Мой (истинный) лучший друг

Есть стереотип, что хуже обиженного омеги ничего нет. И хоть Джи не вел себя как «типичный» омега, не пах и даже не выглядел, но всё, что касалось обид, было по его части.   – Уходи, – повторил Хан, лишь увидев Ликса на пороге. Тот стоял с пакетом в одной руке и телефоном в другой. Улыбка, застывшая на его лице, быстро растаяла, и выражение из приветливого превратилось в мрачное.   Ликс промолчал несколько секунд, словно раздумывал, как ему вести себя в такой ситуации. Джисон же, в своей липкой от пота майке и мокрых из-за течки трусах, трепаться был не настроен от слова совсем.   – Оглох? – повторил он чуть громче. – Я сказал тебе уходить.   – Какого ху... – начал заводиться Феликс, но вовремя остановил себя, шумно выдохнул и продолжил, – я, вообще-то, пришёл извиниться, а не ругаться.   – Ну, извиняйся тогда, – вздёрнул брови Джи и прислонился плечом к косяку, – только давай побыстрее.   Феликс почувствовал, как у него второй раз за день дёрнулся глаз. Извиняться второй раз было тяжело (когда первое извинение провалилось по телефону по причине «дозвонился не до того абонента»). Вдвойне тяжелее из-за того, как по-ублюдски поприветствовал его Джисон после продолжительной разлуки. Растущая злоба и негодование в груди положению не помогали. И, как итог, вместо слов извинения с языка слетело противоположное:   – Какого хуя ты делаешь в квартире у моего альфы?   – Ууу! – протянул Джисон. Его уставшее и измученное лицо исказила некрасивая улыбка. – С каких пор он стал твоим альфой? Разве ты не решил играть в бету из-за собственной трусости, пока твой альфа чуть не сдох?   – Что? – выдохнул Феликс. Он ощутил, как чужие слова, ядовитые и неприятные, будто ударили его под дых.   – А, ты не знал? – улыбнулся Джисон. – Он не приходил к тебе из-за твоей тупой сцены со слезами и «джинни, я не хочу быть омегой!», – картинно ахнул Хан, намеренно делая голос выше, – так с каких пор он теперь твой?   Голос Джисона, всегда веселый и звонкий, звучал неприятно и отталкивающе. Ликс сильно закусил щёку изнутри. В груди заныло, словно тупая игла вонзилась прямо в сердце. Он не смотрел Джисону в глаза, а только сильнее сжимал вещи, которые принёс ему, в руках. Слов для ответа, как назло, не находилось. Они найдутся потом, на лестнице, уже на улице, когда Феликс убежит от этой безобразной сцены. Но пока единственное, что ему оставалось, – это тупое оцепенение и молчание, от которого в горле собрался неприятный ком.   – Так что там с извинениями? Например, за то, что слил мой номер кому попало? – бесцветным и уставшим тоном спросил Джисон, у которого запал ссориться иссяк так же быстро, как и появился. Злость, охватившая его в секунды, сошла на нет, и взамен пришли апатия и чувство сонливости.   Феликс целую сотню раз прокручивал в голове извинения. О том, как ему стыдно, что он повёл себя как последняя сука в больнице. Про то, что ему не нужно было ревновать и злиться. Про то, как он сильно благодарен Джисону за посещения его в больнице и поддержку. Но всё это казалось слишком глупым и наивным теперь. Ликс поднял глаза и встретился взглядом с человеком, который был и остаётся ему очень дорог. Омега в проёме выглядел как прежний Джисон, разговаривал как он, но был теперь совсем чужим и незнакомым. На его плече, на стыке с шеей, словно зияющая рана, виднелась метка. С покрасневшими краями, расчёсанная и воспалённая. Феликс быстро отвел взгляд и почувствовал, как у него в том же самом месте заболела несуществующая метка.   Джисон ядовито усмехнулся и наклонил голову к противоположному плечу так, чтобы метку было лучше видно.   – Смотри внимательнее. Когда он пометит тебя... – начал он.   – Замолчи, – быстро перебил его Феликс, сильнее стискивая чужой телефон в руке и с каждой секундой всё больше желая запустить его в рожу своему так называемому другу.   Джисон набрал воздуха в рот, чтобы ответить что-нибудь едкое, но тут же передумал, когда за спиной у Феликса возникла знакомая фигура.   – Заходи, – бросил он Минхо и открыл дверь, пропуская его внутрь. Альфа кивнул Феликсу, тот с нескрываемым удивлением негромко пробурчал что-то в ответ.   – Теперь водишь к себе парней? И трахаешься с кем попало? – очередь Феликса криво улыбаться.   – Ага, у меня же нет альфы, с которым я играю в лучшего друга, но трахаюсь по выходным, – отзеркалил улыбку Джисон.   Феликс больно закусил губу изнутри. Хёнджин был и остается больной темой. И Джисон не мог не знать об этом, словно намеренно продолжая сыпать соль на рану. Улыбка сошла с его лица, и он почувствовал, словно силы его иссякли. Он ощущал себя глупым и наивным, а единственное, что ему хотелось, это как можно скорее убраться прочь.   – Отдай его телефон, – сказал Ли ровным тоном, уже не смотря на Джисона. Тот помедлил несколько секунд, а затем скрылся в проёме и вернулся уже с мобильником в руках.   – Забирай. Проверь заставку. Он каждый день на неё пялился, пока ты бетой притворялся, – Джисон же своего враждебного настроя не терял. Недаром говорят, что омега в течку – дьявол во плоти. А обиженный омега и того хуже.   – Пошёл ты, – устало выдохнул Феликс. Он бросил телефон омеги в пакет и кинул его к ногам Джисона, – себе оставь, – холодно произнёс он и пошёл из этой чёртовой квартиры вон. Благо его никто и не останавливал.   Джисон отодвинул ногой пакет к стене, чтобы закрыть дверь. Из пакета вывалился его собственный телефон и какие-то вещи. Омега присел на корточки и заглянул в пакет: там лежали аккуратно сложенные футболки, пара боксеров, малиновая смазка и небольшая бумажка со словами «течка отвали!!», где были нарисованы два кулачка, бьющие надпись рядом. Джисон почувствовал, словно его окатили ледяной водой. Его тело мелко дрожало. Сердце в груди стучало, как после пробежки.   – Поругался с другом? – безразлично бросил Минхо, расстёгивая куртку и кидая её на кровать.   – Мы с ним... – начал Джисон, но так и не смог произнести «больше не друзья». Слова застряли где-то в горле, и выговорить их не хватило духу. Его потряхивало от злости к самому себе и чего-то, что Хан и сам не мог прочувствовать до конца.   А метка горела, как бы подсказывая: «у тебя никогда не будет так, как у них». Джисон стиснул зубы. Где-то там, в другом городе, его истинный сейчас трахался с хуй пойми кем, даже не вспоминая о том, от кого он отказался.   …будто мы не заслужили быть счастливыми, как другие. – Поцелуй меня, – произнёс Джисон и почувствовал, как на его плечи опустились холодные руки. Альфа пальцем огладил воспаленный участок метки по кругу, причиняя дискомфорт.   – Если ты мне дашь пометить тебя, вот здесь, – сказал Хо и огладил пальцами место, зеркальное тому, где у Джи уже была метка, – в твою следующую течку. Тот глухо усмехнулся.   – Плевать.   И почувствовал, как его губ коснулись чужие.  

***

  Феликс не помнил, как добрался до дома. День выдался на редкость дерьмовым. В голове было пусто, словно сам Ли попал в эмоциональный вакуум. Он не ощущал ничего, кроме усталости. Дойти до кровати, упасть и отрубиться. Разбудите, когда всё наладится и мир перестанет быть таким отстойным.   – Эй, ты чего? – донёсся до него обеспокоенный знакомый голос. Феликс поднял голову и нашёл себя стоящим перед квартирой Хёнджина. Тот выглядел намного лучше, чем с утра, переоделся, причесался и за исключением сильного запаха был похож на обычного альфу вне гона.   Ли не планировал заходить к другу и своему альфе, но, пребывая в состоянии полной растерянности, не заметил, как ноги сами привели его туда.   – Я не знаю, – ответил Феликс, побив себя по карманам. Он протянул телефон, стараясь не смотреть ни на него, ни на экран мобильного, где на заставке стояла его фотография.   – Да что с тобой? – переспросил Хёнджин, игнорируя мобилу и протягивая руку к омеге.   – Ничего, – быстро помотал головой Феликс, отстраняясь.   Ком в горле нарастал с каждой секундой. Дышать становилось труднее. Нос заложило, и Ли стал вдыхать через рот.   – Боже, Феликс, ты плачешь? – мягко прошептал Хван и коснулся лица омеги ровно за момент до того, как у него из глаз стали литься слёзы.   – Блядь, малыш, – выдохнул альфа и ласково прижал уже не сопротивляющегося Ликса к своей груди.   Ли уткнулся носом в шею Хвана и почувствовал, как стало тепло.