове и, закрыв глаза, скатилась спиной по стене. В комнате повисла раздражающая звенящая тишина. Она давила на мозг, который снова начал прорисовать все возможные варианты развития событий. Нет. Надо выслушать. Надо понять, а потом уже думать, что делать дальше. Внутренние терзания Акиры и борьба «рассказать или нет» закончились через минуту. Ебучие шестьдесят секунд, которые подогревали и любопытство, и нежелание слушать, что скажет девушка. Но брюнетка медленно открыла глаза, смотря прямо в мои, и поджала губы. − Как ты уже знаешь, я не девственница, − начала Акира, сцепив пальцы в замок на коленях. Кивнул. Конечно, знаю. Мы это обсудили еще в самом начале отношений. Но начало ее рассказа мне уже пиздец как не понравилось. – И мой первый раз прошел немного… − она повела плечом и отвернулась, теперь разговаривая со стеной. – Неудачно, − брюнетка набрала в легких побольше воздуха и продолжила. – Это было почти изнасилование, но тогда я считала иначе – думала, что люблю, что так и должно быть, что это всего лишь первый раз, а потом будет иначе, приятнее, менее больно. Но и во второй раз было так же… и в третий. На четвертый меня уже не хватило, − Акира грустно усмехнулась. – Я просто сбежала. Нет. Не-е-ет. Блять. То есть сейчас на этой планете существует такой человек, который заставил эту замечательную девушку чувствовать себя ужасно в ее первый секс? И он еще дышит? Для его же блага это должен быть отрицательный ответ. − После этого я решила, что коснется меня только мой будущий муж. После свадьбы. Блять. Я идиот. Серьезно. Самый настоящий. Все это время искал глупые причины, думал, гадал, когда мог просто раньше спросить у девушки. Ей бы не приходилось мучать себя, терпя мои намеки, прикосновения и все остальное. Черт. Да в таком случае я готов принять обет целомудрия и ждать нашей с ней свадьбы. Только вот… − Почему ты раньше этого не рассказала? Девушка сильнее поджала губы, отчего они превратились в тоненькую алую полоску, и еще сильнее отвела голову в сторону. Нет. Так дело не пойдет. Встал и, медленно подойдя к Акире, сел перед ней на корточки. Она продолжала внимательно рассматривать стену, словно это был шедевр всех времен и народов. Мне, конечно, льстит, что моей девушке очень нравится интерьер квартиры, где мы живем, но сейчас ее безумный интерес немного не в тему. Протянул руку к ее подбородку и, аккуратно взяв его двумя пальцами, повернул лицо к себе. Брюнетка еще несколько секунд рассматривала стену, а потом взгляд черных блестящих глаз направился прямо на меня, и дрожь пробежала по спине. Блять. Только не сейчас. − Почему? − Не хотела, чтобы ты подумал, что я какая-то больная, сломанная, − мелодичный голос слегка дрогнул, и Акира снова сжала челюсти. Моя маленькая, глупенькая, любимая девочка. Сел рядом с ней и быстро пересадил девушку к себе на коленки, прижимая к груди. Она закрыла глаза и уложила голову на плечо, глубоко вдыхая мой аромат. Ритм ее сердца задавал мой собственный, и, такое ощущение, что мы растворились, превращаясь в одно целое. Как она могла подумать, что я посчитаю ее больной? Уж кто-кто, а я не имею права судить людей, тем более Акиру. Это самая сильная и красивая девушка из всех, что встречал, и то, что какой-то уебан довел ее до такого состояния, не делает ее «сломанной» или «больной». − Я никогда так не считал и никогда не буду, − осторожно поцеловал в висок и уложил подбородок на ее макушку. − Тогда почему ты так отреагировал в комнате? Действительно. Потому что придурок, думающий головой, но только не той, что на плечах. − Думал, что ты просто не хочешь меня, − Акира подняла голову и насмешливо вздернула бровь. − Ты серьезно? – девушка хохотнула и быстро поцеловала в щеку. – Я каждый вечер выжимаю трусы после дня, проведенного с тобой. Да? Смотря в ее глаза, понимаю, что да. Господи! Я не один такой. Моя ж ты любимая. Резко подался вперед и поцеловал брюнетку, сразу же запуская язык в ее ротик. Девушка промычала в ответ и обвила ручками мою шею, прижимая еще ближе. Рванными поцелуями спустился к тонкой шее, посасывая молочную кожу. Стон. Первый. Тихий. Но для меня он прозвучал настолько громко, словно рядом взорвался снаряд… а, может, и все два. В голове стукнуло, и я замер, пытаясь отвлечься, переключить мысли с ее податливого тела, сидящего на мне и затрудняющего тем самым здраво мыслить. Блять. Нет. Нельзя. Если Акира не хочет, значит ничего не будет. Не мальчик – потерплю. В конце концов, у меня есть холодный душ… и руки. Пиздец! Когда я последний раз дрочил? Хуй его знает, то бишь очень давно. Оторвался от ее шеи и стукнулся головой о стену, закрывая глаза. Легкая боль чуть отрезвила, дала вдохнуть, когда я сосредоточился на ней, на этом ощущении. Отличный план. Который, мать его, перестал работать, когда тонкая рука Акиры стала медленно спускаться с моей шеи по груди, сквозь футболку царапая кожу. Если она продолжит, будет плохо. Ей. А мне хорошо. Правда, потом тоже плохо, но сначала охуенно. Да, блять! Перехватил ее запястья как раз вовремя – пальчики уже успели добраться до пуговицы и ширинки джинсов. Открыл глаза, сталкиваясь с глазами напротив – я думал, что чернее они быть не могут, но как же ошибался. Черт! Даже забыл, как дышать. − Не надо дразнить, − положил ее руки обратно на свои плечи и улыбнулся. – Думаю, до свадьбы нам стоит быть крайне осторожными с действиями, которые могут восприняться двояко. Акира секунду гипнотизировала меня, а потом быстро поменяла положение, оседлав сверху и качнув бедрами. Ну, нет… Только я смог немного прийти в себя, как ее бездумные действия снова привели меня в это беспомощное положение – каменный стояк, невозможность здраво мыслить и выйти из этой ситуации. − Я тут подумала, − она снова качнула бедрами, и я сжал челюсти, тихо простонав. Блять. Аж больно… − Мы ведь все равно поженимся, да? – утвердительно промычал, упираясь кулаками в пол. Дыхание сбилось еще минуту назад, и сейчас было крайне сложно пытаться его нормализовать. – Тогда зачем ждать? Господи! От тупого желания у меня даже нарушился слух. Акира не могла такого сказать – мне просто послышалось. Девушка не могла изменить решение, вынашиваемое временем по одному щелчку. Не могла… или могла? − Повтори, − прохрипел и, положив руки на ее бедра, прижал к себе максимально близко. Так точно услышу. Надеюсь. Брюнетка приблизилась к моему уху, и, проведя носом по щеке, прошептала: − Я хочу тебя, Ран. Прямо сейчас. − Что изменилось? – я держался из последних сил, чтобы не сорвать с нее юбку с блузой, но должен был получить ответ. – Почему ты так решила? − Потому что доверяю тебе, − ответила девушка, целуя в скулу. – Доверила свое прошлое, и ты не испугался ответственности и был согласен ждать, сколько потребуется. Не хочу мучать нас. Я хочу лишь тебя. В себе. Сейчас. Больше повторять не нужно. Такую долгую тираду мой мозг точно не исковеркает – сейчас он ни на что не способен. Судорожно сглотнул и, облизнув высохшие губы, встал на ноги, продолжая удерживать девушку на себе. Акира смешно ойкнула и вцепилась в мои плечи, прижимаясь еще ближе. Не уроню. Никогда.

***

Комнату наполнил звонкий смех, который быстро сменился шумным копошением в ворохе одеял и громкими причмокивающими звуками. Ран нависал надо мной, упираясь в подушку руками по обе стороны от моей головы, и рвано целовал – громко, влажно и пошло, отчего внутри меня все переворачивалось, тряслось, сжималось и кричало, прося о скорейшем продолжении. Как же сложно было все это время сдерживаться, придумывать глупые отговорки, пытаться отстранить от себя этого парня – ненасытного, шумного, любимого, моего. Глупая! Глупая! Глупая девочка, которая противилась сама себе! Всегда таю под его трепетными поцелуями, совмещающие в себе грубость и нежность, под его лиловыми глазами, сжигающими меня дотла, под горячими руками, бесстыдно залезающими под блузку. Господи! Я до сих пор не могу поверить, что впустила его в свое прошлое, что рассказала обо всем, что позволю сейчас произойти тому, что происходит. Я, которая поклялась сама себе, что моего тела коснется только мой муж, сейчас лежу под Раном и принимаю его безумные и влажные поцелуи, которые убивают любые возможные мысли. Уверена, эта будет последней. Зубы сомкнулись на моей шее, с приятной болью прикусывая кожу, и на всю комнату прозвучал громкий стон. Божечки! Это я сейчас сделала? Как? Как Ран может раскрыть меня, стереть все возведенные стены и маски, которыми я успешно пользуюсь на протяжении половины жизни. Почему я не могу контролировать себя сейчас? Парень слегка отстранился, тяжело дыша и рассматривая меня сверху. Его покрасневшие губы блестели и слегка припухли от постоянных поцелуев, а грудная клетка быстро вздымалась. Такой растрепанный, возбужденный и нетерпеливый. Ран присел на меня сверху и стал медленно спускать руки по моему телу к поясу юбки. Он на мгновение замер, поглаживая пальцами кожу через одежду, а потом в секунду вытянул блузу из юбки, запуская широкие кисти под тонкую ткань. Они обжигали кожу, мучили, то поднимаясь к бюстгальтеру, то спускаясь к поясу пошло задранной юбки-карандаш. Парень облизнул слегка испачканные в моей помаде губы, и я не выдержала. Хочу посмотреть, какими они будут в полностью в ней. Привстала на локтях и накрыла его губы своими, жадно сминая, кусая, размазывая красную матовую помаду по ним. Сигналом прекратить поцелуй стала нехватка кислорода, на которую я обратила внимание, когда уже потемнело в глазах. С громким причмокиванием оторвавшись от Рана, я снова легла на кровать, рассматривая результаты своих действий: алая помада размазалась по его рту, распространяясь по подбородку и за контуром губ. Парень тяжело дышал, ошарашенно хлопая глазами. Слишком пошло. Слишком возбуждающе. Слишком порочно. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, и потом он хитро улыбнулся, зацепляя край блузки и таща ее вверх. Помогла ему снять тонкую ткань, и Ран быстро пробежал глазами по моему оголенному телу, сжимая челюсти. − Черт, − он шумно выдохнул и запрокинул голову, усмехаясь. – Что ты со мной делаешь? – парень быстро примкнул к моему животу губами, двигаясь к краю бюстгалтера. – Я уже сейчас готов кончить, даже не войдя в тебя. Господи! Хайтани! Что ты творишь?! Его слова, в совокупи с языком на моей коже, вскружили голову, запуская непристойную фантазию – пристойная просто не уместна в конкретной ситуации. Гадство! Я уже чувствую, как вся намокла от его действий – руки скользнули под мою спину, ловко расстегивая застежку бюстгалтера. В мгновение ткань отлетела в сторону, полностью оголяя мой верх. Лиловые глаза заволоклись мутной пеленой, как только они скользнули по обнаженной груди. Ран судорожно сглотнул и, облизнув губы, примкнул к одной из них, сразу же пуская в ход зубы и язык. Вторую грудь он накрыл рукой, сжимая сосок между пальцами. Черт! Не могу остановить стоны, пока парень мучает меня, кусая, посасывая, облизывая и сжимая. Как же понимаю его – я тоже чувствую, что еще чуть-чуть, и сама дойду до пика. Нет. Хочу насладиться им целиком. − Ран, − из-за того, что парень неожиданно прикусил сосок, я простонала его имя. Черт. Хайтани с наслаждением промычал, продолжая сладкую пытку. Гад! Не могу сосредоточиться на мысли – слишком чувствительная кожа от любого раздражителя перенимает на себя все внимание. Что я хотела? Зачем позвала его? Точно. − Подожди, Ран, − отодвинула его за плечи от своей груди, и парень нехотя отстранился, облизывая губы и тяжело дыша. − Тебе неприятно? – в его голосе слышались нотки беспокойства, хоть за хрипотцой их было почти не уловить. Дурачок! Как мне может быть неприятно от того, что он делает? Неприятно лишь моему мозгу, потому что он просто сходит с ума, предвкушая дальнейшие действия. − Все отлично, − провела рукой по его груди вниз и поддела футболку пальцами, стягивая ткань с Рана. – Просто… − господи! Не могу этого сказать вслух. − Переходим к делу? – довольно улыбнулся парень и, запустив пальцы в волосы, откинул их с назад. Вот, за что еще я его люблю, − он не мучает меня, не заставляет говорить или делать то, что я не хочу. Ран входит в мое положение и пытается по максимуму расслабить. Кивнула, но запоздала, потому что уже оказалась без юбки. Черт. Нет. По привычке прикрыла ноги руками и свела коленки. Что-что, а через это я вряд ли смогу переступить – полные бедра никогда не нравились бывшему, о чем он не забывал мне напоминать ежесекундно разными способами, от которых мурашки до сих пор бегут по коже. Со временем они перестали нравиться и мне, до сих пор не давая возможности жить со спокойной душой. − Что ты делаешь? – Ран осторожно накрыл руками мои и чуть подался вперед, упираясь бедрами в мои колени. Не скажу. Нет. Черт. Об этом я и не подумала, когда соглашалась на секс, совсем забыв тот маленький факт, что занимаются этим голыми. Дура. − Ты стесняешься? – ни тени издевки, лишь попытка понять. Кивнула и закрыла глаза. – Глупенькая, − неожиданно коленку полоснуло горячее дыхание, и я вздрогнула. – Не надо, − влажные губы стали медленно спускаться по коже и, добравшись до пальцев, перешли на руки. – Только не меня, − губы оставили нежный поцелуй на каждом пальчике, а потом его руки осторожно накрыли мои запястья. – Никогда, слышишь? − он ненавязчиво потянул мои руки от ног, давая сделать выбор самой – разрешить или нет. – Хочешь, можем завязать мне глаза? Господи! Дурачок! Из груди вырвался смешок, затмевая неприятное чувство, возрождающееся внутри, и Ран улыбнулся, снова целуя мои колени, но не убирая рук с моих. Отрицательно замотала головой, и парень игриво ухмыльнулся. − Если ты переживаешь, что я не попаду, то глубоко заблуждаешься, − через секунду улыбка слетела с его лица. – Я не в том смысле, что у тебя там невозможно промахнуться, − что? – И не в том смысле, что сплю так часто, что могу трахаться с закрытыми глазами, − господи! – И не… Нет! Не хочу это слушать! Перехватила его руки и потянула на себя, снова увлекая в поцелуй. Ран еще что-то промычал, отчего вибрация прошла по всему телу, и потом перенял инициативу на себя. Выпутавшись из плена моих пальцев, парень зашуршал одеждой, снимая с себя джинсы вместе с черными боксерами. Не смотри. Не смотри. Не смотри. Черт. Невозможно не смотреть на то, что упирается тебе в живот. Поэтому, разорвав поцелуй, я непроизвольно скользнула глазами вниз, и дыхание резко сперло. Охренеть. Я уверена, что это не войдет в меня. Даже несмотря на то, что я не девственница, он все равно порвет меня. Я, конечно, подозревала, что у парня длинный член, но не настолько же! Пока в моей голове крутились мысли о предстоящей смерти, Ран уже успел снять с меня последний оставшийся элемент одежды и устроился между моих ног. Стоп! − Ран! – парень резко замер, услышав мой почти что крик и безумную панику в голосе. – Не до конца, пожалуйста. − Что «не до конца»? − Входи не до конца! На лице непонимание сменилось довольным оскалом, и Ран сел у меня в ногах, резким движением раздвигая колени. Даже не успела сообразить, как его палец неожиданно оказался внутри меня, вызывая очередной стон. Боже. Так странно и непривычно ощущать его в себе – все тело сковал страх на первых медленных движениях, но, когда мои глаза встретились не с адскими, а с любимыми лиловыми, все прошло. С Раном ничего не страшно. Только… почему он..? − Что… ты… делаешь? – прерываясь на частные вдохи от каждого проникновения, которое набирало скорость и резкость, прошептала я. − Немного растягиваю тебя, − невозмутимо ответил парень и, нависнув надо мной, проник языком в рот, активно продолжая работать пальцем. Когда он добавил второй, в моей голове что-то стрельнуло, и спина выгнулась навстречу ему. Кожа терлась о его, вызывая мурашки и приятные покалывания. Пальцы внутри стали растягивать меня, превращаясь в «ножницы». Дышать через нос уже не было никакой возможности, и, приоткрыв рот, я стала жадно глотать воздух – кислород начал лучше попадать в организм, но стоны и шумные вздохи наполнили комнату, соревнуясь с хлюпающими звуками снизу в игре «Что быстрее доведет Акиру до полусмерти?». Победила дружба – я чувствую, как внизу живот разгорается пламя, отчего все тело сводит. Еще чуть-чуть и… пусто. Что происходит? Из груди непроизвольно вылетает стон разочарования, и слух ласкает хриплый смех. Распахиваю глаза и встречаюсь с хитрыми темно-лиловыми. Дернула коленкой, стараясь тем самым показать свое недовольство – когда я чуть ли не впервые испытала самый настоящий оргазм, Ран все прервал! − Подожди немного, − ухмыльнулся парень и, встав с кровати, направился к комоду. Ран немного порылся в верхнем ящике и вытащил маленький блестящий квадратик. О, боже. По телу пробежали мурашки то ли от предвкушения, то ли от страха. – Мне, конечно, очень льстит, что ты можешь получить полное удовольствие от одних моих пальцев, − он снова забрался на кровать и зубами открыл упаковку, − но я бы хотел, чтобы ты попробовала кое-что другое. Парень ловким движением натянул латекс на свой член и, снова раздвинув сведенные вместе колени, навис надо мной. Он очаровательно улыбнулся, оголяя белоснежные зубки. Именно очаровательно. Всегда прекрасный, забавный, ставшим родным за короткий промежуток времени. Ран наклонился к моему лицу, останавливаясь в нескольких миллиметрах от губ – горячее и слегка отрывистое дыхание опаляло, дразнило, но не давало того, что я хотела, поэтому, приподнявшись на локтях, сама поцеловала, пробегая языком по зубам, а потом переплетаясь с его. Упавшая на мое лицо челка приятно коснулась кожи, вызывая щекотку. − Расслабься, ладно? – парень отстранился и устроился удобнее между ног. Господи! Это легко сказать, а вот сделать – не очень. Мое тело настолько напряжено, что, кажется, сейчас раскрошится. – Я осторожно, не бойся. Влажные губы коснулись скулы, подбородка, шеи и остановились на ключице, выводя языком круги. − Ран Хайтани и осторожность? – усмехнулась и закрыла глаза, пытаясь выбросить из головы все самое плохое и полностью готовясь к предстоящим, новым ощущениям. – Это антонимы, не иначе. − Не заставляй меня показывать сразу, насколько ты права, − он наклонился к моему уху и прошептал. – Я и так держусь из последних сил. По моим влажным половым губам прошла твердая плоть и стала медленно входить, растягивая стенки. Боже! Секундный страх быстро сменился чувством наполненности, которое резко ударило по голове, посылая импульс по всему телу. Так странно, но очень приятно. Мои закрытые глаза и тяжелое и отрывистое дыхание Рана на ухо еще больше разжигало огонь, из-за чего стоны с каждым проникновением сдерживать стало практически невозможно. Парень, как и обещал, входил медленно, постепенно, давая привыкнуть к его большим размерам, впервые насладиться процессом. И я насладилась. По-настоящему, в полной мере. Так, что даже в закрытых глазах полетели звездочки, и голова закружилась от переизбытка ощущений. − Все… нормально? – тихо спросил Ран, продолжая так же размеренно двигаться. Кивнула, не в силах ответить словами. Даже если бы я открыла рот, из него все равно бы вырвались одни стоны, не давая другим звукам просочиться в этот мир. Его член уперся в какую-то точку, и по всему телу прошла судорога. − Боже, − прошептала, точно в бреду. – Можешь быстрее. А Ран словно и ждал этих слов – он стал постепенно набирать скорость, упираясь руками в кровать, отчего на всю квартиру раздавались не только наши стоны и вздохи, но еще и стуки деревянной спинки о стену, что лишь подогревало ощущения и подгоняло приближающийся оргазм. Я уже чувствую, как внутри снова зарождается тот огонек, который появился, когда Ран работал пальцами. − Принцесса, − позвал Ран, и я открыла глаза, сталкиваясь с его – почти черными и горящими чувствами. – Хочу видеть, как ты кончишь. Твои глаза. То, как он сказала слово «кончишь», приблизило оргазм, и я, выгнув спину, но не прерывая зрительного контакты с ним, простонала в последний раз, распространяя звук на всю квартиру. Хорошо, что мы одни, иначе я бы просто умерла от сдерживания стонов. Ран сделал последние пару движений внутри и, прикусив нижнюю губу, опустил голову мне на грудь, тяжело дыша. Его сердце гулко отбивало ритм в моем собственном теле, пока мы пытались прийти в себя. Боже! Это правда произошло. Не могу поверить, что мы правда переспали. До свадьбы. И я не жалею об этом. Ни разу. Даже наоборот – какая же я дура, что не сделала этого раньше, что не рассказала парню все сразу, что не впускала его в свое прошлое, пытаясь самой со всем разобраться со временем и портя наши отношения. Но сейчас все хорошо. Нет, не хорошо. Отлично и замечательно. С моим Раном, который подозрительно тихо лежит на мне и чуть ли не урчит от того, что я копошусь пальцами в его крашенных волосах. − Ты спишь? – тихо спросила я, чтобы не разбудить, если так оно и есть. − Я умер, − простонал он и повернул голову на другую сторону, давая под мои ласки следующую часть волос. – Оргазм – это маленькая смерть, ты знала? − Слышала, − кивнула, пусть он и не видел меня сейчас. Зато чувствовал. Везде. – Ты еще не вышел? – он отрицательно помотал головой. – Почему? − Погоди немного, − Ран усмехнулся и поднял голову, заглядывая в глаза. – Ну и как тебе было? Боже, как он сейчас оживился – словно только что не лежал без сил на мне, приходя в себя после первого секса за несколько месяцев. На его лице выросла самодовольная улыбка, и парень выжидающе уставился на меня. Как же хочется снять с него это горделивое выражение лица, что аж руки чешутся. Так почему бы себя не потешить? Тем более его эго уже выросло до уровня небес. − Не понимаю, о чем ты, − пожала плечами, и Ран хитро сощурился. Он сделал еще один толчок глубоко внутри, и я ойкнула от неожиданности. Снизу снова начало приятно показывать. Черт. Почему тело так реагирует от одного движения? Почему я не могу взять это под контроль? − Вот об этом, − прозвучал веселый голос, и я сглотнула, теряя ту невозмутимость, с которой лежала несколько секунд назад. – Можешь не отвечать, − он игриво ухмыльнулся, укладываясь на мою грудь обратно. − Вижу, что хорошо. Нет. Не хорошо. Замечательно. Охрененно. Так, что крышу сносит. До сих пор. − Спасибо, − прошептала, снова запуская пальцы в его волосы. Так люблю их перебирать. − Всегда к Вашим услугам, − он стал покрывать поцелуями кожу, до куда мог дотянуться губами, не меняя положения. – Сейчас серьезно. Ты нормально себя чувствуешь? − Да. − Видишь, − самодовольно заключил он. – А ты боялась, что мой член целиком не войдет в тебя. Конечно боялась! Как можно… Стоп. Что? − Он весь во мне? – ужас проскользнул в моем вопросе, и я приподнялась на локтях, заглядывая в глаза Рана, который лишь ухмыльнулся. Парень чуть приподнялся и, осторожно взяв меня за запястье, повел руку по телу к низу живота. Мои глаза внимательно следили за его действиями, что начало немного пугать. Почему он не ответил? Что он делает сейчас? Чертов Хайтани! Он остановил руку в самом низу живота, водя медленными круговыми движениями по маленькой выпуклости. Что это? Опустила глаза ниже, чтобы понять. Осознание никак не хотело приходить. Нет. Это не… − Чувствуешь? – хитро спросил Ран и отпустил мою руку, которая по инерции продолжала выводить круги. – Он весь в тебе. Охренеть. Правда? Чуть надавила, и парень тихо зашипел, сразу же выходя из меня. − Зачем ты так грубо? – Ран наигранно надул губы и, сняв презерватив, завязал его. – Он тебе доставлял удовольствие, и вот благодарности… − Отстаиваешь честь своего члена? – усмехнулась и заерзала. Так непривычно пусто… − А как же, − он усмехнулся и вернулся на кровать, притягивая меня за талию к своей спине. – Он же тоже часть меня. Не хватало еще, чтобы обиделся, − Ран зарылся носом в мои волосы и, укутав одеялом, обнял. – Между прочим, это тебе потом страдать. − Да ну? – прикрыла глаза, наслаждаясь близостью любимого человека. − Конечно, − протянул парень. – Вот не встанет в следующий раз, что будем делать? − Реанимировать. − Чем же? Дернула бедрами, задевая только опустившийся член Рана, и парень резко отстранился назад, шумно втягивая воздух через нос. Обернулась, игриво поднимая бровь, и тихо захихикала. Такой смешной: одновременно серьезный, пытающийся казаться устрашающим, и возбужденный, желающий снова наполнить комнату нашими стонами. − Что смеешься? – Ран схватил меня за бедра и рывком притянул к себе. – Выдержишь еще один заход? − Не попробуешь, не узнаешь, − невозмутимо пожала плечами, внутри пытаясь затушить поднявшийся жар. Парень усмехнулся и дернул головой, убирая челку с глаз, которые снова потемнели. Его хищная улыбка опять растянулась на лице, и мое ухо опалило горячее дыхание: − Принцесса сама напросилась, − тонкие пальцы спустились к низу живота, вновь заходя в меня с особым остервенением. – Только теперь не жди снисхождения. Горячие губы накрыли мою бьющую жилку, посылая мурашки по всему телу. Да, я не жду снисхождения. Я хочу насладиться им всем до конца. Куда там ушли Рин и Юко? На новую выставку ее мамы? Значит, у нас точно есть очень много времени до вечера, которое мы проведем крайне интересно. Вдвоем. Вместе. Наслаждаясь друг другом до потери разума. Снова и снова. Навсегда.