*П.п.: Не к месту конечно, но 吃香蕉 с южного диалекта будет как “делать минет”.
Цзян Тин рефлекторно сказал: – Вы кушайте, вы кушайте. – Ох, не нужно стесняться, просто съешьте… – Нет-нет, вы ешьте… – Мама! Он это не ест! – Янь Се высунул голову из спальни. – Он не ест никаких желтых фруктов, кроме апельсина, манго и желтого персика! Не ест горькую дыню и баклажаны! Не ест морковь! У него плохо со здоровьем, поэтому не кормите его чем попало! В этот момент, и без того огромная неловкость, повисшая в воздухе, чуть было не взорвалась. Единственная мысль, которая посетила Цзян Тина в этот момент, стала немедленно ворваться в комнату к Янь Се и закрыть ему рот, или прыгнуть во взявшуюся из ниоткуда расщелину в земле. – О, вот оно как. – Матушка Янь казалось похожа на тетю, которая сделала что-то не так. Она отложила банан и смущенно улыбнулась, оправдываясь: – Тогда не ешьте, не ешьте. В бананах слишком много сахара, их вредно есть. Цзян Тин немедленно ответил: – Да, да, действительно. Тишина вновь окутала небольшое пространство, и каждый подумал: почему я говорю о содержании сахара в бананах при первой встречи с моей предполагаемой невесткой / родителями Янь Се? – Кх! – Отец Янь неожиданно кашлянул и с усилием выдавил из себя улыбку, которая, по его мнению, была очень доброй, но на самом деле немного искаженной: – Сяо Лу, откуда вы? Цзян Тин поколебался всего полсекунды, а затем быстро ответил: – Округ Цзянъян. Отец Янь неловко указал в сторону спальни: – Как вы познакомились… – О, мы учились в одной полицейской академии. – Вам в этом году… – Я на два года старше Янь Се. Чета Янь одновременно молча скривили губы в форме буквы “о”, но в их головах велся активный мыслительный процесс: Разве он выглядит старше?! Цзян Тин со всей искренностью сказал: – Я действительно на два года старше. Муж и жена в один голос проговорили: – Быть зрелым - это хорошо. Цзян Тин: – … – Тогда, – осторожно спросил отец Янь, – чем занимаются ваши родители? Муж и жена посмотрели на Цзян Тина сияющими глазами, а в голове была мысль: Не имеет значения, чем они занимаются, но мы надеемся, что твои родители тоже “морально подготовлены”?! Цзян Тин был человеком, который почти не смотрит телевизор, и у него отсутствовал соответствующий опыт встречи со своими будущими родственниками. Хотя он считал этот вопрос странным, но все же честно ответил: – Мои родители умерли, когда я был еще ребенком, и я вырос в приюте. Отец и мать Янь вновь одновременно издали тихое: – О… Отец Янь подумал: В таком случае, раз он моя невестка, в будущем нам не придется контактировать с его родственниками! Мать Янь подумала: В таком случае, раз он моя невестка, по крайней мере, моему сыну не придется рисковать тем, что его ноги окажутся переломаны его родителями, что является благословением в несчастье! Взгляд Цзян Тина задержался на лицах четы Янь, и ему с трудом удалось подавить сомнение в своем сердце. Как раз в тот момент, когда он собирался объяснить, Янь Се, наконец, вымыл лицо и волосы, вернулся в гостиную, вытирая волосы полотенцем, и с беззаботным видом сел рядом с Цзян Тином: – Папа! Мама! В одно мгновение три пары глаз одновременно уставились на него, и различные обильные значения в их глазах потерлись и столкнулись в воздухе, вспыхнув брызгами сверкающих огней. Янь Се прикрыл рот и смущенно кашлянул, делая вид, что ничего не видит, и протянув руку, чтобы вытащить подарочный пакет, который принесла его мать: – О, это что, мой подарок на день рождения? Мать Янь не успела его остановить, поскольку ее никчемный сын уже достал пару коробок с часами… Одна была на день рождения сыну, а другая - невестке. Не в силах повернуть время вспять, под пристальными взглядами всех присутствующим, матушка Янь только почувствовала головокружение. – Это, это… – Матушке Янь показалось, что дальнейшие ее слова звучат не реалистично: – Просто так получилось, что из этих двух часов можно составить пару. Это ведь первая встреча с моей невест… встреча с Сяо Лу, так что я подумала… Из этих двух часов можно составить пару. …Составить пару. Цзян Тин посмотрел на логотип Calatrava Cross* на деревянной коробке для часов, и мышцы его лица немного напряглись. Такое выражение довольно редко можно было встретить на его лице, но в данный момент он не смог этого скрыть, и выпалил: – Нет, тетя Цзэн, подождите. Возникло небольшое недоразумение, сначала выслушайте мое объяснение…*Patek Philippe — швейцарский производитель часов класса «люкс». Основана в 1839 году эмигрантом-поляком Антонием Патеком и Франсуа Чапеком. Часы этой марки — одни из самых дорогих серийных часов в мире. Символ фирмы — крест испанского ордена Калатравы; под этим же названием, Calatrava, выпускается «начальная» линейка моделей фирмы (от 10 тыс. долларов США).
– Я могу объяснить! – Нетерпеливо перебил его Янь Се. Все одновременно перевели взгляд на Янь Се. Выражение его лица было чрезвычайно спокойным, но под журнальным столиком он ногой задел ногу Цзян Тина, указал на кухню и бросил мужчине твердый взгляд, в котором говорилось: Я всё улажу сам. Мозг Цзян Тина, который всегда мыслил ясно, вдруг подвергся чрезвычайному хаосу. Что происходит? Почему твои родители подарили нам парные часы? Что ты сказал своей семье? Янь Се незаметно кивнул, что означало: тебе не нужно беспокоиться, предоставь это мне! Отец и мать Янь наблюдали, как бурлит подводное опасное течение* между ними, и, наконец, Цзян Тин не стерпел, и поспешно сказал: – Я собираюсь вскипятить воду, чтобы заварить чай. – И убежал, чувствуя себя настолько смущенным, что даже не оглянулся.*暗流涌动 - невидимая глазу опасная ситуация.
В результате, когда он вошел на кухню, госпожа Цзэн Цуй схватила своего сына за воротник, и стиснув зубы, сказала: – Янь! Се! Янь Се крепко сжал ее руку: – Мама! – Скажи мне еще раз. Какие отношения между вами двумя?! – Мама, послушай меня! Судя по убийственному выражению лица госпожи Цзэн Цуй, можно предположить, что если бы Цзян Тина не было в доме, то заместитель начальника Янь уже был бы избит и доставлен в больницу. – Мама, мы действительно встречаемся, так что, тебе придется смириться, что твой сын будет таким всю оставшуюся жизнь. Можешь узнать больше об американском агентстве суррогатного материнства, которое берет 1,2 миллиона, включающую в себя бесплатную перевозку ребенка, и 1,6 миллиона за однояйцевых близнецов, а если все пройдет уж очень хорошо, и у нас родится тройня, тогда один из детей может взять твою фамилию. Разве папа не говорил, что когда я был ребенком, ты хотела, чтобы я сменил фамилию на Цзэн? Услышав эти слова, отец Янь сердито посмотрел на сына, затем немедленно повернул голову и уставился на пол, успешно создавая вид, будто только что прошел мимо, чтобы купить соевый соус*.*打酱油 - не моего ума дело, это меня не касается, я просто проходил мимо.
Госпожа Цзэн Цуй: – … Янь Се был искренен: – По правде говоря, я влюбился в него еще пять лет назад. После стольких лет неудачных свиданий вслепую, я уже знал, что в этой жизни мне суждено быть с ним. Так что, если вы, почтенные родители, решите насильно палкой разогнать селезня с уткой*, то я, ваш сын, до конца своей жизни проживу в одиночестве, и с этого момента, живя в изоляции от мирских дел…*棒打鸳鸯 - разлучить влюбленных или супругов.
Матушка Янь испытала отвращение: – Говори по-человечески! – Я проявил инициативу, а он слишком застенчивый, и не планировал официально подтверждать наши отношения. – Янь Се взглянул на кухню и тут же понизил голос: – Итак, я солгал ему, сказав, что вы ничего не знаете. Он думал, что вы считаете его только моим другом из полицейской академии… Мать Янь уставилась на него, вероятно, всерьез размышляя, не запихнуть бы этого нерадивого сына обратно в свой живот и не родить ли снова. – Чем занимается этот Сяо Лу?! – холодно спросила матушка Янь сквозь зубы. – О, не спрашивай… Он консультант по уголовным расследованиям из университета общественной безопасности, и несколько лет назад был инспектором первого ранга. Он сказал, что его перевели на работу в Цзяньнин, и на деле он всего лишь временно помогает в качестве консультанта. Почему вы рассматриваете его как подозреваемого в совершении уголовного преступления? Как бы то он не старался, но выражение лица матушки Янь стало еще более серьезным: – Должность выше твоей? Янь Се кивнул с серьезным выражением лица. Матушка Янь забеспокоилась: – Вы двое действительно любите друг друга? Вы же не подчиняетесь негласным правилам*, верно?!*潜规则 - сексуальные сделки являются частью неписаных правил шоу-бизнеса.
Янь Се чуть было не поперхнулся. – Прошу прощения, – в этот момент Цзян Тин высунул голову из кухни и осторожно спросил: – Черный* или зеленый чай?*红茶 - красный чай (вид чая по китайской классификации); чёрный чай (по европейской классификации).
Матушка Янь со скоростью света отпустила руку, державшую ее сына за воротник, и спокойно и грациозно села на диван, как будто только что ничего не произошло: – Не нужно себя утруждать, мы будем любой! Взгляд Цзян Тина все еще был полон подозрений. Он нахмурился, кивнул и вернулся обратно на кухню. Янь Се поправил воротник и посетовал: – Мама, ты действительно… – Слушай сюда, детеныш. – У матери Янь был острый взгляд и ловкие руки, и она вновь схватила Янь Се за воротник и предупредить, отчеканивая каждое слово: – Если ты осмелился продать себя за личную выгоду, я лишу тебя права на наследство, и через сто лет всё имущество твоих родителей будет передано благотворительным организациям, и чтобы ты мог всю оставшуюся жизнь питаться северо-западным ветром*...*喝西北风 - питаться северо-западным ветром; обр. голодать, жить впроголодь, жить в нужде; положить зубы на полку, сосать лапу, святым духом питаться.
В конце концов, он был любимым ребенком отца Яня: – Кх-кх! – Есть возражения?! – сердито сказала матушка Янь. Отец Янь сдался: – Нет, никаких возражений… – О чем ты, мама, нет никаких негласных правил, – недовольно сказал Янь Се. – Неужели твой сын выглядит таким угнетенным? Разве ты не видишь, какая нежная, внимательная и послушная твоя невестка передо мной? Вчера вечером он приготовил для меня тушеную говядину и томатно-яичную лапшу. – После этих слов, он достал свой мобильный телефон, открыл фотоальбом и нажал на обработанное фильтром фото, которое он сделал вчера перед ужином. Подозрение в глазах матушки Янь, наконец, на некоторое время исчезло, и они с мужем склонили головы, глядя на тарелку с тушеной говяжьей грудинкой на фотографии. – В любом случае, – Янь Се поправил одежду и сказал в заключительном заявлении: – Он не бросит меня, а я не брошу его. Мы достигли той стадии, когда можно вовсю говорить о браке, и что более важно, мы уже переспали. Если я поматрошу и брошу, то разобью ему сердце. Вы же не хотите, чтобы ваш сын прославился как кобелина, который не берет на себя ответственность после секса? Поэтому, раз из сырого риса уже сварена каша*, вы должны оказать мне свою величайшую поддержку и благословение.*生米煮成熟饭 - из сырого риса уже сварена каша; обр. сделанного не воротишь, оказаться перед совершившимся фактом.
Чета Янь посмотрели друг на друга в полном смятении. Хотя у него уже было некоторое предчувствие и он даже заранее подготовился, но произошедшее, на деле, все равно оказало большое психологическое воздействие на родителей. – Дядя, тетя, – Цзян Тин вышел из кухни с чайным подносом. Янь Се немедленно стиснул зубы и показал своим родителям жест, проведя рукой по шее, затем он повернулся, невольно взял тяжелый чайный поднос из рук Цзян Тина, и тайком бросил на него взгляд “вопрос уже решен”. Воспользовавшись коротким промежутком, когда Янь Се стоял спиной к дивану, Цзян Тин понизил голос и спросил: – Что происходит? – Они слишком много думали об этом, не волнуйся. – Под чайным подносом Янь Се сделал рукой одобрительный жест: – Четко объяснил! Цзян Тин кивнул и немного расслабился, думая, что дело всей жизни* Янь Се, действительно беспокоило его родителей. Неудивительно, что когда они увидели другого мужчину, то подумали, что их сын совершил каминг-аут… Хотя, в действительности их сын уже находился на стадии, чтобы совершить каминг-аут.*终身大事 - супружество.
– Хе-хе… – Хехехе… Отцу и матери Янь, наверно, и не снилось, что первый раз, когда они выпьют чай своей невестки, будет именно таким, и улыбки на их лица выглядели немного натянутыми. К счастью, госпожа Цзэн Цуй не была обычной женщиной средних лет. Она была человеком, который многое повидал в сфере бизнеса. Хотя ее сердце почти переполняли бурлящие и сложные чувства, она все же улыбнулась и спросила: – Я хочу спросить… Сяо Лу, вы уже привыкли жить здесь? Цзян Тин ничего не заподозрил: – Да, я привык жить здесь, и премного благодарен заботе Янь Се. Отец Янь поперхнулся чайным листом, застрявшим в горле, и с некоторым трудом смог проглотить его. – Это хорошо, что вы уже привыкли жить здесь. – Матушка Янь потерла руки и обеспокоенно спросила: – В обычное время между вами хорошие отношения? Веки Цзян Тина дрогнули от этого вопроса. – Хорошие, – Цзян Тин сделал паузу и сказал серьезным тоном: – Хотя мы всего лишь старые друзья их полицейской академии и не виделись пять лет, однако мы все равно хорошо дружим. Он застенчивый, Янь Се снова обратил внимание родителей своим взглядом. Матушка Янь поняла, вспомнив слова сына: “Он слишком застенчивый, и не планировал официально подтверждать наши отношения”. Она неловко улыбнулась: – Хорошо, что у вас хорошие отношения. В любом случае, целая вечность впереди. Отец Янь насильно сунул ей в руку чашку: – Пей чай, пей чай. Чета Янь сидели плечо к плечу на диване и дружно пили чай… не тот самый чай “Лаотун пуэр” для невесты, ведь его Цзян Тин уже почти допил, да и осталось его всего размером с ногтевую пластину. К счастью, мысли матушки Янь были заняты только белой книгой “Исследование юридических аспектов однополых браков”, и в ее голове лихорадочно мелькали контактные данные крупнейших компаний по суррогатному материнству в Калифорнии. Что уж говорить о вкусе чая, если в данный момент ей можно было даже подсунуть бутылку дешевой водки, и она могла выпить все это, не меняясь в лице. – Эм, – Цзян Тин задумчиво спросил: – Я слышал, вы приедите, чтобы в полдень отпраздновать день рождения Янь Се, и, кажется, будет лучше… Он хотел сказать, что будет лучше, если он сейчас уйдет, иначе атмосфера останется слишком неловкой, но Янь Се тут же прервал его: – Да, в полдень мы собираемся есть дома. Эй, разве ты не говорил вчера, что хочешь готовить сам? Отец и мать Янь одновременно подняли головы. Цзян Тин: – … Когда я это сказал? – Родителям нелегко было проделать весь этот путь. Не выходить же им на улицу, ведь там жарко и многолюдно, так что мы можем поесть дома. Просто позволь мне протянуть тебе руку помощи и проявить сыновнюю почтительность к родителям. – Янь Се схватил Цзян Тина на руку. – Говорят, что день рождения ребенка - самый тяжелый день для родителей, так что для нас имеет смысл приготовить всё самим, не так ли? Под пристальными и выжидающими взглядами с противоположной стороны, Цзян Тин быстро убрал руку: – На самом деле, я не умею готовить… – Ничего страшного, важнее всего желание. Самое главное, что я воспользуюсь возможностью и научусь готовить у тебя, и в будущем смогу проявить сыновнее уважение к пожилым людям, верно?! Отец и мать Янь внезапно открыли дверь в новый мир, и с нетерпением согласились: – Верно, лучше всего есть домашнюю еду! Мы должны есть здоровую пищу дома! Цзян Тин: – ..? Ошеломленный Цзян Тин необъяснимым образом попал под восхищенный взгляд родителей Янь. Его губы дрогнули, и ему явно было неловко высказывать свое возражение перед старшими, а затем Янь Се потащил его на кухню. – Янь Се, какого черта ты… Так и не успев озвучить свой вопрос, Цзян Тин вдруг замер. Он увидел, как Янь Се достал фартук из шкафа, надел его на себя, затем схватил Цзян Тина за подбородок и прошептал ему на ухо предупреждение: – Ты готовишь, я помогаю. Наш успех зависит от еды, понял? Капитан Цзян был застигнут врасплох, ему насильно сунули в руку, которая привыкла держать пистолет, лопатку, и на его лбу появилась уйма вопросительных знаков. Слова автора: Янь Се: – Думаю, что как ответственный человек, прежде чем отправиться в комнату для новобрачных, я должен, по крайней мере, поклониться родителям. o(*////▽////*)q