Войны второго поколения

Перед поступлением Тысячи разноцветных неоновых огней вечернего Мидгара сияли так ярко и маняще, что было невозможно оторвать глаз; огромные, многоэтажные здания, почти полностью покрытые зеркальным стеклом, тянулись вверх, казалось, достигая самих небес — а огни на их крышах сливались с сияющими на небосклоне звездами, и это так завораживало и пугало одновременно, что Клауду даже приходилось напрягать зрение в какие-то моменты, чтобы увидеть границы того, где заканчивается одно и начинается другое. «Живой» составляющей тоже хватало за глаза — где-то в паре кварталов отсюда находился парк аттракционов, с которого непрерывно доносились громкая музыка и крики веселящихся людей; так же волны музыки периодически доносились из ночного клуба, что располагался за углом их дома. К тому же это непрерывное, ежеминутное мелькание сотен человеческих душ — в какое время бы парень не выглядывал в окно, все время кто-то куда-то спешил. Клауд был полностью уверен, что даже не будь на их улице супермаркета, школы за поворотом, пары баров, с уже упомянутым ранее ночным клубом, то в глазах бы все равно рябило так же сильно от множества самых разномастных представителей местной фауны. — Я смотрю, ты, как обычно, на своем посту, — призывно шурша пакетами с едой, поддел его только что вернувшийся из своего похода в дебри города Зак. — Нравится? Привык уже? Несмотря на голодное урчание желудка и хоть каких-то задатков приличия, Клауд с большим трудом заставил себя отвернуться от окна. — Еще не совсем, — признался он, слегка неуверенно улыбаясь. Зак был прав — с самого первого дня он проводил все свои вечера только так — обхватив руками колени, сидя на подоконнике и смотря на то, как течет жизнь в этом мегаполисе. Конечно, Фэйр при этом каждый день пытался его вытащить наружу, «повеселиться», как он говорил — но Клауд чувствовал страх и давление, находясь по ту сторону, поэтому покидал свое «гнездышко», как его прозвал друг, только при крайней необходимости. — После небольшого, тихого городка, где вокруг на много миль только горы, оказаться здесь, все равно, что попасть на другую планету. — Ну ты и загнул, — засмеялся Зак и бросил ему банку пива — Клауд ловко ее поймал, но едва не выронил, когда холодный металл обжег руки. — Хотя… — задумчиво протянул Зак, оторвавшись от своих приобретений и присаживаясь на край стола — не глядя и поэтому едва не роняя половину только что выложенных покупок. — Я, наверное, просто слишком привык ко всему этому. К тому же, я почти не помню, как выглядит Гонгага — так, пару мест, где часто бывал. Я помню только то, что там живет около двадцати тысяч человек. А в Нибельхейме? — Двадцать семь… кажется, — с сомнением, несколько рассеянно тянет Страйф, открывая свое пиво с предельной осторожностью — не только из-за того, что взболтанная жидкость находилась под давлением, но и потому, что пару дней назад у него сломалась ручка, и они с Заком почти полчаса потратили на то, чтобы открыть пиво подручными средствами. — Может, двадцать четыре. В последние годы говорили, что многие уехали — кто учиться, кто искать работу. — Я думал, больше, учитывая то, что у вас там есть мако-реактор. Рабочий, — тут же поправился Фэйр, когда Страйф вопросительно выгнул бровь. — Ну, да не важно. Больше всего людей живет здесь, в Мидгаре. В Джуноне, насколько я помню, около миллиона, а в Коста-дель-Соль — около четырехсот тысяч. — Много, — Клауд улыбнулся уже чуть более уверенно и, выдержав небольшую паузу, все-таки решился снова задать вопрос. — Интересно, сколько человек живет в Мидгаре? — М-м-м, дай-ка подумать… Миллионов семь? — тут же отозвался Зак и громко расхохотался, когда лицо друга стремительно побелело. — Да ладно, не нервничай так, это ведь только те, кто живут над плитой. Если брать в расчет еще и жителей трущоб, то миллионов одиннадцать будет точно, — очевидно, ему нравилось упиваться беспомощным выражением лица друга, поскольку довольная, задорная, озорная ухмылка и не думала сползать с лица. — Ну ладно, ладно, не стоит так нервничать. Со временем привыкнешь, хотя, полагаю, что пройтись по городу в любое время вскоре уже не получится — у кадетов редко бывают увольнительные. Кстати! — Зак вскочил на ноги и картинно хлопнул себя по лбу. — Чуть не забыл! Я ведь не просто так задержался — я нашел того чувака, про которого говорил. В общем, официальных бумаг еще нету, поэтому он задействовал свои связи, и кое-кто из инструкторов подтвердил, что приняли нас обоих, причем приняли без всяких сомнений. Так что твои переживания по поводу экзаменов, как я и говорил, были напрасными. Услышав хорошие новости, Клауд облегченно выдохнул и отставил полупустую банку с пивом в сторону — он не очень хорошо переносил алкоголь, можно даже было сказать наоборот, и пить его, пусть даже легкий и за несколько дней до официального поступления, не хотелось. Меры предосторожности, так сказать. Какое-то время снова царила тишина, прерываемая только звуками, доносящимися с улицы и соседями сверху, после чего Зак вернулся к прерванному занятию. Рассовав все ненужное сейчас по ящикам, он распаковал пиццу и сунул ее в микроволновку. — Слушай, а ты бывал когда-нибудь, там… внутри? — мотнув головой в сторону здания Шин-Ра, раза в три превышающего добрую половину домов в округе, осторожно спросил Клауд. — Ну, я просто подумал, что если у тебя есть знакомые сотрудники, то ты наверняка… Договаривать он стал, но был уверен, что Заку этого и не нужно. Тот ответил не сразу — лишь только после того, как бросил ему яблоко, которое Страйф поймал на автомате и удивленно скосил взгляд на друга; по мелькнувшей в глазах брюнета тени одобрения он заподозрил, что ему с какого-то перепугу захотелось проверить его навыки и рефлексы. — Ну да. Скажу даже больше — я жил там. Большая часть сотрудников живет в городе, но это касается только ее рядовой части. Все военные, начиная от кадетов и заканчивая директором СОЛДАТ проживают в казармах и личных покоях на постоянной основе, хотя некоторые, при этом, имеют отдельную жилплощадь в городе. Ну, это необходима мера для доступности СОЛДАТа в любое время суток, — развернуто ответил Зак, поясняя некоторые детали и попутно пытаясь пристроиться на довольно высоком подоконнике; попытки осложнялись тем, что в одной руке он держал открытую банку с пивом, а в другой — большое блюдо с пиццей. — Мой отец был одним из инструкторов в Академии, так что эта часть здания мне как дом родной. — Оу, вот как, — не желая видеть мучения друга, Клауд поменял позу, скрестив ноги по-турецки, и взял в руки нагревшееся блюдо. Зак благодарно улыбнулся и устроился напротив него в точно такой же позе. — Уверяю, тебе там понравится. Там есть все, что необходимо кадетам для жизни и спокойного обучения — большая библиотека, хороший компьютерный класс, несколько тренажерных залов, само собой разумеется — попроще, правда, чем у СОЛДАТ, но оно и понятно, — Зак оторвал себе кусок пиццы, и Клауд поспешил последовать его примеру — не дай Бог, Фэйру взбредет в голову еще и пиццу ему кинуть! — Покидать здание без разрешения мы не можем, но даже и там будет где развлечься — есть пара кафешек, бар на шестнадцатом этаже, в который нас определенно не пустят. Есть залы отдыха, с настольными играми и свежими журналами, есть теперь даже большой кинотеатр в одной из таких комнат — если Кансель не соврал, конечно. В общем, полный набор. — Круто, — выдохнул Клауд, пристраивая надкушенный кусочек пиццы на банке с пивом — эта обычная на вид пицца оказалось до жути острой, и парню казалось, что если он проглотит еще хоть кусочек, то у него сейчас дым из ушей повалит. — Ага. А, кстати, чуть не забыл, — по всей видимости, то, что Фэйр «не забыл» было очень важным, поскольку он даже вернул третий кусок пиццы на место. — Кансель, хитрюга, начал болтать что-то о том, что этот год должен стать самым удачливым для нескольких кадетов. Я так и не понял почему, ибо он темнил, как мог, когда сообразил, что проболтался, но одно я понял точно — в этом как-то замешан Сефирот. Или Анджил, — он сделал выразительную паузу. — Лично я думаю, что руководство решило, что пора бы кому-то из них поискать себе преемника, и стать им может любой из поступивших в этом году новичков. Услышав это предположение, Клауд вздрогнул от неожиданности. — Сефирот? Тот самый… Генерал Сефирот? — Ага. Ты ведь, небось, именно из-за него решил стать СОЛДАТом? — тут же поспешил поддеть друга Фэйр; получив утвердительный кивок в ответ, он понимающе усмехнулся. — Не понимаю, как этот зануда сумел стать настолько популярным. — Зануда? — непонимающе захлопал ресницами Страйф. — Ага. Пока учился, был до тошноты идеальным студентом. Идеальным во всем, даже в мастерстве «как скрыть от командования свои самоволки, когда тебя застукали на месте преступления». — Да нет, я не это… — растерянно пробормотал сбитый с толку Клауд. — Ты его знаешь? — Конечно! — тут же громко воскликнул Зак, почти что испугав друга — по его мнению, ответ прозвучал слишком быстро. Так, словно Зак ждал этого вопроса и заранее готовился к ответу — и, судя по гамме эмоций на его лице, он сам это понимал. — Прости, — виновато улыбнулся он, стараясь успокоиться. — Да, я знаю его. Знаю их всех — и Сефирота, и Анджила, и Генезиса. Ты ведь слышал и о них, верно? Клауд ответил бы «нет», если бы не странные, умоляющие нотки в голосе друга. — Очень мало, — покопавшись в памяти, он вспомнил, что действительно пару раз читая или смотря новости о Сефироте, слышал и другие имена — но поскольку они его не интересовали, он и не думал запоминать их. — Ну да, как всегда. Все эфиры забиты только Сефиротом, а других обычно упоминают только мельком, поэтому большая часть народа даже не слышали про них, — расстроенно выдохнул Зак. — А ведь и Анджил, и Генезис почти ни в чем не уступают Сефироту. Да и вообще, эта троица — лучшие друзья и несправедливо, что Шин-Ра пиарит только одного из них. Но мы это исправим, верно? — Обязательно, — стараясь подбодрить друга, улыбнулся Клауд. — Знаешь, ты, наверное, очень везучий, раз у тебя есть такие друзья. Только после сказанного Страйф понял, что невысказанное «а мне повезло, что ты мой друг» все равно успело прозвучать негласно. Он был уверен, что Фэйр отшутится, как всегда делал в такие моменты, но, вопреки ожиданиям, его взгляд помрачнел. — Возможно. *** Первое, о чем подумал Сефирот, выйдя на этаже, где располагалась лаборатория профессора Ходжо — это то, что ему снова придется перестраивать свое расписание. Подобная перспектива — в третий раз за месяц грызться с Хайдаггером за право не быть преследуемым восторженными пехотинцами — его нисколько не обрадовала, поэтому он уже готов был выразить все свое недовольство тому мальчишке, что наматывал круги по коридору, и рысью метнулся к нему, стоило створкам лифта разойтись в стороны. — Товарищ генерал! — несчастное выражение на раскрасневшемся еще совсем мальчишеском лице заставило Крессцента попридержать свой гнев — судя по рваному дыханию и учащенному сердцебиению, он не пытался подкараулить его, чтобы взять автограф или сделать селфи. — Сэр, рядовой Лайнс… — Рядовой, — перебил его Сефирот, не повышая тона — за долгие годы наблюдений он заметил, что такой ход получается более эффективным, нежели обратный. — Вольно, — он даже слегка приподнял уголки губ, когда понял, что мальчишка сейчас наложит в штаны от страха. — У меня мало времени, рядовой, поэтому отпустим формальности. Доложите о цели своего визита коротко и по существу. Опешивший от внезапно привалившего счастья мальчишка в первый момент только хлопнул ресницами. — Директор Лазард просил передать, что поступил новый приказ от Президента — в связи с окончанием войны в Вутае необходимость вашего присутствия на передовой отпадает, и вас хотят назначить инструктором по истории и тактике военных действий в кадетском корпусе, — все же сумев совладать со своими эмоциями, несколько неуверенно отозвался пехотинец. — Это все? — удивился мужчина тому, что Дейсерикус послал к нему кого-то с подобным докладом — мелочью это было назвать нельзя, скорее даже наоборот, это перестройка всех обязанностей, но обсуждаться такие вопросы должны лично, без посредников. — Нет, — смущенно отозвался тот, и Сефирот ощутил вторую волну раздражения. — Директор Лазард просил передать то же самое полковникам Хьюли и Рапсодосу. К тому же, Президент хочет, чтобы речь на вступительной церемонии произнесли вы трое — поскольку в этом году вы должны выбрать себе подопечных из новобранцев. Их личные дела курьеры уже должны были доставить вашим секретарям. Дальнейшие, более детальные инструкции директор даст вам вечером, на собрании. — Речь? Новобранцы? Подопечные? — с сарказмом повторил все главные пункты полученных указаний и мысленно поморщился — уж лучше бы мальчишка действительно поджидал его для того, чтобы получить автограф. — Ладно, я понял. Можете передать директору, что Рапсодос и Хьюли уже проинформированы, — прежде, чем отпустить парня, мужчина дождался его кивка. — Свободны, рядовой Лайнс. Он уже сделал пару шагов в сторону нужной лаборатории, когда пехотинец снова подал голос: — Сэр… а можно сфотографироваться с вами? Сефирот остановился и медленно развернулся, строго, недобро прищурив глаза. Одно уже это возымело свой эффект — мальчишка испуганно задрожал и сделал шаг назад, определенно успев пожалеть о том, что вообще осмелился открыть рот. Но Сефирот не собирался останавливаться на одном этом — ему хотелось раз и навсегда отучить кадетов и новобранцев поджидать его с подобными просьбами. И он непременно бы исполнил задуманное, если бы по всему этажу не прошлась внезапная волна вибрации. Мгновенно собравшись, мужчина попытался прочувствовать ее источник — и, к своим худшим опасениям, убедился, что катализатор вспышки находится в лаборатории Ходжо. Впрочем, очевидность этого факта стала ясна и без его усилий, буквально мгновение спустя — когда дверь лаборатории распахнулась, пара перепуганных лаборантов почти что вывалилась наружу и раздались громкие возгласы очень знакомого голоса. В итоге, мгновенно забыв про пехотинца, Крессцент направился прямо к источнику шума, попутно пытаясь разобрать хоть что-то из гневной тирады друга. — Что здесь происходит? — едва войдя в помещение, он заранее готовился оценивать масштабы катастрофы — на одном из столов были разбиты все склянки и пробирки, словно кто-то кинул на него маленькую бомбу, противоположная стена и часть потолка были покрыты копотью, а запах химикатов буквально разъедал легкие. Свой вопрос он задал все так же тихо, как и десять минут ранее — и, вопреки ожиданиям, этот ход сработал как надо и на этот раз. Генезис, с трудом удерживаемый Анджилом на расстоянии трех метров от профессора, резко обернулся и враждебно посмотрел в его глаза, словно считал, что тот встанет на защиту ученого, но неожиданно начал успокаиваться, разглядев в них не только строгость, но и понимание — и, возможно, даже каплю беспокойства. — Этот псих… докторишка, — обиженно пождав губы, начал Рапсодос, но быстро поправился. — Возомнил себя невесть кем и отказывается выдавать мне повторно справку о профпригодности. Говорит, что мне нечего больше делать среди СОЛДАТ, что я износился, уже не смогу не то, что меч в руках держать, даже преподавать. Для верной оценки ситуации было достаточно уже того, что Ходжо удалось вывести Генезиса из себя настолько, что он забыл про свои пафосные, заученные речи и заговорил простым, человеческим языком; но Сефирот слишком хорошо его знал, поэтому лишь выразительно выгнул одну бровь, как бы говоря — продолжай. — Но свехнаглостью стало его заявление о том, что он хочет, он должен исследовать меня. Что я просто создан для этого, — столько гнева, направленного на одного человека, в глазах друга Крессцент, пожалуй, видел, едва ли не впервые. — Я никогда не стану вашей подопытной крысой! Молча слушающий эту перепалку Анджил, как верный сторожевой пес, еще крепче вцепился в друга, вызвав ироничную улыбку Сефирота. — Исследования требуют экспериментов, — похабно ухмыляясь, сделал ответный ход Ходжо, определенно не желая оставаться в стороне. — Человечество никогда не сможет сделать шаг вперед в своем развитии, не сможет сделать новых, важных открытий, если не будет этих экспериментов. И руководство нашей компании прекрасно это понимает, — после этих слов Ходжо сделал выразительную паузу, широко раскинув руки в разные стороны. — Именно поэтому господа, мы с вами сейчас и находимся в данном помещении. Краем глаза Сефирот заметил, как Хьюли возвел свои глаза к небу — к почерневшему потолку — и мысленно поставил себе в список дел выяснить попозже, что бы это могло значить. — Простите док, но боюсь, правда на стороне полковника Рапсодоса. Хотя верится в это с трудом, — обратился он к ученому, игнорируя то, что учащенное гневное дыхание друга превратилось в возмущенное сопение. — Только что мне передали приказ Президента о выборе подопечных для нас. И если вы считаете, что с Генезисом что-то не так, то задействуйте все силы для того, чтобы он смог выглядеть прилично уже к церемонии вступления. Сразу три пары изумленных глаз уставились на генерала, и если первые две — Анджила и Генезиса — он смело проигнорировал, рассудив, что объяснится с ними позже, то игнорировать вызывающий взгляд ученого он не мог. Впрочем, он уже давно научился твердо встречать взгляд этих черных бездонных глаз; глаз, что нередко снились ему в детских кошмарах. — Я подпишу все необходимые справки, — отвернулся от СОЛДАТ профессор, тщетно пытаясь скрыть свое разочарование от двух поражений подряд — может быть, именно поэтому последнюю фразу он сказал так тихо, чтобы ее мог услышать только Сефирот. — Но я не сдамся так просто.