«А я иду — за мной беда, Не прямо и не косо, А в никуда и в никогда, Как поезда с откоса.»
Пробуждение в некоторых случаях начинается не с будильника. Одна девочка проснулась от того, что лежала она на чем-то раскаленном. Жар обжигал легкие. В голове у нее было пусто, а память стерло напрочь. Непонятно было, как реагировать на такой поворот… в первые секунды «жизни» она словно разучилась чувствовать эмоции. С огромным трудом она вспомнила, ее имя — Александра Ветрова, но звали ее преимущественно Шурой. Ей успело стукнуть пятнадцать… и все. Никаких воспоминаний о старой семье или друзьях, словно кто-то нажал на кнопку «удалить» в ее голове. А еще в голове осталась последняя фраза без контекста, звучащая достаточно глупо. «Куки Ран». Печенье-бег, стало быть, а почему не пирожные-галоп? — Ох, мать моя индейка, никак уже в адском котле… Температура порядка триста градусов по Цельсию. Сейчас расплавлюсь… — проскрипела незадачливая попаданка, стараясь пошевелить руками. У Ветровой не оставалось ничего, даже личности и воспоминаний, ей было не с чем сравнить место, где она оказалась. Но лёгкие намеки на ее прошлое уже появились, казалось, скоро все прояснится. Разлепив глаза и приподнявшись на локтях, Шура увидела над головой некое подобие каменного свода, впереди оказались плотно захлопнутые железные двери… Похоже на увеличенную в стократ печку. Александра пыталась понять, что не так с идеей, что она находится в печи — в ней же еду готовят?! Она, что, булочка? Кривя губы, девушка кое-как уселась, понимая, что не убежит — сожжёт руки об многотонную массивную дверь. Жар просто невыносимый, среди раскаленных камней особо не подумаешь. Правда, странным был факт, что высокая температура помогала Ветровой почувствовать себя лучше, тяжесть в ее теле исчезала, и стало легче держать голову прямо. Тут и там, вокруг нее, на пергаменте лежали куски теста — эдакие гигантские клоны Пряни из «Шрека», каждый по полтора метра размером… Девушка уже ничего не понимала, разглядывая себя и соседей, стремясь понять, кто она — рядом лежат увеличенные пряничные человечки с забавными пуговичками и бусинками-глазами. Самое главное отличие в том, что она живая, а вот печеньки нет. Как выяснилось, Шурка выглядела вполне неплохо со встрепанными светло-русыми волосами, едва достающими до плеч, она носила потрепанную на вид зелёную майку и такие же шорты с дурацкими фиолетовыми кедами «вырви-глаз». Не самая лучшая одежда в мире, но сойдёт для непривередливой девушки. Она ещё не знает, но у нее лиловые глаза и немного вздёрнутый нос. «Никакой это не ад, и даже не больничная палата. Это печка, а я среди печенья. Как абсурдно… Давай, Шура, вспоминай, что случилось! Ну же!» Правда, прошлое все никак не желало вспоминаться, поэтому тосковать по нему Александра уже точно не сможет. Жизнь до попаданчества исчезла без следа — а кто сказал, что она была? Ты словно лезешь в карман за телефоном, но чувствуешь только пустоту, хоть и знаешь — эта вещь должна быть там, куда она могла исчезнуть? Вдалеке послышался звук чьих-то шагов и дверца приоткрылась. Тушка Саши невольно сжалась — выпустят ли ее? Или собрались извлечь и скушать, раз уж она родилась среди хлебобулочных изделий? Заскрипели несмазанные петли и заостренный нос ведьмы, как из сказки про Гензель и Гретель, показался за створками. — Чудно, печенье почти приготовилось! — печь захлопнули обратно. Наша девчуля ничего не разглядела, кроме внушительных размеров руки с изрезанными пальцами и ломаными ногтями. Что-то тут нечисто. Она, что, теперь пряничный человечек из «Шрека»?! Мозг забуксовал, но вдруг заработал исправно и выдал нужную картинку. Воспоминания чуть не раздавили черепушку, будто к Ветровой подключили карту памяти. «Cookie Run» — чужая, ненастоящая вселенная, которую Шура помнила как игру. Конечно, это не так уж и плохо, какая-то доля страха просто рассосалась, появилось приятное ожидание — раз это игра про печеньки, то все в порядке. Наверное, они живут в доме кухарки, как питомцы? Нет, не в порядке, что-то противное там есть и Шура сейчас это вспомнит. Например, что у местной расы печенья были даже свои королевства!.. А что в этом плохого? И тут всплыла одна не очень хорошая мысль, куда более страшная, нежели предыдущие — Сашку сейчас съедят. Скушают живьем и не подавятся. Сожрут вместе с кедами, ибо для ведьм она не более, чем вкусняшка. Видеть они Шуру будут, как дутую печенюшку с глазами… А даже если увидят маленького человека, не побрезгуют им полакомиться. Они же чертовы Ведьмы, в конце концов, и в игре их поступки были на грани жестокости. И что делать? Бежать? Прыгать с тарелки, чтобы уж наверняка расплющиться в лепешку? События вертятся и бегут страшно быстро, не дают включить голову… Но Ветрова уже знает про свой характер, помнит, что была везучей и лёгкой на подъем. Божечки, какая дурацкая смерть — переродиться в чертов пряник! И смешно же, в самом деле, только сейчас Шура в захолустье и никакие древние не спасут, ей придется тянуть себя за шнурок из болота. Стоит ли полагаться на врожденную везучесть? Ветрова вдруг вспомнила, что в неосязаемой прошлой жизни она была человеком, который вечно выходил сухим из воды. В горле Саши закололо. Остановите планету! Она снова слышит шаги, что теперь кажутся ей ужасающими. Духовка открылась вновь, Ветрова в ужасе зажмурилась. Мир перевернулся с ног на голову, перед глазами замаячила тарелка. Ведьма банально вывалила весь противень вместе со попаданкой на поднос одной кучей, похоронив ее под кучей «собратьев». — А где печенье с шалфеем? Вот же зрение, как у крота, старость — не радость. А бывали времена, когда не было мне равных! — голос был скрипуч и полон горечи. С шалфеем. Может, хотя бы будет гарантия, что Ветрову слопают и выплюнут в ужасе, ведь на самом деле это такая гадость. Или печеньку испекли с ароматизатором? Шалфей. Классное новое имя, созвучное со старым… Правда, нет гарантии, что оно понадобится разнесчастной девушке. Шура попыталась принять нормальное положение — в позе звезды вниз лицом особо не поразмышляешь, да и на голову давит. Но пряники оказались гораздо тяжелее, чем она думала — они даже… дышали? Нет, кажется, они не осознают себя, в отличии от их странной «сестры». К глазам подступили слезы, остатки от счастья улетучились и остался чистый ужас. Не для того Саша переродилась, чтобы сдохнуть под горелым тестом! Вот и почувствовала себя Вайт Лили, осталось только утонуть в фиолетовом зелье и переродиться в злую бабку. Последняя надежда у попаданки была возложена на главную злодейку, что гоняла Ведьм — и хоть в глубине души Дарк Энчантресс не так уж и плоха, ее общество Александру бы не порадовало. Горе-кухарка продолжала ругаться себе под нос насчет качества шалфея, затем поднос с прянями опять пришел в движение — судя по всему, его понесли прямиком к столу. Может быть, предаться воспоминаниям, как это делают все главные герои аниме? Но даже этого не вышло. По сравнению с печкой снаружи было просто до ужаса холодно, ноги мерзли, а мозги, распаленные жаром печки, не желали слушаться. «Но вроде как печенькам суждено драпать от своих создателей, не так ли?» Такой коротенькой фразой Сашка окончательно успокоила себя. Тем временем ее с горе-собратьями донесли до места назначения — раздавались чьи-то голоса и одобрительные восклицания, стучали по столу вилки, стоял гомон и грохот такой, что оглохнуть — раз плюнуть. Ну не иначе ее аккурат к Ночи Ведьм испекли. Вот бы примчалась Энчантресс и набила всем морды под подлую еврейскую музыку. Но чуда не случилось. Шура терпеливо валялась под грудой печенья лицом вниз и ждала, напряжённая, ждавшая своего приговора. — А, вот оно где! — и тут ее вытащили из-под пряника. — Стоило ли так убиваться ради этого кусочка теста… Только травы на нее извела, — Шура застыла в ужасе, отчаянно притворяясь трупом. Не хотелось даже смотреть в лицо, которое даровало ей жизнь. «Святые погремушки, а это печенье вообще? Сроду я не пекла такую гадость… И не стыдно мне такое нести на стол? Его надо бросить на помойку, пускай удирает подальше, если умеет.» Свет бил в глаза. Гигантское лицо какой-то старой ведьмы с впалыми глазами и седыми прядями волос, торчащими из-под затасканной шляпы, качалось туда-сюда. Неужели Ветрову вообще не воспринимают как живое существо? Мир качнулся, полетел вперед и вдруг остановился — запахло чем-то удушливым, протухшим, горелым… Свалка.***
Шура очухалась на полу и тут же подскочила. Вроде бы, она жива? Ее не перепутали с изысканным десертом и просто выкинули, как огрызок? Падение явно сказалось на девушке — при попытке встать коленки и спина заныли. Далеко ли можно убежать на этих дохлых кусках мяса, или, вернее, теста? Вокруг нее покатые холмы, далеко позади почти приветливо горит огонек в доме Ведьмы, ее жуткой родины. Шум и смех доносится даже до той полянки, куда судьба заботливо уложила девушку. Разумеется, никакого багажа не выдали, неизвестно, когда удастся перекусить и выпить воды. Темноты, окружавшей ее, Шура побаивалась, не зная, что оттуда вылезет, а потому поднялась на ноги и осмотрелась, успокаиваясь. Что-то подсказывало, она проведет немало таких ночей в дороге. Только теперь, после битого часа нервотрепки, Александра почувствовала себя… более свободно? Перед нею целый мир и дофигища возможностей, не так ли? Ветрова, увлеченная игрой, здесь могла попросту свернуть горы и разрушить все в один миг. Звучит до дичи пафосно, но это правда — хоть эти знания явно не подарок от судьбы, а скорее проклятие. Но хочется вмешаться в сюжет, тараканы в голове подстегивают! Зачем рисковать? Ответ простой, как пробка. Если ты уже прожег свою жизнь, что тебе неизвестна, зачем губить еще одну? Ведь можно смягчить слишком жестокие выходки судьбы над теми, кто был тебе дорог. Пускай они были всего лишь маленькими пикселями. Попаданка могла отправиться даже к Героям Пяти и понять многое для себя. Разработчики дыр оставляли немало, а теперь можно все наверстать… Чувствуется восхищение, желание поскорее посмотреть на эти удивительные земли от полян до Парящего Замка. Придется многому учиться и в один момент взглянуть в глаза чему-то более устрашающему, нежели Ведьме. «Пускай Чародейка отправляется в пешее путешествие до сауны, пока что я ей ничем нагадить не успела.» Чего ж ей тогда ждать? Ветрова, не думая уже ни о чем, умчалась вперед, вниз, под горку, напевая себе под нос незатейливую мелодию, по пути вспоминая сюжет игры — Королевства Пяти, Джинджербрейв, Дарк Энчантресс.