***
Утро было крайне паршивым. Ночью сон так и не пришёл, несмотря на многочисленные попытки. Неджи пришёл на кухню и начал готовить себе что-нибудь поесть из того, что было дома. Хьюга только сейчас заметил, что на стол поставил две тарелки. Комнату наполнил треск разбившейся посуды. Фарфор мелкими кусочками разлетелся по всему столу — Сука, — прошипел он и сел за стол. Организм требовал еду, но кусок в горло не лез, даже через силу. Просто вставал комом и всё. Трещала голова, да и тело везде жгло. Из-за отсутствия сна оно не успело восстановиться, но хоть круговорот мыслей ослаб. Шиноби ещё с Академии готовили к возможным потерям. Тут и там, ненавязчиво упоминали о смерти, закладывая такие мысли в подкорку. Да даже сама Академия привела им такой пример — потеря Учихи. Все довольны быстро узнали, что произошло на самом деле, без каких-либо прикрас. Но одно дело — потеря боевого товарища, другое — родственника. Неджи уже потерял отца, в обстоятельствах от него не зависящих. И терять вновь было не менее больно. Почему именно он? Именно сейчас? Ведь эта миссия должна была быть для неё последней. В дверь постучали. Поток чакры моментально устремился к глазам. Бьякуган. У дверей стояла Нацу и продолжала тарабанить. Неджи поднялся и отворил дверь. Девушка слегка поежилась от Бьякугана. Все же не каждому человеку приятно находиться под столь пристальным осмотром, даже когда сам владеешь подобным. Мир вновь вернулся к нормальным краскам. — Прими мои соболезнования, — только вот меньше всего он хотел слышать такие слова. В них не было искренности, а говорят подобное лишь для того, чтобы хоть что-нибудь сказать. — Хиаши-сама приказал позвать тебя, Неджи, — сказала она, окинув генина взглядом. А выглядел тот неважно. Волосы — грязные. Он не принимал душ после возвращения с миссии, да и вчерашний бой с главой клана явно не способствовал улучшению внешнего вида. — Ну пойдём, — постарался безразлично ответить Неджи и запрыгнул в сандали. — Ты в таком виде предстанешь перед Хиаши-самой? — Да, — сейчас ему было плевать как он выглядел, да и на этикет было побоку. — Неджи-кун, приведи себя в порядок. — Как по мне я выгляжу так, как нужно, — в общем и целом внешний вид Неджи описывал его внутреннее состояние. — Хватит истерить, Неджи. Это могло произойти с каждым, и в том, что случилось никто не виноват. — Виноват Хиаши, отправив её туда! — Насколько я знаю, Кая-сан сама напрашивалась на эту миссию, а Хиаши-сама, — девушка голосом выделила обращение к главе клана, намекая на то, что Неджи нужно было бы следить за тем, как он разговаривал. — Долгое время не хотел её туда отпускать. — Ну, мы скоро идём? — То есть ты действительно хочешь предстать таким перед матерью? — намеренно или нет, но Нацу попала по болевой точке. — Проходи, — Неджи пригласил её в дом, а сам направился в душ. Холодная вода не только смывала грязь, но и бодрила тело. После сменил одежду на чистую, а грязную кинул к остальному белью, что нуждалось в скорой стирке. Там такого уже накопился целый ящик, и не только его, но и одежды матери. Хьюга с силой пнул контейнер. Стирала обычно мама. Обычно Неджи не лез в такое и просто ждал её возвращения. Одежды хватало, потому экстренно стирать её не было нужды. Так как сушить голову времени особо не было, он перевязал мокрые волосы в хвост и вернулся на кухню. А там Нацу слегка прибралась, ожидая Неджи. Посуда со стола убрана, в раковине её тоже не было, да и осколков на полу тоже. — Вот теперь значительно лучше. Путь до главного поместья в восприятии Неджи прошёл крайне быстро. Он буквально только вышел из дома и, словно по щелчку, оказался во дворе. Выпал из реальности. Ноги сами его несли. Нацу, вроде как пыталась с ним говорить, но он её не слышал. В главном холле, в котором справляли четырёхлетие Хинаты и который Хиаши обычно использовал как зал для тренировок, сейчас было многолюдно. По центру стоял постамент с шестью гробами, вокруг которого они и толпились. Один из них больше остальных. По спине Неджи пробежал холодок, шаги стали тяжелее. В самом крупном лежал Инузука вместе со своим псом, рядом с ним Хьюга узнал шиноби из клана Абураме, а левый крайний гроб был его матери. Она лежала там, белолицая от макияжа и грима, который, видимо, нанесли для того, чтобы скрыть увечья и ссадины. Одежда закрывала практически всё тело, даже доходила до горла, а букетик из цветов за собой прятал ладони. Какие-то белые, в названиях Неджи не разбирался, но очень похожие на те, с которыми они в последний раз навещали отца. Генин замер, рассматривая мать. Лёгкие, казалось, сковало. Дышать стало тяжело. В груди начало ныть, а в горле — драть, но нельзя было давать слабину у всех на виду, потому пробежался взглядом по трём оставшимся гробам. Там лежало трое незнакомых мужчин, видимо погибшие анбушники. Неджи поднял глаза, у дальней стены стоял Хиаши, вместе с прочими старейшинами клана, третий Хокаге дымивший своей трубкой, несколько представителей кланов Абураме и Инузука, Хьюга, которого Хиаши отправил на ту миссию и шиноби АНБУ с маской какой-то хищной птицы. Он тоже был один из участников, получалось, что выживший. Нацу, которая привела Неджи сюда, поблизости не было, но раз Хиаши его звал, то он должен был подойти. Стоило Хьюге чуть приблизиться, как все из собравшихся перевели на него взгляд, но Неджи вместо того, чтобы смутиться, напротив, почувствовал себя лишь увереннее. — Хирузен-сама, — генин сначала поздоровался с Хокаге. — Хиаши-сама, — а только после с дядей. Остальных он проигнорировал. — Вы меня звали. — Да, Неджи, звал, — только и сказал Хиаши. — Неджи-кун, — взял слово Хокаге. — Прими мои соболезнования. Сегодня траур не только для тебя и всего Скрытого Листа, но и для меня. Все шиноби Конохагакуре мне как дети. Да, моя потеря не так велика, как твоя, но… — Неджи подготовился к долгой тираде. — Надо учиться с этим жить. Быть шиноби — это не только почётно, но и опасно, — никто не смел перебить речь Хирузена. — Каждый раз ты рискуешь не вернуться домой. Но погибшие сегодня — герои, ведь они всё же сумели выполнить поставленную задачу и смогли спасти жизнь товарищам. Да, твоя мать погибла, но Воля Огня, что она несла в себе, никуда не делась, и ты можешь продолжать вести то, что делала она — самоотверженно отдавать всю себя селению, — Хокаге закончил, а Неджи только кивнул. Всё же умел Хирузен говорить, да так, что Неджи и добавить было нечего. — Неджи, где бы ты хотел, чтобы похоронили твою мать, на клановом кладбище рядом с Хизаши, или на кладбище Листа с командой? — спросил Хиаши, выждав небольшую паузу. — Мы уже это обсудили, — встрял в разговор дед. Его Неджи даже взглядом не наградил. — Захоронения нашего клана не место для… — но не закончил. — Разве мой голос что-то решает? — Да, — последовал краткий ответ. — С отцом конечно же. — Не будет такого! — один из старейшин начал возмущаться. — Пока я глава клана, — Хиаши чуть повысил голос. — Последнее слово всегда за мной. Как пожелаешь, Неджи. Вечером будет захоронение. — Всё? — генин сжал кулаки до треска в бинтах. Теперь такая банальность, как захоронение супругов в одном месте воспринималось как подачка. Брошенная дворняге кость, чтобы та не лаяла. — Да, — кратко ответил Хиаши. Неджи развернулся и неспешно вернулся гробу. — Способный мальчик, — за спиной раздался голос Третьего. Генин оборачиваться и прислушиваться не стал, а лишь окинул ещё раз взглядом собравшихся шиноби. Были как и знакомые лица, так и люди, которых он до этого видел впервые. А у шиноби память была хорошая, мозг, простимулированный чакрой, поражал своими способностями. Но вот кого Неджи точно не ожидал увидеть, так это Кабуто. Он затесался в толпе людей и молча пялился на гробы, а затем, заметив Хьюгу, кивнул ему и поправил очки. Неджи кивнул в ответ. — Неджи-кун, — подошёл генин-медик поближе, а сам Хьюга уже подготовился слушать пустые и ничего не значащие слова о скорби. — Твоя мать была достойным шиноби и медиком. — Откуда вы знакомы? — дурацкий вопрос конечно. Он ведь тоже медик. — Последнее время она часто лекции посещала, — и Неджи оказался прав. — Ирьенинам зачастую тяжело повышать свой ранг шиноби. Для большинства чунин — потолок. Такие шиноби, как Сенджу Цунаде — исключение, равняясь на которых будешь ощущать только опустошение, — Кабуто выдохнул и замолчал. — А твоя мать настоящий пример, показывающий, чего можно достичь. Ориентир. — Спасибо, — приятно было слышать подобное, да и выглядело искренне. — У тебя обязательно получится сдать на чунина в следующий раз! — Как получится, — Кабуто вновь поправил очки и чуть тише добавил: — Если между нами. В Госпитале говорили, что команда Анбу сопровождения была не полная, потому и потери. Но я этому не верю, всё же целью оказался джонин, причём боевик, а это настоящие монстры, — он замолчал, глядя на реакцию Неджи, но Хьюга продолжал держать каменное лицо. — Пока, Неджи-кун, не буду тебя отвлекать. — Пока, Кабуто-кун, — сказал Хьюга в след, а затем похмурнел, погрузившись в свои мысли. Было велико желание обернуться, но люди, чувствуют, когда на них смотрят, а шиноби тем более. Это определённо ложь и жёлтые слухи. Хокаге не стал бы отправлять не подготовленную команду на миссию. В чём смысл? Неджи выдохнул. Сейчас было только утро, а похороны будут только вечером. Как бы ни хотелось просто сесть и ждать — он просто потеряет слишком много времени, которое можно было потратить на тренировки. Хьюга уверенным шагом покинул главное поместье клана.***
Церемония прошла спокойно и буднично. Из неожиданного — сокомандники Неджи узнали о произошедшем и тоже на ней присутствовали. Без лишних слов, просто присутствовали. Гай перенёс командный сбор на ещё один день, дав Хьюге собраться с мыслями, но не больше. Всё же он считал, что действие лучше, чем рефлексия, а тренировки — лучше вдвойне, потому Неджи уже морально готовился к тому, что их нагрузки увеличатся ещё больше. Неджи продолжал отрабатывать Вакуумную Ладонь. Прогресс воодушевлял, но все равно, этого было мало. У Хиаши техника выходила мощнее. Активированный Бьякуган заметил гостей раньше, чем сам Неджи услышал шаги. Вечно ему не давали спокойно потренироваться. Это была Нацу, сопровождавшая Ханаби. Хьюга особо не контактировал со своей младшей кузиной. И рядом маячил их хрыч-хвостик из главной ветви. — Неджи-кун, — звонкий голос Ханаби наполнил округу. — Давай проведём спарринг, — и с вызовом посмотрела на Неджи. — А? — генин непонимающе посмотрел на девочку. — Отец говорил, что Хината защищается лучше, чем я, потому что спаррингуется с тобой! — девушка начала складывать печати для активации Бьякугана, а после встала в боевую стойку. Неджи слегка опешил от такого представления и перевёл взгляд на Нацу. Та стояла, сдерживая улыбку, а вот хрыч сжал зубы с такой силой, что слышен был их хруст. — Ну хорошо, — Неджи уже давно не нужно было складывать печатей. Небольшое усилие — и он готов к бою. Ханаби сократила дистанцию, оказавшись довольно вплотную к Неджи. Резвое начало, но он двигался быстрее в её возрасте. Она во всю пользовалась своим низким ростом и свой первый удар направила в область бедра. Генин спокойно отразил её выпад. Уверенно и буднично, разила прямо по тенкецу. Гулкий хлопок отражённого удара наполнил округу. Про Ханаби он слышал, что она не уступала сестре, будучи гораздо младше, потому он начал с того темпа, который держал в спаррингах с Хинатой. Шаг навстречу и ответный удар выбили излишнюю прыть из девочки. Она успела среагировать, но разница в весе и силе делали своё дело — даже лёгкий удар Неджи чуть не опрокинул её, выбив из равновесия, и заставил разорвать дистанцию. Даже прибегать к Мягкому Кулаку не нужно. — В следующий раз оклематься не дам, — прокомментировал Неджи и вернулся в исходное положение. Новый раунд начался. Хиаши был прав, Ханаби защищалась хуже сестры. Точнее… Она не готова к ответным ударам и натиску. Видимо, она в основном сражалась с плюс минус равными соперниками, хоть те и были старше. Потому Неджи начал атаковать её, осыпая градом ударов и не позволяя продохнуть, чуть сбавив первоначальный темп. Ханаби сначала было тяжело, она справлялась с трудом, но схватывала всё на лету и вскоре начала привыкать к темпу, пропуская удары исключительно по рукам. Либо умом, либо инстинктами понимая, что удар по рукам менее опасен, чем удар по телу. Ну, или это так действовали вбитые рефлексы. Потом Неджи начал специально подставляться и создавать бреши для контратак, которыми Ханаби, в отличии от Хинаты, с радостью пользовалась. Ей не нужно было делать особого предложения, чтобы нанести удар. Была возможность — она его делала не раздумывая, ловушка там или нет, и быстро входила в раж, из-за чего забывалась и пропускала удары. И вот Ханаби, начав выдыхаться, окончательно перестала справляться с заданным ритмом и сдалась. — Спасибо за бой, — в конце поклонилась она. — Не теряй голову во время ударов и думай, что и зачем делаешь, — дал ей совет Неджи. — Каждое движение нашего стиля боя открывает множество других. Сама же понимаешь, что, допустим, из такого положения, — Неджи чуть пригнулся, — проще нанести удар сюда или сюда. А уже из такого — вообще никак. Нужно понимать к чему приведёт твой каждый следующий шаг. Это почти как сёги. — Пф, не зазнавайся, — молчавший до этого парень вышел вперед. — Ты победил Ханаби-саму лишь из-за того, что вдвое старше. Её талант признает вся главная ветвь, а ты — лишь гений среди мусора. Она талантливее тебя! — Неджи рассмеялся, глядя на этого павлина. — Куната-кун, — начала было говорить Нацу, но… — Молчать, я не разрешал со мной говорить, — резко её оборвал этот хрыч, а потом вновь повернулся к Неджи. В его глазах плясали искры злости. Видимо, он не терпел, когда над ним смеялись. — Ты лишь генин, полгода как окончивший Академию, и смеешь кому-то давать советы? — он активировал Бьякуган. — Я тебя проучу. Но Неджи не нужно было ничего говорить. Он в один момент сократил разделявшую их дистанцию, оставляя после себя тонкий и едва видный синий след. Чакра начала быстрее течь внутри. Тело было хорошо разогрето из-за прошедшей тренировки, и небольшой отдых на детский спарринг с Ханаби ни капли его не замедлил. Первый удар. Блок. Второй. Третий. Выбитое тенкецу на кисти. Перевод направленного в грудь удара в левую сторону. Нет ещё одного тенкецу. Едва видимая полоска чакры вырвалась из тела. Следующий удар, направленный в грудь, был гораздо быстрее всех предыдущих. Чистое попадание по сердцу. Куната отшатнулся и схаркнул кровавую слюну. Бьякуган Неджи видел, как тело противника было охвачено судорогой. Напряглась каждая мышца, сковывая движение и не позволяя вдохнуть. Неджи согнулся, заведя одну руку назад, а другую вперёд. Чакра потекла ещё быстрее, даря телу такую легкость, которой невозможно было представить. Удар сердца — и они вновь сблизилсь. Скорость ударов, которыми Неджи осыпал этого павлина была впечатляющей. Он начал закрывать одно тенкецу за другим. Паралич противника прошёл, но что-то сделать он все равно не мог. Шестьдесят четыре ключевых тенкецу были перекрыты на одном дыхании. И как вишенка на торте — небрежный толчок, который и повалил противника наземь. Быть в грязи и валяться у его ног — вот каково его место. — Проучил? — в издевке, таившейся в его голосе можно было утонуть. — И мне не нужно быть старше, чтобы быть сильнее такого мусора как ты. — Ты сдохнешь так же, как и твои мать и отец, — он рассмеялся из-за своих слов. — Ты всего лишь побочная ветвь. Свинка на убой. Отец говорил, что если бы твоя мать сидела в кустах, а не полезла в бой, то потерь было бы меньше, и на него с таким отвращением бы не смотрели! Но ничего, он ещё успеет стать джонином, а там и старейшиной станет, а ты кем и был, тем, и… Неджи шагнул навстречу. Нацу, взглянув на его лицо, постаралась его остановить, но сделать это всё равно, что пытаться голыми руками ловить воду. Казалось, что Неджи просто прошёл сквозь неё. Кулак был крепко сжат. Неджи, глядя на Кунату, понял, что тот был полностью уверен в своей неприкосновенности, а зря. Он со всего размаху вмазал ему по лицу. Да, он не обучался Железному Кулаку у Гая, но просто вмазать мог. Потом ещё один. Ещё. На костяшках проступала чужая кровь. Лежавший на земле Хьюга пытался закрывать лицо руками, но Неджи продолжал бить. Крики и вопли сменились стонами. А затем его накрыло болью. Всё тело сковал огненный паралич. Вены вздулись на всем теле, в особенности на лбу. Печать горела, испуская по чакроканалам волны жара. Хотелось кричать, но Неджи лишь крепче сжал зубы и в последний раз вмазал. Боль усилилась. Звуки давно пропали, в глазах клубился туман, мешавший обзору, тело стало свинцовым, а на зубах застыл привкус крови. Видимо он прикусил язык. Давление спало. Жжение прошло. Он вновь мог дышать. На шумиху собралось довольно много людей. Двое старейшин, и ещё зеваки. У одного сложена рука в печати активации, а другой её прервал, после чего между ними возник спор. В ушах стоял звон, потому оставалось только читать по губам. — Нихаши-сан, я считаю, что достаточно, — сказал более пожилой. — Зачем вы помешали мне, Таджиши-сан? — Нихаши был явно не доволен тем, что его прервали. — Вы сами видели, что он творил. — Печать — это средство для контроля, а не пыток, — Таджиши поставил точку в их споре. Появился отец избитого Кунаты и замер возле своего сына. — Что здесь произошло? — взревел он и развернулся, уставившись на Неджи. Кулаки в крови, бледный и едва стоявший на ногах из-за активации метки. — Я тебя урою, щенок, — шагнул он на встречу. Неджи с трудом активировал Бьякуган и встал в боевую стойку. — Я могу рассказать, что произошло, — Ханаби завлекла всеобщее внимание на себя. Убедившись, что все на неё смотрят, она продолжила. — Куната кинул вызов Неджи. И вот, — девочка развела руками. После чего все перевели взгляд на генина и разошлись кто-куда. Он остался один. Неджи устало повалился на землю, наслаждаясь той прохладой, что она приносила, и начал гадать, как скоро его вызовут на ковер перед Хиаши.