Сборник

В глаза ударил холодный белый свет, который она так не любила. — Мам, ну я же просила поменять лампочку у меня в комнате. — Сашка покинула свою комнату и, войдя на кухню, села за стол. — Не начинай бубнить с утра пораньше, Саш. Я поменяю лампочку, как только вернусь с работы. — Слав, ты не опаздываешь? — Светлана вмешалась в разговор, указывая на часы. — Так, я побежал. Не ругайтесь. Лампочку поменяю, можешь не переживать. — Ладно, пока. — сказала Саша сонным голосом и поцеловала отца в щеку. Мужчина взял дипломат и быстро вышел из квартиры. — Как ты себя чувствуешь? Выглядишь значительно лучше чем вчера. — Егор, такой же сонный как и сестра, вошел на кухню. — Неплохо, кашель вроде не такой сильный. — Хорошо. Доброе утро, мам. — Доброе утро. Иди умываться и садись завтракать. Саш, ты на тренировку сегодня поедешь? — Да. — Уверена? Может лучше дома посидишь, тебе ведь только получше стало. — Мам, я так форму окончательно потеряю. — Ладно, иди собирайся тогда. Я тебя отвезу. — Спасибо. — рыжеволосая допила чай и пошла в свою комнату. Трусовой всегда нравилось собирать чемодан на тренировку. Сейчас девушка делала это с особым энтузиазмом. Она уже пропустила неделю тренировок, объяснив Тутберидзе всю ситуацию только тогда, когда стало совсем плохо и скрывать шрамы было уже невозможно. Тренироваться дома тоже не получалось из-за сильного кашля и отвратительных, но таких любимых лилий. Лепестки этих цветов рвали кожу на лопатках, спине, плечах и щиколотках, принося жуткую боль. Но лилии — её любимые цветы. И сегодня Саша планировала поговорить с кареглазой девушкой, сводящей с ума уже почти полгода. Полгода Сашке удавалось скрывать эти цветы на теле, но ссора после Олимпийских Игр послужила катализатором для болезни. Кашель стал сильнее, на коже вместо лепестков начали появляться мелкие цветы и даже соцветия. Становилось все хуже. А потом Трусова решила помириться с Анютой и написала ей. Состояние резко улучшилось. Саша даже сначала подумала, что случилось чудо и она вылечилась, но кашель не уходил. Он просто стал не таким удушающим. Чуть позже Трусова поняла, что переписка с Аней немного помогла, и болезнь отступила, давая шанс на счастливую жизнь. Именно поэтому Сашка не хотела пропускать сегодняшнюю тренировку. Русская Ракета просто устала скрывать свои чувства, устала врать и придумывать, откуда же берутся шрамы на спине и руках. Устала любить, устала терпеть эту боль, устала от этих лилий. Жить заставляли только надежда на будущее и любимые карие глаза, в которых девушка постоянно терялась и могла зависнуть на несколько минут. *** Чемодан в багажнике, ремень безопасности пристегнут и машина уже двигается по направлению к «Хрустальному». Пробок на улицах не было, и уже через час автомобиль въехал на парковку перед катком. — Если станет совсем плохо — звони. Я сразу же приеду, хорошо? — Договорились. — Саша вытащила чемодан и поставила его на асфальт. — Пока, люблю тебя. — И я тебя. — короткий поцелуй в щеку чуть успокоил ни с того, ни с сего разбушевавшиеся нервы. Девушка прошла через турникеты и направилась к раздевалке. Тренировка начнется через 20 минут, времени хватит только на то, чтобы переодеться и дойти до тренажёрного зала. А разговор предстоит долгий и, похоже, его придётся отложить до конца дня. Трусова вошла в уже пустую раздевалку и начала быстро переодеваться, надеясь на то, что сейчас никто не войдет и не желая рассказывать кому-либо про болезнь. Сашка очень надеялась на то, что всё пройдет хорошо и вечером цветы уйдут с кожи. Как только девушка натянула на себя лонгслив в помещение вошли Камила с Дашей. — Привет, Саш. — Привет. — рыжеволосая поздоровалась с девочками и выскочила из раздевалки. — Что это с ней? — Даша удивленно подняла брови и повернулась к подруге. — Кто же её разберёт. Мы за телефоном твоим припёрлись. Бери давай и пошли обратно. Усачева сняла свой телефон с зарядки и девушки направились в зал. *** Трусова вошла в тренажерный зал за пять минут до начала тренировки. Почти все девочки были уже здесь. И она тоже. Аня была одета как всегда, но почему-то именно сейчас Саше показалось, что шатенка особенная. Черная футболка, спортивные штаны, волосы собраны в пучок, макияжа на лице нет — девушка выглядела просто, но очаровывать Сашку не переставала. Мир рядом с ней расцветал новыми яркими красками, появлялось желание жить. Трусова готова была завалить Щербакову букетами лилий различных сортов, лишь бы больше не задыхаться и не видеть эти цветы на собственном теле. Ровно к началу тренировки подошёл Железняков, и время достаточно сильно ускорилось. Разминка прошла быстро. За ней пролетели хореография и лёд. Перерыва как будто не было. Даже ОФП, которую Саша так любила прошла со скоростью света. Тренировочный день был физически тяжелым, но зеленоглазой предстоял не менее тяжелый разговор. Девушка понятия не имела, как будет объясняться в чувствах. Раздевалка стремительно опустела. Все девочки разбежались по домам. Последними из фигуристок «Хрустальный» покинули Саша и Аня. Девочки шли через парк в сторону дома, когда Трусова, наконец, решилась начать разговор. — Ань, мне нужно тебе кое-что рассказать. — Внимательно тебя слушаю. — Анюта ослепительно улыбнулась, от чего зеленоглазая на секунду потеряла дар речи. — Скажи, ты знаешь что такое ханахаки? — Нет, первый раз слышу. Звучит как что-то безобидное. — карие глаза выражали крайнюю заинтересованность. — Это болезнь, при которой человек откашливает любимые цветы своего возлюбленного. И еще эти цветы растут в организме влюбленного, первым делом поражая легкие. В большинстве случаев видны и сами цветы, они растут прямо из-под кожи. — Жуть какая. Это же наверное очень больно. Но, к чему ты ведешь? — Ань, я влюбилась… и заболела этим. — В кого? Саша оттянула ворот толстовки, демонстрируя самый крупный цветок. — Лилия… Мои любимые цветы… — Аня внимательно рассматривала бутон. — Я влюбилась в тебя около полугода назад. Уже 6 месяцев я каждое утро обнаруживаю на себе новые бутоны. — Это больно? — Любить? Или ты про это? — Трусова указала на лепестки, порвавшие кожу на плече. — Больно. И то, и другое. Никогда бы не подумала что любовь может приносить физическую боль. Щербакова молчала, стараясь не смотреть в глаза Саше. Аня не могла поверить во всё это. Сашка была рядом всегда. Иногда помогала на тренировках, поддерживала перед прокатом, таскала в больницу апельсины, когда Щербакова лежала с гипсом на ноге, радовалась победам, вытирала слёзы после поражений, носила на руках, когда Аня снова сломала ногу и даже разобралась во вселенной «Марвел» чтобы посмотреть «Мстители. Финал» вместе с шатенкой. Теперь все встало на свои места. Щербаковой хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, но только не говорить с девушкой, стоящей напротив неё. Зелёные глаза смотрели прямо в душу, пытаясь понять, взаимны ли чувства. — Саш, я… — Если тебе нужно время, я подожду. Сколько угодно, ты только скажи. — эта надежда в глазах просто убивала Щербакову. — Саш, я… Это ведь неправильно… Мы девушки и… — Не продолжай. Я поняла. Пока. — огонёк надежды медленно потухал. Саша развернулась и пошла в сторону пешеходного перехода. Трусова чувствовала как в легких прорастали новые бутоны. Грудь фигуристки разрывало изнутри. На руках появились новые лилии — до этого лепестки были белыми, а сейчас на них был кроваво-красный узор. Теперь это были не бутоны, а крупные соцветия. Белые лепестки стремительно покрывали нежную кожу предплечий. Лёгкие загорелись как никогда сильно. До дома оставалось десять минут ходьбы. Из серьезных препятствий только пешеходный переход. Звонить маме и просить выйти навстречу не хотелось. Девушка снова закашлялась и подошла к дороге. Глаза заволокло пеленой слёз. Саша, игнорируя своё состояние, ступила на пешеходный переход. В ушах зашумело. Где-то слева послышался автомобильный гудок. Девушка повернула голову. В глаза ударил холодный белый свет, который она так не любила.