video game lover.

      Предательство… Что значит предательство? Когда тебя вдруг оставили одного в трудный момент? Но… Эта ситуация совсем не похожа на это. Но его ведь точно предали. Похоже, у этого понятия много значений… В любом случае, сейчас это роли совсем никакой не играет. Тогда, когда он лежит, а перед ним словно густой туман, сквозь который ничего не видно.       Все воспоминания разом нахлынули на него, перекрывая кислород. Трудно дышать, в сердце что-то неприятно колет. Хочется знать, чем он это заслужил. Учёбу прогуливал? Маму в детстве не слушал? Что он сделал не так в своей жизни? За что она принесла ему такие страдания?       Он так и знал, что надо было быть настороже постоянно. Никому не доверять, ни с кем не разговаривать… Только он один во всём виноват.       Юноша всегда обещал самому себе, что сможет позаботиться о себе сам. Что никто больше ему не нужен, а желание получать любовь и заботу засунуть куда подальше. Но он разочаровал самого себя. Больше своих собственных родителей. Даже они с этим разочарованием не сравнимы.       Почему всё так? Почему это происходит вновь? Почему он вынужден терпеть это всё? Умереть, умереть, умереть… Он хочет умереть.       Что всё это значит? Его предали? Снова? Что он сейчас чувствует?       – Что ты сейчас чувствуешь?       Усталость…       Слова глухим эхом отдаются где-то в глубинах его сознания. Нет сил отвечать что-то. Но… Голос кажется до ужаса знакомым… Нет, он не расслышал, ему необходимо услышать его ещё разок.       – Устал?       Чей-то мужской голос… Точно.       – Так это ты, – Скарамучча не понимал, почему слышит его голос сейчас. Откуда он взялся? Что забыл здесь, ещё и в такой момент? Или у него галлюцинации?       – Хах, всё-таки помнишь меня, – усмехнулся парень. Брюнет никак не мог пошевелиться. Словно сонный паралич, только он умеет говорить. – хочешь знать, что я здесь делаю?       Юноша ничего не ответил, продолжая лежать и не двигаться, смотря в затуманенный потолок. Он просто надеялся, что это всё какая-то глупая шутка. Ещё и голос предателя откуда-то вдруг доноситься. Будто он не рядом, а где-то далеко-далеко, и его тихий голос разливается эхом по всему пустому миру темноволосого юноши.       – Я всего лишь маленький кусочек твоей фантазии. Меня здесь нет. Ты сам слышишь этот голос.       Совсем ничего непонятно. Ещё и голова жутко болит… Словно его ударили чем-то тяжёлым совсем недавно. Или так и есть…       – Я схожу с ума…? – прошептал темноволосый.       – Возможно, – голос вздохнул. – слушай, тебя жизнь ничему не учит. Ни эти объявления по всему городу, ни то происшествие несколько лет назад… Как жаль, что теперь ты из его лап не выберешься.       – О… О чем ты говоришь? – Скар пытался переварить эту информацию в своей голове. Жизнь ничему не учит, объявления, происшествие какое-то… Чьи-то лапы, из который он не выберется… Бред. Видимо, просто желания мыслить и что-то понимать с такой головной болью не было.       Или… Его предупреждали всю его жизнь, но он, как слепой, ничего не замечал?       Хотелось плакать. Утонуть в слезах, захлебнуться… Эти галлюцинации только больше вопросов вызвали, и совсем ничего ему не дали.       – Что происходит? – словно в пустоту прошептал он. Перед глазами белый потолок, ничего больше он не видит. Голова раскалывается, тело ломит. И туман перед ним словно вмиг рассеялся, только это не смогло помочь ему прояснить ситуацию.       – Как это что? Мы наконец вместе, любовь моя! – восхищённо произнёс парень, и после этой фразы словно свет в комнате включился, вытаскивая юношу из вечной темноты. Ах, нет, просто кто-то действительно включил свет. – ты и представить себе не можешь, как долго я ждал этого момента, и он произошёл так быстро! Только вот, ты вёл диалог с кем-то помимо меня только что… Не поведаешь мне, кто же посмел отобрать у тебя ровно четыре драгоценной минуты?       Казуха? О чём он говорит… Какая-то чушь о любви… Он в своём уме?!Любовь? Серьёзно? Какая любовь, когда он буквально… Убил кого-то? Извращал его на протяжении долгих лет? Что из этого ужаснее?       – О… О какой любви ты сейчас говоришь… – Скарамучча попытался встать, но у него не вышло, и он грохнулся обратно на кровать. Странно, он не был к чему-либо привязан, тогда что же мешает парню встать и уйти прямо сейчас, не беря в счёт эту ужасную боль во всём теле и жуткую усталость?       – Моей огромной любви к тебе, сокровище, ты разве не видишь? – он приподнял его подбородок. Нет сил сопротивляться. Теперь его взор был обращён на блондина сверху. Он всё ещё в его комнате. Всё ещё не проснулся, и никогда, видимо, не проснётся. А беловолосый всё такой же красивый, как и раньше, словно из самого мятного сновидения вылез. Только смотреть на него отчего-то до одури противно. – никогда случайно не замечал на себе чей-то взгляд, когда выходишь покурить свои блядские сигареты?       Слышать ругательство от Казухи… Непривычно. У него же такой богатый словарный запас, почему он вдруг начал использовать что-то такое?       Он следил за ним? Серьёзно? И как брюнет не замечал…       – Т-ты же убийца… – осознание снова ударило в голову, отчего Скар зажмурил глаза. Страшно находиться так близко с ним. Страшно осознавать, что этот человек был для него опорой на протяжении долгих лет…       – Ты правда считаешь меня таким? – голос Каэдэхары заметно погрустнел. – я же делал это ради тебя. Ради нас с тобой.       – Врёшь. Это… Было для тебя, а не для нас, – в его голосе были нотки отвращения. От них уши Каэдэхары буквально вяли, словно только что сорванные цветы.       Постепенно силы к нему возвращались, и брюнет уже мог приподняться, облокачиваясь о спинку кровати. Тело болит, особенно ноги. Он и правда не был привязан, или ещё что-то такое. Почему? Разве Казуха даст ему так просто уйти? В чём подвох?       – Какие глупости, драгоценность моя. Ну ничего, у нас впереди целая жизнь, – парень ходил вокруг кровати, не спуская глаз со Скарамуччи. Тот всё ещё мало что соображал. – я ещё успею переубедить тебя.       – Ты предатель… – хотелось злиться, кричать на юношу, разбить какую-то вещь, но вся эта агрессия плавно перетекла в слёзы, что сейчас стекают по его щекам. – я не думал, что ты можешь быть таким мерзким и отвратительным, Каз… Каэдэхара.       Эти «милые» обращения к нему, его голос, образ… Всё такое мерзкое. И как этот человек вот так резко смог стать для него самым ужасным в этом мире? И, похоже, единственным…       – Твоё «Казу» мне нравилось намного больше, – вздохнул он и присел на кровать, медленно обводя взглядом всё тело перед ним.       Темноволосый ничего не ответил, смотря куда-то сквозь стену впереди и делая вид, что ему абсолютно плевать на пожирающий его сейчас взгляд со стороны блондина. Пусть делает с ним что хочет. Всё равно Скар вряд ли сможет жить прежней жизнью после такого. Да и никто гарантии не давал, что он выберется отсюда. Сойдёт с ума и умрёт от чего-то там. Даже родители о нём вряд ли вспомнят. Как удобно Каэдэхара устроился. Ни родители, ни друзья, которых у брюнета и так нет… Идеально для похищения.       – Ох, знаешь, как я злился и ревновал, когда Амэя-тян глаз с тебя не спускала в школе? – Скарамучча вздрогнул. Вот, почему тому было плевать. – или когда ты рассказал мне о том, что к тебе пристаёт Аякс. Мы были так далеко друг от друга… Я сошёл с ума, пока ждал того момента, как просто убью его.       Руки начали трястись ещё больше. Всё-таки это он его убил… Невозможно. Невозможно, невозможно, невозможно! Быть такого не может.       Скарамучча потерял дар речи. Тяжело двигаться, дышать, даже моргать тяжело… Вся эта атмосфера давит, удушает, хочется вдохнуть свежего воздуха прямо сейчас, или умыться холодной водой.       – Ну чего же ты молчишь, сокровище моё? – Казуха аккуратно, совсем невесомо прикоснулся к открытым бёдрам, ведя рукой вверх. Юноша под ним скривился и сжался, дрожа. – хочешь, я поведаю о своей любви к тебе? Ох, тебе определённо понравится…       – Не трогай меня, – прошипел брюнет, всё ещё роняя слёзы на сухую ткань белого одеяла.       – Свет мой, если ты продолжишь противиться, мне придётся связать тебя, – Казуха свёл брови к переносице. – не заставляй меня принимать такие крайние меры.       Кажется, парня начало тошнить. Никогда он не думал, что любовь от этого человека столь мерзка и отвратительна. Никогда не думал, что после её дозы – он попадёт в руки к какому-то маньяку, убийце, извращенцу…       Но, всё-таки, самым ужасным из всего этого является только одно. Он предатель.       – Я готов поцеловать каждую твою ресницу отдельно. Они у тебя такие длинные и пушистые… Все девочки в классе завидовали. А твои ноги… – юноша остановился для того, чтобы унять своё бесконечное восхищение. – я готов писать им целые картины. Они будут бесценны. И только для меня, – он несильно сжал внутреннюю сторону бедра. – твоим глазам я готов посвящать поэмы. Они заменили мне ночное небо за окном…       – Хватит! Ты не видишь, что я боюсь тебя? – воскликнул вдруг брюнет и, отодвинувшись, со всем отвращением в глазах посмотрел на Каэдэхару. – я ненавижу тебя. Слышишь? Ненавижу!       Весь энтузиазм и восхищение Казухи вмиг испарились, и тот, чуть-чуть помолчав, поднялся с кровати, долго смотря в пол, словно подбирая подходящие слова, а потом опять перевёл взгляд на юношу.       – Я заставлю тебя думать иначе, поверь. У тебя попросту не будет другого выхода, – помотал головой он и обошёл кровать, становясь с той стороны, куда отодвинулся до этого темноволосый. Он всё ещё был до ужаса напуган. – просто позволь мне показать тебе свою любовь.       – Забудь слово «любовь»! Для таких психов как ты – его не существует! – Скарамучча злился, но всё ещё невероятно боялся. Раз сил как-то навредить блондину нет – он будет вредить словами. Всё, что он может. Если это вообще навредит ему… Да и смотря на это отвратительно-бережное отношение к нему, Каэдэхара вряд ли сможет ударить его, или вовсе…       Убить.       – Почему ты так уверен? – выгнул бровь Казуха. – вот увидишь, я заставлю тебя думать по-другому. Разве ты не хочешь убедиться в этом? Разве не хочешь почувствовать мою любовь?       Он несомненно знал, на что давить. Несомненно знал, какие фразы использовать…       – А… – и вот тут Скар окончательно запутался. Он хотел, но… Такой любви он хотел? Он хотел получить её от того милого и славного юноши, что каждый день дарил ему свою тёплую улыбку и такую родную заботу. Его безгранная свобода позволила почувствовать брюнету что-то похожее. Похожее на ту самую свободу, что переполняла Каэдэхару… Неужели это всё было только красивой картинкой, за которой скрывается что-то настолько ужасное и страшное?       – Ну? Хочешь этого?       На него словно давили со всех сторон. Лишили кислорода, права думать по-своему. Брюнет запутался во всём. В происходящем, в себе, в своих чувствах и желаниях, в намерениях Казухи…       – Я не знаю… – тихо ответил брюнет спустя какое-то время.       – Хорошо, – улыбка вновь расцвела на его лице. Теперь она ничего хорошего не предвещала. – тогда прямо сейчас скажи, что любишь меня.       – А?! – выражение его лица вмиг приобрело нотки недоумения.       – Иначе я убью тебя.       Скажи, что любишь меня – или я убью тебя.       – Ни за что! – прокричал Скар.       – Я же знаю, что любишь, – о, да, кто, как не он, догадывался об этом? Кто, как не он, заставил его полюбить?       – Да даже если это так, я полюбил совсем другого Казуху! Я полюбил мальчика, который в школе писал великолепные стихи, любил мальчика, который показал мне, что такое забота и внимание, я полюбил мальчика, который подарил мне бесконечное количество воспоминаний, я полюбил Казуху, который любил меня сильнее всех в этом хуёвом мире! Где он сейчас? – слёзы брызнули из глаз с новой силой, голос дрожал, пока юноша вспоминал те славные времена. – сейчас я вижу убийцу, сталкера, предателя. Но никак не свою любовь.       Беловолосый был ошарашен такими громкими словами. Они отчаянно пытались пробить пелену безумия, что затмила его разум целиком и полностью, но, кажется, ничего всё равно не выходило.       – Так, всё-таки, ты не хочешь принимать меня настоящего… – рассуждал вслух блондин.       – Нет.       Это мой шанс…       Дверь всего в нескольких шагах от него. Скар ещё не до конца осознавал, что делал, но точно знал – нужно сваливать. Неважно, насколько это опасно или вообще возможно, и куда ему вообще идти после этого, надо пользоваться любым удобным случаем. И сейчас он, как раз таки, выпал.       Брюнет подорвался, подбегая к двери и дёргая за ручку. Сердце бешено колотилось, а потом вдруг пропустило удар. Дверь… Не поддаётся…?       – Далеко собрался? – Казуха даже бровью не повёл. Остался стоять на месте, словно был точно уверен в том, что дверь заперта.       – Ч-что… Почему она… – последние осколки такой хрупкой и наивной надежды рассыпались, когда дрожащая рука подёргала за ручку ещё несколько раз, но ничего так и не произошло. – н-нет…       Юноша упал на колени перед запертой дверью, даже не пытаясь унять дрожь во всём теле. Слёзы постепенно создавали небольшую лужицу под ним. Он беззвучно плакал, сидя на холодном полу. Он здесь навсегда. И никто его отсюда не вытащит. Даже сам темноволосый ничего не сделает с этим. Сзади послышались неторопливые шаги.       – Знаешь, что я мечтал сделать с таким любителем видеоигр, как ты? – Казуха присел на корточки сзади Скарамуччи, хватая его подбородок и приподнимая, после чего положил свой на плечо плачущего парня.       – Уйди… П-пожалуйста… – еле слышно произнёс он.       – Присвоить себе, – он повернул его голову, почти что соединяя свои губы с чужими. Юноша чувствовал его сбитое дыхание. – а ещё оттрахать как следует, потому что всё это время трахал тебя только твой компьютер.       И он соединил. Правда, брюнет изо всех сил сопротивлялся, пиная и кусая парня напротив. Но тому это никак не мешало взять и проникнуть горячим языком вовнутрь. Скар почувствовал, что сейчас его вырвет, но потом вдруг расслабился, полностью смирившись со своей судьбой.       – Ты всё ещё не сказал, что любишь меня. У тебя есть всего пять секунд.