Чертова галлюцинация

— Нет, Кевин, мы не пойдём на тренировку! — Нил уже который час ругался с Дэем по поводу их ночной тренировки. Злой взгляд Джостена с прищуром и неким вызовом наблюдал за не менее обиженным парнем, который довел рыжего до белого коления. Нет, ну серьёзно, должна же быть хоть капля человечности в этом человеке, в конце то концов?! — Я устал, я хочу отдохнуть, поэтому катись к чёрту, Дэй! — Нил не выдержал и ушёл в комнату, напоследок хлопнув дверью. Эндрю, что спокойно курил на подоконнике, обратил свое внимание на него, но лишь на жалкие пару секунд, после чего снова вернулся к рассматриванию парковки. Ничего не говоря, Нил накинул первую попавшуюся куртку, взял пачку сигарет с зажигалкой и ушёл. Ему нужно проветриться, а не то он убьет кое-кого конкретного, а им же этого не надо? Он садится на край крыши, прикуривает сигарету и ложится на спину, закрывая глаза и делая первую затяжку. Нил не спал несколько дней, просыпаясь через два часа от собственного крика. Кошмары преследовали его и от них, увы, не скрыться. Ему хотелось кричать от того, что ему было слишком плохо. От того, что он не справлялся. Нилу хотелось разрыдаться от своей беспомощности, от того, что дал слабину. Он затягивается и морщится от горького привкуса, однако выдыхать не спешит: ждет пока никотин ударит в голову, только после этого выдыхает белый дым вверх. Дверь позади него скрипит, но Нил не открывает глаз. Он знает кто это, говорить что-то не имеет смысла. Эндрю садится рядом, щелкает зажигалкой и Нил слышит, как он выдыхает. Он открывает глаза, смотрит на звёздное небо и только когда дует ветерок, замечает холод на щеках. Он подносит руку в лицу и стирает мокрые дорожки рукавом. Когда он успел расплакаться? — Что случилось? — Эндрю нарушает тишину спустя десять минут. — Кевин. — Только и отвечает Джостен. Он слышит шуршание рядом с собой, ему не нужно смотреть, чтобы увидеть, как Эндрю лег рядом с ним. Джостен уверен — он тоже смотрит на яркие звёздные, возможно на огромную луну. На неё невозможно не смотреть, она словно магнит притягивает к себе все внимание. Но Нил оказался не прав. Эндрю сейчас смотрел ни на звезды, ни на прекрасную луну. Он смотрел на солнце. Его личное солнце с мягкими рыжими волосами, едва заметными веснушками на носу и щеках, с совершенно очаровательной ненавистной улыбкой, с которой он сейчас смотрел на небо. Миньярд ненавидел в нем все, начиная от самой его сути и заканчивая едва заметной родинкой на левой ключице. Ненавидел настолько, что сам не заметил, как влюбился. Влюбился настолько, что больше не представлял себя без этого идиота. Не выдержав, Эндрю незаметно придвигается ближе и касается губами щеки Нила. Тот замирает на секунду, а потом поворачивает голову в сторону нарушителя спокойствия. В его глазах немой вопрос, на которой даётся такой же немой ответ. В следующую секунду губы Миньярда накрывают чужие, совсем легко и ненавязчиво, давая шанс отстраниться, передумать. Однако Эндрю этот шанс игнорирует, вместо этого он проводит кончиком языка по таким мягким губам и, не встретив сопротивления, проходит дальше, встречаясь с языком Нила. Это не было что-то пошлое или грязное. Это было нечто новое для них обоих, они сдвинулись дальше лёгких, даже застенчивых прикосновений губами, что определенно было прогрессом в их «отношениях», коими Эндрю отказывался называть их «это». Они друзья и ничего более и этого не изменить никому и ничему, кроме времени. Эндрю выдвигает предложение сбежать от придурка Кевина в Колумбию и, не сильно раздумывая, Нил соглашается. Это будут отличные выходные, он был уверен.

***

Через пару месяцев Они лежали на кровати и смотрели какой-то ролик по ютубу, разделив одну пару наушников. Нил удобно лежал на боку и обнимал Эндрю, в то время как его голова удобно разместилась на груди парня, который одной рукой держал телефон, а другой обнимал Нила. Их ноги были сплетены, а одеяло отделяло Джостена от края, как стена. Все были на тренировке. Все кроме них двоих, потому что, цитата: «один рыжий придурок заболел». Скоро зима, перепады температур, с которыми Нил ничего не мог поделать, сколько бы не старался, и, в конце концов, его продуло ночью из-за открытого окна, потому что, видите ли, Кевину жарко. Эндрю его чуть не убил, когда у Джостена утром была температура. Нил периодически шмыгал носом или тихо чихал «в себя», чтобы не мешать Эндрю, но ему это вовсе не мешало. Он сам вызвался сидеть с больным, потому что остальные, цитата: «слишком шумные особи и вообще как вам можно доверить больного человека?» Девушки тогда долго оскорбленно пыхтели, парни фыркали, но все же они ушли на тренировку без них. Эбби передала лекарства и объяснила что и когда пить, поэтому никаких особых проблем не было. Кроме одной. — Холодно… — Нил уже раз двадцать сказал об этом, однако Эндрю не мог понять почему, ведь парень был в самой теплой толстовке, что только была у Эндрю и в теплых пижамных штанах самого Джостена. Однако Миньярд каждый раз тянул за край одеяла, накрывая им больного, чтобы через десять минут услышать: — Жарко… — Процедура повторялась несколько раз и стоит делать ставки, когда терпению Эндрю придет конец. Этого, к счастью не происходит, потому что Нил наконец засыпает, вымученный болезнью. Эндрю облегчённо вздыхает и старается максимально осторожно освободиться из объятий парня и ему это удаётся. Все тело затекло после почти трёхчасового лежания в одном положении, рука на которой лежал Нил ужасно сильно онемела и теперь неприятно покалывала, словно ее кололи миллионы иголок. Встряхнув пострадавшей рукой несколько раз, Эндрю вышел из комнаты и пошёл на кухню, чтобы сварить кофе и приготовить что нибудь на обед. Нил навряд-ли захочет, но Эбби сказала обязательно его накормить, желательно бульоном, поэтому Эндрю не стал слишком сильно заморачиваться и сварил простой суп. К тому моменту как все было готово Миньярд успел выпить две кружки кофе и заварить ещё две (одну кофе, одну чая), после чего пошёл будить Нила. — Нил, вставай, — Эндрю стянул капюшон с его головы и потрепал по волосам. Парень недовольно зажмурился и попытался уйти от прикосновения, надеть обратно капюшон и вообще спрятаться под одеялом, но ему не дали этого сделать. Эндрю взял его лицо в свои руки и мягко поцеловал в лоб. — Все ещё горячий. — Хочу спать. — Нил недовольно заныл, но в этот раз не старался вырваться. Во-первых, сил не было, а во-вторых, руки Эндрю были холодными и такими приятными. Нилу в какой-то момент показалось, что из-за контраста температур от его лица может пойти пар. Он слабо улыбнулся своим мыслям, но все же приоткрыл глаза. Он смотрел в карие глаза напротив и приятно удивился, когда вместо холодного безразличия увидел там беспокойство. Это наблюдение заставило его улыбку стать чуточку шире, но ее быстро стёр небольшой кашель. — Знаю. Но надо выпить таблетки и пообедать, иначе я зря суп варил? — Эндрю убирает мокрую от пота челку, смотрит в голубые глаза напротив и улыбается. Совсем лёгкая улыбка, но даже она дала Джостену больше поддержки, чем шумные Лисы сегодня утром. Эндрю не был громким, он просто тихо интересовался о состоянии парня, спрашивал чего он хочет, без суеты и лишних действий уговаривал выпить противные лекарства, которые назначила Эбби. Почему то Нил был уверен, что остальные Лисы навели бы суету, метались бы из стороны в сторону, спрашивали как он каждые пять минут и…нет, Нил любил их всех, они все стали для него семьёй, на которую, он знал, он мог опереться в трудный момент, но сейчас все, что было нужно Нилу для выздоровления — тишина и ничего больше. Нил прекрасно знал, что только Эндрю может дать ему эту тишину, просто потому что они оба к ней привыкли. Они привыкли закрывать двери с тихим щелчком, бесшумно ходить даже в громоздкой обуви, они так же привыкли смотреть или слушать что-то на «безопасных 10%» максимум, а иногда и вовсе сидели молча за какой нибудь книгой. Им было комфортно в тишине, которая нарушалась не громкими вопросами или спорами об апокалипсисе или чём-то таком; им было комфортно в обществе друга, где каждый что-то отдавал, не требуя взамен. Вот и сейчас, заставляя Нила доесть суп, потому что он, Эндрю, старался не для того, чтобы его труды были съедены Ники или Кевином. Нил обязательно тихо смеялся над этим и, конечно же, доедал суп. А потом они возвращались в комнату, снова ложились вместе, но уже ничего не смотрели. Они просто тихо разговаривали обо всем и в то же время ни о чем, вели споры о вечности, о том, что бы привело к вымиранию всего живого и как от этого можно было спастись; возможна ли жизнь на других планетах и, если не в их галактике, то, возможно, в других? Нил бы обязательно выдавал бредовые доводы и идеи, над которыми Эндрю обязательно бы посмеялся, в то время как Нил обязательно надуется, потому что Эндрю ничего не понимает в лазерах и Эндрю обязательно поцелует его в надутые губы, он обязательно согласится с выводами своего парня, если это вызовет у него улыбку.