***
Чистилище распадалось на цветные искривленные пятна, хаос медленно отступал, будто волна. Его обожженная рука была прижата к стене, кровь стекала по пальцам, быстро испаряясь в бушующем огне. Но он не чувствовал боли. Неважно, сколько раз во сне повторялась эта сцена, единственное, что он мог слышать — собственное горячее и хриплое дыхание. Он навел пистолет на демоническую фигуру, медленно приближающуюся из огненного столба… БАМ! Фигура приближалась. БАМ! БАМ! БАМ! БАМ! Пули прошли сквозь иллюзию, пробивая насквозь воздух и беззвучно растворяясь в огне. Пальцы ослабли, и Беретта-92 упала, еле слышно стукнувшись о землю перед ним. — Я здесь. — Словно шипение змеи, послышался голос позади него, сопровождаемый безучастным смехом и почти нежным прикосновением к щеке: — Цзян Тин. Я здесь. В тысячный раз он обернулся во сне. И сколько бы усилий он ни прилагал, в этом кошмаре ему так и не удавалось увидеть четкий образ. — Отправимся в ад вместе! — произнесла тень со смехом. — Для тебя все кончено… Навсегда. Он закрыл глаза, последним проблеском сознания улавливая приближающиеся звуки сирен пожарных и полицейских машин. Пылающий огонь поглотил все. Пока земля дрожала и трескалась, бесчисленные демонические когти увлекали его за собой в бездну...***
Три года спустя, город Цзяньнин. Цзян Тин открыл глаза. Солнечные лучи проникали в больничную палату сквозь муслиновые занавески, отражаясь от белоснежных стен и освещая комнату мягким светом. На лепестках белых роз, стоявших рядом с больничной кроватью и наполнявших комнату слабым ароматом, все еще виднелись капли росы. Через маленькую щель в двери послышался тихий голос медсестры: — Пациент из палаты №538 сегодня выписывается. Проинформируй директора, чтобы подготовил счет его семье... — Он несколько лет пробыл в коме, только что очнулся, и вы хотите так быстро его выписать! Так же нель... — Тс-с-с! — тихо приказала старшая медсестра. — Не лезь не в свое дело! Цзян Тин никак не отреагировал, а звуки шагов, удаляясь, становились тише. Он все еще сохранял ту же позу, в которой пришел в сознание: лежал в кровати у окна с безразличием в глубине зрачков, привыкших к кошмарам, и отражением в глазах пышных деревьев и голубого неба вдали. Через некоторое время дверь в палату приоткрылась и в нее осторожно вошел человек. Цзян Тин не обернулся. Человек остановился, словно вкопанный, затем подошел к Цзян Тину и тихонько позвал: — Цзян-гэ. Волосы Ян Мэй были идеально уложены, на ногтях — красный лак, одета она была в черное платье, а в руках держала платиново-золотую сумочку. Под мышкой был большой конверт, который она только что получила в кабинете врача. Увидев, как Цзян Тин поднял взгляд, она улыбнулась и сказала: — Ты спал, поэтому я не стала тебя будить. Все формальности соблюдены, машина внизу. Поехали. После минутного молчания Цзян Тин кивнул. Это был один из лучших частных домов престарелых в Цзяньнине, и само собой разумеется, что плата за такой тщательный уход была непомерно высока, даже если речь шла всего лишь о поддержании жизненных функций с помощью специального оборудования. Более того, когда он очнулся, его физическое состояние было довольно хорошим, что свидетельствовало о тщательном уходе за ним в течение последних нескольких лет. Тем не менее, он находился в коме последние три года и не мог рассчитывать на то, что его тело будет таким же, как раньше. — Ты слышала? Пациент из палаты №538, который находился три года в коме, ее жених! — Подумать только, что эта богатая и красивая девушка так увлечена... — Чем он заслужил такую ужасную судьбу в столь молодом возрасте? Есть ли шанс, что он сможет ходить самостоятельно? Ян Мэй втолкнула инвалидное кресло в лифт, двери медленно закрылись, оборвав витающие в воздухе разговоры. Лифт начал спускаться, и бесстрастное лицо Цзян Тина отразилось на металлической двери. Ян Мэй стояла позади него и выглядела немного смущенной. Слегка кашлянув, она сказала: — Когда тебя привезли сюда, медсестра попросила заполнить форму. В ней спрашивалось о членах семьи, так что я поступила глупо из-за волнения и... Цзян Тин ответил: — Если бы не ты, я был бы уже мертв. — Как ты можешь так говорить?! Если бы не Цзян-гэ, я была бы уже за решеткой. Я стала той, кем являюсь сейчас, только благодаря тебе... — Но эти люди так просто не сдадутся, — сказал Цзян Тин, прерывая ее. — Мне сейчас трудно двигаться и моя жизнь в опасности. Будь осторожна, чтобы тебя не затянуло вместе со мной. Ян Мэй хотела сказать что-то еще, но увидев в отражении двери лифта, что Цзян Тин закрыл глаза, сдержалась.…
Уличные фонари еще не зажглись, а неоновая вывеска караоке-клуба «Неспящий дворец» уже ярко горела. Огромный Мерседес-Бенц с визгом остановился у черного входа. Ян Мэй быстро вышла из машины, чтобы открыть дверь для Цзян Тина. Вместе с водителем она собиралась помочь ему выйти, но Цзян Тин поднял руку, останавливая ее. Ухватившись за дверь машины, Цзян Тин собрался с силами и со слабым стоном медленно выпрямился. — Дагэ*, осторожней! Будь осторожен! — водитель инстинктивно подал руку, но Ян Мэй опередила его. Она протянула руку, осторожно поддерживая Цзян Тина и сопровождая его до черного входа караоке-клуба.*Старший брат - вежливое обращение
Прошел почти месяц с тех пор, как Цзян Тин пришел в сознание, а его походка все еще оставалась неустойчивой. Вдобавок ко всему, Ян Мэй была на высоких каблуках, поэтому они шли вдвоем по тротуару, покачиваясь. — Все еще открыто, — сказал Цзян Тин. Он имел в виду караоке-клуб. Ян Мэй ответила: — Да. Поскольку ты урегулировал спор по контракту, нам удалось получить доступ ко всем видам информации, открыв это место. Так гораздо безопаснее... На что ты смотришь? Она проследила за взглядом Цзян Тина и мельком увидела молодого человека с рюкзаком недалеко от черного входа караоке-клуба, которым редко пользовались. Казалось, он кого-то ждал. В тот момент, когда их взгляды встретились, молодой человек опустил голову и поспешно ушел. — Ничего особенного, — сказал Цзян Тин, отводя взгляд. — Пойдем внутрь. — ...Клубные комнаты расположены на первом и втором этажах. На третьем этаже находятся офис и жилые комнаты. Я провожу там бо́льшую часть времени. Состояние комнат так себе, поэтому приходится просто смириться с этим. Эй, Сяо Чжан! Чего застыл? Принеси стакан воды для Цзян-гэ! Официант тут же поспешил уйти, но его остановил Цзян Тин: — Все в порядке, занимайся своей работой. Звукоизоляция жилых комнат была довольно хорошей, он почти не слышал шума, доносящегося из караоке-клуба снизу. Ян Мэй заранее прибралась в комнате. Окно выходило в переулок, а вся мебель, начиная от стола, стульев и безделушек и заканчивая кроватью, была расставлена так, что напоминала небольшой гостиничный номер. — Здесь слишком много любопытных глаз, оставаться не очень надежно. В ближайшие дни я подыщу дом, где можно будет спрятаться. Эти ублюдки из Гунчжоу не смогут тебя найти. Прошло уже несколько лет, они наверняка думают, что ты умер. Если за два года от них не будет вестей, я закрою клуб и мы вместе уедем куда-нибудь далеко... Продолжая болтать, Ян Мэй занялась распаковкой вещей и задернула шторы. Взгляд Цзян Тина упал на туалетное зеркало. Тусклые желтые огни осветили его лицо, тени заиграли на ресницах и переносице, скрывая во мраке ледяной взгляд и уголки губ. — Китай — большая страна, — сказала Ян Мэй. — Если мы спрячемся в каком-нибудь уголке Гуанси или Юньнани, даже призраки не смогут нас найти... Цзян-гэ, я положу твои туалетные принадлежности здесь. Она обернулась и увидела Цзян Тина, сидящего под лампой. Его фигуру резко очерчивали тени, подчеркивая высокий рост и худобу. Тонкие пальцы были переплетены, ногти отражали мягкое сияние света. Даже дарованное небесами красивое лицо не может скрыть последствий болезни, будь то страшная автокатастрофа или трехлетняя кома. Однако на долю секунды, когда Ян Мэй смотрела на Цзян Тина в свете лампы, ей показалось, что он не сильно изменился. Несгибаемый дух, который, казалось, вырвался из его костей, напоминал о том, кем он был несколько лет назад. Ян Мэй замолчала, боясь потревожить его покой. После продолжительной паузы Цзян Тин заговорил серьезным тоном: — Как только смогу нормально передвигаться, я отправлюсь в Гунчжоу. Тебе же следует собрать свои вещи и вернуться в родной город, чтобы залечь на дно. — ...ЧТО? — шокированно воскликнула Ян Мэй. — Нет, Цзян-гэ! Эти люди не оставят тебя в покое! Если они узнают, что ты жив, то обязательно придут за тобой, чтобы убить! И дело не только в них, еще есть ОН! Который настолько пугающ... Голос Ян Мэй внезапно оборвался. Этот человек был невероятно пугающим. Даже не произнося его имени, стоило просто о нем подумать — и этого уже хватило, чтобы запугать ее до такой степени, что становилось трудно дышать. — Я знаю, — ответил Цзян Тин. — Но когда взорвался завод по производству пластмассы, моя команда оказалась в ловушке. Взрыв унес десятки жизней. Я должен отомстить за них. Слова застряли в горле Ян Мэй, но Цзян Тин отмахнулся от нее, давая понять, что вопрос закрыт. — Подготовь мне удостоверение личности, мобильный телефон и ноутбук. Купи пару сим-карт на вымышленные имена. Можешь идти. Ян Мэй тяжело вздохнула, затем повернулась и вышла. В это время караоке-клуб «Неспящий дворец» уже открыл свои двери для посетителей. Свет в коридорах и комнатах играл всеми цветами в такт громкой и ритмичной музыке. Молодые модно одетые люди толпились в коридорах. Ян Мэй передала просьбу Цзян Тина помощнику и велела ему действовать осторожно. Затем она отправилась на нижний уровень для осмотра. Выйдя из стеклянного лифта, она свернула за угол. Внезапно дверь в одну из комнат распахнулась и оттуда вышел высокий мужчина, сопровождаемый томными воплями «Даже после смерти я буду любить тебя...», и широким шагом направился прямо к барной стойке. Он со злостью швырнул стакан на стойку перед барменом: — Какого черта вы тут продаете?! Ян Мэй неосознанно притормозила. Бармен внимательно посмотрел на стакан и ответил: — Это чай со льдом «Лонг-Айленд»*, уважаемый.*Коктейль назван в честь острова Лонг-Айленд — первого жилого центра в Нью-Йоркской бухте. Распространена версия о том, что коктейль был впервые изобретён в годы Сухого закона, так как внешне и ароматом напоминает айс-ти (холодный чай)
— Сам попробуй. В этом чае со льдом есть хотя бы одна чертова капля алкоголя? — Уважаемый, в нем нет алкоголя. В нашем баре продается только чай со льдом. — Подождите, вы что, обманываете своих клиентов?! Бармен в мгновение ока стал серьезным и ответил: — Мне не нравится то, что я сейчас услышал, красавчик. Напиток называется Long Island Iced Tea и он приготовлен из свежего черного чая и лимона. Очевидно же, что это высококачественный чай со льдом. Как можно назвать это мошенничеством? Лицо мужчины исказилось от гнева. Он сделал паузу, прежде чем продолжить: — А если я закажу «Кровавую Мэри»? Ты сможешь порезать себе запястье и влить немного черной собачьей крови? Ян Мэй потеряла дар речи. На вид этому мужчине было около тридцати и он был хорош собой. Даже постоянно мигающий свет неоновых огней караоке-клуба не мог исказить красивые черты его лица. Волосы со лба были зачесаны назад, визуально добавляя ему рост примерно до метра девяносто. Футболка, надетая под кожаной курткой, обтягивала сильное мускулистое тело. Когда он повернул голову, даже на шее четко проступили очертания мышц. – Ты, должно быть, шутишь, красавчик, — сказал бармен. — Хочешь «Кровавую Мэри»? Подожди, я сначала нарежу помидор. ХЛОП! Бармен ошеломленно уставился на красивого мужчину, который достал из заднего кармана складной нож и с грохотом швырнул его на стойку, а затем ледяным тоном спросил: — Сам сделаешь или тебе помочь? Брови Ян Мэй чуть дернулись. Она уже довольно давно занималась этим бизнесом, и ей было достаточно одного взгляда, чтобы понять по высокомерному лицу красавца, что этот парень из бандитов. — Т-т-ты... — заикаясь, бармен отпрянул от стойки. — Что ты такое говоришь?! — Эй, красавчик, мне ужасно жаль. — Ян Мэй быстро подошла к ним с сияющей улыбкой. — Я хозяйка этого заведения. В целях безопасности в баре не продаются напитки, содержащие более 40% алкоголя, поэтому чай со льдом «Лонг-Айленд» продается как обычный чай со льдом. Если вы хотите заказать коктейль, почему бы мне не угостить вас? Сяо Лю! Бармен с приколотым на груди бейджем, где было написано по-английски и по-китайски имя «Агата Дон Франсиско Тони», тут же подошел и прошептал: — Мэймэй-цзе*.*Сестренка Мэймэй.
— Сделай этому красавчику «Сансет Бич», — сказала Ян Мэй и мило улыбнулась. — За мой счет. Мужчина смерил ее оценивающим взглядом с ног до головы, медленно убрал складной нож и насмешливо фыркнул: — Кажется, начальство в курсе, как следует вести дела. Ян Мэй засмеялась в ответ: — Вы мне льстите. Наш бармен не объяснил вам, но Лонг-Айленд указан в меню безалкогольных напитков. Я ужасно сожалею о вашем недопонимании. Было бы лучше, если бы Ян Мэй ничего не объясняла. После ее слов лицо мужчины снова исказилось от гнева. — Недопонимание? — он кивнул на бокал и недоверчиво воскликнул: — Вы продаете чай со льдом за 208 юаней, и у вас хватает наглости заявить, что я вас неправильно понял? Вы считаете меня слепым или тупым?! Ян Мэй замолчала. Красавец развернулся и направился в комнату, явно намереваясь позвать друзей на подмогу. Ян Мэй хотела броситься за ним, но внезапно из кухни выскочил шеф-повар и, пошатываясь, направился к ней. Он уцепился за нее, будто за спасательный круг. — Ян... Ян-цзе! Случилось ужасное! На кухне, в морозильнике... Ян Мэй опустила голову и увидела, что бледное лицо шеф-повара в свете ламп было почти темно-синим. Его так сильно трясло, что можно было подумать, будто у него случился инсульт. — Вор забрался в морозильную камеру и, похоже, з-замерз до смерти!...
Ян Мэй стояла перед открытыми дверями морозильной камеры, не в силах произнести ни слова. Шум бара доносился как будто издалека, а на кухне царила гробовая тишина. Задняя дверь кухни, ведущая к мусорным бакам в маленьком переулке, была открыта, позволяя прохладному ночному ветру проникать внутрь, словно предсмертный хрип умирающего. Молодые помощники, официанты и бармен сгрудились у задней двери и вели себя так тихо, что можно было услышать, как стучат от дрожи их колени. Спустя какое-то время бармен, будучи на грани нервного срыва, тихо спросил: — Он м-мертв? Парень лет двадцати лежал на полу с запрокинутой вверх головой. Цвет его лица стал фиолетовым, глаза выпучились, а изо рта и носа стекали струйки крови. Его обнаженный торс был покрыт слоем инея, а руки были раскинуты в стороны со слегка сжатыми кулаками, сохраняя позу, в которой он находился до смерти. Грудь Ян Мэй тяжело вздымалась. Она медленно опустилась на пол, протягивая дрожащую руку, чтобы проверить его дыхание. Вдруг кто-то схватил ее за руку. — А-а! — Ян Мэй подпрыгнула от испуга. Обернувшись, она увидела, что это был всего лишь Цзян Тин. — Цзян-гэ! Цзян Тин молча подал ей знак отойти назад. Ян Мэй отступила на полшага и стала наблюдать, как он взял пару латексных кухонных перчаток, надел их, присел и ощупал шею парня, приподнял веки и через какое-то время пробормотал что-то себе под нос. Затем покачал головой. Колени одного из официантов подкосились, и он рухнул на землю. У Ян Мэй тоже ослабели ноги, но она видела куда более страшные вещи, поэтому ей удалось сохранить равновесие. — Ч-что, черт возьми, произошло?! За ним погнались и он решил спрятаться в морозильной камере? Или кто-то забил его до смерти и бросил в морозильник, чтобы подставить нас? И кто умудрился забыть закрыть заднюю дверь кухни?! Где управляющий? Позовите старину Чжао... Цзян Тин остановил ее. — Вызывай полицию. Ян Мэй была ошарашена настолько, что, казалось, не могла дышать. — Цзян-гэ... уместно ли будет? За те три года, что Цзян Тин был в коме, Ян Мэй старалась свести к минимуму контакт с полицией. Настолько, что даже не осмеливалась превышать скорость во время вождения, не говоря уже о том, чтобы позволить оставить о себе какие-либо записи в системе общественной безопасности. Цзян Тин, тяжело дыша, поднялся на ноги и прислонился к стене. Кивнув в сторону трупа, он объяснил: — Следов ударов по голове спереди или сзади нет, запаха алкоголя нет, травм нет. Соски на верхней части тела сжаты с явной эритемой* и фиолетовым отеком — это обморожение, которое образовалось еще при жизни, образуя четкую разделительную линию по поясу брюк. Он не был брошен сюда после смерти, а был заморожен до смерти здесь, в морозильной камере.*Специфическое покраснение кожи, вызванное приливом крови к капиллярам. Часто это нормальное состояние кожи, которое развивается физиологически и быстро проходит. Однако если оно долго сохраняется, это может свидетельствовать о патологических процессах, таких как аллергия, инфекция, воспаления и т.д.
Молодая официантка и бармен по имени Тони, прижавшиеся друг к другу, непроизвольно вздрогнули от его слов. Глаза Ян Мэй безучастно смотрели перед собой, в голове царил хаос. Цзян Тин вздохнул: — Звони в полицию.***
В мегаполисе с населением более десяти миллионов человек поток транспорта был бесконечным. Ряды высотных зданий чередовались с огромными рекламными экранами, озаряя шумную городскую ночь. В конце улицы, перед главным входом в управление общественной безопасности района Фуян города Цзяньнин, несколько полицейских автомобилей с красными и синими мигалками выскочили на главную дорогу и мгновенно влились в ночной поток машин. — Янь-гэ, прекрати заниматься ерундой и отправляйся прямо в Управление промышленности и торговли*! Это же гребанный черный чай со льдом от Kang Shifu! В лучшем случае Липтон! Я с пацанами выпил таких если не тысячу, то восемьсот точно! Как я могу его не узнать…*工商局 - Управление промышленно-торговой администрации.
Тусклый свет в комнате задрожал от воплей присутствующих. Семь или восемь молодых людей, обняв друг друга за плечи, вместе кричали в один микрофон. В настоящий момент Ма Сян стоял как раз над ухом Янь Се, крича во все горло. Его прервал внезапный телефонный звонок. Янь Се взглянул на номер, немедленно угомонил своего коллегу и ответил на звонок. — Алло, начальник Вэй? Слова «начальник Вэй» прозвучали для Ма Сяна сродни проклятию. Услышав их, он напрягся всем телом и наблюдал, как Янь Се приложил к уху телефон и дважды сказал «да». Выражение его лица стало серьезным. – Подразделение района Фуян уже в пути? Хорошо. Понял. Я приведу своих людей. – Даже после смерти я буду любить тебя-а-а... Если не пожертвую всем, я не буду счастли-и-и-ив… Бряц! Бряц! Музыка с разноцветными огнями неожиданно исчезли, и неистово отплясывающие парни в замешательстве уставились в одном направлении. Янь Се включил свет и небрежно отбросил пивную бутылку, которой до этого постучал по столу. — Из командного центра поступило сообщение, — серьезным тоном сказал он, — что в районе Фуян найден труп. Начальник Вэй отдал приказ провести проверку на месте преступления. Все сразу же зарыдали в голос: — Заместитель капитана Янь, вы серьезно?! — А как же выходной, который нам дали после раскрытия дела? — Где обнаружен труп? Черт возьми, наши машины все еще припаркованы у участка... — Нам не нужны машины, — сказал Янь Се, успокаивая их. — Это произошло на кухне караоке-клуба, а звонок поступил от хозяйки заведения. Все сразу же замолчали. Янь Се повернулся кругом, открыл дверь и посетовал: — Пойдемте… Это будет самое быстрое прибытие на место преступления за всю историю полиции. Эй, официант! Подойди сюда. Как нам пройти в подсобное помещение на кухне? Вход в подсобное помещение на кухне был закрыт. Не подозревая о сложившейся ситуации, шеф-повар и официанты, находящиеся за дверью, шушукались друг с другом, когда их грубо растолкали. Янь Се проигнорировал недовольные возгласы и быстро подошел к двери, а затем громко постучал в нее. — ОТКРОЙТЕ ДВЕРЬ! ПОЛИЦИЯ! Дверь со скрипом распахнулась. Ян Мэй подняла голову и оцепенела, когда ее взгляд упал на красивое лицо Янь Се. Задрожав, она сказала: — Ты, ты... — Что это еще за «ты»? После продажи черного чая со льдом за 208 юаней вы столкнулись с призраком мошенника? Янь Се неторопливо достал свое удостоверение личности из внутреннего кармана куртки и показал его. Два слова «Общественная безопасность» почти ослепили толпу. – Янь Се из Отдела уголовного розыска городского управления общественной безопасности. Разойдитесь и не загораживайте место преступления. Дайте бахилы и покажите, где тело.