Мой (истинный) лучший друг

Большая перемена между третьей и четвёртой парой. Перерыв в добрые сорок пять минут. Безусловно, лучшая часть дня, особенно под конец третьей пары, когда силы уже заканчивались, а воля к жизни держалась только на призрачной надежде хорошенько расслабиться в перерыв. Столовая в большую перемену была забита до отвала. Найти свободный столик – огромная удача. В противном случае для нерасторопных была одна участь – обедать стоя. Впрочем, никто не жаловался, ведь есть к часу дня хотелось чертовски сильно. Сильнее было только желание свалить с четвёртой пары или отчислиться.   Большая перемена. Слова настолько сладкие, что тают на языке. Любимая вещь студента после звонка с последней пары и закрытой зачётки в сессию. Джисон жил ради больших перемен. Он со всех ног бежал в столовую, одним из первых занимал очередь и обменивался дежурными фразами со знакомыми работниками за кассой.   Феликс же оптимизма Джисона не разделял. От еды тошнило, после ночи в клубе хотелось спать. И сгореть от стыда.   У Ликса были все симптомы похмелья: небольшой озноб и неприятные ощущения в районе горла. Но хуже всего было то, что вечер он помнил «от» и «до».   – Я. Его. Поцеловал, – сказал Феликс таким тоном, словно сам не верил в эти слова. Он смотрел перед собой, пребывая в тихом ужасе, и повторял фразу снова и снова. Перед глазами стояла та самая картина. Хёнджин, такой невероятно красивый в свете неоново-красной вывески, его мягкая улыбка, тёплый взгляд, приятные объятия. И дурацкая дымка в голове, лёгкость в ногах и страсть к новым свершениям в крови.   – Да я и в первый раз понял, – скучающим тоном ответил ему Хан, – мы с тобой тоже целовались и что теперь?   Раскладывать макароны в порядке убывания по длине было интереснее, чем слушать историю о детском поцелуе уже в седьмой раз за день.   – Ты не понимаешь!...   – А-а-а, – с лукавой улыбкой протянул Джисон, – это другое, да?   – Ой, заткнись, – тихо фыркнул Ликс, продолжая ковырять уже остывшие макароны вилкой. Аппетита не было от слова совсем. Хотелось ударить себя по голове, да посильнее, только вот сделанного это не изменит.   – И мы просто учились целоваться, это не считается, – тихо буркнул Ли.   – А когда ты попросил поцеловать тебя перед подъездом, это чтобы показать Хёнджину, как ты научился? – усмехнулся Хан. – А тренировку с кабачком тоже показыва....   – Клянусь своим Кольцом Всевластья, я тебя сейчас придушу! – взвыл Феликс и вцепился в шею друга крепкими пальцами. – Что было в деревне – остаётся в деревне, – быстро и драматично прошептал он. Джисон спешно закивал, пытаясь не рассмеяться. Но Хана буквально трясло от смеха, за что Ликс больно пнул его по ноге и вернулся к своему прежнему занятию – ковыряться в макаронах вилкой и ненавидеть себя.   – Вспомнишь солнце – вот и лучик, – потирая шею, с большой долей злорадства сказал Джисон.   Феликс поднял взгляд. Через его тело прошла холодная волна. К их столику направлялись двое: Хёнджин и другой парень, почти на голову ниже него.   – Меня прокляли, – констатировал факт Феликс.   – Это тебе за осквернение кабачков, – с жизнерадостной улыбкой заявил ему Джисон, который ситуацией наслаждался сполна, как и своей любимой большой переменой.   Хёнджин сел напротив Феликса, поставил перед собой поднос с салатом и окинул Джисона красноречивым взглядом. Хан в ответ отправил ему воздушный поцелуйчик.   – Это Крис, – кивнул Хван на одногруппника, – это Феликс, а это, – он снова посмотрел на Джисона недобрым прищуром.   – Хан Джисон! – громко объявил он и протянул руку Крису. – Один из лучших друзей Хёнджина.   – Ну конечно, – кисло согласился Хван. Кристофер улыбнулся и крепко пожал руку в ответ.   Феликс заставил себя оторвать взгляд от тарелки и посмотреть перед собой. Хёнджин быстро улыбнулся ему и одними губами прошептал: «Привет».   Кончики ушей обожгло. Ликс прошептал личное приветствие в ответ. Уголки губ поневоле поползли вверх. Дурацкая бабочка в животе махнула крылышками.   – Этот препод по черчению сущий дьявол, – пожаловался Крис.   – Мистер Ким? – уточнил у него Хан. Бан кивнул. – Он и у нас ведёт, полный придурок, – согласился Джисон, закатывая глаза.   – Вот-вот! – подхватил Крис. – Мне занизили балл за кривую линию. Я рисовал её по линейке! – продолжал сетовать он на жизнь.   Крис и Джи сразу «зацепились языками» и быстро перешли от обсуждения преподавателей на мотоциклы. Бан мог трепаться о своём байке двадцать четыре часа в сутки, а Джисон, оказывается, всегда хотел иметь свой.   – Кстати, – вдруг вспомнив, сказал Хван, чуть наклонившись вперёд, – у нас сегодня вечером первая тренировка по каратэ. Только ты, я, – он многозначительно повёл бровями и улыбнулся.   – И ещё десяток потных парней, – усмехнулся Феликс.   – Класс, правда?   – Романтика, – фыркнул Ли и мягко пнул Хёнджина по голени под столом. Хван нехорошо улыбнулся и поймал лодыжку Феликса, зажав её своими. Ли дёрнул ногой, но всё было бесполезно: Хван крепко держал его и не собирался отпускать. Ли трепыхался для виду ещё несколько раз и расслабился, а Хёнджин, перестав удерживать, ноги свои не убрал.   Феликс закусил губу изнутри, пытаясь сдержать улыбку. Касаться коленями Хёнджина под столом было по-детски глупо. Но дурацкое сердце отчего-то стучало как заведённое, делая щёки Ликса розоватого оттенка.   – Тебе нехорошо? – спросил у него Хван, приложив свою ладонь ему ко лбу. – Ты немного горячий. Хочешь, сегодня пропустим тренировку?   – Всё нормально, – заверил его Ликс, – я не выспался.   Крис был парнем простым. Про таких говорят «что на уме – то на языке». И он, недолго думая, ляпнул первое, что пришло в голову:   – Мы прямо как на двойном свидании.   Феликс, покраснев, кажется, ещё сильнее, от руки отстранился и подвинулся вглубь лавки, разрывая контакт коленями. Джисон, не сдерживаясь, рассмеялся в голос. Хёнджин, за неделю знакомства привыкший к таким шуткам, никак не отреагировал и вернулся к своему обеду.   – Ага, если бы мы встречались с альфами. Хотя тебе не привыкать, да? – подмигнул Хван Крису.   – Не завидуй, – хмыкнул Бан, – даже альфы признают, что я горячий.   Хёнджин с улыбкой закатил глаза. Феликс и Джисон заинтересованно подняли головы от тарелок, ожидая продолжения.   – К нему вчера на посвящении альфа подкатывал.   – Не подкатывал, – спорил с ним Крис.   – Он назвал тебя «детка», – передразнил его Хёнджин, – это похоже на подкат. Феликс меня за такое как-то чуть не избил.   – Хёнджин! – возмутился Ликс и с чувством пнул его по коленке. Хван выразительно ойкнул, схватился за коленку и от дальнейших комментариев воздержался.   Идиллию большой перемены нарушил оглушительный звон, оповещающий о начале пары. Крис и Хван синхронно подскочили, посмотрели друг на друга и одновременно сказали:   – Блядь, черчение!   – Пиздец, черчение!   Опоздать на начертательную геометрию было равно смерти. Альфы в секунды собрали свои вещи, одним глотком допили соки и, махнув на прощание, побежали из столовой.   К сожалению, фортуна сегодня была не на их стороне. Их преподаватель, мистер Ким, с выражением лица, словно ему подняли зарплату вдвое, закрыл дверь перед самым носом Чана и Хёнджина, пригрозив им обоим устроить недопуск к зимней сессии.   – Нас так часто пугают недопуском к сессии, что я уже не уверен, что хочу к ней допускаться, – сказал Хёнджин, опираясь лбом о стену и пытаясь отдышаться.   Крис же, особо не переживая из-за пары, сразу задал вопрос, который мучил его долгие три минуты забега до кабинета.   – Вы с Феликсом давно вместе?   – Что? – удивлённо спросил задыхающийся Хёнджин. – Мы не встречаемся.   – Но он пахнет тобой. Как твой омега.   Хван шумно выдохнул и улыбнулся.   – А ты пахнешь альфой. И это не твой запах.   – Понял, – неопределённо передёрнул плечами Чан, а потом улыбнулся, словно ничего и не было, – пошли, покурим что ли.   – Погнали, – согласился с ним Хван, а потом добавил, – мы друзья. С Феликсом.   – Тогда у меня тоже, – Крис сделал паузу, – друзья. Из альф.   – Круто, – хмыкнул Хван, – хорошо, когда есть друзья.    

***

  Когда альфы ушли, Феликс достал из сумки блистер, закинул таблетку в оранжевой оболочке себе под язык и запил её водой.   – Обезболивающие? Подавители? – понимающе спросил Джисон.   – Всё вместе.   – Это уже какая?   – Четвёртая, – легко признался Феликс, возвращаясь к своим холодным макаронам. Последней парой у них была лабораторная, на которую можно было не торопиться и спокойно доесть.   – Четвёртая, блядь? – переспросил его Джисон сердитым тоном. – Я не для этого брал рецепт у знакомого, чтобы ты глотал таблетки горстями.   – Всё под контролем, – отмахнулся Феликс.   – Они не работают, да? – не унимался Хан.   – Всё. Под. Контролем, – холодно отчеканил Ли, закрывая тему с таблетками.   Джисон бросил тихое «придурок» и, стараясь разрядить обстановку, стащил из тарелки Феликса половинку сосиски, что лежала с краю. Та оказалась холодной и безвкусной. Хан скривился и спешно проглотил столовское произведение искусства. Феликс засмеялся.   – Так тебе и надо, – бросил Ли.   – Может тебе не идти на тренировку с Хёнджином? – в последний раз попытался Джисон. Феликс посмотрел на него и без слов отрицательно помахал головой.   – Ах. С Хёнджином. Ну конечно же ты пойдешь.   – Я в порядке, – улыбнулся ему Феликс.   – Ну конечно, – нахмурился Джисон. Он отвёл правое плечо вниз и накрыл стык с шеей ладонью. Участок кожи, не скрытый воротом футболки, немного покраснел. Хан закрыл глаза и досчитал до десяти, надеясь, что жжение утихнет.   – Сильно болит? – мягким тоном спросил Феликс   – Я в порядке, – отзеркалил Хан, легко улыбаясь и убирая руку. Там, на стыке шеи и плеча, глубокий укус. Метка. Красная, словно след от ожога. Феликс заставил себя отвести от неё взгляд. Джисон поправил футболку, скрывая укус, и продолжил улыбаться, словно ничего не случилось.