24.02 - ...

Привет. Меня зовут Каваки. И я наблюдатель. Наблюдатель того, что происходит в стране Огня еще с 24 февраля… когда в пять часов утра по нескольким деревням ударили ракеты. Без объявления войны. И без повода для такого разрушительного вторжения. Мог ли я хоть когда-то в жизни представить, что доживу до этого времени? Еще вечером 23 февраля моей проблемой было задание, полученное в академии. Я переписывался с одногруппниками, с которыми находился порознь в силу карантина. Но сутками мы были вместе благодаря мобильным и Интернету. Переживал лишь о том, как мы выйдем на очное обучение, что становилось все ближе и ближе. Кто бы мог подумать, что все это будет самой незначительной проблемой в нашей жизни? Утром меня разбудил звонок матери. Как обычно это бывало, она будила меня на занятия. Утром мой мозг упорно игнорировал будильники, после ночной смены. Вот только информация о бомбежке быстро сняла с меня сон. Несмотря на то, что лег в три часа, а встал в восемь. Я больше не мог лежать спокойно. Сразу меня одолело очень странное ощущение. Страх и полное нежелание принимать эту реальность. У меня ведь все было хорошо. У нас всех, все было хорошо. Зачем? Зачем сейчас все это происходит? Не хочу. Не хочу! Все, что крутилось в голове, пока я не заглянул в общий чат. Мои друзья, с которыми я бок о бок учился уже несколько лет, все были из разных деревень. К кому-то прилетела эта отвратительная железяка, а кому-то посчастливилось узнать об этом лишь из новостей. Все еще в голове не укладывалось, что это начало войны. Война в нашем веке? Чушь. В это хотелось верить. Я чувствовал себя загнанным животным, в собственной квартире. В темпе собрал самые необходимые вещи, прекрасно понимая, что это бессмысленно. В моей деревушке бежать некуда. Ну… есть куда, правда, от меня эти места далековато. А под моей ответственностью еще бабушка, которая уже не в состоянии далеко бежать, и двое котов, которых я один не смогу унести. Лекция давно подошла к концу, не многие досидели до ее конца. А вскоре после нее в деревне раздалась сирена. Впервые в жизни мне довелось ее услышать. И мне стало действительно дурно. Такие звуки всегда порождали внутри леденящее душу чувство страха, ожидания чего-нибудь ужасного. Наверное, так реагирует животное, на какой-то резкий хлопок со стороны. Тогда мне еще казалось, что раздайся этот хлопок рядом, и я тотчас умру. Но нет. Прогулка до первого этажа, которая вряд ли могла дать хоть что-то, кроме более лучшей слышимости сигнала тревоги. Оповещение об учебной тревоге. Лишь это на время принесло успокоение. Нас не было всего десять минут, а кошка уже терлась о каждого, будто не видела год. Тогда я понял, что смог оставить их в квартире лишь с осознанием, что вернусь через несколько минут. После пришли более четкие указания от матушки. Притащить домой несколько баклажек воды, а еще неудачно пройтись по деревне, в попытках найти хоть один банкомат, где можно было бы снять деньги. Кажется, я обошел штук пять… где-то была очередь человек на сорок, а где-то они просто не работали. Повезло только купить котам корм. Терминал еще работал. Работал и после, но об этом еще рано говорить. Засев дома, я снова вернулся в чат. Еще с утра все обменивались информацией. Ее было много. Слишком много, чтоб успевать все переварить. Слишком резко, чтоб успевать отличать правду от лжи. Страшнее всего было читать сообщения от друзей, которые слышали где-то рядом взрывы или выстрелы. До сих пор сложно было поверить в то, что происходит. Людей массово стали приглашать на пункты сдачи крови, и там были по истине большие очереди. Мои дорогие одногруппники… Карин собиралась идти на ночную смену в больнице. Но в этот раз уже не шло речи об уходе после пятиминутки в восемь утра. Она шла с собранными вещами, зная, что останется там ночевать. Она была не местной, и можно лишь представить, каково в такой момент находиться далеко от семьи. Каково думать о том, что не увидишься с ними еще несколько суток, не сможешь контролировать их состояние, не сможешь каждую секунду убеждаться в их целости и сохранности. Джуго старался погасить панику в группе. В деревне Звука, откуда он родом, было неспокойно последние восемь лет. Но там был его дом, его родные. Поэтому он и ездил периодически из Конохи домой. И всегда возвращался к нам. Разве что… в последнюю неделю было шумно. Страна Болота так и жаждала спровоцировать ответ, но у нее так ничего и не получилось. Страна Огня не отвечала, и не наступала на деревню Звука. А потом за несколько дней «до» он таки написал кое-что. Спросил, готовы ли мы к войне? Когда в их деревне после обстрела посекло женщину осколками на остановке… Даже сейчас, я сказал бы что нет. Я не готов к этому. Я не хочу этого. Тревожнее всего мне было за Цунаде. Рядом с их селением было много шума. Еще с утра шли новости о захвате важных объектов неподалеку, слышались взрывы, выстрелы. А у нее там мама и младший братик… пожалуй, я никогда так не беспокоился о ней. Никогда так не интересовался новостями чужих городов. Многим в тот день пришлось побегать под звук сирены. Впервые узнать, где в их деревне находится убежище, увидеть как оно выглядит. И надеяться на то, что вслед за ней будет тишина. Что снова получится вернуться домой и к своим делам. В тот день мы еще верили, что это коснется лишь военных объектов. Как же это было глупо и наивно… Страна Болота, выстроенная на болоте и костях, породившая по истине ужасающих чудовищ, во главе с самым отвтратительным своим созданием — Ханзо, не собиралась ограничиваться. Не собиралась признавать того, что вторглась на чужую землю без малейшего повода. Они называли это «спецоперацией по спасению народа страны Огня». Вот только от кого? От кого они решили спасать нас? Когда ударили ракетами и прошли через границу с оружием? Я так и не понял. Не понял, почему шизы этого еб@нутого деда хватило, чтоб нарушить все законы и правила, переходя к уничтожению целого народа? Не понял, как некоторые жители страны Болота позволяют себя топить в этой гадкой трясине, чтоб грязная вода заливала уши и плавила остатки мозга. Как они благодарят за это и с радостью окунаются снова. Не все. Но многие. С этого дня, каждое утро для меня и моих друзей начинается одинаково. «Как ты? Как вы? Что там у вас?» Первое сообщение, которое поступает каждому, кто не рядом. И никогда ответ на этот вопрос не приносил столько волнения. Никогда я не думал, что буду спрашивать это несколько раз в день. Каждый раз, когда услышу в новостях знакомый город, когда слышу, что там был обстрел или взрыв. Поэтому меня и выворачивает, стоит какому-то жителю страны Болота написать мне, что «все так и должно быть. Все это для вашего блага. Вас скоро спасут. Скоро освободят.» От кого освободят?! От чего?! От моей жизни? От жизни моих друзей и родных? От моего дома? От моей деревни? Я не понимаю. И не хочу понимать. Я жил хорошо. Я переживал о выходе на очное обучение. Думал о том, как выполнить задание. Как встречусь в Конохе со своими друзьями. Все это стерлось 24 числа. Когда в пять часов утра началась война. Когда об этом нас всех оповестил наш Хокаге. Когда призвал всех сплотиться и встать на защиту деревни, потому что мы были готовы. И скоро в этом стал убеждаться каждый незваный враг на нашей земле. Я хочу рассказать вам о стране Огня. Рассказать о жизни «до» того как на ее земли полезли орки из Болота. И рассказать о том, что есть «после». Я расскажу вам об этом на языке, который не является здесь государственным, но на котором говорит едва не половина населения. Расскажу о свободной стране, где совершенно другие люди. Где ты волен говорить на любом языке. Где можешь выйти на улицу и сказать этому миру все, что ты думаешь. Где никто не притесняет за это, и не запирает за решеткой. Где сменилось уже несколько Хокаге. И где во главе деревни сейчас стоит человек, у которого больше чакры, чем у кого-либо на этой Земле. Я буду рассказывать с опозданием, но я буду это делать, пока у меня есть такая возможность. Пока меня не «спасли» орки. Пока не разрушили своим «миром» мою деревню. Пока не «освободили» от жизни на земле еще несколько десятков мирных граждан. Спасать нас было не от кого. А сейчас мы спасем себя сами. У нас все было хорошо до 24 февраля. И у нас все еще будет хорошо.