Моя гейская академия и все-все-все

      Киришима вздрогнул, когда в его комнате засветился телефон с уведомлением о почти севшем аккумуляторе, разогнав, тем самым, темноту. Он мельком на него взглянул, чтобы узнать время.       1:42       Сна ни в одном глазу. С момента ухода от Бакуго он забаррикадировался в своей комнате и не то, что не выходил, даже с кровати не вставал. Он тупо пялился в потолок уже несколько часов без остановки, прокручивая последние события в своей голове. С каждым разом ему всё больше хотелось либо исчезнуть, либо стереть себе память, а может, и умереть вовсе.       «Вот, действительно, — усмехнулся Эйджиро, — Волосы- вместо-Мозгов… Волосы-вместо-Мозгов… Катсуки…»       Волна смущения снова накрыла парня, заставив того прикрыть лицо, до того момента, пока щеки не коснулась ткань, находящаяся в руке.       Киришима и не заметил, что уже несколько часов подряд сжимал в кулаке его вещь. Эти трусы с долбанными мишками Гамми. Хотя нет, мишки Гамми — это святое.       «У других обычно это футболка, брелок там, фотография даже…а у меня трусы», — попытался развеселить себя Киришима, но неудачно. — Как же я жалок! — неожиданно воскликнул парень и, резко привстав, что вызвало у него потемнение в глазах, уставился на свою правую руку, где была вещь Бакуго. Он замахнулся и со всей силы выкинул её, но трусы, словно парашют, плавно приземлились на кровать.       Киришима пытался не взять их. Ключевое слово пытался. Через три секунды он уже держал их, понимая, что вся его жизнь просто пошла под откос с того момента, когда он увидел Бакуго Катсуки. Тут, как назло, вспомнились слова мамы, что все в их семье однолюбы.       Черт…       Внезапный стук со стороны окна привёл парня в чувство. Киришима сначала подумал, что это ветер, но, когда звук повторился, а в добавок появились и вспышки света, он подошёл к окну, открыв его. Секунду было тихо.       Парень даже понял, что на улице, на удивление, прекрасная погода, пока в него не врезался кто-то со знакомой лексикой. — Ты совсем охренел что ли, Дерьмоволосый? —  прокряхтел Бакуго, пытаясь слезть с того. — Да и ты не лёгкий! — простонал Эйджиро, ощущая всю тяжесть тела одноклассника. — Слышь, это ты виноват, что мне пришлось долбанных полтора часа летать с помощью взрывов, чтобы попасть в твоё окошко. Какого чёрта оно такое маленькое у тебя! А до этого я весь день пытался найти тебя в общежитии. Вначале я подумал, что ты не такой уж тупой, чтобы сидеть в своей комнате. Откуда же я знал, что ты будешь тут сидеть?! Я бы тогда не спрашивал этих… этих существ… — Одноклассников? — на автомате подсказал Киришима. — Да. Мне даже пришлось спросить у Деку. ДЕКУ?! Я никогда так не унижался! Хорошо хоть у Половинчатого тот сам спросил, иначе не выдержал бы такого позора. Потом я всё же попытался открыть твою комнату, но ломать дверь не хотелось, хотя надо было. Конечно, потом пришлось бы платить, а слушать крики мамки — не самое приятное. Поэтому я решил лезть в окно. Я уже думал, что тебя и тут нет, но всё же ты открыл… — Зачем ты здесь? — спросил как-то тихо Киришима. Он не ожидал таких жертв от Бакуго просто так. Всему же есть причина.       Самого Катсуки от такого заявления даже перекосило. — Так, — начал он довольно тихо, постепенно повышая голос, — во- первых, никогда, повторюсь, никогда не перебивай меня, иначе пострадаешь. Во-вторых, я тебя нашёл под своей кроватью. Ты понимаешь, что я мог тебя там прибить, и мне ничего бы не было, так как ты незаконно вторгся в моё личное пространство. А в-третьих, — Бакуго сделал паузу для интриги, — ТЫ СТАЩИЛ МОИ ЛЮБИМЫЕ ТРУСЫ! Мишки Гамми… Ты хоть понимаешь, какие они удобные! Такая мягкая и дышащая ткань. Я подобные нигде больше не встречал…       «Он что тут маркетингом заниматься собрался? — пронеслось у Эйджиро в голове. — Мог бы просто поиздеваться завтра, а не давать мне надежду своим приходом.» -… Так когда же это началось? — прервал мысли голос Бакуго. — А?       Катсуки старался не закатить глаза, но всё же это сделал. — Ты же меня любишь, да? — спросил он спокойно.       Красноречивый взгляд Киришимы подтвердил всё. — И когда же это началось? — вздохнув, спросил Бакуго. — С… фестиваля, — тихо ответил Эйджиро.       Катсуки усмехнулся и подошёл к подоконнику, залезая на него. — А теперь подойди ко мне.       Киришима, краснея своих волос, подошёл к нему. И почему-то сейчас в его голове начала складываться одна странная цепочка: Бакуго, открытое окно, он, труп. — А теперь слушай меня, Дерьмоволосый, — ухмыльнулся Катсуки. — Четвёртая причина почему я здесь… ты мне тоже нравишься, Эйджиро.       Он легонько поцеловал парня в лоб. Да, без всякой грубости, а с подростковой нежностью, не свойственной, казалось бы, такому колючему, как Бакуго, человеку.       После поцелуя Катсуки лишь бросил: «Пока» и выпрыгнул из окна. Однако Эйджиро мог поклясться, что видел улыбку на его лице.       Киришима так и стоял у окна, чувствуя лёгкий и освежающий ветерок, принёсший ему воспоминание из детства…       Когда он был маленьким, то мечтал о скромной и вежливой девушке, к которой он признается на фоне прекраснейшего заката, и он будет всегда защищать её от других.       «Ну что, Эйджиро, — мысленно сказал себе Киришима, — у тебя парень со взрывным характером, способный обматерить любого и придумать унизительную кличку, признание было наихреновейшим из возможных, а ещё это остальных надо защищать от него… Мда-а, план выполнен, чувак!»       Трусы он, кстати, так и не вернул…