*П.п.: Непереводимые бирманские маты.
Посыпались гравий и пыль, и Янь Се холодно сказал: – Кого волнуют чувства заключенного, приговоренного к смертной казни? А-Цзе опустился на одно колено, его лицо было покрыто кровью и грязью, а его и без того враждебные черты лица выглядели еще более свирепыми. Он поднял руку и вытер кровь с ушной раковины, которая появилась из-за удара Янь Се, и медленно прошипел слово за слово: – Тебе конец… Воздух на мгновение застыл, а затем А-Цзе протянул руку, схватил огнетушитель и резко сдернул его со стену. Видя, что ситуация не предвещает ничего хорошего, Янь Се шагнул вперед, но в мгновение ока А-Цзе молниеносно взмахнул огнетушителем… Тяжелый железный огнетушитель весом в восемь килограммов с силой обрушился на голову Янь Се, избив его до такой степени, что у него изо рта и носа хлынула кровь! – …Ах! Ян Мэй не смогла удержаться от сдавленного восклицания, затем быстро плотно зажала рот кулаком, и вдруг мельком увидела крадущуюся фигуру, мелькнувшую неподалеку. Это была хозяйка борделя*!*妈妈桑 - а также мама-сан.
Пока ее никто не замечал, она тайком вышла из двери склада минус первого этажа и осторожно поднялась по коридору на первый этаж, собираясь вызвать подмогу. Ян Мэй знала, что этот ночной клуб состоял в трудно объяснимых связях с А-Цзе, и если позволить ей сбежать, то кто знает, скольких приспешников она бы вызвала? Поэтому Ян Мэй тут же закричала: – Стой! Хозяйка борделя опешила, когда увидела Ян Мэй, и сразу же закричала: – Заткнись, сучка! – Затем она изо всех сил рванула наверх. – Это кто еще сучка?! – Ян Мэй была в ярости, наступила на гравий, раскиданный по всей земле, и побежала. Ранее она уже сняла свои высокие каблуки, выбросив их в мусорное ведро, поэтому, будучи босиком, она побежала так быстро, что хозяйка борделя не смогла вовремя увернуться. Острые ногти Ян Мэй вцепились ей в волосы, и она тут же закричала: – Ты шлюха, отпусти меня! Две женщины кубарем скатились по ступенькам лестницы, срывая друг с друга юбки и дергая за волосы. Подводка для глаз и губная помада были размазаны по их лицам, а ожерелья и браслеты раскатились по всему полу. Интенсивность борьбы между этими двумя хоть и не была такой ожесточенной, как у мужчин, но жестокостью ничуть не уступала. Ян Мэй применила все свои боевые сестринские навыки, отточенные с малых лет. Ей было все равно, что хозяйка борделя ущипнула ее за грудь, она тут же схватила ее за короткую юбку и разорвала пополам, затем сорвала с нее туфли на высоком каблуке и с силой ударила противницу по лицу. Ей потребовалось всего несколько ударов, чтобы избить ее до истеричного плача. – Поделом тебе! – Ян Мэй была молода и сильна. Она приподняла подол юбки, разорванную менеджером ночного клуба, а затем оседлала своими белоснежными бедрами талию врага, безжалостно усаживаясь. Ее волосы были растрепаны, она подняла руку и яростно шлепнула женщину: – Хочешь бежать звать на помощь? Да? Ну и кто тут сука?! – Помогите мне! Помогите мне! – Хозяйка борделя закричала: – Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне, кто-нибудь! – Заткнись, старуха! – Ян Мэй вздернула брови и ударила ее 7-8 раз подряд слева направо, рыча: – Ты ущипнула меня за грудь! Ты порвала на мне одежду!!! Можешь ли ты позволить себе заплатить за ущерб?! —— Бах! Звук выстрела несколько раз отдался эхом в коридоре, и Ян Мэй в шоке вздрогнула и внезапно обернулась. Силуэт, который был ей очень хорошо знаком, стоял у входа в коридор, держа пистолет в правой руке и высокомерно глядя на А-Цзе… это был Цзян Тин! – Не двигайся, – отчетливо произнес он. – Руки вверх. Как будто фильм с ускоренной перемоткой внезапно остановился, огнетушитель, который А-Цзе поднял в воздух, замер, и он уставился на Янь Се. Их лица, руки, грудь и спина были изрезаны многочисленными порезами от острых осколков стекла. Кровь со лба Янь Се стекала по переносице ко рту, и кровь на висках А-Цзе также непрерывно стекала на его шею и за воротник. Они были похожи на два диких зверя, стоявших лицом к лицу и смотревших друг на друга. Спустя долгое время А-Цзе усмехнулся. С громким “Бах!”, он бросил огнетушитель, медленно выпрямился и поднял руки. Цзян Тин сказал: – Иди сюда. Ян Мэй нервно наблюдала за этой сценой и даже забыла продолжить избиение хозяйки борделя. Рука Янь Се, державшая пожарный топор, крепко сжалась, и он тихо произнес два слова: – Будь осторожен! Цзян Тин сказал: – Я знаю. А-Цзе пропустил их диалог мимо ушей, и с того момента, как появился Цзян Тин, он не моргал, глядя на него со слабой улыбкой на лице. Он просто поднял руки и медленно, шаг за шагом, поднялся по ступенькам лестницы, совершенно не торопясь, а затем спросил: – Ты пришел сюда с этим трусом по фамилии Ци, верно? Цзян Тин не ответил, и направил пистолет ему в голову. – Вы обнаружили существование этого пакетика с голубым золотом еще в начале мая, так почему же отправились за Ци Сыхао именно сейчас? – А-Цзе оглядел его с головы до ног, облизнулся и задумчиво прищурился: – Дай угадаю… Потому что здоровье тебе не позволяло? – … – Твое тело восстановилось, но оказалось не под силу отправиться в Гунчжоу в одиночку, верно? Так что, даже если ты знал, где искать Ци Сыхао, ту самую зацепку для разрешения задачи, тебе оставалось только набраться терпения и подзарядиться энергией, пока… А-Цзе внезапно замолчал, уставившись на Цзян Тина мрачными глазами и демонстрируя злобную улыбку. На самом деле он был прав. В деле о производстве наркотиков, связанным с Ху Вэйшэном, Цзян Тин снова впал в опасную глубокую кому. Проснувшись, он не мог прийти в себя целое лето, его было легко разбудить, а днем часто клонило в сон; даже в самое жаркое время суток температура его тела была ниже, и он не мог совершать длительную прогулку. Такого рода болезненная слабость должна была быть крайне невыносимой для такого человека, как Цзян Тин, который привык держать себя в руках, но его нисколько не разозлила эта провокация, да и намерений отвечать так и не появилось: – Стой. А-Цзе замолчал и замер в трех шагах от Цзян Тина. – Есть кое-что, о чем у меня не было возможности спросить тебя в прошлый раз. – Цзян Тин слегка приподнял пистолет, направляя дуло в бровь А-Цзе, его указательный палец на спусковом крючке был таким же твердым, как и голос: – В деле с Ху Вэйшэном полиция установила, что жертва, Фэн Юйгуан, приняла поддельное голубое золото, представляющее собой смесь большого количества скополамина и МДМА, которые не были найдены на существующем рынке наркотиков. Другими словами, поддельное голубое золото было смешано Дин Цзяваном. Позже ты убил Фань Чжэнюаня, которого Бу Вэй наняла, чтобы убить меня. Чтобы привлечь внимание полиции, вы изготовили наркотическую таблетку, состоящую из скополамина и МДМА, и положили ее в карман Фань Чжэнюаня, чтобы ввести полицию в заблуждение, будто бы его смерть связана с наркоторговлей Ху Вэйшэна. А-Цзе шутливо посмотрел ему в лицо: – Я думал, ты хочешь узнать, кто хотел убить этого человека по фамилии Янь… – Откуда вы знали, что наркотиком в организме Фэн Юйгуана был скополамин? А-Цзе оцепенел. Ян Мэй не понимала о чем идет речь, но находившийся неподалеку Янь Се внезапно кое-что понял! – Кто-то из городского управления Цзяньнин показал отчет о вскрытии Пиковому Королю, – Цзян Тин уставился прямо в зрачки А-Цзе и спросил: – Кто крот? Сейчас воздух стал более напряженный, нежели чем в тот момент, когда они боролись не на жизнь, а на смерть. Невидимая тетива натягивалась все туже и туже, издавая резкий звук в глубине барабанных перепонок каждого, который был на грани взрыва. – … А-Цзе внезапно ухмыльнулся: – Хочешь знать? Улыбка на его окровавленном лице казалась немного мрачной, но он сказал нежным голосом: – Как насчет того, чтобы ты подошел ближе, и тогда я тебе расскажу? Цзян Тин поднял свой пистолет, и прежде чем он успел открыть рот, как вдруг над их головами раздался… Хлоп! Ян Мэй не сдержала крик: – Кто это? Цзян Тин взглянул краем глаза и увидел мелькнувшую фигуру на втором этаже коридора над ними. Это был мужчина в черной одежде, он развернулся и бросился к пожарной лестнице, ведущей в холл. Плохо дело! Было слишком поздно говорить, и за тысячную долю секунды, прежде чем он успел моргнуть, А-Цзе и Янь Се двинулись одновременно… А-Цзе молниеносно метнулся вперед, схватив ладонью правое запястье Цзян Тина. Реакция Цзян Тина не заставила себя ждать; будучи схваченным, он нажал на спусковой крючок… Бах! Раздался выстрел, и лампа взорвалась! Янь Се шагнул вперед: – Осторожней! Будучи профессиональным убийцей, А-Цзе нисколько не растерялся, и пуля, пролетевшая мимо его уха, не произвела на него никакого эффекта. Он сильнее схватил Цзян Тина за запястье и вывернул назад, схватил пистолет и притянул мужчину к себе. Всё это действие заняло менее полсекунды, дуло пистолета уперлось Цзян Тину в висок, и он резко крикнул: – Стой! Иначе я буду стрелять! …Янь Се мгновенно замер на середине лестницы. Ян Мэй закричала: – Нет! Цзян-гэ! А-Цзе выдохнул кровью, издав злой смех, приставил дуло к уху Цзян Тина и сказал: – Угадай, куда я выстрелю сначала, тебе в ногу или руку? Цзян Тин сказал: – О, в таком случае, ты предполагал, что я первым делом выстрелю тебе в голову? А-Цзе не успел среагировать, и лишь увидел, как костяшки пальцев Цзян Тина врезались ему в локоть. Половину его руки пронзило резкой болью, и он чуть было не нажал на спусковой крючок! – X, твою мать… В голове у А-Цзе было пусто, в груди онемело, а в глубине души лишь одна мысль. Сразу же после того, как пистолет выпал у него из руки, он рефлекторно бросился его ловить, но Цзян тин двигался быстрее. Прямо в воздухе он вставил указательный палец в спусковое отверстие, резко схватил рукоятку пистолета и без малейших колебаний повернулся… Бах! Цепочка событий от освобождения до звука спускового крючка заняла меньше секунды, и А-Цзе упал на землю, схватившись за грудь. Ян Мэй застыла и открыла рот, но хозяйка борделя, которую прижимали к земле за талию, в этот момент разразилась ужасающим криком: – Аааааааа, убийство!!! Выражение лица Цзян Тина было ледяным, он хотел выстрелить еще раз, но в критический момент пожарная дверь на втором этаже снова распахнулась, и ворвались бесчисленные шаги приспешников: – Стойте! – Стойте, не двигайтесь! Янь Се поднял голову и увидел, как по меньшей мере семь или восемь человек несутся вниз! У них не было времени перезарядить пистолет, поэтому Янь Се подбежал, прижал к себе Цзян Тина и перекатился. Стальная пуля угодила в бетонный пол, подняв пыль и дым, и они уже скатились к пожарному выходу на минус первый этаж. – Ян Мэй! – крикнул Цзян Тин. – Отпусти, ты, сука!!! – Ян Мэй сопротивлялась руками и ногами, пытаясь вырваться от хозяйки борделя, которая схватила ее за грудь. Сделав несколько шагов к пожарному выходу, ей показалось, что она что-то уронила, поэтому она наклонилась, чтобы поднять этот предмет, затем Цзян Тин схватил ее за руку и силой втащил внутрь. За противопожарной дверью находится извилистый коридор, который представлял собой винный погреб. Цзян Тин бежал впереди, Ян Мэй, тяжело дыша, бежала посередине, придерживая край своей юбки, Янь Се держал пистолет наготове, прикрывая отступление и прорычал: – Эй, по фамилии Ян, что ты только что подняла?! Ян Мэй держала в руке подобранное с земли бриллиантовое ожерелье, его золотая цепочка раскачивалась взад-вперед в такт бегу, и она нерешительно сказала: – Не… ничего! Янь Се: – Этот Цзинь мертв?! Цзян Тин: – Я не знаю! – Где человек по фамилии Ци?! Цзян Тин собирался сказать ему, чтобы он перестал задавать так много вопросов на бегу, потому что он не сможет ответить ему сразу. Как только они свернули, перед ними появилась потайная дверь, через которую хозяйка борделя входила и выходила из винного погреба. Ци Сыхао был приковал наручниками к железной винной стойке рядом с потайной дверью, его лицо было бледным и посиневшим. В этот момент в конце коридора за пределами винного погреба раздался хлопок! Бум! Пожарная дверь дважды с грохотом распахнулась, и люди под командованием А-Цзе ворвались внутрь. Не сказав ни единого слова, Янь Се и Цзян Тин переглянулись, и начали действовать одновременно… Цзян Тин бросил складной нож Ян Мэй, втолкнул ее в потайную дверь, затем достал ключ от наручников из кармана брюк, заковал обе руки Ци Сыхао в наручники, и с силой втолкнул его в проход за потайной дверью. Янь Се схватился рукой за винный шкаф и толкнул его, затем около 40-50 бутылок вина упали на пол, а также виски высокой чистоты, водки и другой алкогольной продукции растеклись по всему полу. В это время прибыли преследователи, и человек, шедший во главе, лишь только окинул взглядом и на его лице тут же возник ужас, и он рванул назад, не оглядываясь: – Все назад! Все назад… Янь Се достал зажигалку, со щелчком зажег пламя и бросил ее на землю. Бледно-голубой огонек плавно вспыхнул, Бум… Разгорелось пламя, и в мгновение ока оно стало выше половины человеческого роста! – Пойдем! – Янь Се снял свою куртку, накрыл голову и лицо Цзян Тину, втолкнул его в потайную дверь, а затем вошел следом. За потайной дверью находилась еще одна лестница, ведущая в подсобное помещение на кухне. Неизвестно, было ли это сделано для удобства посетителей бара, чтобы заказать вино, или для того, чтобы такие люди, как хозяйка борделя, могли связываться с преступным миром. На данный момент помощники уже убежали из подсобного помещения на кухне, и Ян Мэй я легкостью выбежала через заднюю дверь. Янь Се и Цзян Тин удерживали шатающегося Ци Сыхао, и бросились к припаркованному в переулке Phaeton’у. Цзян Тин завел двигатель, запыхавшаяся Ян Мэй села на пассажирское сиденье: – Что, что нам делать? Он сгорит дотла? – Такой огонь не распространится далеко. – Янь Се вжал Ци Сыхао на заднее сиденье и сказал: – Вот видишь, все вышли из парадного входа. Цзян Тин, не говоря ни слово, включил зажигание и дал задний ход, с большим мастерством выезжая из узкого переулка. Phaeton описал полукруг под резкий звук трущихся о землю колес и устремился на оживленную ночную дорогу. – Что происходит, что вы собираетесь сделать? – За сегодняшний вечер Ци Сыхао подвергся серии шокирующих событий, после того, как он побывал на грани жизни и смерти, его слегка помотало и тело ослабло. В его голосе звучало отчаяние: – Отпустите меня. Позвольте мне сдаться властям. Я действительно не с ними… Ой! Янь Се поднял пистолет, и Ци Сыхао немедленно замолчал. – Прекрати, капитан Ци. – Лениво сказал Янь Се. – Мы только что спасли тебе жизнь, неужели ты не можешь расслабиться? Ци Сыхао уставился на спину Цзян Тина на водительском сиденье, его глаза, казалось, видели перед собой живого призрака. – Ах!!! – Внезапно Ян Мэй издала пронзительный крик. Янь Се: – Да что с тобой?! – Бриллиант пропал! – Ян Мэй держала в руках ожерелье, которое она спасла, рискуя своей жизнью, и ее лицо было полно слез. Как и ожидалось, оправа из белого золота пуста, и бриллиант давно исчез. – Эта сука, должно быть, сорвала его у меня. Я собираюсь вернуться и проклясть все ее поколение предков*! Мои пять карат…*祖宗十八代 - восемнадцать поколений предков; ругать всех чужих предков.
В конце концов, они только что чудом спаслись от смерти, и видя ее в таком состоянии, Янь Се хотел утешить ее, но когда он услышал последнии слова, то не смог удержаться и спросил: – Твой камень был не больше одного карата, так с его он вдруг стал в пять карат? Ты что, слепа, как мужчина, который никогда не был женат? Лицо Ян Мэй вытянулось: – Почему ты так говоришь, ты его видел?! – Конечно, я видел, ты же всю дорогу была в нем… – О, так ты заглядывался на мою грудь?! Янь Се: – … На лбу Янь Се вздулись голубые вены, и Ян Мэй, которая чувствовала гордость, ухмыльнулась и сказала: – Сейчас я покажу тебе версию из учебника, – затем она повернулась к Цзян Тину, сидевшего за рулем, и жалобно запричитала: – Мои пять карат… – Ты уронила свое кольцо? – спросил Цзян Тин не поворачивая головы и крепко держа руль. – … – На лице Янь Се возникло недоумение. Цзян Тин поспешно сказал, чтобы немедленно уладить ситуацию: – Янь Се завтра купит тебе кольцо, чтобы возместить потерю. Бедняга Янь Се даже еще не смог надеть свое обручальное кольцо, так теперь ему еще по необъяснимой причине предстоит купить кольцо с бриллиантом для другой женщины. Находясь на заднее сиденье, он тут же застыл на месте, и Ян Мэй послала ему воздушный поцелуй. Издалека раздался сигнал пожарной машины, приближающейся к задней двери пустого ночного клуба. Phaeton проехал мимо пожарной машины, влился в транспортный поток и умчался вдаль.