…
Цзяньнин. Янь Се, наконец, убрал руку от лица и кашлянул, чтобы подавить кипящие эмоции, и между его бровями уже появились две красные отметины: – Какую информацию? Начальник Люй сказал: – Убежище У Туня. …У Тунь! За дверью послышался звук льющейся воды; это жена начальника Люя мыла посуду на кухне. На самом деле, такими тривиальными делами обычно занимались работники, нанятые на неполный рабочий день, но сегодня для приготовления тушеной свинины использовалась скороварка. Его жене было невыносимо оставлять большую кастрюлю в раковине и ждать, пока придут работники, а учитывая то, что начальник Люй убежал в кабинет вместе с Янь Се, ей пришлось лично драить ее в гневе. Знакомый звук моющейся посуды заставил Янь Се отвлечься. Он потер нос, чтобы скрыть кислинку в носовой полости, и спросил: – Цзян Тин сказал вам, в каком храме прячется У Тунь? – Цзян Тин рассказал мне, что, готовясь к началу операции 1009, он доложил о различных событиях У Туню, который находился в Мьянме, по зашифрованным электронным письмам. Это также согласуется с показанием, которое ты дал провинциальному департаменту, когда только что вернулся из ущелья Юаньлун. Помнишь? Сердце Янь Се слегка сжалось: – Я помню. Это же сказал ему Цзян Тин перед Пиковым Королем в горной долине. Именно из-за этого операция 1009 превратилась из досадного провала отдела по борьбе с наркотиками в разборку между наркодилерами. Янь Се не знал, что подумали другие, но он не мог обмануть свои собственные чувства и совесть… это был невыносимый обман и удар для более чем дюжины погибших полицейских по борьбе с наркотиками, а также для тех сотрудников полиции и их семей, которые были в этом замешаны. – Согласно данным, восстановленным из бывших в употреблении компьютера и мобильного телефона Цзян Тина, нам удалось найти эти электронные письма. Однако Цзян Тин не сказал об одной вещи: в некоторые электронные зашифрованные письма была вставлена вирусная программа. Таким образом, как только эти электронные письма были расшифрованы, вирус автоматически внедрялся в компьютер получателя. Пока У Тунь отвечал, вирус проходил через несколько уровней прокси-серверов и блокировал географическое местоположение электронного письма. – … – Янь Се был ошеломлен: – Это значит... – У Тунь и его прямая наследственная банда были местными богачами в Золотом треугольнике на протяжении десятилетий. Все они старомодные наркоторговцы родом из сельской глуши, и легко клюнули на такого рода новшество, – начальник Люй словно прочитал мысли Янь Се, и сказал: – Обратная связь, которую У Тунь вернул Цзян Тину, была сосредоточена в горах недалеко от города Куткай, Мьянма, и эти адреса были записаны Цзян Тином и отправлены Юэ Гуанпину. Дыхание, застрявшее у него в горле, в одно мгновение вернулось обратно в грудь вместе с сердцем. Половина грудной клетки Янь Се онемела, и словно в тумане, он слышал повествования Цзян Тина, смешанного с горным ветром в ушах: “О каждом шаге подготовки операции 1009 сообщалось У Туню по зашифрованным электронным письмам… Кхе-кхе-кхе-кхе… Он выразил свое понимание…” Он закашлялся так сильно, что Пиковый Король оглянулся на него, но никто не знал, почему он сделал ударение на слове “выразил”. До самого решающего смертельно опасного момента он все еще пытался донести свое послание. Что он чувствовал в тот момент? Чувствовал ли он разочарование в своем возлюбленном? Губы Янь Се задрожали, и он не мог говорить. Начальник Люй моргнул своими маленькими глазами и пододвинул большую кружку с чаем: – Не хочешь выпить немного воды, чтобы успокоиться? – … – Янь Се махнул рукой, показывая, что ему не нужно, и спросил: – Значит, что храм, где прячется У Тунь, находится недалеко от Куткай? – Город Куткай - один из самых заполненных наркотиками районов штата Шан. Не так давно в грузовике, следовавшем из Куткай в Мандалай*, был обнаружен метамфетамин на сумму 190 миллионов юаней. Там был просто грузовик, ничего больше. Это еще раз свидетельствует о необузданном характере местных наркоторговцев, – начальник Люй покачал головой и сказал: – Узнав об этой ценной информации, наш департамент общественной безопасности быстро связался с бирманской стороной, от чего местное правительство нам очень признательно. С прошлой недели военная полиция Мьянмы и местная полиция по борьбе с наркотиками в штате Шан обратили внимание на буддийский храм в горной районе Куткай. Хотя уже долгое время не было арестов, но они уверены, что У Тунь скрывается там.*曼德勒 - административный округ и город в Мьянме.
Янь Се остро уловил суть: – Они ждут удобного случая? Начальник Люй серьезным тоном сказал: – Они ждут Пикового Короля. Хотя они не знали каков мотив, но совершенно очевидно, что Пиковый Король хочет убить У Туня. Люди У Туня, должно быть, уже слышали о сожжении и разграблении трех храмов в Мьянме. Теперь, когда у него был Цзян Тин, он немедленно спросит его о местонахождении У Туня. Даже если Цзян Тин намеренно оттянет время, это определенно не займет больше трех недель. Вполне возможно, что Пиковый Король уже знал о горной местности Куткай. Итак, почему же Пиковый Король до сих пор медлит? Начальник Люй сказал: – В лучшем случае, следует предположить, что Вэнь Шао не осмеливается действовать опрометчиво, потому что побаивается бирманскую полицию… Но такая возможность была слишком мала. Если бы крупнейший полицейский командный центр Мьянмы был расположен в Китае, то он явно был бы больше городского управления общественной безопасности, и если бы Хань Сяомэй отправилась в Мьянму, то ее уровень был бы равен уровню гениального сыщика. – А как насчет наихудшего предположения? – спросил Янь Се. – Возможно… – начальник Люй на мгновение замешкал, но все же проглотил слова “информация, полученная через осведомителя” и сказал: – Цзян Тин ошибся. В этот момент выражение лица Янь Се изменилось. – Это всего лишь мое предположение, – тут же добавил начальник Люй. – Горный район Куткай находится более чем в 200 километрах от границы, а окружающая среда густых зарослей чрезвычайно сложная, поэтому более вероятны другие факторы, такие как рельеф местности. – … – Янь Се уставился прямо на него. – В общем, Вэнь Шао обязательно нанесет удар в ближайшем будущем, и как только он появится, уже во всю подготовленная полиция штата Шан немедленно примет меры. – Начальник Люй похлопал Янь Се по плечу и искренне сказал: – Я знаю, ты хочешь, чтобы Цзян Тин вернулся. Увы, мы, старшее поколение, не разбираемся, а также не желаем вмешиваться в привязанность, любовь и другие подобные проявления чувств молодежи… Но в одном нет никаких сомнений: мы все надеемся, что Цзян Тин сможет вернуться живым и очистить свое имя. Янь Се долго молчал. Из-за усталости от многодневной беготни его глазницы выглядели глубоко запавшими, что делало его надбровную кость и переносицу еще острее металлического копья. – Я понимаю, – наконец сказал он, – я верю вам. Начальник Люй тяжело кивнул. Было уже поздно, Янь Се встал и попрощался. Начальник Люй, которого он задержал почти на час, чтобы поиграть в шахматы, махнул ему рукой, велев ему поскорее уходить, но вдруг кое-что вспомнил: – Эй, подожди. Положи эту штуку, которую держишь в руке. Янь Се посмотрел вниз и увидел серебристый переносной жесткий диск в своей руке: – Зачем? Начальник Люй выпятил свой генеральский живот и схватил жесткий диск: – Зачем? Я должен обратиться в компанию по управлению недвижимости, чтобы найти ответственного. Процедура есть процедура. Если им сказано не разглашать секреты, значит, они не должны допускать утечки. Они что, относятся к закону общественной безопасности как к игре? Брови Янь Се слегка дернулись, и выражение его лица стало немного странным. Начальник Люй достал конверт, собираясь вложить в него жесткий диск, когда Янь Се выдавил из себя улыбку и сказал: – Что ж… Начальник Люй, согласно договорному праву, в момент приобретения компании есть период на размышление… Начальник Люй: – ? Янь Се указал пальцем на жесткий диск и сказал с улыбкой: – Я не ожидал, что вас можно этим одурачить. – Затем он немедленно выбежал из кабинета. – … – Лоб начальника Люя так и пестрел вопросительными знаками. Его веки задергались, и, наконец, он не удержался, подключил жесткий к компьютеру и нажал на видеофайл. В следующее мгновение заиграла захватывающая музыка, и на экране замигали разноцветные огоньки. Три анимированные лоли с большими головами, большими глазами и маленькими телами подпрыгнули, а затем засияли крупные иероглифы… Крутые девчонки, все 52 серии. Начальник Люй: – … Несколько секунд спустя раздраженный начальник Люй открыл дверь и заорал: – Ты, по фамилии Янь, ублюдок!!! Янь Се немедленно выбежал из коридора.…
Горная местность Куткай, обширный дикий лес. По этому бесконечному горному хребту были разбросаны сотни деревень, большинство из которых занимаются лесозаготовками, животноводством и выращиванием мака. Это крупнейшее место по производству и переработке наркотиков в штате Шан. Каждый двор оснащен охотничьими ружьями, и всякий раз, когда местное правительство посылало людей в засаду, местные жители отбивались огневой мощью. Если они не могли победить, то просто убегали в глубь гор и старых лесов. После ухода правительственных войск они возвращались, чтобы продолжить засаживать тисовые и маковые поля, продолжая это дело из поколения в поколение. По деревне прогуливался крупный рогатый скот и овцы, на грунтовой дороге поднимались пыль и песок, а по обе стороны раскинулись большие темно-зеленые поля. Один из самых обычных пикапов был припаркован на склоне холма, из его окна торчал бинокль. В полдень поднялся дым, и деревня постепенно опустела. Наконец бинокль убрали, и Цинь Чуань небрежно бросил его на заднее сиденье. – Скажи своему боссу, что еще не время. Люди, идущие на поле и с него в 9:00, 9:30, 10:30, и в 11:00 утра, не являются местными жителями; полиция не прекратила наблюдение за этим местом. Двое пособников в машине переглянулись. Прихвостня на водительском сиденье его слова не убедили, и он сказал на своем юго-западном диалекте с сильным акцентом: – С чего вдруг? – Я проработал в полиции более десяти лет, и никто лучше меня не знает слабые места в штатской одежде. Рукава, пуговицы, шнурки и пряжки ремней - все это уязвимые места. – Цинь Чуань лениво сказал: – Одежда и брюки этих людей выглядят обычными, но пуговицы на задних карманах у всех одинаковые, что является единым стандартом. Они не местные жители, а полицейские в штатском. Водитель изумился. – Давайте вернемся, – решительно сказал Цинь Чуань, заметив очередную перемену в глазах приспешников. – Человек в штатском украдкой повернул голову, когда свернул за угол; он вызвал у меня подозрение.…
Грузовик ехал по неровной дороге, по обе стороны которого возвышались горы. Спустя более получаса на краю густых зарослей появились следы ног людей, и стекло автомобиля внезапно опустилось. Небольшая деревня, насчитывающая всего несколько десятков дворов, была разбросана на полпути к вершине горы, с черепичными домами и бездорожными колоннами, окружающими деревню в густой зелени. Грузовик, наконец, свернул перед деревней, Цинь Чуань вышел из машины, прищурился, посмотрел вверх и не смог удержаться, чтобы не сказать “Оу”: – Редкий гость. …На втором этаже деревянного здания перед ним, облокотившись о перила стоял Цзян Тин, держа сигарету в одной руке и смотря на него сверху вниз. Вдалеке густая и глубокая зелень горных вершин накладывалась друг на друга, слышался стрекот насекомых, а ветер доносил слабый звук водопада. Цзян Тин достал портсигар, Цинь Чуань прислонился спиной к деревянным перилам, наконец закурил и сказал с улыбкой: – Я не курил уже несколько месяцев, собирался бросить. – Почему? Цинь Чуань глубоко вздохнул от удовольствия, а затем сказал: – Может быть, потому, что я не такой, как ты, который достаточно смел, чтобы вынимать сигарету из кармана в окружении всевозможных наркотиков каждый день, не чувствуя себя неловко. Цзян Тин насмешливо взглянул на него, но Цинь Чуань даже бровью не повел. Это была первая встреча между ними с той ночи, когда Цинь Чуаня арестовали в своем же доме. Однако, даже встреча врагов в бурном изгнании неизбежно привела к взаимному уважению друг к другу. – Как дела? – Все хорошо. – Ты не похож на больного, который только что оправился от воспаления легких, – Цинь Чуань, слегка вздернул подбородок, указывая на недокуренную сигарету в руке Цзян Тина. Цзян Тин сказал: – Ты не слишком похож на полицейского, который только что закончил свою более чем десятилетнюю карьеру в борьбе с наркотиками. – Тск, – Цинь Чуань рассмеялся, – один не уступает другому, не так ли? Цзян Тин проигнорировал слабый намек в этих словах, а Цинь Чуань сменил тему: – Эй… раз уж ты здесь, значит ли это, что теперь все готово и твой босс готов напасть на своего отца? Цзян Тин молча курил. Слои дыма придавали солнцу слегка изумрудный оттенок, отчего цвет его лица стал еще холоднее. Никто не мог понять, о чем он думает. Через некоторое время он указал окурком сигареты на далекую гору и задал риторический вопрос: – Ты знаешь, на что я только что смотрел? – … – Граница. Цинь Чуань повернул голову и посмотрел в указанном направлении. – Протяженность китайско-мьянманской границы составляет 2184 километра, с 402 пограничными столбами и бесчисленным количеством контрольно-пропускных пунктов. Тем не менее, чрезвычайно сложный рельеф местности лесной чащи делает очень удобной контрабанду наркотиков, драгоценных камней и диких животных, что затрудняет пресечение этой самой контрабанды. Многие паромные переправы позволяют пересечь пограничную зону Муцзе* на небольшой лодке. Китайцы, обманутые “высокооплачиваемой работой”, отправляются в Мьянму в попытке сколотить состояние, а бирманцы нелегально приезжают в Китай, чтобы продавать поддельные нефриты и жадеиты. В конце концов, большинство из этих людей обманом заставляют работать в подпольных казино, принимать наркотики, подвергаться избиениям и делиться небольшим пакетиком героина, смешанного с порошком извести, с друзьями-наркоманами из разных стран Юго-Восточной Азии. Совместное использование игл с наркотиками позволяет заразиться ВИЧ и родить детей китайско-бирманского происхождения. Дети рождаются с ВИЧ, или заболевают, когда им исполняется несколько лет, либо же в подростковом возрасте; их тело гноится, а затем они умирают. И китайское, и бирманское правительства предоставляют бесплатное медикаментозное лечение от СПИДа, но оно бесполезно. Многие люди, которые не принимают наркотики в деревне, считаются отступниками и будут использовать смесь табака, алкоголя, еды и т. д., чтобы тянуть людей в воду. СПИД свирепствует по всей деревне и без конца передается из поколения в поколение.*木姐 - пограничный пункт Мьянмы на границе с Китаем.
Цзян Тин опустил голову и постучал по окурку. Цинь Чуань прищурился и спросил: – Ты в курсе таких вещей? – Подобная ситуация также существует в Юго-Западном регионе. Даляншань*, ущелье Юаньлун… – Цзян Тин сделал паузу, и через некоторое время самоуничижительно улыбнулся. – …Деревня Юнкан.*大凉山 - гора в провинции Сычуань Китая.
Цинь Чуань выгнул бровь и молча кивнул, сделал последние несколько затяжек, а затем потушил окурок о деревянные перила. – Я сочувствую текущему положению в деревне Юнкан. – Он встал ровно и сказал: – Но некоторые вещи лучше оставить как есть. Он засунул руки в карманы брюк и повернулся, собираясь уйти. В этот момент заскрипела деревянная лестница, и он увидел поднимающегося А-Цзе: – О чем вы так жизнерадостно говорили? Как только Цинь Чуань повернул голову, Цзян Тин повернулся к ним спиной и ничего не сказал. – Узнавал о заработной плате и пособиях, – со смехом сказал Цинь Чуань. – Когда мы сможем покинуть эту дыру с потрясающими комарами? А-Цзе слегка прищурился, и Цинь Чуань, со словами “О, верно”, будто внезапно кое-что вспомнил. Он шагнул вперед и вытащил пистолет 92-го типа из кобуры на бедре А-Цзе и потряс им: – Наконец-то пришло время вернуть его законному владельцу, верно? – … В нескольких шагах от него рука Цзян Тина, державшая сигарету, внезапно замерла, а его зрачки сократились. Цинь Чуань направил пистолет, не снимая его с предохранителя, а лоб А-Цзе и сказал с улыбкой: “Бах!” Затем он засунул пистолет за пояс, улыбнулся и ушел под безумным взглядом А-Цзе.