Птица в клетке

      Неджи окинул взглядом опушку, что послужила ареной для боя. Дождь не сильно мешал обзору, хоть и Бьякуган не был активен. Она, некогда уютная и полная своей дикой красоты, сейчас была изуродована ямами, камнями, спрессованными комьями земли и телами шиноби. Запахи вновь начали резать нос. Несмотря на то, что дождь потушил горящий труп, зловоние от сгоревшего человеческого мяса никуда не исчезло, а напротив, смешавшись с приторно сладким запахом дымовой завесы, вызывало тошноту. Неджи не удержал всё в себе. В нескольких метрах впереди зиял огромный котлован, в центре которого успокоилась смятая кровавая масса, бывшая когда-то смертельно-опасным ниндзя, и изредка подрагивала.       — Это был Первичный Лотос, — по голосу было слышно, что Гай устал. Дыхание глубокое, а сам наставник то и дело пытался прокашляться, но не мог. — Запретное Тайдзюцу Листа, — было ли это желание продолжать обучать своих учеников, или очередная попытка выставить себя в лучшем виде, Неджи не мог определить.       — Понятно, — все тело горело, а глубоко вдохнуть генин не мог — ребра трещали, разрождаясь дикой болью, та щека, куда прилетел удар от нукенина, казалось, распухла в несколько раз. Он чувствовал себя ровно так же, как после пинка посла из Кумогакуре.       Неджи попытался встать, но появившийся рядом седовласый не позволил подняться.       — Тебе нужно прийти в себя, не тревожь раны, — только и сказал он, закрыв протектором свой пылающий алым взгляд. Это определенно был Шаринган, но откуда? Ведь живых Учих осталось только двое, да и только в одном глазу…       — Справедливо, — Хьюга не стал спорить с более опытным шиноби и разлёгся поудобнее на мокрой и холодной земле. Заболеть он не боялся, но забившаяся в волосы грязь определенно станет проблемой.       — Какаши, сколько ещё целей? — Гай заметно посвежел и аккуратно, пытаясь лишний раз не тревожить, перенес бессознательных Ли и Тентен к Неджи.       — С этими двумя должно быть чисто. Макоши - был лидером их отряда.       — Ты уверен в том, что это Пурпурные Близнецы Макоши и Микоши? — джонин все же отхаркнул нечто, что с шипением упало на мокрую почву, начав её растворять.       — Много ещё знаешь мечников-нукенинов из Суны? — Неджи вообще слышал только о двух нукенинах. Оба были из Конохагакуре — Орочимару и Учиха Итачи, вырезавший свой клан.       — Пара нукенинов ранга «А». Эта миссия была явно не для учебной команды, — протянул Гай и виновато посмотрел на учеников. Двое до сих пор не пришли в себя.       — Это была не твоя вина, Гай, а моя. Я у тебя в долгу, — и вонзил кунай в глазницу того, с кем сражался Неджи. Чтобы наверняка. — Да и не они были в этом отряде самыми сильными. Награда за них — завышена…       — А что, награда не зависит от силы? — влез в разговор Неджи.       — Нет. Лидер селения сам вписывает имя и награду отступника в Техаишо. Некоторые шиноби, покинувшие селение, нукенинами не считаются и награду за них не вписывают. — Какаши выдохнул, словно вспоминая что-то.       — А Каге могут вписать в Техаишо действующего шиноби из другого селения? — ни в Академии, ни в клане никто не говорил об их полномочиях. Насколько на самом деле велика власть Каге?       — Официально — нет. В Техаишо вписывают только тех, кого одобрили все Каге. АНБУ Листа имеет свой список, где вписаны данные не только нукенинов, но и некоторых особо опасных для селения шиноби, — Какаши вновь задумался, схватившись за подбородок, и позволил Неджи обдумать сказанное. Наверняка такие списки есть не только у АНБУ Конохагакуре, но и у других скрытых деревень. — Ещё есть Техаишо Чёрного Рынка, но ни одно великое селение официально его не одобряет. Хотя Тсучикаге может и… Гай, это вообще нормально, что я обучаю твоих учеников?       — Ты в этом разбираешься лучше меня. Так что ничего не имею против, — только и сказал Гай. Он сам внимательно слушал слова Какаши, он тоже этого не знал.       — Какаши-сан, а у кого есть доступ к спискам АНБУ и Техаишо Чёрного Рынка?       — Хокаге-сама и капитаны АНБУ, — только и сказал седовласый. У людей, верных исключительно интересам селения. Вряд ли на роль лидера отряда из ликвидаторов выбирали непроверенных людей. Это всё, конечно, было интересным, но разговор ушёл немного не в ту сторону.       — Так за что дали награду этим мечникам? — Неджи перевёл тему, кивнув на того, которого размазало по дну кратера.       — Провалили задание, продали товарищей и убили единственного сына и наследника даймё страны Ветра, — ответил Гай. — Не знаю, что и кто им пообещал, но нет ничего больше, чем поддержка родного селения, а они этого лишились и получили то, за что боролись.       — А большая за них награда? — то, о чём сказал Гай, звучало страшно и мерзко. Кем нужно быть, чтобы убить товарища?       — За двоих пятьдесят миллионов рьё, — Неджи аж присвистнул. За одну миссию ранга «D» давали от пяти до двадцати тысяч. Немало. — За меня в Техаишо Чёрного Рынка была награда в сорок миллионов, а за любого представителя твоего клана дают минимум по пять миллионов рьё за целый Бьякуган, — Какаши вновь задумался, из-за чего его рука потянулась к протектору, перекрывавшему глаз       Для самого же Неджи не оказалось новостью то, что его глаза ценны. Но своим хвастовством седовласый джонин дал подсказку Хьюга. Какаши либо капитан АНБУ, либо был им раньше. Из-за маски было не понять его мимики, а глаза не были активированы, чтобы смотреть сквозь неё. На том их разговор подошёл к концу.       Неджи потихоньку приходил в себя и решился активировать Бьякуган, чтобы проверить состояние товарищей. Какаши был в норме, если не считать обильного чакроистощения, а вот наставник был похуже: мышцы по всему телу были надорваны от огромного перенапряжения. Та подавляющая аура же была от врат? Если такие последствия у тренированного человека, то что будет с неподготовленным? Болевой шок и смерть? Да и можно ли их открыть без подготовки?       Тентен была не так плоха, как можно было подумать. Несколько переломанных ребер в том месте, куда прилетел удар и трещины на костях рук, а вот Ли…       Рука потянулась к подсумку на поясе. Там он, нащупав нужный свиток, распечатал его и, достав шины, начал их накладывать на пришедшего в себя Ли. Неджи справился бы значительно быстрее, будь его товарищ без сознания. Он то и дело норовил вырваться и подняться, помог только командный окрик наставника, чтобы тот лежал смирно.       Первая помощь была одним из тех навыков, которыми должен обладать каждый шиноби. В Академии ее давали слишком поверхностно. Благо Неджи сам ликвидировал этот недостаток.       Вскоре и Тентен оклемалась. С ней проблем не было. Какаши разобрался с телами, запечатав их по свиткам.       — Но ведь вы сами сказали, что награда есть только на братьев-близнецов! — Неджи осторожно потянулся, проверяя свое тело. Терпимо.       — Руководство селения само определит, как поступать с этими телами. Были бы они достойными шиноби, то я бы их сам тут захоронил, — хоть голос Какаши никак не изменился, Хьюга чувствовал, что джонин начинал терять терпение, и поспешил замолчать.       — Неджи, сам двигаться сможешь? — Гай осторожно посадил на свою спину Ли.       — Думаю да, но в не очень высоком темпе.       — Гай-сенсей, я тоже могу! — пытался освободиться Ли, но наставник был неумолим. Какаши же взял на руки Тентен. Она даже этому была рада. Озорные искры, плясавшие в карих глазах говорили об этом.       Так и двинулись в неспешный путь обратно. Неджи, хоть и был далек от идеального состояния и двигался едва ли не треть от нормального темпа, но даже так мог выдерживать скорость значительно больше той, с которой они двигались, пока сопровождали Ханако.       Путь, как до границы, так и после, был спокойным. Шиноби Травы не встречалось, ни нападений шиноби камня, ни нукенинов не было. Тишь да гладь. Поскольку сейчас некого было охранять, то наставник решил разбивать лагеря и ночевать под открытым небом. Неджи, конечно, пытался возражать и напоминать о том, что им не помешало нормально отдохнуть и восстановиться, но его мнение задвинули на задний план.       Сам Хьюга всё же подцепил какую-то гадость и сейчас, как и Гай, отхаркивал какое-то шипящее нечто. Лёгкие, буквально, горели, не позволяя нормально дышать, а в горле першило. Только в моменты кашля и в паре секунд после него приходило облегчение на пару со столь желанным глотком воздуха на полные лёгкие. Невидимая удавка ослабляла давление на шее лишь затем, чтобы вернуться вновь.       В деревне Неджи, Ли и Тентен сразу же попали в госпиталь, несмотря на то, что увечья Хьюга не были такими тяжелыми, как у Ли и Тентен, его даже и не думали отпускать домой. А джонины направились в резиденцию Хокаге для отчёта.       Хоть его и накачали лекарствами, останавливающими кашель, но дышать легче не стало, а лёгкие продолжало жечь калёным железом.       Сама больничная палата в Конохе была просторной для одного человека, по крайней мере обилие белых цветов создавало такое впечатление. Комната казалась больше, нежели была на самом деле. За неплотно прикрытой шторкой единственного окна таился вид на главную улицу селения, которую он называл не иначе, как Бродвей. Там суетились после окончания рабочего дня люди. У всех дел было не в поворот.       В коридоре раздались лёгкие и плавные шаги. Неджи едва сумел удержаться от того, чтобы активировать Бьякуган. Врачи по заселению в палату дали ясно понять, что ему нужен отдых и покой. Генин не любил больницы, а если он будет выполнять все рекомендации медиков, то шансы на раннюю выписку увеличатся многократно. Как только он попадал в больницу, так его сразу настигали дурные вести. Оставалось лишь надеяться, что в этот раз всё обойдётся.       Дверь с лёгким скрипом отворилась, и вовнутрь вошёл мужчина, чья молодость уже прошла. В коротких и чёрных, как смоль, волосах, переливалась проседь. На лбу две извилистых складки, лицо — всё в морщинах, но в зелёных уставших глазах продолжала искриться жизнь. Белый халат нараспашку, а в руках планшет с какими-то листками. Он же и осматривал Хьюга несколькими часами ранее, представившись Миттори.       — Неджи-кун, как дышится и кашель? Сильно беспокоит? — спросил он, сев на стоявший рядом стул, и достал лист, на котором были нарисованы лёгкие. Несколько сложенных печатей — и на лёгких появились красные участки.       — Тяжело. На самом деле только это и волнует. Как будто у меня чакроистощения не было… — кивнул Неджи и вместо того, чтобы продолжать лежать и смотреть в окно, сел, свесив ноги с кровати. — А вот такое впервые.       — Смотри, — протянул рисунок Неджи. Тот его взял и внимательно начал рассматривать. — Красным отмечены участки, которые поражены, — Хьюга молчал. Окрашена была чуть ли не треть рисунка. — Завтра будем обговаривать условия с твоими родственниками или наставником, а послезавтра уже проводить операцию. Дело не очень срочное, но и откладывать его надолго не стоит, мало ли какие осложнения возникнут.       — А что с Гай-сенсеем? Он ведь тоже надышался той же дряни, что и я. Да и симптомы у нас были схожие, хоть ближе к Конохе он оклемался.       — Ну… Мы его тоже проверили. Он настолько развил свой иммунитет, что никакая зараза не приживается. Его клетки можно было бы использовать для создания вакцины от всех болезней! — и Миттори ушёл в непонятные дебри, забывая обо всём. Неджи же молча продолжал сверлить бумажку.       — А почему вы будете обсуждать все с матерью? Вот он я здесь и я генин, — он указал не лежавший рядом на тумбе протектор. — Я уже достаточно взрослый, чтобы сам решать за себя. Мы только выполнили миссию ранга «B»! — и про себя добавил о том, что ещё не официальную миссию «А» ранга.       — Может и достаточно взрослый, но таковы правила деревни. Право голоса имеют лишь совершеннолетние или получившие чунинский жилет, — он улыбался, пока говорил. Миттори явно видел перед собой очередного ребёнка, возомнившего себя взрослым. — Если вдруг станет плохо, начнёшь задыхаться или вернётся кашель, то зови медсестру, а сейчас — отдыхай, — мужчина поднялся со стула и направился к выходу. И замер, отворив дверь. В коридоре стояла Хината и мялась, боясь войти.       — Хината-кун, тебя ведь должны были отпустить ещё час назад. Чего ты здесь забыла?       — Ну… Я… Это… — девочка, как и обычно, не могла связать и пары слов, и не знала куда деть свои руки, потому сцепила их в замок перед собой.       — Хочешь навестить Неджи-куна?       — Да, — Хината решилась на кивок.       — Тревожить покой пациентов в столь поздний час нельзя. Для посещений есть отведённые часы, — в голосе проявились строгие черты, словно начал говорить сам Хиаши. Девочку пробрало. — Но можешь поговорить, если не долго.       — С-спасибо, — сумела из себя выдавить, уперев глаза в пол. Миттори прошёл мимо и закрыл за собой дверь.       — Привет, Хината, — улыбнулся Неджи. Рядом никого не было и можно было общаться более фамильярно, откинув клановый этикет. Тем более и Бьякуган не нужен был для того, чтобы видеть, что ей было тяжело и неприятно так общаться.       — Привет, — ответила она, так и оставшись стоять. И зачем было проситься, если она решила стоять у дверей?       — Проходи, или ты так и думаешь стоять у прохода? — не пряча улыбки, начал над ней издеваться. Великий шутник нашёлся. Дождавшись, как Хината подойдёт ближе, он продолжил: — Как дела? Готова к выпускным экзаменам? — Неджи засыпал вопросами сестру.       — Они ещё через полгода, и у меня пока не получается клонирование.       — Да там ничего сложного нет, получится, — генин подбодрил кузину и перешёл к более насущным вопросам. — Не знаешь, в Конохе ли моя мать?       — Отец направил Каю-сан на миссию в поддержку Нихаши-сана, — сказала Хината. Ну и с кем будут завтра врачи обсуждать вопросы? С Хиаши?       — Понятно, — только и сказал он, грустно выдохнув.       — Интересной вышла миссия? Ты ведь посетил страну Травы! — её глаза заискрились, а сама подошла ещё ближе, словно боялась пропустить мимо ушей его слова.       — Очень, — улыбнулся Неджи. — Я там чуть не умер. Любая другая учебная команда бы не справилась, да и не такого уровня была эта миссия.       — Ой…

***

      Утро было чудесным. Птицы щебетали на редких деревьях, выливая в мир свою милую песнь. Роса сверкала на непримятой траве у пруда, а тёплый летний ветер, в котором ещё оставались следы ночной прохлады, трепал волосы и обдувал лицо, принося с собой дивные запахи пробуждающегося квартала.       Пение птиц разбавлялось хлопками ударов да криками как и детей, так и взрослых. Было довольно оживлённо. Сегодняшняя тренировка отличалась от обычной — помимо старейшин на ней присутствовал и Хиаши. Мужчина смотрел то на одну свою дочь, то на другую. Губы сомкнулись в тонкую ровную полосу, а на гладком лице не было ни единой эмоции, словно всё происходящее ему безразлично.       Хината сражалась с мальчишкой её возраста. Ну как сражалась… Сидела в глухой обороне и даже не думала отвечать на удары, хотя моментов у неё было предостаточно. Точные, плавные и практически безошибочные движения. Поединки с Неджи её хоть чему-то обучили, но этого было мало, когда стержень отсутствовал. Слишком мягкая. Тряпка, о которую каждый вытрет ноги, а не наследница сильнейшего клана Конохагакуре. Она не сможет принять тяжелого и волевого решения на благо клана и приведёт его к упадку. Может оно и к лучшему, что она хочет посвятить себя ирьенинству?       Шестилетняя Ханаби же сражалась против Ирохоцу, внучки Таджиши-сана. Хоть она была младше на три года, но давала достойный бой и теснила соперницу, несмотря на нехватку в технике и способностях тела. Она не боялась как пропускать удары, так и их наносить. Конечно, до Неджи ей было далеко, но с этим можно было работать. С завтрашнего дня Хиаши лично будет заниматься её подготовкой.       — Хината-химе и сегодня что-то не впечатляет, — задумчиво протянул Нихаши-сан. Старейшины знали самые болезненные места Хиаши, и вечно разили именно туда.       — Моя внучка и то показала себя лучше, — встрял в разговор Таджиши-сан. Он на старости лет стал слишком разговорчивым.       — Она не смогла победить Ханаби, а Ирохоцу уже девять. Не вам, Таджиши-сан, что-либо говорить, — заткнул старейшину Хиаши. Глава клана не хотел слышать этих слов, ибо в них была толика истины. Хиаши сильно ранил талант дочерей, особенно на фоне успехов племянника. Всё же время показало, что истинная кровь клана текла в Хизаши, а не в нём.       Мужчина развернулся и поспешил покинуть тренировку дочерей. Хиаши впереди предстояло ещё много дел и разговоров. В первую очередь навестить резиденцию Хокаге. Чего Хирузен-сама от него будет хотеть на этот раз?       Хиаши решил размять свои кости и, растворившись в вихре листвы, ушёл в технику Телесного Мерцания. Тело стало лёгким, словно гусиное перо, а сам глава клана буквально летел на такой скорости, что оставался невидимым простому глазу, остановившись перед главным входом. Пара из отряда Анбу даже не сразу заметили появившегося из ниоткуда шиноби.       — Хьюга-доно, Хокаге-сама вас ждёт, — заполнил тишину тот, кто был в кошачьей маске. На что Хиаши кивнул и молча вошёл вовнутрь. Он столько раз посещал резиденцию Хокаге, что мог с закрытыми глазами добраться до нужной двери.       В коридоре он разминулся с Джирайей-саном. Тот вышел из кабинета Хокаге и был настолько на взводе, что не обращал никакого внимания на происходящее вокруг. Хьюга вошёл в кабинет без стука. Он был лишним.       — Хирузен-сама, — поклонился Хиаши.       — Хиаши-сан, — отложил свою любимую трубку Хокаге. Всё же ему предстояло вести разговор от лица главы клана, а не как шиноби Конохи. За кружевом слов таилась тема, которую Третий Хокаге уже много раз подымал, но каждый раз получал отказ. Спустя недолгие минуты разговора вилять было некуда, и Хирузен спросил: — У вас так и не появилось желания снять проклятую печать главной ветви с шиноби, служащих в Анбу?       — Хокаге-сама, в этом моя позиция останется неизменной и точно такой же, какой была позиция у моего отца. Кланы объединились в скрытые деревни с тем условием, что их традиции останутся нетронутыми, — Хиаши не хотелось повторения участи клана Учиха. Итачи был в Анбу. Нельзя отрицать того факта, что это мог быть приказ. Не нужно иметь Бьякуган, чтобы видеть, что всё это выглядело дурно. — Разве сейчас что-то поменялось? Не моя вина, что никто из главной ветви не желает вступать в Анбу, — а члены побочной ветви будут верны в первую очередь клану Хьюга.       — Не желаете им намекнуть, что таким образом они смогут быть крайне полезными Конохе?       — Конохе, или лично вам, Хирузен-сама? Клан Хьюга принёс бы куда больше пользы, отдай вы управление полицией Конохи нам, взамен павших Учиха! Но вы решили поступить иначе.       — Настали другие времена. В полиции как таковой не было нужды. Да и не кажется, что на ваш клан бы пала слишком большая ноша? Организация патрулей границ и территории страны Огня для вас не столь важно? — голос не изменился. Губы растянулись в лёгкой полуулыбке. У Хиаши возникло такое чувство, что старому Хокаге просто нравились такие непринуждённые беседы.       — Всё же эти обязанности разделяет не только клан Хьюга. Мы лишь занимаем главенствующую роль в этом вопросе. И могли бы заняться ещё и полицией.       — Не желаете ли ещё чего обсудить?       — Нет, — отказался Хиаши, хотя сам был бы не против задать один вопрос. С каких пор только окончившим Академию шиноби выпадают миссии, в которых есть риск пересечься с нукенинами «А» ранга?       Хьюга вновь вышел на улицу и вдохнул свежего воздуха. Отсюда до Госпиталя было не так уж и далеко, потому Хиаши решил прогуляться под утренним солнцем среди людей. Его узнавали люди и кланялись, выражая почтение. Да, не с таким пиететом, как перед Хокаге-самой, но все равно.       А вообще следовало всё же задать тот вопрос и выяснить: была ли та миссия именно проверкой команды 3, или могла попасть в любую учебную команду? Майто Гай — сильнейший джонин, из тех к которым привязаны учебные тройки, а Неджи уже мог использовать Небесное Вращение, да и вообще, был с запасом сильнейшим генином. Его становление чунином — исключительно дело времени.       Размышления пришлось прервать из-за того, что он вошёл в госпиталь. Ожидание было не долгим — вскоре появился медик, представившийся как Миттори. Хината упоминала некоего Миттори-сана, который курировал её обучение. Видимо, это был один и тот же человек.       — Хиаши-доно, — кивнул он. На лице шиноби красовалась лёгкая полуулыбка, обусловленная не столько этикетом, сколько желанием льстить. — Вы здесь, чтобы обсудить Неджи-куна?       — Да, Миттори-сан, — на лице Хиаши была всё та же маска безразличия, но тот факт, что не было ведра лести, а разговор сразу перешёл к делу, не мог не радовать. — Я здесь за этим.       — Яд Пурпурных Близнецов осел на лёгких Неджи-куна и начал ими впитываться. Его нужно будет извлекать, пока он окончательно не сросся с лёгочной тканью. Иначе…       — Могут возникнуть проблемы с дыханием, — закончил за него Хиаши.       — Да, всё так. И кашель станет хроническим.       — Ну и какие есть варианты?       — Поскольку Неджи-кун генин Конохагакуре, то есть три варианта. Операция будет проведена за счёт страховки за ранение во время миссии. Поскольку случай интересный и угрозы для жизни пациента нет, то работать будут интерны. Подрастающему поколению нужно получать опыт. Второй вариант — операцию будут проводить квалифицированные ирьенины. Денежная ссуда будет получена после договора с администрацией Хокаге. Ну и последний — просто оплатить операцию сразу.       — Какая стоимость?       — Четыреста тысяч рьё, — ответ Миттори-сана был кратким и исчерпывающим. А зная администрацию Хокаге — то итоговая цена операции могла выйти больше полутора миллионов. Мало какой шиноби захочет лечь под зелёного лекаря, даже не имея средств. Настоящий грабёж и добровольная долговая петля, хоть и в какой-то мере справедливая.       — Хорошо, я оплачу, — Хиаши спрятал руки в рукавах юкаты.       — У вас такое отношение к каждому члену побочной ветви?       — Лучше не лезть в дела клана Хьюга, — Хиаши хмуро взглянул на своего собеседника. На лбу Миттори-сана проступил пот. Он понял, что сказал лишнего. Никто не должен совать свой нос во внутренние дела кланов.       — Неджи-кун находится сейчас в двести седьмой палате, — сказал мужчина, оставив Хьюга одного.       Хиаши же направился на второй этаж. Теперь не нужно было активировать Бьякуган для того, чтобы найти племянника.       Неджи лежал на своей кровати и не ждал гостей. Увидев посетителя, он встрепенулся и сел, свесив ноги с пола.       — Хиаша-сама, — сказал он, в этот раз холодным и пустым голосом. Раньше от него слышались гнев и злость. При общении с Хинатой и Каей он лучился теплотой.       — Неджи, — Хиаши сел на свободный стул. Койки в палате были низкие, и глава клана смотрел на генина сверху вниз. Вообще, члены побочной ветви должны были падать на колени перед главой во время разговора, и сидеть на них до тех пор, пока не разрешат подняться. Но Хиаши многое прощал Неджи, особенно когда они оставались наедине. — Проведённая операция будет стоить двести тысяч рьё. Ты должен будешь вернуть те деньги, что клан потратил на твоё лечение.       — Сколько? Это же больше, чем я заработаю за… — его маска отрешённости пошла трещинами. В голосе вновь забурлил океан эмоций.       — Молчать, — Хиаши не повышал голоса, только чуть выпустил Ки. Его не пробрало, но угрозу почувствовал. — И вообще ты позоришь наш клан. В таком жалком состоянии после миссии «С», — Хиаши лукавил.       — Ей сложность была повышена до «В» официально и вооб… — он оборвал свою речь на полуслове. Неджи на секунду поднял взгляд. Его глаза были такими, же, как у Хизаши, а потом вновь опустил их в пол. Тишину палаты наполнил скрип зубов. Почему Неджи не был его сыном? Всё было бы так просто… — А где моя мать?       — Она — бесклановый шиноби, проживающий на нашей территории на птичьих правах. Кая хочет войти в наш клан, потому трудится не покладая рук в свои официальные выходные, — Хиаши не нравилась такая обеспокоенность о матери. Чем меньше у шиноби привязанностей, тем тяжелее найти к нему ключ.        — Хиаши-сама, мне полагается отдых.       — Отдыхай, Неджи, — глава клана поднялся, а затем подошёл к двери и, не оборачиваясь, бросил: — Не забывай. Двести тысяч рьё.       Любил Хиаши сам себе усложнять жизнь. Перед смертью Хизаши написал письмо для Неджи, разъясняющее ситуацию, которое глава клана должен был передать племяннику, но делать это он не стал. Он брал на себя грех, не выполняя волю брата, погибшего вместо него. Ненависть должна придать сил, а сам Хиаши как-нибудь перетерпит холодное к себе отношение и расскажет правду тогда, когда посчитает Неджи готовым к ней.       С делами он справился в самый разгар дня. Он вполне успевал вернуться к обеденному чаепитию, но возвращение на клановую территорию не вышло будничным. У входа в поместье его ожидал Тейхо — молодой шиноби из побочной ветви. Завидев главу клана, тот упал на колени и промолвил:       — Хиаши-сама, — мужчина остановился перед опустившим голову парнем. — Разрешите этой ночью зачать ребёнка.       У Техники проклятой печати главной ветви клана Хьюга была ещё одна функция, помимо контроля над побочной ветвью и запечатывания глаз после смерти. Контроль над семенем. Бьякуган не должен утечь не при каких-либо обстоятельствах. В момент возбуждения возникала активация печати, и лишь глава клана мог временно ослабить эту функцию. Да и сама по себе печать брала лёгкий контроль над физиологией.

***

      На третий день после операции Неджи выписали, но возвращаться в госпиталь на обследования нужно было чуть ли не каждый день. Экзамен на чунина пришлось пропустить — участвовать на нём можно только в команде, а Тентен и Ли так и не восстановились после миссии, да и Неджи был далёк от идеальной формы. После нагрузок, близких к максимальным, появлялась ненормальная отдышка, так что большую часть этих дней он проводил за медитациями на водной глади. Закалка разума и оттачивания контроля над чакрой — малейшая ошибка и провалишься под воду.       Можно было, конечно, каким-то образом найти неполную команду, к которой можно было бы присоединиться на время экзамена, но времени на всё это было крайне мало. Игра не стоила свеч, да и вряд ли бы ему кто дал разрешение — из-за операции ему запрещалось даже брать миссии Д ранга, что тут говорить об участии в экзамене?       И парой дней спустя наступил день рождения Неджи, третье июля. Тринадцать лет. Утро вышло обычным и не праздничным, ибо дома никого не было. На завтрак набившие оскомину и сидевшие уже в печёнках яйца.       Заниматься медитацией можно было и дома, но солнце за окном так и манило выйти на улицу. Атмосфера тренировочной площадки была приятнее затхлого одиночества в четырёх стенах. Да и выйдя на то место, где было пролито немало пота, он не смог сдержаться и хоть немного выложиться. Стойки менялись одна за другой, руки рассекали воздух, темп постепенно становился выше. Начал проступать пот. Утяжелители на восстановлении он не носил, благодаря чему тело чувствовалось невероятно лёгким и свободным.       Неджи наклонился, принимая низкую стойку, и завел правую руку назад, а левую вытянул вперёд. Держать под контролем ускорявшуюся чакру было проще, но тело не выдерживало нагрузок, не хватало кислорода. А после он сел в позу для медитации и провалился в неё, восстанавливая дыхание. Безмятежное спокойствие, словно поверхность водной глади во время штиля. Вот какими словами можно было бы описать состояние генина.       За спиной раздался шорох. Неджи неспешно вынырнул в привычный мир и обернулся. Рядом стояла Хината, пряча что-то за спиной.       — С днём рождения! — решив не затягивать, она протянула свёрток.       — Спасибо, — Неджи улыбнулся и рассмотрел подарок. Он был не очень большим. — Мне сейчас распаковать, или потом?       — С-сейчас! — с редким для себя азартом в глазах воскликнула Хината. — Нет, потом… Нет, сейчас! — всё же определилась со своими желаниями и опустила взгляд в пол, снова спрятав руки за спину. Она волновалась.       Неджи было жалко разрывать подарочную упаковку но, создав тончайшую иглу из чакры на кончике пальца, аккуратно по ней провёл. Свёрток разделился на две части и упал на землю, раскрывая сокрытое. Им оказался респиратор, покрывающий нос и рот.       — Серьёзно? — спросил Неджи, улыбнувшись ещё шире. Хината, казалось, перестала дышать, а с и так бледноватого лица Хьюга сошли краски. — Спасибо, — и приобнял кузину за плечи, а к лицу вернулась кровь.       — Я… Меня отец ждёт, — промямлила она, вывернувшись из объятий, и убежала.       Неджи же вернулся домой и взглянул на время — прошло около двух часов. Сейчас было время для посещения госпиталя. Кинул на кровать респиратор и слегка ушёл в себя. Неужто она узнала, что он надышался ядовитых испарений, потому и достала средство для защиты?       Процедуры много времени не заняли. Сказали, что заживление проходит отлично, новые ткани отторжения не вызывали и можно было постепенно увеличивать нагрузки. Через пару неделек он и разницы не заметит. Да, отдышка с каждым днём отдыха становилась меньше, но всё равно, лёгкое чувство копошилось где-то в груди. А что если она не пройдёт? Он и здесь станет инвалидом.       Откинув лишние мысли, Неджи решил навестить товарищей. Тентен должна была выписаться со дня на день, а Ли — проваляться ещё с недельку. Его восстановление было долгим не столько из-за тяжелого ранения, сколько из-за игнорирования постельного режима. Он продолжал тренироваться несмотря на то, что тело ещё не пришло в норму. Хоть об стену головой бейся, чтобы это прекратить — всё равно будет бесполезно, ибо в этом его поддерживает Гай. Конечно, зачем следовать рекомендациям врача? Многие шиноби, вообще, сбегали из госпиталя до полного восстановления, а потом удивлялись: почему же их недолеченные болячки становились хроническими?       На выходе из Госпиталя стоял шум. Неджи выглянул из окна коридора и удивился. Мать вернулась, и сейчас о чём-то оживлённо спорила с Гаем. Неджи поспешил к ним. Подоспел к самому горячему.       — Кая-сан, я признаю, что, возможно, следовало бы отказаться от выполнения миссии или отправить генинов обратно, но я поступил иначе, так как это я их командир и джонин-наставник. И об их навыках я знаю даже лучше вас. Они…       — Мам, привет, ты давно вернулась? — Неджи влез в их разговор. Она носила чунинское обмундирование только во время миссий. А поскольку она его не сняла, то можно было предположить, что она вернулась буквально только что. Взгляд уставший, под глазами мешки, волосы растрёпаны.       — Только узнала о твоей операции…       — Гай-сенсей, скажите Ли, чтобы перестал тренироваться, пока не восстановится… — Неджи понимал, что это бесполезно, но это могло бы хоть не на долго отвлечь наставника от разговора.       — Я ни в коем случае не буду гасить его Силу Юности! Мой мальчик, продолжает тренироваться несмотря на ранение! Как я могу стоять в стороне! — и одним движением встал на руки. — Неджи, ты тоже не прохлаждайся. С таким отношением он тебя скоро нагонит, вот увидишь.       — Я не прохлаждаюсь, — буркнул про себя Неджи. У любых тренировок должен быть цикл: работа и восстановление. Организм крепнет не во время нагрузок, а после них. Чакра лишь ускоряет процессы восстановления, не более. — Мам, пойдём домой?       — А? Не помешало бы, да. Но по пути расскажешь, что у вас было на миссии.       — Не расскажу, мам. Гостайна, — Неджи считал, что проще отмолчаться, нежели рассказывать о том, что они сражались с отрядом нукенинов, некоторые из которых были ранга А минимум.       — Что это за гостайна? — переспросила она, исковеркав последнее слово. Неджи понял, что и сам сказал это на ломанном русском. Здесь подобных слов не было.       — Секрет, — только и сказал он. Остаток пути они провели молча.       Дома мать начала приводить себя в порядок и пропала на несколько часов. Это же время Неджи коротал за тем, что пытался разобраться в запечатывании ниндзюцу в свитки. Это ведь крайне удобно — иметь возможность в бою использовать технику, даже ослабленную, без траты ресурсов. А вообще, возможно ли накапливать и складировать чакру, чтобы использовать её в дальнейшем? Батарейки для чакры. Ведь дополнительный запас чакры был бы куда полезнее, чем ещё одно применение техники.       В основе тех же аккумуляторов и суперконденсаторов лежат не только способности накапливать электричество, но физико-химические процессы, генерирующие электроэнергию. А чакра, как и кровь, это ресурсы организма. Извне их не достать.       — Неджи, — окрик матери вывел Неджи буквально из медитативного состояния. Он глубоко ушёл в себя, исписав свой блокнотик карандашом. Всё же чернила с кистью были чем-то сакральным и официальным. Для Неджи каллиграфия была сродни отдыху. — Ты чего мне ничего не напомнил?       — Что именно?       — Что сегодня третье июля, — волосы уложены в обычную прическу. Мешки спрятаны за тонной косметики, а взгляд… Для неё сегодняшний день был крайне важен. — Собирайся, мы пойдём в Шушуя.       — Что? Это же бар… — не будет же она его спаивать?       — Только там в такое время можно будет спокойно посидеть. И людей будет не слишком много… У меня совсем всё вылетело из головы! — звучало так, словно она оправдывалась.       — Да всё в порядке, мам. Сейчас соберусь. Минут десять…       — Не спеши, мне самой ещё нужно собраться, — ну конечно. Все эти женские штучки. У него был ещё как минимум час до выхода.       Час, который он потратил буквально в пустоту. Подготовившись к выходу в деревню, он никакого озарения не словил и остался в том же состоянии. Бесцельно взирал в полотна из текста. Только подготовил парадные одежды. Кимоно, раскрашенные в цвета Хьюга. На спине изображение угла, который украшала пламенная искра. Символ клана.       Как мама и говорила, в Шушуя было много свободных мест. Мало кто посещал подобные заведения средь бела дня. Заняты были только ещё только два столика. Один за седовласым длинноволосым мужчиной, лицо которого было раскрашено боевым макияжем. Вторым был Сюн — его наставник из академии. Только в отличии от седовласого, сидевшего в окружении дам, Сюн сидел в одиночестве. Что же он здесь забыл?       В итоге мама заказала довольно большое количество саке, если учитывать, что это оно было двадцатиградусным алкоголем, и практически все доступные закуски. Выглядело так, словно Кая искала хоть какой-то компании, потому он неспешно цедил апельсиновый сок. Он был здесь на вес золота. Подождав, пока мать пропустит в одиночестве ещё несколько пиал, Неджи всё же начал разговор.       — А что за миссия была у тебя, что тебя так долго не было? Ты вечно на миссиях, разве это нормально? — он надеялся, что подвыпившая мать не начнёт придумывать различных отговорок для отказов. Да и его самого взяла одна единственная пиала. Щёки горели, а тело потеряло былые координацию и лёгкость.       — Кланы Хьюга, Абураме и Инузука составляют патрульные тройки, в которых главенство за кланом Хьюга. Вот Хиаши-доно иногда и занимается корректировкой таких отрядов. А я и полевой медик, и чунин, — это не тот ответ, которого ожидал Неджи. Почему нельзя было, как и обычно, ответить туманно и поверхностно?       — Тебе хоть нормально за них платят?       — Можно и так сказать, — ответила Кая, осушив ещё одну пиалу, а после замерла, глядя куда-то вперёд. Её глаза потеряли фокус, а сама она словно провалилась в свои размышления. К ним подсел Сюн, держа в руках стеклянную затемнённую бутылку, у которой на этикетке красовалось пшеничное поле. Она была точь-в-точь, что растягивала мать.       — Кая, нам есть о чём поговорить, — промолвил он, не обращая какого-либо внимания на Неджи. Генин не сводил глаз с наставника Академии. — Я кое-что узнал…       — Я, конечно, извиняюсь, но не мог бы ты провести этих дам? — седовласый подошёл к их столику, обнимая двух барышень. А уж не родственник ли он с Какаши? В деревне он видел только двух седых шиноби, что были далеки от преклонного возраста. — А то не предстало пьяным девушкам гулять одним средь была дня.       — К-конечно… — только и сказал Сюн, спешно подрываясь со своего места. Потом он опомнился и посмотрел на Каю с видом, что им нужно поговорить. Седовласый же сел на место Сюна и с довольным видом раскинулся на спинке скамьи, подперев затылок руками.       — Чего это столь прекрасная дама пьёт в одиночестве? Не желаете ли вы, чтобы вам составили компанию? — Кая побледнела, а седовласый легко улыбнулся. Неджи же не сводил с него своего взгляда. Краски мира стали настолько насыщенными и контрастными, что мозг начал воспринимать только несколько цветов: черный, белый и цвет чакры. У каждого человека он был свой. У матери тёмно синий. У седовласого — насыщено жёлтый, словно само солнце. И он так светился, что вводил Неджи в некоторый ужас. Это свечение было больше чем свечение Гая под открытыми Шестыми Вратами. Что это был за монстр? — Я собираюсь в странствия на год для сбора материалов для книг, не желаете ли присоединится? — и повернулся к Неджи, натянув на лицо дурацкую улыбочку. — Но я никогда не любил детей, — почему сильные шиноби — что Гай, что этот, ведут себя как простаки? Активированный Бьякуган не вызывал отдышки, но лицо было бледнее обычного, вены, проступившие на лице, отдавали лёгкой синевой. Мужчина только и сделал, что хмыкнул. — Неплохо, но не хочешь выйти погулять, мальчик? — и как бы невзначай поправил свой протектор, на котором было изображено кандзи «Масло».       —Это мой сын, и я попрошу вас уйти.       — Очень жаль. Я и не думал, что подобные заведения посещают замужние женщины. Только зря прогонял этого щенка, — ответил он и упал обратно за свой столик. Ему быстро принесли полную бутыль какого-то алкоголя. Если Неджи не изменяла память, то в магазинах он был самым дешёвым. Но седовласый даже не думал проявлять недовольства.       — Счёт пожалуйста, — позвала официанта мать. Празднование вышло таким себе. Они неспешно пошли к своему кварталу.       У дверей дома их возвращения ожидал мальчишка из побочной ветви. Печать была спрятана за бинтами. Если Неджи не путался, то он был младшим братом Ко.       — Неджи-кун, Хиаши-сама велел мне вас привести.       — Только меня? — он бы с удовольствием повалялся в своей постели несколько часиков, но тут такое.       — Да, — кратко ответил он.       — Тогда веди, — и посмотрел на мать. Она просто кивнула и скрылась за дверьми.       Темнело и холодало. С небес начали падать первые холодные капли, грозящие перейти в настоящий ливень. Неджи ускорил свой шаг, чтобы полностью не промокнуть. Его довели до входа в главное додзё. Неджи раздвинул двери и вошёл внутрь. В центре арены медитировал Хиаши. Генин остановился в нескольких метрах перед ним и принял такую же позу. Такое понятие, как время, стало размытым. Было непонятно, сколько они так просидели, ибо здесь часов не было.       — Неджи, — Хиаши вывел парня из транса. — Я слышал, что тебе уже можно приступать к полным нагрузкам.       — Да, — у Неджи возникло такое чувство, будто его жизнь Хиаши интересовала больше, чем жизнь дочерей.       — Тогда вставай, — Хиаши поднялся и вытянул ладонь вперёд, спрятав правую руку за спиной. — Покажешь мне, чему научился за тринадцать лет жизни, — и активировал Бьякуган.       Неджи дважды приглашать было не нужно. За пару мгновений он сократил разделявшее их расстояние. Тишину додзё наполнили гулкие хлопки. Первый размен. Хиаши был быстр. Значительно быстрее того нукенина, с которым они сражались. Его скорость только продолжала постепенно расти. Сейчас он даже превосходил скорость Гая во время их спаррингов. Пару лет тренировок — и ему не доставит труда выдерживать такой темп.       Неджи ожидал, что сможет заблокировать следующий удар, но… Рука Хиаши резко ускорилась. Из тенкецу на локте вырвался лёгкий небесно-голубой всполох, придавший новый импульс удару. Ладонь проскользнула мимо блока и ударила по животу. Внутренности обожгло огнём, на кончике языка появился привкус железа. А затем мощный поток вырвался из ладони, оттолкнувший Неджи. Он проскользил по доскам додзё несколько метров.       — Неужели это всё, что ты можешь? — спросил Хиаши, расслабленно встряхнув пыль со своих одеяний.       Это раззадорило Неджи ещё сильнее. Он встал в нижнюю стойку. Чакра ускорила свой бег и большим количеством наполняла мышцы. Пульс участился. Ему показалось, или Хиаши вскинул брови?       Шаг — и он оказался на расстоянии вытянутой руки от дяди. Два удара — Хиаши сумел их парировать. Неджи показалось, что пока он был в таком состоянии, то они были равны по скорости. Выдох и полуоборот — вот он уже должен был оказаться за его спиной, но вновь смотрит на Бьякуган дяди. Ещё два удара ушли в молоко. Кислорода не хватало, чтобы продолжить серию. Неджи жадно втянул воздуха — в этот момент Хиаши, скрестив руки в запястьях и предплечьях, направил цветок из ладоней в Неджи. Генин почувствовал неладное и из последних сил закрутился, испуская чакру из всех тенкецу. Мощный поток бесцветной чакры должен был снести Неджи с ног и впечатать в стену додзё, возможно её проломив, но небесно-голубой вихрь смягчил толчок. Неджи немного проскользил, разрывая дистанцию.       Хиаши стоял в нижней стойке. Неджи видел, с какой мощью начала течь чакра внутри тела дяди. Шаг — и за ним остался небесно-голубой шлейф. Мощным ударом в живот Хиаши выбил остатки кислорода из лёгких Неджи и подкинул его в воздух. Он мог осыпать его целым градом ударов, но не стал.       Генин лежал на лопатках, пытаясь восстановить дыхание. Выходило не очень.       — Ты знаешь, где находится выход. Свободен, — холодно ответил Хиаши, покидая додзё.