***
10 октября , 2004 года: Ветер отчаяния задувает в окно Мэнора, безумная лихорадка разочарования, печали, мучительной боли, непостижимый вопрос: почему? Почему конец настиг их так быстро? Прошло почти восемь месяцев, но до сих пор, как никогда, было трудно говорить, дышать, жить. Всё, что мог молодой лорд Малфой — это безудержно бухать в навсегда закрытой библиотеке его поместья. За окном осень, кажется уже зима, холодно. Как и в его душе, сердце, сознании. Всё замёрзло: мысли, голос, тело. Она умерла. Она умерла, а он жив. Никто кроме него не знает, как это произошло. Но он видел всё. Эта картина стоит перед его глазами, за закрытыми веками, является к нему во снах. А он не может отпустить. Ни сейчас. Ни завтра. Никогда. Никогда он не сможет отпустить смерть Гермионы Грейнджер. Он никогда не сможет отпустить Гермиону Грейнджер. Она была для него всем миром. Драко освободил всех домовиков, очень похудел и поселился в библиотеке. Среди запаха пергамента и воспоминаний.***
29 февраля, 2004 года: — Я вернулся, Гермиона. — Крикнул в пустоту комнаты Драко. — Грейнджер? Проходит пара минут прежде, чем Малфой двигается с места, плохое предчувствие с самого утра не давало ему покоя. Он пробежал первый этаж, на ходу открывая комнаты заклинаниями и не останавливаясь, чтобы не терять времени рванул на второй. Так же пробежав несколько комнат, он остановился в тупике, у кабинета своего умершего год назад отца. С того времени он ни разу не открывался. Толкнув приоткрытую дверь, Драко заглянул внутрь. Гермиона была припечатана к свободной от шкафов стене, она пыталась кричать, но по всей видимости на неё наложили силенцио, Малфой кинулся к ней. Но поворачивающееся кресло, с хрустом натуральной кожи, разрезало тишину. — Какого?.. — Драко закрыл собой девушку и вскинул вперёд палочку. — Что тебе надо? — Рычит он, но в его голосе нет силы и, судя по ухмылке мужчины напротив, он тоже это понял. — Я просто решил посмотреть, ослушаешься ли ты меня. И вот я здесь. Не знаю, о чём это говорит: о том, что ты слабый, или о том, что ты самый самонадеянный ублюдок на планете, если решил, что можешь позволить себе выбирать. — Грозно говорил Люциус, в темноте комнаты серые глаза светились жестким огоньком. — Мне почти тебя жаль. Ты женился на мерзкой грязнокровке. — Кривя губы, и тихим, полным презрения голосом, проговорил Малфой-старший. Драко знает, что ему не следует задавать этот вопрос — он выглядит слишком уж довольным собой, и ему не хочется доставлять Люциусу такое удовольствие. Поэтому он выплёвывает: — Проваливай отсюда! — Нет, сын. Я тут ещё не закончил. — Поднимаясь с кресла, произнёс бывший хозяин поместья. — Твоя грязнокровка тоже ослушалась меня, поэтому должна заплатить. — Не трогай её! — Кидая петрификус в отца и повышая голос, сказал Малфой. — Тише, Драко. — Ответил Люциус, с лёгкостью отбивая заклинание и перенаправляя его в дверь справа от себя. — Как же ты самонадеян, Драко. Ты просто взял и разорвал всё наше семейное достояние, нашу силу, ты на глазах у всех выбросил в мусор всё, что мы строили веками. — Его улыбка была полна злорадства и чего-то ещё... да, это унижение. Малфой произнёс ещё одно заклинание, но Люциус снова перенаправил его, теперь в сторону сына. Левитировал застывшего Драко в кресло и подошёл к зажмуривающейся всё это время Грейнджер. «Господи, пусть это прекратится! Что бы это ни было, что бы он ни сделал, пусть это прекратиться!» — Думала Гермиона. Но это не прекращается. Это длится и длится, и вот она уже почти не может дышать. Почти не может думать. Почти не может существовать. Люциус схватил её за подбородок и Грейнджер снова зажмурилась, сводя губы в тонкую полосу и пытаясь остановить слёзы. Мужчина подставил палочку к её виску, она распахнула глаза и посмотрела на обездвиженного мужа, чувствуя проникающую в себя тёмную магию. Разглядела слёзы в глазах Драко и пересохшими губами попробовала произнести хоть что-то, но заклинание сильнее. Он смог понять. Слёзы потекли ручьём. Он никогда так не плакал, ни тогда, когда хоронили мать, ни тогда, когда в детстве падал с метлы и ломал ногу или руку, никогда. Она сказала: «Вечно» Напомнила свою свадебную клятву. А Люциус уже испарялся в воздухе, держа маховик времени в своих руках и посылая сыну свою самую противную ухмылку. Заклинание начало слабеть. Гермиона упала на пол, Малфой подскочил и, всё ещё окостеневший, пытался добраться до жены. Грейнджер слышала, как он кричит, и из последних сил повернулась к нему. Драко упал на колени в шаге от неё. Она пыталась встать на четвереньки, была слишком слаба. Малфой подползает к ней, пытается взяться за её ладонь. — Драко.. — Гермиона пытается позвать его, но не может. В ней не осталось ничего, ничего. Внутри растекается тьма. — НЕЕТ! — Поднимая голову к потолку, кричит молодой лорд Малфой. — Дыши, только дыши, прошу тебя. ПРОШУ ТЕБЯ! НЕ ОСТАВЛЯЙ МЕНЯ! — Срывающимся голосом, говорит Драко. Она не может. Она не дышит. Он корчится на полу, подтянув колени к груди, загибаясь от моральной боли.***
2 марта, 2004 года:Гермиона Грейнджер-Малфой
19 сентября 1979 года — 29 февраля 2004 года.
Не с нами, но в наших сердцах.
Ему холодно, так холодно, но Драко старается продержаться ещё какое-то время. Он будет держаться до последней секунды, если ему скажут, что он видит всех этих людей в последний раз. Джинни Уизли плачет навзрыд. Поттер печально смотрит на опускающийся гроб. Пэнси сидит на корточках со своим огромным животом, Нотт пытается её поднять, но она не может успокоится. Мотает головой из сторону в сторону и опускает ниже чёрную шляпу, что бы никто не видел слёз. Блейз Забини стоит рядом и просто молчит, его молчаливая поддержка, кажется, могла удушить. И ещё пару десятков человек стоят за их спинами, все они пришли попрощаться с Гермионой Малфой, но Драко противно, противно от их показушной скорби, от этих сожалений, что сыплются со всех сторон. Ему холодно, он задыхается. Лучше бы их всех тут не было. Грудь сжимает судорога, но он продолжает стоять и ждать. Думать, что это происходит не с ним. «Лучше бы их всех тут не было.» — Как зажёванная кассета повторяет Малфой.***
18 мая, 2004 года: Идёт время. Драко не знает сколько его прошло. Достаточно, чтобы за окном начали появляться зелёные листья. Более чем достаточно, что бы Малфой осознал, что её нет. Боль не прошла, она только растёт. Изо дня в день, увеличивается, разрастается, пожирает его изнутри. Он не может отпустить её. Боль — это всё, что осталось у Драко. В нём нет ничего кроме боли и скорби.***
5 июня, 2004 года: Малфой сидит в библиотеке, перечитывая «Портрет Дориана Грея» и убивая своё горе в алкоголе. Так проходил каждый его день.« — Ты убила мою любовь, — прошептал юноша.
Сибила посмотрела на него с удивлением и рассмеялась. Он промолчал. Она подошла и взъерошила его волосы своими крохотными пальчиками. Она встала на колени и прижала его руки к губам. Дориан Грей отдёрнул руки и содрогнулся, потом вскочил и направился к двери.
— Да! — вскричал он. — Ты убила мою любовь!...»
— Как же мы не ценим то, что можем в любой момент потерять. — Заплетающимся языком, прошептал мужчина. Двери библиотеки распахнулись и вошла разгорячённая и разозлённая Пэнси Нотт. — Ты! — Указывая на пьяного в хлам Малфоя, вскричала она. — Какого хрена ты себе позволяешь! Так нельзя, Драко! — Молчи. Я знаю, что ты хочешь сказать! Не говори мне ничего! Это делает мне больно! Не смей мне ничего говорить! — Хватит! У тебя есть мы, сукин ты сын, мы поможем тебе! — Молчи, вы не понимаете ни меня, ни моего горя. — Так помоги нам понять! И мы сможем помочь тебе. — Говоря немного спокойнее, продолжала Пэнси усаживаясь рядом с ним, и морща свой маленький носик от запаха алкоголя. —Я чувствую, что потерял смысл жизни, его больше нет. Нет её! Я ощущаю приближающийся конец, мне хочется встать и убежать. Мне приносит боль моё существование. Иногда, меня пугают мои мысли, они доводят меня до слёз, и я, как самый настоящий сопляк, сижу в темноте и плачу, обнимая её вещи. На них её запах. — В уголках глаз скапливаются слёзы. Он разводит руками в стороны, совершенно не понимая себя. — Я вспоминаю, как мы могли болтать часами, как мы готовили вместе ужин, как мы сидели на этом самом диване и я читал ей Шекспира. Я не вижу жизни без неё. — Мы понимаем тебя, — Осторожно кладя ладонь на его колено, говорила миссис Нотт. Драко поднял на неё глаза, не фокусируя зрения из-за слёз и выпитого алкоголя. — она не хотела для тебя такой жизни, ты сильный, ты сможешь выбраться из этого, — Обводя рукой пустые бутылки, продолжала она, беря мужа за руку. — мы с Тео вытащим тебя. — Не надо, нет, — Мотая головой из стороны в сторону, повторял Малфой. — я не смогу, нет, не говорите мне ничего, уходите. Вы ничего не понимаете! Мне не нужна ваша помощь! — Но Драко.. — Встрял Нотт. — Нет, проваливайте отсюда, давайте же, валите! Вы мне не нужны! Валите из моего дома! — Вытягиваясь во весь свой немалый рост, кричал Малфой, чувствуя нехватку воздуха. Пара поднялась и направилась на выход. Остановившись у двери, они повернулись к нему и в один голос сказали: — С днём рождения, Драко. — Уходите! — Вскричал Малфой, заклинанием запирая двери. Сев в кресло, он не мог привести свои мысли и чувства в порядок, Драко не мог вдохнуть, хватаясь за подлокотники дивана, мысли в голове скачут с места на место, грудь сжалась, воздух не поступал в лёгкие. Разум помутился, в глазах потемнело, тело онемело. От недостатка воздуха, Малфой обмяк на диване.***
9 июня, 2004 года: Драко просто хочет заново ощутить её объятья со спины, тяжесть её головы на его груди. Малфою было это необходимо, как воздух, которым дышишь. Но Гермиона его не слышит. И не услышит никогда. За своё бездействие Драко ощущает себя предателем, преступником, человеком, не заслужившим дышать. — Я мог бы попытаться, что-то сделать. — Шептал Малфой, сидя на заднем дворе поместья, возле её могилы. — Я должен был сопротивляться, но я бездействовал, Гермиона. И за это заплатила ты. — Отпивая из бутылки крепкого огневиски, продолжил Драко, качая головой. Он прижал подбородок к груди, морщась от обжигающего горло алкоголя, сдерживая слезу. — Я пропустил свой день рождения. Ты наверное хотела, что бы я жил дальше? Конечно хотела. — С горькой улыбкой, ответил на свой вопрос мужчина. — Но как я могу продолжать жить? Если бы я что-то сделал, могла бы жить ты! — Подскочил со скамейки мужчина. — Это я ответственен за твою.. смерть. — Опускаясь обратно, закончил Малфой. Он схватился за голову и растрепал себе волосы, ставя локти на колени. Облокотился на спинку скамьи и возводя глаза к небу закричал. Громко, горько, криком полным боли. Драко кричал пока не охрип. Ругал себя, Грейнджер, отца.***
10 июня, 2004 года: — Знаешь, думаю я посажу здесь дерево. — Смотря на надгробье любимой, хрипел Малфой. — Большой дуб. Надо заполнить пустоту вокруг тебя, я знаю ты любила деревья. Тишина, гробовая тишина отвечала ему. — Я так хочу услышать тебя.***
Любовь живёт три года, в тысячи девятьсот девяносто седьмом году сказал Бегбедер. Драко не верил. Его любовь будет жить всегда. Но он больше никогда не скажет ей эти три слова. Может быть её образу, её могиле, но не ей. Он не сможет так жить.***
10 октября, 2004 года: Малфой как обычно сидел в библиотеке, перечитывал «Гордость и предубеждение», одна из её любимых книг. Гермиона видела в паре Элизабет и Дарси их самих. Теперь и Драко это заметил. Наливая в стакан ещё огневиски, Малфой отложил книгу и посмотрел на журнальный столик. Там лежала стопка писем, от друзей и с работы в министерстве. Взяв письма в руку, мужчина поднялся с кресла, чтобы заплетающимися ногами дойти до рабочего стола, который стоит в другом конце библиотеки. Выдвинув ящик, практически вырвав его, Драко копошился в нём, ножа для вскрытия конвертов нет. Выдвинул следующий, там, под бумагами лежал серебряный, с резной рукояткой, нож. Уперевшись рукой в стол, Малфой тупо смотрел на нож, встряхнув головой он вернулся к креслу. Выкинув письма из министерства, мужчина вскрыл первое письмо от Ноттов: «Драко, мы с Тео просим тебя не закрываться от нас, мы можем тебе помочь. Пожалуйста, не делай глупостей. Мы всегда с тобой, чтобы тебе от нас не понадобилось мы поможем.Пэнси и Тео.»
Драко растрепал волосы и провёл ладонью по лицу, следующее письмо было от Забини: «Ты как, дружище? Может хочешь встретиться? Могли бы сходить в бар или ещё куда. Напиши если тебе, что-то понадобится, я попытаюсь тебе помочь.Блейз.»
Кинув письмо обратно и допивая огневиски, Драко взял последнее письмо, кажется от Поттеров: «Малфой, мы понимаем тебя, нам тоже очень тяжело, она наша подруга. Мы могли бы помочь друг другу справиться с этим, заходи как-нибудь к нам на площадь Гриммо, будем рады увидеть тебя.Джинни и Гарри.»
Швырнув письмо на журнальный столик к остальным, мужчина покрутил в руках нож. «А что, если..?» — Знаешь, Грейнджер, дерева мало, я составлю тебе компанию. Закатав рукав толстовки, Драко поднёс конвертный нож к белоснежной коже, тяжёлое дыхание выдавало некий страх, но отбросив все мысли, мужчина начал вести нож по предплечью, алая кровь стекала на серые домашние штаны, пачкая, убивая, забирая всё и не оставляя ничего. Малфой откинулся на спинку кресла, сжимая и разжимая кулак. — Ну вот, Гермиона, скоро мы будем вместе. — Прикрывая красные от недосыпа глаза, шептал Драко. — Скоро всё.. закончится. Мы будем вместе. Делая последний вздох через приоткрытые губы, Малфой сказал: «Вечно» Засыпая навсегда. Спустя полчаса: — Драко! — Пэнси Нотт, как и в прошлый раз, раскрыла двери библиотеки. — Малфой, блять.. ТЕО ИДИ СЮДА! Но в прошлый раз он был жив.***
Дерево было посажено, это сделала чета Ноттов, оставив свою дочку бабушкам, они отправились в Малфой-мэнор. Посадили дерево между двух могил. На надгробиях была разница в двести двадцать пять дней. Он смог прожить без неё двести двадцать пять дней. Двести двадцать пять дней пьянства, скорби и боли. Двести двадцать пять дней борьбы с самим собой.