Птица в клетке

      Учебный год начинался не с сентября, а с апреля, что слегка пудрило мозги. Мать должна вернуться с миссии ближе к завтрашнему обеду, потому добираться к Академии Неджи нужно было одному. Но дорогу он успел запомнить. Уже приходилось там быть, когда мама оформляла документы для поступления. Директором Академии был пожилой человек с морщинистым лицом, но живыми голубыми глазами. Он был ровесником Третьего, может старше.       Неджи наслаждался дорогой. Ему не так часто приходилось покидать клановый квартал. В голову приходил только тот выход в лапшичную. Он тогда радовался печати на лбу, не подозревая о том, что это рабская печать. Да и отец был жив…       Мальчик вышел намного заранее и сейчас бесцельно бродил по улочкам Конохагакуре. То и дело встречались люди. Прохожие, увлечённые своими делами, не замечали Неджи. Весна давно пришла в селение. Кто-то увлечённо и пылко разговаривал со своей второй половинкой, кто-то — шел вперёд, хмуро глядя себе под ноги. Иногда на крышах появлялись шиноби. Одни были в масках, другие — без. Они задерживались буквально на несколько мгновений и исчезали, оставляя после себя мираж. Шиноби передвигались слишком быстро для восприятия Неджи. Он не успевал их подробно рассмотреть, только мельком.       Время прогулки кончалось, мальчику нужно было поспешить. В итоге к Академии Неджи пришел чуть загодя. Там было шумно. Дети резвились, перекрикивая друг друга, или просто говорили между собой. Их было много, разных возрастов. От ровесников Неджи до двенадцатилетних детишек. С родителями в основном были младшие. Они были скованными, зажатыми, но и среди них хватало заводил и нарушителей общего спокойствия. Одних родители пытались пресечь или подбодрить, на других же смотрели с теплой улыбкой на лице. Из дверей вышел Третий Хокаге. Сейчас в нём было сложно узнать того старика, что был на похоронах отца. Красные парадные одежды. Плащ, ниспадающий чуть ниже колен. Красно-белая шляпа с широкими полями, укрывающая от солнечных лучей большую часть лица. Общим со старым образом осталось лишь трубка и мягкая, добрая улыбка. Дым, клубился на воздухе, придавая старику немного загадочности. Чуть позади за Хокаге стоял уже знакомый директор, а рядом с ним мужчина, лет тридцати на вид, в зелёном жилете со множеством карманов. Протектор был обвязан вокруг правого бицепса. Лоб и щеки покрыты глубокими порезами.       Стоило Третьему появится перед толпой, как гвалт стих. Дети восторженно смотрели на пожилого мужчину. Для многих он был кумиром. Хирузен, напоследок затянувшись, выдохнул дым и начал речь:       — Приветствую вас, будущие шиноби, — его голос обладал силой и заставлял слушать, не перебивая. — Вы все собрались здесь, единые одной целью. Для кого-то это будет последний год обучения, — посмотрел он на старших детей, что стояли ближе всего к нему. — Для кого-то первый, — он перевёл взгляд на тех, кто помладше. Каждый был удостоен его взора. Неджи показалось, или на нём он задержал взгляд чуть подольше? — Вы все такие разные. У каждого свой характер, своя мечта. Но есть одна вещь, что объединяет всех вас. Объединяет со мной. Мы все жители Конохагакуре. Мы все — большая семья. Если настанет час, я буду готов отдать свою жизнь, ради вашего спасения. А вы, — Хирузен сделал небольшую паузу. — Будете ли вы готовы отдать свою жизнь ради спасения близких?       — Да! — крикнул кто-то из детей в толпе. И этому голосу вторили. Многие поддержали Хокаге, но Неджи молчал. Хирузен, кивнув директору Академии, вернулся к курению трубки.       — Так, — начал другой пожилой мужчина. — Первокурсники, оставайтесь на своих местах. Все остальные — расходитесь по аудиториям. Вас уже ждут ваши учителя, — а затем развернулся и, что-то прошептав мужчине в жилете, похлопал его по плечу.       Вновь начался гвалт. Дети, до этого внимательно слушавшие, начали суетиться, но всё довольно быстро закончилось. К оставшимся первокурсникам подошёл тот мужчина в жилете. Голос у него был низкий, скрипучий.       — Следуйте за мной, я отведу вас в нашу аудиторию, — пока остальные дети вертели головой и думали, как поступить, Неджи пристроился следом за шиноби. Это послужило сигналом для остальных, и они, толкаясь стали лететь вперёд. Началась толкучка и крики. — Так, стоять! — сказал мужчина, чуть повысив голос. — В колонну по двое и за мной, не отставать ни на шаг, — и, убедившись, что его приказ выполнили, продолжил путь.       Рядом с Неджи встал какой-то мальчишка. Короткие непослушные чёрные волосы, жёлтая майка, шорты. Он вертел головой, как болванчик, пытаясь рассмотреть всё вокруг. Девочки начали драться между собой, чтобы идти рядом с каким-то мальчишкой. Мужчине вновь пришлось вмешаться.       Шиноби остановился возле двери, на которой висела табличка №205. Он её отворил и, оставшись в коридоре, начал пересчитывать детей. Неджи был первым, кто вошёл во внутрь. Парты стояли в три ряда по четыре штуки, достаточно широкие, чтобы сидеть втроём. Задняя стояла выше передней. Справа — большая доска, перед ней помост, на котором стояла кафедра. Перед глазами — окна. Мальчик сел за самую дальнюю у окна. И вновь стало шумно. В этот раз дети начали спорить кто и куда будет садится. Дошло даже дело до драки. Но с горем да пополам всё разошлось, правда учителю пришлось лично рассаживать всех по местам.       Неджи так и остался сидеть один и всё это время смотрел в окно. Весна благоухала и пахла. Птички кружились вокруг деревьев, на которых уже зеленела свежая листва. Похожи на ласточек. Он затылком чувствовал, что с него не сводили взгляда, и всё же обернулся. За последней партой соседнего ряда сидел мальчишка. Тот самый, из-за которого дрались девочки. Взъерошенные тёмные волосы, которые отливали синевой. Чёрная майка высоким воротником. И надменный оценивающий взгляд, такой же, как и у представителей главной ветви клана Хьюга. Словно ему все должны. Но продолжить играть в гляделки им не дали.       — Так, — привлёк всеобщее внимания шиноби. — Мы друг друга не знаем, потому давайте знакомится, — сказал он, достав из кармана своего жилета свиток. Раскрыл его, сложил простую печать — резиновый мячик появился в воздухе с гулким хлопком и завис, словно в невесомости, но сразу же начал поддаваться силе гравитации и упал прямо в протянутую руку шиноби.       — Вау! — воскликнул кто-то из детей.       — Я тоже так смогу! — нестройный хор продолжался.       — Научите меня! — крикнул лохматый.       — Тихо, — оборвал галдёж мужчина, и продолжил: — Я вас этому научу на втором курсе, но сначала нам нужно познакомиться. А для этого сыграем в простую игру, — подбросил он мячик в воздух. — Тот, кто поймает мяч, должен будет немного рассказать о себе. Я буду первым. Можете называть меня Сюн-сенсей. Чунин Конохагакуре и инструктор Академии. Люблю барбекю, хорошую компанию и послушание. Терпеть не могу отсутствие дисциплины. У меня всё, — завершил свой рассказ и швырнул мячик в одного из детей. Его перехватил какой-то лысый с точками на лбу. Не будь он сосредоточен, то явно прилетело бы.       — Меня зовут Васимару Атон. Шесть лет. Люблю онигири и мороженое, — сказал он и перекинул мячик через парту. Следующий повторил примерно тоже самое, потому Неджи с чистой совестью вновь вернулся к созерцанию окна, слушая вполуха. Птичек уже не было, и только ветер трепал и закручивал листву. Периферийным зрением заметил мчащий в него снаряд, и успел его перехватить, не отводя взгляда от окна. Подавил порыв, чтобы усмехнуться. Должно было выглядеть эффектно. А затем обернулся в сторону, с которой он прилетел. Там сидела девчонка. Розовая кофточка, тёмные волосы, свёрнутые в забавные пучки, напоминавшие ушки. Короткая чёлка ниспадала на лоб. Вид она имела довольный и ехидный, словно маленькая пакость удалась. Её вроде бы звали Тентен, если правильно услышал…       — Неджи Хьюга, — по аудитории пошли шепотки, на которые мальчик старался не обращать внимания. Он посмотрел на учителя — тот всё продолжал делать записи в свою тетрадь. — Люблю тренироваться и читать, — сказал Неджи и швырнул мячик в надменного черныша.       — Я тоже люблю тренироваться, — со своего места вскочил мальчишка с большими чёрными бровями, толщиной с палец, одетый в белую юкату. Чёрные, блестящие на солнце волосы собраны в небольшую косичку. Он посмотрел на Неджи со странным огнём в глазах и, сверкнув улыбкой, сел на место. Странный какой-то.       — Учиха Ниваки, — протянул мальчик. Его слова послужили пуском для взрыва бомбы. Девочки просто места себе не находили и визжали от радости.       — Я же говорила, что он Учиха! А вы не верили! — крикнула светловосая, которая и шла рядом с ним. Вид она имела потрёпанный. Пробивалась с боем.       — Люблю тишину и спокойствие, — сказал он и метнул мячик вперёд, только вот лучше бы он этого не делал. Девчонка перехватила снаряд, и визг, что стоял до этого, померк.       — Он летел мне!       — Нет мне!       — Его должна была поймать я!       Учитель пытался их заставить замолчать, но не мог, а затем в аудитории стало холодно, а воздух — плотным настолько, что, казалось, можно было пощупать. Знакомое чувство. Неджи скривился. Они ведь дети. Третьему хватало голоса, чтобы успокоить толпу, но, стоило признать, результат вышел впечатляющим. Никто не понимал, что происходит. Многие дрожали, не в силах пошевелиться. И тишина. Были слышны завывания ветра за окном… И давление спало.       — Я говорил, что люблю дисциплину на своих уроках, — холодно сказал Сюн, продолжая делать пометки. А затем взглядом окинул аудиторию, задержавшись на Неджи чуть дольше обычного. — Продолжайте, — после чего мальчик вновь вернулся к созерцанию окна. Шум был не очень навязчивым, про него можно было забыть. Глаза вновь зацепились за птиц, летающих среди синего ясного неба, а бинты, которыми он обматывал лоб, чтобы спрятать печать, начали сдавливать виски.       Стало тихо. Затем послышались шаги, звук закрывшейся двери и гвалт возобновился. Не на долго их хватило, хотя… Чего хотеть от детей, когда надзиратель вышел в коридор. Кто-то мальчика начал настойчиво звать, стоя над душой, но мыслями Неджи был не здесь. Чужой голос был приглушён и искажён, словно пробирался через плотный водный пузырь. Человек продолжал, но вскоре отстал. Мальчик потерял ход времени, любуясь видом порхающих птиц.       — Неджи, — в этот раз голос был мужской, и прямо над ухом. Это произошло слишком резко и Неджи дернулся в сторону. Шиноби говорил у него прямо над ухом. — Хватит витать в облаках.       — А? — он осмотрелся. Все уже стояли у дверей и ждали только его. — Куда мы?       — На улицу, — ответил Сюн. — Нужно же посмотреть, что вы из себя представляете.       Неджи кивнул и занял свое место в конце колонны. На улице стало теплее, чем было утром. Солнце стояло в зените и слепило глаза. Ветер приносил с собой аромат лаванды, едва уловимый. Инструктор вывел к полигону. Площадка окружена деревьями, рядом с которыми стояли мишени. У них сегодня будет обучение метанию? Потом к учителю подошла женщина-шиноби. Они обмолвились парой фраз, и группа разделилась на две части. Девочки последовали за ней, а мальчики остались.       — Полчаса бег вокруг полигона. И считайте круги, — значит всё же не метание, а простая физкультура. — Потом скажете, кто сколько пробежал, — а сам он уселся в тенёк у дерева и вновь начал что-то отмечать.       Неджи взял привычный для пробежки темп и держал его все время. Кто-то резво начал и вырвался вперёд, но их хватило ненадолго. Пара кругов, и они, уставшие, валились с ног. Среди них был тот крикливый брюнет. Неджи, конечно звёзд с неба не хватал, но был вполне неплохо подготовлен, для своего возраста, правда не ощущал этого, ибо сражаться ему приходилось только с теми, кто старше и сильнее его самого. Хината не в счёт. Он бежал первым, Учиха был чуть позади, а все остальные отставали уже на несколько кругов.       — Время вышло, — сказал шиноби и практически все повалились на спину. Да и Неджи под конец устал и сейчас восстанавливал дыхание, а вот Учиха — нет. Мальчик понял, что ему будет нужно поработать над выносливостью. — А ну встали. Лежать нельзя. Прогуляйтесь просто с минуту, — Неджи и без него это знал, но вот остальные, видимо, нет.       — Сюн-сенсей, ну дайте отдохнуть! — начал стонать лысый. Он выглядел плохо. Покрасневшие глаза играли на контрасте с бледным лицом, а макушка прямо блестела на солнце от пота. — Не будьте извергом.       — Дело не в том, что я изверг. Резкий отдых после тяжёлой нагрузки вредит телу, — сказал он, смерив хмурым взглядом лежащих. — Вы же не хотите остаться калеками на всю жизнь?       — Нет! — хором ответили все и, собравшись с силами, встали.       А затем все начали подходить к нему и по очереди говорить количество кругов, а мужчина продолжал делать пометки. Неджи уже было интересно, что там за записи. Пока выдавалась свободная минутка мальчик управлял чакрой внутри тела и пытался её испускать в движении. Он прочувствовал все тенкецу. И помимо трехсот шестидесяти одного основного были ещё восемь. Закрытых. Чакра, которую мальчик туда направлял безвозвратно уходила. Они были бездонными, словно колодец. Сколько бы туда чакры не было влито — никаких перемен. Неджи собирался спросить у матери, как она вернётся.       Неджи в спокойной обстановке мог выпустить поток чакры из каждого обычного тенкецу по отдельности, но из каждого одновременно — задача непосильная. Поток был слишком слабым, нестабильным и выходящим как попадётся. При полной концентрации ему удавалось выпускать чакру через всю правую руку, но не более. Потому сейчас тренировался в этом направлении. Раз, два, три и сорвалось.       А после пошли классические упражнения: отжимания, приседания, подтягивания, пресс. И всё это было разбавлено различными видами планок. Везде, как и в беге, Сюн требовал выкладываться на максимум. Ближе к концу мало кто мог держаться на ногах, все были уставшими и желали одного: поскорее вернуться в аудиторию, а ещё лучше — домой.       — Можете пока отдыхать, — инструктор сказал слова, столь желанные многими. — Неджи, Ниваки, подойдите ко мне, — и позвал их, а сам отошёл чуть в сторону, к тени деревьев, — и о чем же они будут говорить? — У вас лучшие результаты, но это не значит, что ваши однокурсники хуже вас. Это значит, что вы начали готовиться чуть раньше. Кто-нибудь из ребят вас быстро нагонит, так что это не повод зазнаваться.       — И кто же? — переспросил Учиха. — Здесь собрались неудачники, что и двадцати раз отжаться не могут, а после получасовой пробежки с ног валятся, — он напоследок хмыкнул и развернулся.       — Говорили же, что с Учихами сложно, — прошептал себе под нос инструктор, протерев переносицу.       — Это всё, что вы хотели сказать, Сюн… Сенсей? — Неджи слегка запнулся, ибо, всё же, ещё не привык к таким обращениям.       — А, да, — обмолвился он, потерев затылок. Неджи чуть наклонил голову и сумел разглядеть содержимое тетради, а там было на что посмотреть. Фото ребёнка, оценка физической подготовки, черты характера и куча сносок… И так по каждому на этой странице… Графа с девочкой была заполнена не так подробно. Затем он прикрепил карандаш к обложке и, сложив печать, захлопнул тетрадь. Она растворилась в воздухе с гулким хлопком. — Это и хотел сказать. Пойдём, — позвал он Неджи и появился перед классом. Вновь стало шумно. Девочки вернулись. Они хоть и выглядели слегка потрёпанными, но были полны энергии и продолжали её выплескивать из себя. Инструктор вновь обмолвился парой слов с женщиной шиноби и затем повёл группу обратно в аудиторию и, объявив перерыв, вышел в коридор. Дети уже разбрелись по небольшим группам, но были и такие, которые, как и Неджи с Ниваки, сидели одни.       Затем вновь вернулся инструктор. И начал рассказ о правилах шиноби. Учиха спал, а другой мальчишка в шапке глазел по сторонам и готовил какую-то пакость. Лысый пытался разговорить своего соседа, но тот на него только шикал и внимательно слушал то, что говорил инструктор. Сам Неджи продолжал играть с чакрой, пропуская её по телу, но всё же иногда прислушивался к наставнику. Так урок и закончился. Шиноби попросил задержаться некоторых мальчишек. Это были те, кто хуже всех себя проявил во время занятия на полигоне. Пробежал меньше всех кругов, не смог отжаться десять раз и так далее.       Неджи пошёл домой, перекусил и развалился на кровати. Его ещё ждала сегодня тренировка с Хо. Тело приятно побаливало. Хотелось, конечно, говорить, что мышцы, но нужны быть честным. Какие там мышцы у пятилетнего ребёнка? В додзё пришел чуть загодя, и не зря. Там была Натсу. Девушка разговаривала с кем-то из старших. Привычные клановые одежды были сменены униформой шиноби. Она все же сдала экзамен. С четвертой попытки, но сдала. Мальчик подошёл поближе.        — Я вас поняла, Асай-сан, — Натсу поклонилась мужчине. Он кивнул и вышел из помещения. — Неджи-кун, — она, улыбнувшись, обернулась. — Как первый учебный день? — спросила, вернувшись к разговору. По широко распахнутым глазам было видно, что Неджи застал ее врасплох.       — День как день. Знакомство с группой, — она же прекрасно знала, что он не очень общителен.       — И как тебе в Академии? С кем за парту посадили? — начала сыпать на него градом вопросов. Да что на неё нашло?       — Сидел один, — неспешно отвечал Неджи. — Инструктор толковый. Мне он понравился. Чему-то точно научит, — наверняка отстававших он позвал, чтобы подсказать программу для тренировок.       — Ну как так, Неджи. Нужно знакомиться. Это же Академия! Подсядь к кому-нибудь завтра. Попробуй поговорить, — она продолжала отчитывать, но, посмотрев на полное скепсиса лицо мальчика, уточнила: — Ты хоть чьи-нибудь имена запомнил?       — Тентен, — начал перечислять Неджи, но его сразу же перебили.       — И кто это? — вид она имела серьезный. Ну что за допрос, он сюда пришел чтобы потренироваться, а не это всё.       — Девчонка, что в меня мячик бросила, — пояснил он Натсу.       — Мячик? — удивлённо переспросила она, а Неджи вкратце рассказал о событиях прошедшего дня. — Как ты говоришь звали твоего инструктора?       — Сюн. Фамилии своей не назвал.       — Не припомню такого. Но ладно, — выдохнула она.       — А все Учихи такие надменные?       — У тебя в классе и Учиха был? Вас на спаррингах будут ставить друг против друга. Готова поспорить… — Натсу начала говорить что-то себе под нос, но опомнилась. — Да. В большинстве своём. Как и наш клан. Наши из главной ветви даже надменнее будут, — завершила она.       — Возможно, — только и сказал Неджи.       — Может спарринг? — предложила девушка, а мальчик расплылся в улыбке.       — Отличная идея, — улыбка была искренней. Он как раз хотел испытать свои силы. Посмотреть, насколько он становился лучше со временем. Хо все равно ещё не было.

***

      Следующим утром Неджи вновь добирался до Академии один, хоть и вышел он рано, но в аудиторию вошёл одним из последних. Его место у окна было свободным. Вскоре пришёл инструктор.       — Сюн-сенсей, — нестройным хором начали приветствовать его дети. Мужчина, усмехнувшись, кивнул и махнул рукой. Класс успокоился.       — Сегодняшнее занятие будет посвящено чакре. Думаю, что многие из вас слышали о ней. Она циркулирует внутри нашего организма по специальным каналам, как кровь по венам и артериям, — шиноби достал кунай и провёл острием по кончику пальца. Красная капля упала на пергамент, после чего мужчина сложил несколько печатей и хлопнул раскрытой ладонью по свитку. Среди клубов появившегося дыма сидел пёс в протекторе шиноби и поглядывал по сторонам. Лёгкое рычание и царапанье стола выдавало в нём недовольство. А затем он развеялся, словно его тут и не было. — И её можно использовать для своих нужд, — продолжил свой рассказ инструктор. — Может кто-нибудь знает о ней что-нибудь? Ниваки? — Учиха демонстративно отвернулся к окну. — Может быть ты, Неджи? — мужчина перевёл взгляд от одного ученика к другому. Он старался держать зрительный контакт с тем, с кем разговаривал.       — Её можно выпускать через тенкецу, — высказался Неджи.       — Верно, — кивнул головой учитель. — Тенкецу — это такие узлы в чакросистеме, где чакра собирается в больших количествах, претерпевает изменения и может выходить наружу, — пояснил он детям. — Всем понятно? — спросил и, дождавшись общего кивка, продолжил: — Большинство шиноби способны испускать чакру только из тех тенкецу, что расположены практически на коже. Ладони, ступни, колени, локти. Но есть и исключения, что могут испускать ее из всех тенкецу, — он посмотрел на Неджи.       — Сюн-сенсей, а почему мы не видим чакру и тенкецу? — подняв руку, спросил лысый. Они не видят, а Неджи то видел.       — Потому, что они скрыты внутри нашего тела, — начал пояснять шиноби. — Васимару, ты же не видишь кровь, что течёт по венам? Тут так же. А тенкецу настолько малы, что не видны обычному глазу. Это могли знать многие, но сейчас перейдем к тому, что для вас будет ново, — мужчина повернулся к доске, сложил печать и вытянул левую руку. Раздался гулкий хлопок — доску украсила большая цветная картинка человека с системой циркуляции чакры. Очень похожа на то, что Неджи видел Бьякуганом. — Все живые существа обладают жизненной силой. Энергией духовной и телесной, — указкой навёл на живот. — Здесь, в очаге, духовное и телесное начало перемешиваются и образуют чакру, что начинает бежать по системе циркуляции. Ей можно напитывать тело, создавать Ниндзюцу и Гендзюцу, — про два вида энергии Неджи не знал, оттого подобрался и взбодрился.       — Можно ли увеличить запас чакры? — выкрикнул мальчишка в шапке с передней парты.       — Резерв чакры каждого шиноби определяется с рождения, и на свой максимум выходит годам к двадцати, а в старости идёт на убыль, — инструктор терпеливо пояснял.       — И что, совсем нельзя изменить? — осторожно уточнил Неджи. Хоть он и начинал признавать, что многое в этом мире зависело от рождения. От везения того, в чьей тушке ты оказался. Бьякуган, Шаринган Учих. Всё это определялось с рождения. Но вот запасы чакры… Она ведь один из важнейших ресурсов шиноби…       — Прогонка чакры в юном возрасте может слегка увеличить ее запас, но не сильно, — шиноби говорил уверенно. — Тренировками можно увеличить силу чакры и контроль над ней. Как я уже говорил, чакра является продуктом смешивания духовной и телесной энергий. Телесная постигается физическими тренировками, а духовная — медитациями и учёбой, — но правильно ли вот так загружать детей информацией?       Затем урок закончился, был перерыв, после которого занятия продолжились. Математика и письмо. На математике он откровенно скучал и продолжал заниматься излюбленным делом — выпускание чакры из всех тенкецу. Оно приносило с собой умиротворение. А на уроках письма работал то правой, то левой рукой. Так и закончился второй учебный день.       Мать вернулась с миссии домой практически одновременно с Неджи. Сейчас она стояла в коридоре в своей униформе, немного уставшая, но потребовала поделиться впечатлениями от учебных дней. Мальчику пришлось вновь пересказывать всё то, что с ним происходило в Академии. Он старался говорить кратко и по существу, но, вспомнив про отложенный вопрос, спросил сам:       — Мам, вот смотри. В нашем теле ведь триста шестьдесят одно открытое тенкецу, правильно?       — Да, — кивнула женщина и насторожилась.       — Я нащупал восемь тенкецу, но они какие-то странные, словно мёртвые. Сколько бы я чакры туда не вливал — всё без толку.       — Это барьеры, ограничивающие ток чакры в организме. Их называют вратами. Восемь тенкецу — Восемь врат. Их открытие высвобождает такую силу, с которой организм не будет справляться, — мама начала пояснять и предостерегла. — Лучше не пытайся их открывать. В таком возрасте ты сможешь навредить себе и остаться калекой на всю жизнь. Да и я не владею этой техникой и не смогу тебе помочь, — напоследок начала оправдываться.       — А кто владеет? — спросил он чисто из интереса.       — Майто Гай. Мастер Тайдзюцу, — ответила Кая. — Но с ним лучше не связываться. Я не знаю людей, что смогли бы выдержать тренировки с ним…       — А каким техникам меня можешь научить ты? — Неджи перевёл тему. Зря это она оговорилась, что с этими вратами не помощница, раз не владеет ими.       — Я бы рекомендовала сосредоточится на Джукене. Я не припомню, чтобы твой отец прибегал к использованию Ниндзюцу или Гендзюцу. Нужно сосредотачиваться на своих сильных сторонах.       — Ну мама, для общего развития это точно не навредит! — мальчик наседал. — Нам же инструктор говорил, что нужно тренировать не только тело, но и расширять кругозор. Это будет полезно для развития духовной энергии.       — Как говоришь, твоего инструктора зовут? — на её лицо наползла маска задумчивости.       — Сюн, — ответил Неджи. А ведь точно, он всё урезал, а самое важное так и не рассказал.       — Он теперь инструктор, — удивилась она. — Ничего себе.       — Ты с ним знакома?       — Да. Он учился в одном классе со мной и Хизаши, — ответила мать. Вот такого Неджи точно не ожидал. Правду говорят, что мир тесен. — После войны он замкнулся в себе. Я слышала, что он вступил в АНБУ, — вот и ответ, на его серьёзность и замашки собирать данные. Ниндзя, что служат именно главе селения и выполняют особые задания. — Он уже успел рассказать про печати?       — Да, но не очень много. Больше заставлял их складывать. Вырабатывали рефлексы и моторику, — Неджи поделился своими наблюдениями.       — Очень хорошо, а про стихии?       — Нет, ничего не говорили, — ответил Неджи и подобрался.       — Существует пять элементов, воздействующих на чакру. Огонь, вода, земля, ветер и молния. Эти стихии являются основой для формирования многих Ниндзюцу. Подожди немного, я сейчас переоденусь и кое-что тебе покажу. Если повезёт, то кое-чему научить смогу. Жди меня на полигоне, — сказала она и скрылась в своей комнате.       Неджи, недолго думая, отправился на площадку. Ждать ему пришлось всего пару минут. Кая появилась рядом с мальчиком, а вокруг неё клубились облака дыма. Такой технике он тоже обязательно научится. Она сменила одежды шиноби на тёмное кимоно и распустила волосы. Они ниспадали практически до пояса. В руках держала несколько белых листков, один из которых и протянула сыну.       — Зачем это они? — спросил Неджи, но листок взял.       — С её помощью мы сможем определить твою основную стихию, — пояснила Кая, и сама взяла один. — Просто направь поток чакры на листок. По реакции бумаги на твою чакру можно будет определить твою стихию. У меня — вода, — её лист намок и потемнел. Неджи сделал именно то, что потребовала мать. Прочувствовал силу, текущую внутри его, и высвободил из тенкецу на руках, напитывая лист. — У тебя, смотрю, тоже, — вынесла оценивающий вердикт. Да, его лист тоже намок. — Мы можем как использовать свою чакру для создания воды, — Кая начала неспешно складывать печати, а Неджи активировал Бьякуган. Её чакра начала течь по телу и собираться в тенкецу, расположенном в гортани, а затем вышла наружу в виде мощного потока воды, что осел на землю небольшой лужей. — Так и манипулировать уже созданной, — опять она сложила серию из двух печатей. Лужа взмыла вверх, словно это был гейзер, намочив лицо мальчика. Брызги были холодными и вызывали некоторую оторопь, мурашки пробежали по спине. — Второе легче чем первое. Потому, сначала ты должен научиться управлять уже готовой водой, а потом уже приступим к преобразованию чакры в воду. И это, — пригрозила она кулаком. — Даже и не думай пропускать тренировки Джукена с Хо-саном.       — А как управлять водой? — она ведь не дала никаких подсказок. Просто сказала, что ему нужно делать и всё. Благо недалеко от дома был деревянный мостик через небольшую речушку. И не придётся идти на поклон в дом Хиаши.       — Выпускать чакру умеешь? — спросила она. Неджи утвердительно кивнул. — Ручные печати знаешь? — и вновь кивок. — Принципы их работы? — и ещё один. — Какие печати я использовала для водного столба запомнил?       — Крыса и Собака, — ответил мальчик. Мать не так быстро их складывала, чтобы было невозможно их разглядеть.       — Дальше сам. Если я дам тебе больше подсказок, то какое это расширение кругозора, — усмехнулась она, а затем исчезла, оставив после себя лишь дым.       А Неджи пошёл в додзё. Скоро начнется очередная тренировка под руководством Хо. Управлять водой будет уже после её. Она шла обыденно. Третий спарринг закончился с итогом, ставшим уже обычным.       — Хо-сан, что мне ещё нужно доработать? — спросил он у мужчины.       — Скорость и силу. Твой Джукен хорош, контроль чакры впечатляет. Большему мне тебе нечего дать, кроме опыта, но спарринги со мной ещё рано. Бейся не только с Ко. Вон сколько ещё ребят постарше, — окинул он взглядом помещение. Там дети отрабатывали удары под присмотром взрослых. Старых и не совсем.       — Хо-сан, а почему никто не использует стихийную чакру вместе с Джукеном, а обходятся только чистой? Ведь их наверняка можно как-то объединить.       — Это высшая форма мастерства Джукена, — важно заметил мужчина. — Единицы способны достичь такого мастерства. Есть два типа манипуляций с чакрой, — начал перечислять Хо. — Природа чакры, она же стихия, и форма. Джукен — это очень тонкий способ управления формой. Создать на кончике пальца тонкую иглу, чтобы перекрыть тенкецу, — он отошёл чуть в сторону и взял что-то в руки, спрятав за спиной. Было не разглядеть, что именно. — Лёгким прикосновением направить поток своей чакры на поражение внутренних органов, проходя через мышцы и кости. Вот смотри, — сказал он, поставив перед собой два соломенных манекена. — Моя стихия — Огонь. Ко, ты тоже внимательно смотри, — сказал он, а затем встал в стойку Джукена. Резкий удар — и в месте прикосновения ладони и манекена появились тлеющие угольки, а по носу ударил запах горящей соломы и палёной плоти. Пострадал не только манекен, но и рука мужчины. Она покрылась волдырями. — А вот удар чистой чакры, — от лёгкого прикосновения левой руки каркас манекена разлетелся по всему помещению, а его наполнитель сейчас лежал на полу. — Смысл от выпуска пламени в момент удара? Вместо удара по сердцу лишь оставишь ожог на груди. Вот тебе пример того, почему никто из клана не использует стихии вместе с Джукеном. Но Хиаши-сама может придавать свойства ветра чакре, что уже находится в теле противника. Внутренние органы нельзя натренировать или укрепить. Если удар чистой чакрой — это словно толчок, то чакра Хиаши-самы — это разрез скальпелем, — вот и ответ на вопрос, как Хиаши сумел одним ударом убить того шиноби из облака. — А Хизаши-сан мог надолго обездвиживать врагов, изменяя чистую чакру на молнию.       — Нет ничего невозможного, — чуть воспряв духом, сказал Неджи.       — Посмотри на Ироши-сана, — Хо кивнул за спину мальчику. Он обернулся — там стоял мужчина в возрасте, голова тряслась, вместе с руками, но он, словно этого не замечая, пытался что-то объяснить девчонке. — Это его так перемкнуло, когда он пытался совместить Джукен и молнию. Это не шутки и не игра. Ты можешь остаться калекой.       — Да любая техника, видимо, может искалечить, — вспомнив про врата, дополнил Неджи.       — Таков мир шиноби, — кивнул Хо. — Твой прадед пытался объединить Небесное вращение и стихию огня — сгорел заживо, — звучало жутко…       — Спасибо, Хо-сан. Вы мне дали пищи для размышлений, — мальчик развернулся, чтобы выйти из додзё и приступить к тренировкам с управлением водой, но за спиной стояла девушка лет двадцати.       — Неджи-кун, — сказала она. — Хиаши-сама велел мне передать, что возобновляет ваши тренировки с Хинатой-самой.       Времени, что он мог потратить на тренировку стало гораздо меньше…