Леди и Бродяга

Щека горела от пощечины, но Сириус не обращал на это внимания. Он во все глаза смотрел на Люпина. Всегда такого спокойного и сдержанного Люпина, который только что ударил его. — Только Вальбурга осмеливалась поднимать на меня руку, — бесцветным голосом произнес он. Мысленно Сириус пытался высчитать даты ближайшего полнолуния. Люпин становился непредсказуемым только в особые дни. Но те не накладывались на сегодняшнее безумие. — Какого черта с тобой творится? — прошипел Сириус, начавший приходить в себя. Но Люпин лишь истерически захохотал, запрокинув голову. — Ты умом тронулся? Или влияние небесных сфер усилилось? — озадаченно, но с толикой злости спросил Сириус. Люпин покачал головой и уточнил: — Ты правда не понимаешь? — Не понимаю чего? — Мерлин, какой же я идиот, — Люпин потер лицо и тряхнул головой. — Прости за пощечину. Прости за все. Больше этого не повторится. Засим он развернулся и пулей вылетел прочь, а Сириус устало рухнул на кровать и с ошеломлением в глазах взирал на закрывшуюся дверь. Что здесь только что произошло?! Почему Люпин буквально силой оторвал его от Мэри Ллойд, затащил в спальню и ударил? И почему Сириус сам должен был обо всем догадаться? О чем тут догадываться? Одна голова хорошо, но две лучше. Джеймс должен был быть на поле для квиддича. *** Они расположились на трибунах, Джеймс с толикой любопытства рассматривал покрасневшую щеку Сириуса и жевал губы. — Честно, я не знаю, Сири! Ничего не приходит на ум! — выпалил он наконец. — Вот и мне тоже... — со вздохом поддакнул тот. — Ну ты это... не вешай нос, — подбодрил Джеймс. — Когда люди в отношениях, то часто ссорятся. Вот мы с Лили порой вообще как кошка с собакой. Но ничего! Миримся. И вы помиритесь. На протяжении всей речи Сириус понуро кивал, кивал, а потом... потом он перестал кивать. — Причем здесь я и Люпин? — возмутился он. Джеймс только фыркнул. — Вот только не надо заливать, что между парнями все проще и легче. Посмотри на свою щеку! Нифига не проще и не легче. Та же фигня: догадайся, за что я на тебя обиделась. Ну мне-то попроще, у нас все ссоры почти из-за Нюнчика. — Нет, Джеймс! Я не о том! — Сириус смотрел на него во все глаза. — С чего ты взял, что мы с Люпином пара? — С того, что вы встречаетесь? — И как давно? — Недели три? Месяц? Черт вас разберет! О! Может, ты про важную дату забыл? Типа месяц вместе? Или месяц, как вы впервые поцеловались? Сириус с трудом вспомнил тот день, когда он изрядно напился и играл с ребятами в карты на желание. Кто-то загадал, чтобы он поцеловал Люпина, и, хвала Мерлину, Сириус ничегошеньки не запомнил. Правда, слышал он об этом много, да и шутили над ним до сих пор. Но отношения... Как он умудрился почти месяц встречаться с Люпином, но ничего об этом не знать?! — Я не представлял даже, что мы вместе, — наконец выдавил он. Джеймс похлопал глазами и осторожно произнес: — Когда мы отнесли тебя в комнату, то ты... ну... сам предложил Рему встречаться. Мол, он классный парень и давно тебе нравится, а после поцелуя ты понял, что готов остепениться и стать серьезным человеком, а не ходить по бабам. Рем мне потом пообещал с утра с тобой обсудить этот момент. — Бля, так вот, что он имел в виду! — спохватился Сириус. В ответ на скептический взгляд Джеймса он пояснил: — Ну Рем спросил на утро после попойки, мол, то, что я предлагал ему, в силе или нет, потому что для него это очень важно. И знаешь, у него был тот самый взгляд, каким он смотрит перед полнолунием: полный обреченности и надежды. Я просто не смог отказать, хоть и не представлял, на что соглашаюсь. А сегодня я целовался с Мэри Ллойд! И поэтому он так психанул. — Да, дела... — тихо сказал Джеймс. — Дурак ты, Сири. Стоило честно объяснить, что ничего не помнишь. — Я не хотел его обижать. — Ну и к чему все привело? — Джеймс почесал лохматую голову. — Сразу предупреждаю, что выбирать я не стану и продолжу общаться с вами обоими. — Что? — Ну, если Рем не захочет тебя больше видеть. После вашего расставания. Сириус похолодел от ужаса. — Но я не смогу без него! — Так иди и скажи об этом ему. Объясни ситуацию. — Это разобьет ему сердце... — тихим и замогильным голосом отозвался Сириус. — Ты уже разбил ему сердце, Сири. Аккурат в тот момент, когда он застукал тебя с Мэри. И не поспоришь ведь... *** — Мы можем поговорить? — Сириус уселся напротив Люпина в библиотеке и уставился на него. — О чем говорить, Сири? — устало спросил тот. — Ты ударил меня. — Прости за это. Я вспылил из-за... ситуации. А потом понял, что ты, скорее всего, не понял о чем мы говорили, когда я... В общем, ты ничего не запомнил. Это... многое объяснило, на самом деле. Так что если хочешь, можешь дать мне в морду тоже. — Пощечина, Рем, серьезно? Это как-то по-девчачьи, — Сириус заметно расслабился, поняв, что конфликт исчерпал себя. Люпин уставился в книгу и долго-долго смотрел на нее невидящим взглядом. — Я не могу... — прошептал он. — Что? — Сириус подался вперед, пытаясь расслышать. — Дай мне время, Сири, — попросил Люпин, все так же таращась остекленевшим взглядом в книгу. — Оставь одного. — Потому что ты все еще злишься? — попытался угадать тот. Люпин посмотрел ему в глаза и впервые за все годы безответной любви наступил на глотку своему малодушию. — Потому, что я влюблен в тебя, Сири, — честно сказал он. Сириус смотрел на него во все глаза, осознавая сложившуюся ситуацию. Ремус сказал, что для него это важно. Ремус разозлился, увидев его с Мэри. Ремусу больно... из-за него, из-за Сириуса. — Я... мне... нам... может... — замямлил он, не зная, что и сказать. — Я переживу, Сири. Никогда ведь не надеялся даже. А тут... бес попутал. Увидел возможность и ухватился за нее, как умалишенный. Хотя изначально понимал, чем все закончится. — Рем... прости. — Все хорошо. Ты ничего не сделал. Это я дурак. Просто дай мне время. Он поднялся и, пошатываясь, пошел прочь из библиотеки, а Сириус остался сидеть на месте и переваривать информацию. *** Найти Ремуса оказалось несложно: он человек привычки и, когда ему было плохо, всегда прятался в одних и тех же местах. Да и Карта Мародеров помогала. Люпин сидел около раскидистого дуба у самой кромки озера. Сириус упал рядом с ним и толкнул плечом. — Я пришел поговорить, Рем. Тот не ответил, но и не отстранился, а сидели они близко-близко. — Но прежде чем я скажу тебе, к каким выводам пришел, хочу проверить одну вещь. Можешь поцеловать меня, как тогда? — Как когда? — прошипел Ремус; его бесило легкомыслие Сириуса. — Как в день попойки, когда на меня снизошло озарение, что я хочу с тобой встречаться. — Не будь идиотом. — Я и пытаюсь! — Сириус сделал странный, несколько нервный жест рукой. — Мы ведь не пробовали на трезвую голову. А на мужиков я никогда особо не зарился, так что... Ну... вдруг это... ничего так. — Ничего так? — усмехнулся Ремус. — Если мне понравится, то... ну... мы можем попробовать. Встречаться, я имею в виду, — принялся объяснять Сириус. — Мы давно знакомы, и я очень люблю тебя. Не в том же смысле, что и ты, но если есть возможность трансформировать мои чувства, то нам стоит попытаться. Как думаешь? — Думаю, что мозгов у тебя меньше, чем у книззла, — рассмеялся Ремус. — Между прочим, книззлы довольно умные животные. А теперь заткнись и целуй меня. Ремус долго молчал и не двигался с места. У Сириуса первого лопнуло терпение: он встал на колени, толкнул Люпина спиной к дереву и навис над ним, всматриваясь в его глаза. Такие растерянные и полные тоски. — Хей, — зачем-то сказал Сириус и ласково улыбнулся. — Хей, — машинально ответил Ремус. Они смотрели друг другу в глаза, и Сириус никак не мог набраться решимости. Зато ее хватило у Ремуса. Он подался вперед и мягко коснулся его губ. Нежно, робко, неуверенно. В этом был весь Люпин. Сириусу было странно целовать лучшего друга, поэтому он закрыл глаза, чтобы не видеть его, а только чувствовать. Он положил ладонь Люпину на затылок, провел языком по его губам, и те послушно приоткрылись. Люпин всегда казался тихоней; его не видели ни с одной девчонкой в Хогвартсе, хотя он и говорил, что у него есть опыт в любовных делах. Сириус никогда не верил и все считал пустой бравадой, забывая о том, насколько Люпин прямолинейный и честный. Теперь же, ощущая его язык, его губы, его уверенные в своих действиях руки, Сириус перестал сомневаться. Он не сообразил, как и когда все произошло, но они поменялись местами и теперь Сириус лежал, распластавшись на земле под потерявшим от страсти голову Люпином, наслаждался его поцелуями и прикосновениями, а еще чувствовал упирающийся ему в бедро стояк. Но, что самое главное, он был возбужден не меньше Люпина. — Ох, Сири, — прошептал тот, оторвавшись от его губ и утыкаясь лбом в его лоб. Сириус вновь потянулся к его губам, но Люпин увернулся. — Не нужно, а то я окончательно умом тронусь. В его объятиях было так хорошо, а поцелуи с ним будоражили ничуть не меньше, чем с девчонками. Сириус нашел ответ на свой вопрос, а потому спросил: — Рем, ты согласишься встречаться со мной? — Только если ты по бабам бегать перестанешь, — оскалился тот. — Засранец, — прошептал Сириус и потянулся за очередным поцелуем. Зачем ему кто-то другой, когда у него есть целый Ремус Люпин?