***
Через несколько дней перед Авророй и Помоной, что-то горячо обсуждавших в учительской, снова возникла темная фигура мастера зелий. Авроре он показался бледнее обычного, а сердце ее, при появлении мужчины, начало предательски прыгать, так и норовя выскочить из груди. Мужчина остановился перед ними, тихо поприветствовал их и начал говорить вкрадчивым голосом: – Помона, прошу прощения за недавние замечания, листья алихоции оказались превосходными. Я сварил зелье повторно, и оно получилось отменным. В ответ Помона замахала руками и радостно затараторила, что она в этом и не сомневалась, но Северус, не дослушав, перебил ее и обратился к Авроре, как ей показалось, более мягким тоном: – Аврора, не могли бы Вы поделиться источником Ваших сведений о влиянии той переменной звезды на зельеварение? – О, конечно! – заливаясь краской и отводя глаза, пролепетала Аврора, – вечером через камин я отправлю... непременно. Выйдя из учительской, где остался Северус, она спросила сопровождавшую ее Помону: «Как ты думаешь, ограничиться одной моей статьей о Лямбде Тельца, или сразу дать список из двенадцати: о Шелиаке, Дельте Цефея, Мире Кита и других?». Помона, усмехаясь, ответила, что такому эрудиту как Северусу «для полноты картины» лучше дать весь список. Вечером после ужина и перед уроками Аврора села за свой стол и, время от времени прикусывая фазанье перо, аккуратно написала на пергаменте названия своих статей с указанием данных журналов, где они были опубликованы. Бросив в камин вместе с летучим порохом записку, Аврора проследила, как она исчезла, и начала фантазировать, как отреагирует на это Северус. Наверно прочтет список со вздернутой бровью, пару раз пыхнет ноздрями, а утром пойдет в библиотеку и возьмет стопку «Inventio Fortunatа». Однако благодарностей за источник редких сведений Аврора так и не получила.Аврора VI
6 марта 2022 г. в 01:54
Аврору как всегда разбудил Толиман, спящий в изголовье кровати: в своем сне он неожиданно выпустил когти, которые впились в голову девушки. Открыв глаза, Аврора обнаружила снова рядом с собой мышиный хвост. Да, Толиман редко упускал возможность похвастаться своими достижениями. Аврора немного повалялась в тепленькой кроватке, погладила урчащего Толимана и наколдовала себе утренний чай. Был выходной день, а значит можно было не торопиться.
За окном на горизонте медленно плыли облака – верный знак того, что вечером можно не ждать ясного неба. Весенний пейзаж с зеленеющей травкой и легким салатовым пушком на деревьях портили длинные тени, возникающие чернильными пятнами в нескольких местах. Аврора нередко вспоминала то нападение дементора на ученика в лесу и ее непонятно откуда взявшуюся храбрость. И сейчас она с улыбкой восстанавливала в памяти образ своего патронуса («Коза! Иначе и быть не могло!»). А еще с того самого времени любая встреча с Северусом Снейпом приводила ее в какой-то странный трепет. И это точно был не страх.
Времени уже было за полдень. Она припомнила, что в это время Филиус Флитвик обычно заканчивает свое занятие с хором лягушек, а значит его можно еще на полчаса задержать и вместе помузицировать. Аврора накинула на себя свою красивую бело-голубую мантию и поспешила в Большой зал, где обычно проходили репетиции.
Она успела вовремя: хор как раз допел какую-то печальную песню на латинском и хористы стали расходиться. Флитвик же очень обрадовался ее появлению, устремился к роялю и зашуршал нотами. К празднеству окончания чемпионата по квиддичу они репетировали одну из любимых арий Авроры – каватину из старой итальянской оперы про девушку-сомнамбулу. Ей была особенно близка эта героиня, Амина, так как та тоже жила в швейцарской деревушке у подножья гор и была сироткой. И наконец-то у Авроры начали получаться все виртуозные фиоритуры и пассажи из этой арии, а сама она во время пения, подобно самой героине и почти буквально следуя тексту, начала приходить в трепетный восторг и ощущала переполняющую ее радость.
Похоже испытывали радость от ее пения и окружающие. Закончив свою партию, Флитвик стал ей громко аплодировать, к нему подключились и другие – некоторые ребята из хора остались ее послушать и теперь благодарили ее за пение.
– Аврора, сегодня все получилось особенно чудно! – хвалил ее Филиус, выглядывая одними глазами из-за пюпитра. – Мне кажется, тут не над чем работать! Все совершенно!
Счастливая Аврора в ответ лишь смущенно улыбалась и подошла к маэстро, который все не унимался в своей похвале.
– Твой голос, такой теплый, светлый и прозрачный, напоминает мне голос Аделаиды Беллавоччи.
– Да что Вы говорите! – Аврора опешила от такого сравнения. Аделаида Беллавоччи была известной среди волшебников певицей прошлых лет с потрясающим голосом широчайшего диапазона и неземной красоты. Говорили, что своим пением она задевала самые тонкие струны души, публика после ее концертов уходила преображенная, светящаяся и долго сохраняла хорошее настроение. Ей явно льстил такой отзыв, хотя, казалось, Филиус говорил искренне.
– Я даже с ней был знаком, – продолжал тем временем Флитвик. – В один из ее приездов в Лондон нас познакомила Селестина Уорлок. Однажды я даже аккомпанировал Аделаиде, а потом мы танцевали фокстрот.
Аврора засмеялась, представив себе эту картину. А Флитвик продолжал рассказывать всякие истории об Аделаиде. Аврора заметила, что Филиус говорил все громче и громче, а голос его становился все выше и писклявее, так как зал постепенно наполняли ученики – близилось время обеда.
За обедом уже все преподаватели (и кажется даже некоторые ученики) с упоением слушали о приключениях Флитвика и Аделаиды Беллавоччи. Сочинял ли он на ходу или все так и происходило на самом деле Авроре было непонятно, но под его рассказы она уплела аж два бифштекса.
А после обеда Аврора обещала помочь Помоне в теплицах и вместе с ней поспешила в огород, даже забыв переодеться. Авроре нравилось помогать этой добросердечной женщине, ну и Аврора явно скучала по работе с землей и растениями и поэтому с удовольствием, когда ей дозволяли, возилась в огороде Хогвартса.
Они распределили между собой грядки (на которых Помона экспериментировала, выращивая странного вида и запаха гибриды, и потому не доверяла заботу о них ученикам), взяли по ведру удобрений из достаточно вонючих драконьих отходов и принялись за дело. Аврора быстро взяла хороший темп, пропевая про себя быстрые темы из любимых арий, и через некоторое время уже значительно продвинулась вперед на своей грядке.
Спустя еще какое-то время она услышала, как открывается дверь теплицы, а потом она увидела недалеко от себя черные ботинки на каблуках, покрытые грязью, и подол знакомой черной мантии, также весь в брызгах грязи. И тут же ее сердце начало колотиться, словно выбивая ритм какой-то немыслимо виртуозной арии.
Северус Снейп, а это без сомнения был он, остановился перед копошившейся в зарослях Помоны и, чтобы привлечь к своему появлению внимание, нервно откашлялся. Аврора решила не афишировать свое присутствие, и, сидя на коленках, стала наблюдать, что же будет дальше.
– Оо, Северус. Какой сюрприз! Я не слышала, как ты вошел, – как можно приветливее сказала Помона, протягивая Северусу для приветствия руку всю в земле и удобрениях, от которой тот отшарахнулся. Аврора же надула щеки, чтобы не рассмеяться в голос.
– Я хотел бы сказать, что те листья алихоции, которые ты мне дала на прошлой неделе, никуда не годятся, – без лишних преамбул Северус решил перейти сразу к делу, которое его привело в теплицу, тон его речи был раздраженным. – Зельем, которое я сварил из них, теперь можно мыть полы в Большом зале, оно получилось полностью испорченным.
– Ты уверен, Северус, что дело именно в листьях? – с надеждой спросила Помона дрожащим голосом.
– Абсолютно. Сомнений по качеству клыка змеи и мозгов крысы у меня нет.
Пока Северус упрекал Помону в том, что она плохо следит за ростом растений, а та рассеянно оправдывалась, Аврора сидела и судорожно вспоминала. Она быстренько открыла свои часики и проверила свои предположения, которые, к ее радости, подтвердились.
– Северус, здесь нет вины Помоны! – вступила в разговор Аврора, поднимаясь с земли, оправляя свои волосы и отряхивая мантию. Северус же от неожиданности резко развернулся в ее сторону и вперил в нее взор своих сверкающих черных глаз. А Аврора, чувствуя свою нетактичность и унимая дрожь в руках, робко продолжила, – извините меня, я вмешалась в ваш разговор. Я помогаю здесь Помоне и невольно все слышала. В общем, Северус, Помона здесь не при чем. Все дело в затмении лямбды Тельца.
Помона и Северус одновременно наклонили в бок головы в недоумении. Аврора вздохнула и продолжила:
– Сейчас лямбда Тельца, затменная переменная звезда, в минимуме. Когда она в таком состоянии любое зелье, в состав которого входит семенное гинкговидное растение, будет неважного качества, – Аврора остановилась, закатила глаза и что-то подсчитывала шепотом. – Вот. Подождите два дня и двадцать часов и попробуйте снова. Я уверена, все получится.
Северус в ответ раздул ноздри так, как будто из них сейчас выйдет огонь, и стал похож на венгерскую хвосторогу на иллюстрации из книги Хагрида. Помона же слабо улыбнулась, как бы благодаря Аврору. Северус помолчал немного, вздохнул с закрытыми глазами и произнес сквозь зубы: «Профессор Спраут, профессор Синистра», а потом кивнул головой и ушел из теплицы. Как только он скрылся из виду, дамы расхототались, корча друг другу лица, изображающие гнев профессора зельеварения.
– Молодец, Аврора! – ткнув локтем в бок Авроры, смеясь проговорила Помона. – Ты такая находчивая, я не могу такое на ходу придумать!
– Только я ничего не придумала, – с хохотом ответила Аврора, – Все так и есть!
Помона резко перестала хохотать и принялась расспрашивать Аврору – она еще никогда не слышала о влиянии переменных звезд на выращивание трав и зельеварение. Они отправились пить чай, и Аврора с жаром рассказала профессору травологии об основных правилах и некоторых тонкостях такого влияния, известных Авроре благодаря собственным исследованиям.