В сиянии Авроры

      Утро у Северуса началось слишком рано, с бессонной ночи. С тех пор, как Поттер появился в гриффиндорской команде по квиддичу, Северус лишился сна в ночь перед матчами.       Еще несколько лет назад никто и претендовать не мог разрушить гегемонию Слизерина в чемпионате по квиддичу. Так, Северус всегда собирал в своем кабинете команду накануне матчей. Те делились с ним хитроумно разработанным планом игры и слушали его напутствия. Он же видел в их глазах огонь игры и решительность, а потом спокойно и крепко спал, будучи еще накануне уверенным в их победе.       Все изменилось в тот год, когда Гриффиндор обрел нового ловца в лице Поттера. На игровом поле и на метле мальчик был (впрочем, как и в обычной жизни) изворотливым, непредсказуемым и наглым – точь-в-точь, как его отец. Он то и дело ловил победные снитчи, а выбить его из игры можно было разве что магией. Все это заставляло его команду, его зеленых змей, изрядно нервничать, волноваться и допускать ошибку за ошибкой. Теперь на предматчевых собраниях они горячо спорили друг с другом о тактике, а в глазах ребят появилась растерянность. Ни дополнительные тренировки, ни его предложения стратегии игры не могли вернуть его команде прежний настрой.       По той же самой причине – появлении Гарри Поттера в команде Гриффиндора – Северус не спал не только перед матчами Слизерина. Обязанность опекать нерадивого юношу, унаследовавшего характерец отца и, в общем, бесбашенность и храбрость гриффинодорцев, превратила Северуса в «тайного поклонника» алых львов. То сидя на трибуне, то в качестве судьи – Северус уже не раз спасал задницу парня, а Гриффиндор – от поражения. И похоже, что в этот раз ему снова придется «играть» не на своей стороне.       Собираясь на предматчевый завтрак, он аккуратно надевал свою зеленую мантию, некогда приносившую ему победу, но теперь внушавшую отвращение. Повернувшись на свет, он мельком увидел свое отражение в окне и ужаснулся собственной мертвенной бледности.       В Большом зале царило нервное оживление. За преподавательским столом Северус занял место поближе к столу Слизерина и внимательно наблюдал за своими игроками. Лица их были охвачены злобой. Северус же уткнул свой взгляд на тарелку с пирогами из почек, но, как и многие в это утро, так и не притронулся к завтраку. Он так и просидел весь завтрак – погруженный в себя, отвечая лишь легким кивком на обращения к нему.       К стадиону Северус пробирался сквозь густую красно-золотую гудящую толпу. Он хотел было заглянуть к своим в раздевалку, но решил не нарушать своих правил и принципов. Заняв почетное место в первом ряду на слизеринской трибуне, он огляделся вокруг. В глаза било солнце, движение воздуха не чувствовалось. Почти весь стадион был в раздражающем алом цвете. Мимо него важно прошествовали Флитвик с Помоной, смеющиеся Дамблдор с мадам Трюк, пронеслась красная Минерва и удостоила его презрительным прищуром и острым кивком. Ли Джордан уже вопил в свой микрофон, разогревая публику перед матчем.       Все в ажиотаже стремились занять свои места. Он видел перед собой широко шагающего Хагрида и семенящую за ним Аврору в нейтральной белой мантии. Она на мгновение остановилась перед ним и, покопавшись в своих карманах, кинула ему что-то с возгласом «Снейп, на счастье!». Кажется, никто не видел этого из-за очередного комментария Джордана и взрыва криков зрителей.       Он поймал монетку. На одной ее стороне был лик солнца, отливающий золотом, на другой – серебряный серп луны. Монетка была явно каким-то старинным артефактом, он никогда такую не встречал. Северус же терпеть не мог талисманы (не замечая, впрочем, что зеленая мантия стала для него таковым), но ради интереса подкинул монетку. Она упала солнцем вверх, а на лице Северуса застыла мрачная ухмылка.       С этой мрачной ухмылкой Северус просидел от стартового свистка до финального. Матч был жесткий и кровавый. Его команда от собственной слабости играла грубо и бестолково. Гриффиндорцев двигала воля к победе и трибуны, а еще этот предвзятый комментатор. Северус уже давно предлагал менять комментаторов каждый матч или сажать за микрофон сразу двоих, но его совет никто не принимал всерьез.       За матч декан Слизерина не проронил ни слова. Так же, молча, после окончания матча, рассекая ликующую алую толпу, он последовал в раздевалку к своей команде. Те, увидев его, с понурыми головами выстроились в шеренгу перед ним. Северус же не умел жалеть и выражать сочувствие. Хотя он понимал, что нужно как-то поддержать своих неудачников и даже попытался это сделать, но вышло это в его фирменном язвительном стиле и похоже от этой его поддержки стало только хуже:       – Мистер Флинт, на тренировках уделите больше времени экстренному торможению на метле, а также точности удара по воротам. Вы, мистер Монтегю, перепутали квоффл и голову соперника? В свободное время проверьте зрение и подберите очки, – парни стояли прибитые, а Северус только набрал скорость и, сделав паузу переходя к следующему игроку, продолжил, – так-так, мистер Уоррингтон. Ни одного забитого мяча вот уже четыре игры подряд. Вы уверены, что квиддич Ваш вид спорта? Может попробовать крекьяун? Ловить бладжеры своей головой у Вас получается неплохо. Боул и Деррек... – Северус оглядел с ног до головы двух громил, превосходивших его в росте и по габаритам. – Вы слышали, что бита в квиддиче нужна для ударов по бладжеру? Извольте изучить правила на досуге и потренироваться в меткости, а также в скорости полета. А вот и мистер Блетчли, дайте рассмотреть Вас, а то в воротах я Вас практически не видел. Вам случайно не подлили амортенции за завтраком – пропустить семь голов, и все от девчонок?       Рядом раздался смешок Малфоя. Северус закатил глаза и фыркнул.       – А может это Вам подлили амортенции, мистер Малфой? Что Вы летали как хвост за Поттером?       – Я не...       Драко был таким наглым, что единственный из всех решил ответить на вопросы и замечания разьяренного декана. Не дав мальчишке оправдаться, Северус продолжил с напором:       – Снитч был каждый раз в противоположном месте от того, куда вы направлялись с Поттером. Неужели так сложно было внимательно смотреть по сторонам, а не только на Поттера, и сообразить, что тот выжидает время, пока команда не забьет несколько голов для своей победы не только в матче, но и в чемпионате?       Излив свое недовольство, он, не дожидаясь какой-либо реакции от парней, развернулся на каблуках, раздув мантию, и вылетел из раздевалки вон, чувствуя себя еще паршивее, чем утром.       В замок возвращаться было рано – шумная толпа еще не разошлась по своим гостиным, да и буря в душе у Северуса должна была как следует улечься. Он направился к берегу Черного озера успокоиться – пошвырять камни в воду. Сначала он швырял в воду достаточно большие камни, своей палочкой указывая им замысловатую траекторию. Несколько позднее он перешел на камни поменьше и сменил тактику: делал блинчики на воде. Прикидывая в голове, что праздничный обед в Большом зале уже должен был закончиться, а все профессора наверно последовали за Минервой в ее кабинет отмечать победу в чемпионате, Северус решил пойти к ним и поздравить всех причастных к победе, как того требовал спортивный этикет.       По пути в замок он нащупал у себя в кармане монетку, брошенную ему Синистрой со словами «Снейп, на счастье!». Счастье и Северус Снейп – две несовместимые вещи, кратко резюмировал он про себя. Скривя губы, он отправил монетку обратно в карман, обдумывая, что ее непременно в ближайшее время нужно показать гоблинам – кто знает, какие на ней лежат чары или проклятья.       В замке уже было безлюдно и просторно – все разошлись по своим территориям. Подходя к кабинету Макгонагалл, он услышал пение, с каждым шагом становившееся все громче. Легкий подвижный голос выводил приятные слуху трели и рулады. Он вошел в кабинет никем незамеченный, так как всеобщее внимание было обращено в сторону певицы – Авроры Синистры, единственной, кто увидел его появление. Сразу, как он вошел началась быстрая часть песни, Флитвик старательно выигрывал пассажи на стареньком фортепиано. Северус ни слова не понимал, но похоже это было на итальянском. А судя по виду Синистры это было что-то радостно-приподнятое. Голос ее прыгал так, как будто она задыхалась от переполняющих ее чувств, а вся она словно трепетала. Северус наклонил голову вниз и улыбнулся. Улыбнулся – впервые за много лет.