…
Поскольку прибыл Ци Сыхао, Фан Чжэнхуна заперли в ванной с кожаной перчаткой во рту. Янь Се разозлил мужчину старше пятидесяти лет настолько, что он продолжил пискляво протестовать внутри… Но Ци Сыхао был так напуган, что, войдя в номер с дрожащими руками, держащими чашку с горячей водой, напрочь проигнорировал движение в ванной. – Сегодня утром я отправился на открытое собрание муниципалитета, но как только я выехал за ворота жилого комплекса, подъехал белый грузовик, который следовал за мной на расстоянии. Сначала я не обратил внимания, но когда съехал с виадука и там было относительно уединенно, другой грузовик внезапно обогнал меня и продолжил пересекать линию, оттесняя меня на правую сторону дороги… Каким бы тупым я ни был, но в этот раз я почувствовал, что что-то не так. Они явно хотели меня протаранить! Я просто хотел разогнаться и избавиться от этих двух грузовиков, но как только я набирал скорость, оба грузовика одновременно разгонялись, пытаясь заставить меня остановиться! Ци Сыхао был в шоке и прежде чем прийти в себя, он сделал еще несколько глотков горячей воды: – Грузовик слева сильно прижал меня, а второй грузовик таранил меня сзади. Так продолжалось несколько километров. Я даже не могу описать вам подробно, так как на тот момент я слишком нервничал, что даже не смог четко разглядеть номерной знак. Если бы я хоть немного отвлекся, машина бы разбилась, и я погиб. К счастью, я… Что, черт возьми, это был за звук?! Ци Сыхао вздрогнул и посмотрел в сторону ванной. Янь Се небрежно сказал: – Все в порядке, это просто бездомная собака. Ци Сыхао: – ? Протест в ванной становился все громче. – Значит, вместо того, чтобы отправиться на собрание в муниципалитет, ты приехал в уезд Гаожун? – спросил Цзян Тин. – Да как бы я посмел пойти на это собрание! – сказал Ци Сыхао с печальным выражением на лице. – Они посмели напасть на меня по дороге в муниципалитет. Насколько смелыми должны быть эти люди?! Янь Се прислонился к тумбе с телевизором, скрестил руки на груди и рассмеялся, услышав его слова: – Ты очень смелый. Ты осмелился поехать в машине, которая стоит несколько миллионов, в муниципалитет. Неужто даже не боишься, что комиссия по проверке дисциплины не узнает, сколько денег ты заработал? – Да, да, – развел руками Ци Сыхао, одновременно сожалея и обижаясь: – Но откуда мне было знать, что заработок небольшой суммы разозлит такого наркобарона, как Пикового Короля? Это ведь они те, кто производят и продают наркотики, зарабатывая много денег, а я всего лишь украл несколько “маленьких пакетиков”, чтобы получить небольшую прибыль. Неужели нужно заходить так далеко, чтобы попытаться убить меня? …Янь Се так и не понял, показалось ему или нет, но после слов Ци Сыхао, движение в ванной внезапно прекратились. – Раз так думаешь, значит произойдут более серьезные вещи, – равнодушно сказал Цзян Тин. Лучше бы он этого не говорил, так как после его слов лицо Ци Сыхао посинело, затем покраснело, и он раздраженно вскочил: – Не пора ли обсудить, прав я или нет? Вы обещали мне, что до тех пор, пока я буду сотрудничать в расследовании убийства Юэ Гуанпина, вы сможете собрать улики против наркоторговцев и привлечь к ответственности Пикового Короля… А теперь? Как продвигается ваше расследование? Янь Се сказал: – Успокойся, Лао Ци, по меньшей мере, нам удалось выяснить, что у Юэ Гуанпина есть внебрачный сын… – Может быть, это Пиковый Король? – спросил Ци Сыхао, который был встревожен и зол, и не дождавшись, когда его перебьют, продолжил говорить: – Его сын - наркоторговец, поэтому информация об операции 1009 просочилась. Он чувствовал себя виноватым и попросил встречи с капитаном Цзяном, но прежде чем состоялась встреча, он был убит собственным сыном? В комнате воцарилась тишина, и несколько человек посмотрели друг на друга, и спустя долгое время раздался только вздох Ян Мэй: – Почему бы капитану Ци, вместо своей работы, не начать писать криминальные романы? – Семья Пикового Короля - серьезная преступная группировка. Его родители и даже старшее поколение - все нечисты на руку. В ранние годы, в Юго-Западном пограничном районе, его прозвали Пиковым Королем, а все потому, что его отца когда-то называли Трефовым Тузом, – сказал Цзян Тин. – Твое предположение о том, что его сын - Пиковый Король, слишком уж притянута за уши. Но я подозреваю, что внебрачный сын Юэ Гуанпина имеет какую-то связь с преступной группировкой Пикового Короля, и даже возможно, что он наркоторговец, который обосновался рядом с Юэ Гуанпином. – Тогда вы, ребята, идите и выясните это! – Ци Сыхао был почти убит горем. – Разве не вы поклялись, что разоблачите крота? Разве вы не хотите снять несправедливость с имени капитана Цзяна?! Капитан Цзян, у вас кровная вражда с этим сукиным сыном по прозвищу Пиковый Король, и как вы можете спокойно смотреть на то, как гибнут честные и порядочные граждане? Вы должны меня спасти! Ци Сыхао подошел, собираясь потянуть Цзян Тина за руку, но мужчина резко и быстро отпрянул, а Янь Се, который стоял в нескольких шагах от них, тут же устремился вперед и встал перед Цзян Тином, загораживая его от Ци Сыхао: – Эй, что ты делаешь? Говори, но трогать не смей! – Нет, нет, – Ци Сыхао сегодня чуть было не отправился на тот свет из-за своей жажды к богатству и трусости, но учитывая его психологические качества, он был почти на пределе. Изменившись в лице, он намеревался переступить через Янь Се, чтобы начать умолять Цзян Тина: – Капитан Цзян, послушайте меня, сейчас столь критический момент… Но как мог Янь Се позволить другому мужчине взять Цзян Тина за руку… Даже если тому было за пятьдесят лет и выглядел он весьма уродливо… Поэтому он тут же оттолкнул Ци Сыхао и сердито сказал: – Ты единственный, у кого хватает наглости назвать себя честным и порядочным гражданином! Отойди от него, говори на расстоянии! Бум-бум-бум! Раздался сильный стук в дверь. Все вдруг застыли от удивления, и Цзян Тин посмотрел в ту сторону, откуда доносился звук. Бум-бум! – … – Ци Сыхао дрожащим голосом указал на дверь ванной: – Кто-то… Кто-то стучит в дверь? Дверная ручка с трудом повернулась, а затем на глазах у всех открылась дверь. Фан Чжэнхун, чьи ноги были связаны, наконец-то встал, открыл замок запястьем, изогнувшись всем телом, с трудом просунулся в щель двери и свирепо посмотрел на всех: – @#￥%*&......* – … – Ци Сыхао вытаращил глаза и открыл рот, тут же глянул на Янь Се потрясенными глазами: это та бездомная собака, которую ты подобрал? Янь Се с тяжелым вздохом прикрыл лоб, шагнул вперед и вытащил потрепанную кожаную перчатку изо рта Фан Чжэнхуна, и с искренним видом развел руки в стороны. – Вы еще не знакомы, так что позвольте мне представить вас друг другу. Это Ци Сыхао из отдела уголовного розыска Гунчжоу, за которым, в настоящее время, охотится Пиковый Король. Это Фан Чжэнхун из отдела по борьбе с наркотиками Цзяньнина, который подозревается в том, что помогает Пиковому Королю вести за мной слежку… Вы двое можете обменяться опытом в области погони с целью убийства, научившись друг у друга, ха. В следующий момент Фан Чжэнхун прервал Янь Се, сделав вид, будто ничего не услышал, и уставился на Цзян Тина: – Юэ Гуанпина убили? Цзян Тин засунул руки в карманы брюк и ничего не сказал. Фан Чжэнхун заморгал своими морщинистыми глазами, повернулся к Янь Се и недоверчиво спросил: – …Неужто ты не предатель?!…
Десять минут спустя, в гостиничном номере. Янь Се яростно хлопнул по подлокотнику, и его тут же прижали к креслу: – Отпусти меня! Дай мне побить его еще раз! Если после этого он не согласится, то я сменю свою фамилию на Фан! Цзян Тин был в другом конце комнаты, защищая Фан Чжэнхуна, который не осмеливался издать ни звука. Ян Мэй делала вид, будто уговаривает Янь Се: – Заместитель капитана Янь, не делай этого, ведь он капитан, а ты за десять лет усердной работы все еще остаешься заместителем капитана. Не стоит с ним ссориться… Ян Мэй не могла скрыть радости в своих глазах, и когда Янь Се услышал ее слова, то кровь прилила к его макушке, и он чуть снова не закатал рукава: – Отпусти меня! – Ты все еще огрызаешься?! – Фан Чжэнхун упрямо высунул голову из оков Цзян Тина и, краснея от гнева, сказал: – Если не ты, так кто же еще может быть кротом в городском управлении Цзяньнина? После дела о производстве наркотиков Ху Вэйшэна ты стал вести себя подозрительно. Постоянно убегал, чтобы разобраться с делом в одиночку, а приехав к месту освобождения заложников ты умчался с него на полицейской машине без разрешения. Кто знает, какого черта ты там делал?! Брови Янь Се приподнялись, и как раз в тот момент, когда он собирался отругать его в ответ, Цзян Тин быстро вставил фразу: – Капитан Фан, в ночь освобождения заложников по делу Ху Вэйшэна я обнаружил местонахождение снайпера, и начал преследование по заброшенной дороге. Капитан Янь действовал без разрешения, намереваясь поймать снайпера. Фан Чжэнхун промолчал, а затем вновь непреклонно продолжил: – Он целыми днями сидит в кабинете с закрытой дверью, и кто знает, что он там делает, а также часто кому-то звонит, скорее всего сообщая информацию при рассмотрении дел… – Он звонит мне, – мягко сказал Цзян Тин. – Хань Сяомэй, Ма Сян и другие могут подтвердить. Янь Се воспользовался возможностью и издал чрезвычайно издевательскую усмешку. – …В таком случае, в таком случае… – эта усмешка раззадорила Фан Чжэнхуна, что его указательный палец задрожал. – Очевидно, что в тот день, когда этот человек по фамилии Янь оказался отравлен лекарственным вином, он не мог выжить на пустой извилистой дороге, но он остался жив. Как это возможно?! Почему никто не подумал, что он мог просто всех разыграть, чтобы отвести от себя подозрения?! Янь Се напустил на себя важный вид, собираясь вновь обругать его, но Цзян Тин беспомощно сказал: – Капитан Фан, Паньшаньское шоссе в тот день не было пустым. Глаза Фан Чжэнхуна расширились, он увидел, как Цзян Тин положил левую руку ему на плечо, а правой приподнял свои волосы, жестом показывая ему посмотреть на ярко-красный незаживший шрам у себя на лбу: – В тот день я ехал на внедорожнике за Янь Се, и когда яд подействовал, я врезался в его машину, чтобы спасти. Затем Ма Сян поспешно отвез нас в больницу, таким образом мы смогли спасти жизнь Янь Се. В комнате воцарилась тишина. Фан Чжэнхун открывал и закрывал рот, а выражение его лица было особенно абсурдным и комичным. – Ты… ты.. – Спустя долгое время он, наконец, смог выдавить из себя несколько слов: – Какие между вами отношения? Цзян Тин вздохнул и коснулся лба: – Я же сказал вам, что просто сопровождал члена семьи. Фан Чжэнхун, пошатываясь, отступил на несколько шагов и сел на кровать, выглядя совершенно потерянным после пережитого шока. Все молча смотрели на него, и только лицо Ян Мэй было полно сочувствия, а ее сердце наполнилось странным чувством “товарищи по несчастью должны сочувствовать друг другу”. – Теперь пришло время мне спросить вас, капитан Фан. – Уголки рта Янь Се слегка дернулись, а выражение его лица наполнилось нескрываемой насмешкой и самодовольством. Фан Чжэнхун: – … Янь Се снисходительно посмотрел на него и отчеканил каждое слово: – Так что же я такого сделал, раз вы решили, что я не только крот в Цзяньнине, но и, блядь, неоднократно пытались убить, а?! – … Взгляды всех были прикованы к Фан Чжэнхуну, и они увидели, как у этого старого полицейского, с вечно бледно-желтым лицом, приподнялись брови, а его лицо стало таким напряженным, что остальным стало не по себе. В этот момент он показался совершенно другим человеком. Его рот постоянно открывался и закрывался, и спустя долгое время он хрипло произнес: – Я не хотел причинять тебе вреда. Я следил за тобой только для того, чтобы собрать улики и доказать начальнику Люю, что ты в сговоре с наркоторговцами. Но я действительно никогда не собирался тебя убивать… – Нет? – Янь Се тут же холодно спросил: – Тогда почему вы запретили Цинь Чуаню пить мое лечебное вино, а затем выбросили единственную бутылку, которую можно было использовать в качестве доказательства? Фан Чжэнхун застыл, и спустя долгое время он, наконец, поднял голову и уставился на Янь Се, блеск его глаз был таким ярким, что пугал. – Потому что я подумал, что ты, возможно, хочешь причинить ему вред, – медленно сказал Фан Чжэнхун. – Точно так же, как в тот раз, когда я выпил твое лечебное вино… Я до сих пор так и не смог оправиться от травмы.