Войны второго поколения

Каждый из легендарной троицы на вутайском поле боя прославился своим уникальным стилем — Генезис своим безрассудством и маниакальной страстью сжигать всё вокруг себя, что после породило легенду об адских огнях Вутая; нет, безусловно, этому была и реальная подоплёка, но и немалую роль в этой басне сыграл его лучший друг. Сефирот прославился своей невероятной скоростью, с которой никто не мог сравниться. Он прославился невероятным количеством поверженных врагов — пока другие соревновались в том, кто сколько победил вутайских большевиков, у кого противник был сильнее, Крессцент просто оставлял за собой горы трупов, равнодушно пожимая плечами на все показатели статистики. Сам же Анджил заработал репутацию лучшего тактика и стратега. Перед тем, как приступить к выполнению задания, пусть даже самого простого, он тщательно анализировал, просчитывал все возможные варианты развития событий, выбирая самую оптимальную стратегию. Группа, которой он командовал, понесла минимальные потери в своём составе и получила максимальное количество повышений по рангу. Поэтому, чтобы всё было чётко по плану, Анджил досконально изучил эту местность. Он знал её ничуть не хуже вутайцев — поэтому, когда Зак сообщил ему о торпеде, он в первый момент даже не поверил. Ну кто и откуда мог знать об их прибытии? Кто и откуда мог в них стрелять? Конечно, на внешней стене форта было несколько сторожевых укреплений, но, расстояние было ещё слишком большое… к сожалению, времени и возможности выяснять всё это уже не было. Времени не было вообще ни на что: их вертолёт разорвало пополам в считанные секунды. Анджил только и успел, что наложить на себя защиту, да поймать Зака прежде, чем его убили полыхающие обломки. Пилоту повезло меньше всех — его смерть была мгновенной. Оказавшись в воздухе, Анджил понял, что у него нет выбора — выпустив свои крылья, он наспех надел на Зака парашют, который тот всё ещё держал в руках и немедля дёрнул за кольцо. Отпустив парня, Хьюли, ловко лавируя между обломков вертолёта, полетел в сторону форта. С одной стороны, он понимал, что бросать Зака нельзя, что здесь слишком опасно для кадета-недоучки, совершенно не имеющего представления о том, что ему делать. Но он верил в силы своего щенка, верил, что тот справится — и если не найдёт его вовремя, то хотя бы сумеет продержаться до тех пор, пока Хьюли сам до него не доберётся. Он так же понимал, что одной атакой вутайцы не ограничатся — и град стрел, дроби и копий, отправленных в его сторону, — и которых вутайцы совсем не жалели — были тому лучшим подтверждением. И лучшее, что сейчас он мог сделать для Зака и их миссии, это перевести всё внимание противника на себя. Падающие обломки и дым прикроют парня, пока он спускается, а там, когда большевики начнут исследовать обломки, глядишь, он уже успеет прийти в себя и спрятаться. Конечно, это могло поставить под угрозу его секрет; конечно, кто-то из вутайцев мог узнать в летящем человеке Анджила Хьюли. Но СОЛДАТ старался держаться оптимального расстояния, не приближаясь к территории форта больше, чем нужно в текущий момент. И продолжал свои манёвры ещё несколько минут, пока не убедился, что обломки вертолёта полностью скрылись под верхушками деревьев. Тут же круто развернувшись, он сам устремился в лесную чащу. Приземлившись на крохотной полянке со множеством светлячков, худо-бедно освещавших её, мужчина первым делом проверил все имеющиеся у него боеприпасы. Материя, несколько капсул с эфиром, браслет со статусной защитой, телефон, от которого здесь не было толку — всё было при нём. Облегчённо выдохнув, он сконцентрировался и попытался визуально представить себе местность в виде карты. До места крушения отсюда было километра два, и ещё где-то километр до самого форта. Значит, если Зак успеет прийти в себя, то у него будет достаточно времени для того, чтобы спрятаться. А после, когда сориентируется, то наверняка направится к форту. И если будет действовать осторожно, то сможет выиграть для них немного больше времени. А поразмыслив ещё немного по поводу своей задачи, Хьюли так же предположил, что отправиться к форту сейчас действительно самый верный вариант. Но делать это следует пешком — поэтому, сконцентрировавшись, он убрал свои крылья. Расстояние до внешней стены форта было не очень большим, но СОЛДАТ передвигался чисто через лес, избегая основных дорог, поэтому это заняло чуть больше обычного времени — и заняло бы ещё сколько-то, если бы Хьюли решил подойти вплотную. Но на расстоянии пары сотен метров Анджил решил, что стоит понаблюдать со стороны. Забравшись на высокое дерево с весьма густой кроной, послужившей отличным прикрытием, он с сожалением понял, что прямо сейчас не стоит соваться в лабиринт. На стене было очень много патрульных, в сторожевых укреплениях тоже можно было заметить бойцов. Кроме того, и сигнальные огни, и сирена были включены — и, хотя последняя замолкла довольно было, не стоило рассчитывать на тёплый приём или мирный путь. А привлекать внимание сейчас ещё больше было последнее, чего Хьюли хотелось в данный момент. Поэтому, спустившись на землю, мужчина направился в сторону места крушения вертолёта. Если ему повезёт, то он перехватит Зака где-то по пути, и уже тогда они начнут думать о новом плане действий. Однако странное ощущение заставило остановиться его на середине пути. Это не было физическим ощущением, это было где-то глубоко внутри. Словно какой-то внутренний зов. Словно что-то очень близкое, но давно забытое или потерянное ищет его. Анджил закрыл глаза и на всякий случай попробовал прощупать местность на более физическом уровне, но не почувствовал ничего. Анджил прошёл вперёд ещё немного — зов усилился. Как ни странно, шёл он откуда-то с места падения обломков, но это точно не было связано с Заком. И совпадением тоже не могло быть — а значит, оставался только один вариант. Чем ближе Анджил приближался к нужной точке, тем теснее сжимались тиски в его груди. У него не было сомнений о природе этого зова, но привычка — вторая натура, поэтому последние метры до поляны он проделал максимально осторожно, не отнимая руки от своего меча. Поляна, на которой его ждал Генезис, была словно взята из какого-то романтического фильма: всё, что можно было видеть вокруг светилось мягким, тёплым светом. И трава, и листья на деревьях, и море летающих светлячков. Да и сам Генезис, сидевший прислонившись к дереву, с закрытыми глазами всем своим видом излучал спокойствие и умиротворённость. Даже извечный томик Лавлесс был закрыт и спокойно лежал на траве. Остановившись в центре поляны, Анджил шумно выдохнул, привлекая к себе внимание друга — несмотря на внутренний трепет, в данный момент у него не было никакого желания и настроя на романтику. Он был слишком зол на друга; слишком обескуражен происходящим. — Ты мог бы и не приходить — твоего щенка здесь давно нет. Генезис, казалось, совершенно не собирался нарушать свою медитацию, даже ради своего лучшего друга. Наоборот — он призывно похлопал ладонью по земле. — Вот так всё просто? — сквозь зубы процедил Хьюли, понимая, что гнев и негодование вскипают лишь ещё сильнее, поэтому опустил руку, доселе продолжавшую сжимать рукоять. — Позвал меня сюда, показал немного романтики и всё, тебе всё сошло с рук? Тебя один чёрт знает где всё это время носило! Мы все чуть не сошли с ума от неизвестности и переживаний! И ты думаешь, что я вот так просто поведусь на твои уловки?! Генезис тяжело выдохнул и поднялся на ноги. Отряхивая несуществующую пыль, он явно хотел оттянуть некий неприятный момент — но схлопотал мощный удар в челюсть от друга. Пока Рапсодос отплёвывался от крови из разбитой губы, Хьюли продолжал сжимать и разжимать кулаки, борясь со своим желанием врезать другу ещё раз. И тот, словно понимая это, терпеливо ждал — но Хьюли сумел справиться со своим гневом. — Я ждал тебя, — произнёс Генезис, когда окутавшая его светло-зелёная волна исчезла, не оставив на лице и следа от тяжёлого кулака его друга. — Всё это время я ждал тебя. Я не был уверен в том, что будешь ли это ты… но рассчитывал на это. Как и на то, что ты возьмёшь с собой своего щенка. Глядя в голубые глаза друга, в которых не было ничего, кроме пустоты и отстранённости, Анджил был в полной растерянности. — Что ты хочешь этим сказать? И где сейчас Зак? — спохватившись, добавил он. — В относительной безопасности. Его утащила за собой Юффи Кисараги — полагаю, ей нужен проводник на территорию форта. Если они сумеют договориться, то безопасный путь им гарантирован — принцессу никто не посмеет тронуть. — Ты в этом уверен? — хмуро уточнил Хьюли. Спрашивать, что принцесса Вутая делала на территории форта в одиночку, вероятно, было бесполезно. Однако его напряг сам этот факт — это могло значительно усложнить их миссию, хотя, казалось бы, куда уже. — Она точно не может быть заодно с восстанием? — Нет, — чуть помолчав, покачал головой Генезис. — Но она точно не связана с восстанием. Полагаю, сюда её привели какие-то личные мотивы. — Какие, например? — Кто знает… Анджил свирепо посмотрел на друга, еле сдерживаясь от того, чтобы врезать ему ещё раз. — Что за игры ты ведёшь?! Что значит ты ждал меня?! При чём тут Зак?! — вместо этого он схватил друга за его красный плащ и как следует встряхнул. — Что, чёрт возьми, тут творится?! — Это очень долгая и запутанная история, — спокойно отозвался Генезис, никак не реагируя на гнев друга. — Если ты меня отпустишь и выслушаешь, то, может быть, даже сможешь понять. Анджил несколько секунд ещё буравил друга взглядом, после чего нехотя отпустил. Генезис, нащупав твёрдую землю под ногами, отступил на шаг назад — словно не желая быть так близко к другу. Это слегка задело Анджила — хотя бы с учётом того, что совсем недавно тот приглашал вместе посидеть. Но он решил промолчать, ведь для эмоций и разборок подобного рода было не время и не место. — Я тебя внимательно слушаю, — скрестив руки на груди, он всем своим видом постарался продемонстрировать, что убедить его в чём-то будет крайне проблематично. Но Генезис не был бы собой, если бы его это напугало. Анджил чувствовал, что с ним что-то не так, пусть даже он старается не показывать этого. — Я понимал, что моё исчезновение привлечёт внимание. Я не знал, сколько времени придётся здесь провести, прежде, чем за мной кого-то пришлют. Кого-то проверенного. Того, кому я мог бы полностью доверять, — пояснил часть своих слов Генезис, когда Анджил открыл рот, дабы сообщить о том, что за ним уже однажды посылали. — Это были вы с Сефиротом. И больше я ставил на то, что это будешь ты. Да, Сеф был в курсе, плюс, полагаю, интересующие его детали он выяснил, забив на правила… — он сделал многозначительное выражение лица. — Именно поэтому полагал, что он сопоставит все факты, возможные варианты и откажется. — Что ты хочешь этим сказать? — Думаю, тебе уже поведали про то, что мы тут поиграли в «крота и орла», — туманно ответил Генезис. — Не знаю, на счёт того, какими данными ты располагаешь… — Я знаю, что это бывший работник Шин-Ра. Бывший боец, — пожал плечами Хьюли. — Имён и некоторых данных я не знаю. Только то, что вероятнее всего это СОЛДАТ, но может быть и кто-то из Турков. — Это СОЛДАТ, — усмехнулся Рапсодос, но усмешка это была какой-то чересчур горькой. — И, вне всяких сомнений, Сеф понял, кто именно. — Как? — Сопоставив все факты, — снова ровно повторил Генезис, чем очень сильно взбесил друга. — Андж, подумай, — призвал он к размышлению, прежде, чем тот стал спрашивать, кто это. — Кто мог настолько виртуозно владеть этим навыком? Кто мог заставить Сефирота передать миссию тебе? Кто мог заинтересовать меня настолько, что я неделями скрывался в подполье? Из-за кого я мог надеяться, что рано или поздно ты прибудешь сюда со своим щенком?.. Анджил понимал, что ответ крайне очевиден, что намёки Генезиса слишком жирные, чтобы копать глубоко, в поисках ответа. Но нужная ниточка всё равно упрямо продолжала ускользать от него. Сефирот явно совершил должностное преступление ради этой информации. Генезис застрял в Вутае почти на два месяца. Он хотел, чтобы эту миссию получил Хьюли. Он надеялся, что тот возьмёт с собой Зака… От внезапного осознания у Анджила закружилась голова и окружение попросту поплыло. — Не может быть, — ошарашенно пробормотал он. — Этого просто не может быть… — Я тоже был в шоке и растерянности, — мягко отозвался Генезис, положив руку на плечо друга. — Я не знал, что мне делать. Анджил поднял свой взгляд от светящейся травы на друга — впервые с момента их сегодняшней встречи он обратил внимание на то, что его глаза уже не кажутся такими пустыми, что они светятся таким же мягким голубоватым светом. Таким родным… Таким… романтичным.

***

Странное чувство вело Генезиса куда-то в дебри лесной чащи. Куда именно, он понять не мог — с одной стороны, он целенаправленно пытался увести «орла» за собой, с другой же, его не покидало ощущение, что он продолжает идти ровно туда, откуда ощущал взгляд. Это невольно наводило на мысли, что некто пытается обернуть эту технику в обратку, что само по себе казалось немыслимым. Это был не просто навык или тактический приём — хотя технически овладеть им мог любой боец, на практике же лишь немногие могли применять его успешно. Этот навык нельзя было выучить раз и навсегда, он требовал не просто высочайшей сноровки, он требовал постоянной практики. Он оттачивался на протяжении всей жизни. Больше и дольше всего возможность применять его была именно здесь, в Вутае. Военные действия на территории врага — это всегда игра с огнём. Особенно, если противник крайне силён, а корпорация вместе с самыми опытными СОЛДАТами присылала сотни новобранцев, которые служили исключительно как пушечное мясо. Впрочем, пока за дело не взялись двое, которые весьма значительно смогли сократить смертность. Одним из этих двоих был Анджил. Генезис так и не узнал, кто его научил этому навыку — тот старательно скрывал этот факт. Это несколько задевало Рапсодоса, но вместе с тем он понимал, мотив молчания — Адам Флюгель владел невероятными умениями, обладал исключительными способностями и нескончаемой информацией. Откуда он её брал, так и осталось тайной за семью печатями, канувшей в Лайфстрим вместе с ним. Впрочем, было бы неправильно говорить о смерти человека, который официально не был признан мёртвым, а попросту исчез. Словно растворился в воздухе. Именно поэтому, опять же, нельзя было с уверенностью утверждать, что именно он научил Анджила технике «крота и орла». Это вполне мог бы быть и Сефирот — хоть никто и не видел, чтобы генерал хоть раз использовал эту технику, сложно было бы поверить, что он ею не владел. Сложно было представить, что есть хоть что-то, чего не умел Сефирот. Это так же мог быть и наставник Генезиса, полковник Зигмунд Фэйр. Именно он научил своего подопечного основам данной техники и помог разобраться с тем, как распознать, кто ещё может ею владеть. И Генезис был крайне благодарен ему за это, пусть даже оттачивать свой навык пришлось уже своими силами. И так же был благодарен за спасение множества жизней их бойцов. Именно полковник Фэйр был тем вторым, кто устал от бесконечной вереницы смертей своих подчинённых и поддержал тактическую идею Хьюли. Именно этот навык помог ему спасти свою группу в критический момент; помог увести отряд вутайцев от пехоты. Именно это стоило ему жизни… За своими размышлениями он постепенно подобрался к большой поляне. На подходе к ней СОЛДАТ вдруг почувствовал, что невидимый «взгляд», следовавший за ним исчез. Это весьма заинтересовало его, поэтому он вышел на поляну. В ней не было ничего сильно примечательного — обычная поляна со светящейся травой, которая росла в некоторых регионах Вутая, а в этом регионе попадалась и вовсе сплошь и рядом, светлячки, «скачущие» по кругу, да ровный ряд высоких деревьев. Пожалуй, это единственное заметное выделение — слишком ровной была поляна, словно её границы были созданы искусственно. Рапсодос задумался — если память его не подводила, то в неких давних отчётах он встречал упоминание подобного места. И если память его опять же не подводила, то одно время здесь базировался лагерь… Углубиться в воспоминания СОЛДАТу не дал громкий рык. Обернувшись, он увидел двух пантерообразных монстров, весьма сильно напоминавших любимую сторожевую зверушку их вице-президента. Монстры рычали, скребли лапами землю, но атаковать почему-то не спешили. Генезиса, впрочем, мало волновала причина — клинок был у него в руке, справиться с ними не составило никакого труда. Тем более, что подобных представителей фауны он здесь уже повстречал с лихвой. Пара взмахов мечом, несколько ловких, изящных движений — и вот, два мёртвых тела уже лежат на земле. Но Генезис не торопился расслабляться — эти монстры вели себя иначе, нежели дикие. Так что они вполне могли быть ручные — нет, правильнее будет сказать дрессированные. Он хотел их изучить более внимательно, вдруг обнаружится что-то полезное или интересное… и замер, склонившись над мёртвыми телами. Кто-то на него смотрел. Не призрачный взгляд «орла». Нет, вполне реальный, осознанный. Вероятней всего — ещё один монстр. — Стой. Не шевелись, — тихо, вкрадчиво, с неизвестной стороны прошептал ему смутно знакомый голос и СОЛДАТ послушно замер — собственно, он итак не собирался шевелиться, лишь чуть крепче сжал свой меч. Несколько минут стояла тишина. Интуитивно СОЛДАТ чувствовал, что она условная, что что-то всё же происходит, но послушно оставался в замершей позе. — Давай, в сторону! — неожиданно возгласил всё тот же голос. Генезис сделал перекат в сторону. Одновременно с этим послышался оглушительный рёв, странное чавканье и грохот выстрела. После выстрела — ещё более громкий рёв. Не теряя ни мгновения, Рапсодос оказался на ногах и послал самый мощный заряд огня туда, откуда слышался рёв. Пламя мгновенно охватило куст на окраине. Куст, который шевелился. С ужасом и отвращением Генезис лицезрел перед собой просыпающегося Мальборо — видел, как постепенно тот поднимается, раскрывает свои глазки, по одному обнажает свои острые зубы и вытягивает щупальца. Монстр, которого зацепило огнём, метался в агонии и двигался в его сторону. Вновь раздался выстрел, и мелкая очередь из дроби буквально прорезала монстра. Ещё один выстрел оторвал ему несколько щупалец, а второй огненный вихрь, выпущенный полковником, заставил монстра отступить назад, в чащу леса. Но Генезис не собирался смотреть, как тот отступает — активировав дополнительную силу своего клинка, он легко разрезал чудовище пополам. — Сильная тварь, — прокомментировал голос за его спиной, пока Генезис отплёвывался и пытался очиститься от крови-слизи монстра, брызнувшей во все стороны и заляпавшей его. СОЛДАТ обернулся, желая посмотреть на своего помощника и спасителя — перед ним стоял вутаец в форме. Вероятно, один из капитанов отряда Полумесяца, судя по расцветке доспехов — что несколько смутило и напрягло полковника. — Никогда не думал, что в горах Вутая можно встретить Мальборо, — лихорадочно пытаясь понять, что ему делать в данной ситуации, осторожно произнёс Генезис, дабы поддержать разговор. — Я думал у них другая сфера обитания. Вутаец засмеялся. — О, значит ты, юнец, ещё слишком мало повидал, чтобы думать, — теперь уже не только голос, но и манера речи странно знакомо резанули слух СОЛДАТа. — Есть даже пустынные виды этих тварей. А этот, — собеседник неопределённо мотнул головой в сторону располовиненного монстра, медленно исчезающему в Лайфстриме. — Гибрид. Мутант. Был завезён какими-то чокнутыми учёными в исследовательских целях вскоре после войны. Они много шумихи тут навели, отловили кучу монстров для исследований, понавезли каких-то странных растений, распыляли тут какой-то газ, проверяли почву… вот после этого тут и стали появляться всякие разные твари. Хотя, надо признать, что большинство его сородичей обитают в пещерных системах к югу отсюда. Удивительно даже, как далеко он забрался. Молодой ещё, отбился, может… А потом ещё про нас говорят, что мы не ценим мир и создаём чудовищ. Описанные доктора уж странным образом напоминали Генезису про пресловутого профессора Ходжо и его подпевал, который всё никак не желал отстать от него и дать жить спокойно. Доктора Холландера, пожалуй, тоже, но в гораздо меньшей степени. — Вы поклонялись монстрам, как богам, — сочтя рассказ вполне правдоподобным для базового доверия, Генезис напомнил собеседнику о прошлом. Своё пребывание в яме — так заключённые невольные участники боёв называли Арену — он не забудет никогда. — Вы позволяли им питаться человеческой кровью, ежедневно скармливая им живых людей. — И то верно, — вутаец отозвался так, словно благополучно забыл об этом факте — или вовсе не знал. Генезиса ещё сильнее посетило ощущение того, что с ним просто играют. Его так же не покидала мысль, что именно этот человек привёл его сюда. Но что ещё гораздо важнее — он его откуда-то знает. — Юнец, — вновь обратился к нему капитан. — Я смотрю, твоя страсть к огню всё так же пылает. И ты всё так же витаешь в облаках, как и прежде. Даже спустя столько лет, — под шлемом, прикрывающим только нижнюю половину лица, чётко прорисовалась полуулыбка-полуухмылка. — Тебе ведь нравилось больше бегать с Сефиротом на свиданки в трущобы, нежели заниматься полезным делом. Даже на поле боя ты был крайне безрассуден. Я много раз тебе говорил, что Сефирот, будучи прирождённым воином, мог себе это позволить. А ты, утончённая душа романтика, — вутаец саркастично усмехнулся, — нет. Услышав это, Генезис от неожиданности сделал шаг назад — но самообладание тут же взяло вверх, максимально скрыв этот жест. Тем не менее, голова продолжала идти кругом — перед ним определённо стоял бывший боец корпорации, только почему-то в форме элитного отряда врага. И это точно не мог быть какой-то турковский шпион. И точно не иллюзия. — Я не юнец, — убедившись всеми способами, что перед ним не иллюзия, Генезис взял себя в руки — его ответ был чётким, взор ясным, а плечи расправленными. — Я СОЛДАТ первого класса и заместитель командира армии, полковник Генезис Рапсодос. Поэтому, будьте любезны, в выборе обращения, — холодно вежливо обратился он к собеседнику. — А вы? — Первый класс, значит? Да ещё и полковник? — говоривший окинул его странным, внимательным, проникающим под кожу взглядом, по-прежнему скрытому шлемом. СОЛДАТ стойко выдержал этот взгляд, подавив желание посильнее укутаться в свой плащ — уж слишком раздевающим был этот взгляд. — И всё равно ещё юнец. — Повторяю свой вопрос — кто вы такой? — вновь холодно и беспристрастно задал свой вопрос Генезис. — И какое вам дело до моих прошлых увлечений? Вутаец склонил голову к плечу, изображая задумчивость. — Пожалуй, теперь уже никакого, — договорив, он бросил на землю свой боевой топор и нарочито-медленно снял свой шлем. — Меня зовут Ривай. Капрал Ривай. Имя Рапсодосу было незнакомо, а вот лицо собеседника — ещё как. — Полковник Фэйр?! — вытаращился на своего бывшего наставника Генезис, пребывая в глубочайшем шоке и отказываясь верить своим глазам. — Это действительно вы?! — Полковник Зигмунд Фэйр давно мёртв, — на этих словах мужчина перестал улыбаться, а яркая искорка в его глазах померкла. — Он похоронен в Мидгаре вместе со своим прошлым. Странные слова несколько отрезвили Генезиса — хотя и не сказать, чтобы сильно. Вернулась возможность связно мыслить — что, впрочем, не сильно улучшало дело. Чем мышление могло ему помочь в данный момент? Будь оно здравым, то придумать ещё что-либо было можно, но стоило ему несколько раз по новой посмотреть на собеседника, так сразу возникали большие сомнения в собственной адекватности. То, что это была не иллюзия, Генезис проверил ещё раз — так, на всякий случай. И не призрак — из оружия же он стрелял, да и держал его в начале беседы. В живых мертвецов полковник не верил — по крайней мере пока. Даже в Воронов ЛАВИНА превращала живых людей… А все остальные варианты были слишком мудрёными, чтобы вписаться в устоявшуюся концепцию мира. Да, бывали дезертиры. Бывало, что бойцы пропадали без вести во время войн и заданий. Взять того же Адама Флюгеля. Вот только большинство из них находят и обезвреживают. К тому же, Генезис чётко был уверен, что его наставник априори не мог оказаться в этом списке. Ведь его смерть Генезис видел собственными глазами… Он сам, лично, подтвердил этот факт. — Что, чёрт возьми, тут происходит… — растерянно пробормотал он, когда мысли помогли вспомнить столь важный факт. — Юнец, — вновь заговорил мужчина, явно заметив, что СОЛДАТ наконец-то обрёл способность мыслить связно. — Генезис, — поправился он чуть мягче, отчего упомянутый вздрогнул. — Присоединяйся к нашей армии, к нашему восстанию. Вместе мы сумеем освободить этот мир от тирании Шин-Ра. Вместе мы сумеем очистить мир от скверны. Генезис почувствовал себя крайне тупым, оторопело смотря на протянутую ему ладонь.

***

Ветер, поначалу обдувавший лишь кроны деревьев, сейчас спустился и ниже, освежая горячие головы друзей и напряженные тела. Сейчас, когда они всё-таки сели — так же, как в детстве, под широкой кроной дерева, это было очень кстати. Анджил даже ощущал некую связь с тем беззаботным временем — тогда они вдыхали сладкий аромат цветущих яблонь, а сейчас хвои и полевых цветов. — И что ты ему ответил? — когда мысли более-менее пришли в норму, полюбопытствовал он. Судя по движению, Генезис пожал плечами. — Я не мог сказать ему однозначное «да», но и «нет» тоже. Сам понимаешь, что тогда бы он снова попросту исчез, и мы бы его уже никогда не нашли. Сам факт того, что он вообще вдруг объявился спустя столько лет… Что он жив, — сделав акцент на этом слове, Генезис вновь странно пожал плечами. — Поэтому я тогда тупо кивнул и пожал руку. Анджил засмеялся, попытавшись замаскировать свой смех под кашель. Он знал, что у него не получилось, уж слишком нелепо всё звучало, но Генезис, казалось, и не собирался осуждать его. — Нет, ну а что бы ты сам сделал в этой ситуации? — тем не менее, уменьшать свою привычную активность он не намеревался. — Ну вот что? — Хороший вопрос, — задумался Анджил и сунул в рот какую-то травинку. — Наверное, если бы понимал, что другого выхода нет, то принял бы предложение и попытался втереться в доверие, — он намеренно умолчал о том, что, если бы вообще поверил в происходящее. — Кстати! — осенило его. — Он тебе поверил? Генезис какое-то время не отвечал — скосив взгляд на друга, Хьюли увидел, как тот улыбается. Это вызвало ностальгическую улыбку и у него — в памяти тут же воскресли их будни кадетов и третьеклашек-новичков. — Поверил, наверное. По крайней мере, в лагерь привёл как своего союзника, — Генезис вновь пожал плечами, что показалось Анджилу немного странным — словно этот жест имел и какое-то другое значение. — Ну, если вспомнить, то он же верил всей той ахинеи, что ты нёс ему в своё оправдание за своё очередное опоздание или пропуск тренировки, — подколол друга Хьюли. — Вот кто, что ни говорил — никому не верил. По крайней мере на слово. А ты мог плести самую нереальную, даже абсурдную чушь, и он всему верил. А что, кстати, ты ему там говорил? Помню твой рассказ о том, как ты пытался спасти женщину, которая пыталась утопиться в фонтане, в трущобах. И твой рассказ про то, как один из монстров прорвался наверх и напал на маленькую девочку, а ты её героически защитил. И твою любимую сказку про сломанный поезд. — Ну, было дело, — Генезис явно чувствовал себя неловко, поэтому толкнул друга плечом, когда тот открыто заржал. — Между прочим, не всё из этого было неправдой, — стал оправдываться он. — Я действительно вытащил ту тётку из фонтана, только прохожие не так всё поняли — они приняли меня за пьяного клиента этой проститутки. И решили устроить мне допрос. Вызвали местных патрульных, те решили поразмяться… пока я сумел доказать им всем, что было на самом деле, я уже безнадёжно опаздывал, — он тяжело вздохнул, поднимая глаза к небу. — И собака там была бешеная, да. Мы же кадеты были, да, оружия же у нас не было. Вот и схватил какую-то железку и пытался отмахаться. Девчонка-то симпатичная была, — стараясь скрыть своё смущение, он резко опустил голову. — Ну и всё остальное было в том же роде. — Эх ты, — беззлобно поддел друга Хьюли, так же толкая плечом в ответ. — А что остальные вутайцы? — Ну, в тот момент их здесь не больше дюжины было. А наставник явно пользовался у них авторитетом, так что возникать никто не стал. Но и доверять безоговорочно тоже не стали, — от острого слуха Анджила не ускользнуло то, как друг назвал встреченного им человека. — Может у них какой-то другой план был… Может даже и у него самого был другой план. Анджил нахмурился — беззаботность, окружавшая их еще секунды назад, вмиг растворилась. — О чём ты? — Он очень сильно изменился. Не внешне, внутренне, — поспешил пояснить Генезис, дабы предрешить все сомнения. — Вутайцы каким-то образом смогли воздействовать на его сознание, поскольку уже на следующий день он узнал меня исключительно как одного из демонов «Шин-Ра», которого он вчера привел на допрос. Одного из тех, кто когда-то посмел вторгнуться на их священную землю. Эти слова вызвали у Хьюли сильное недоумение — звучало так, словно полковник Фэйр помнит Рапсодоса по войне, но не как своего союзника, а как врага. — Ты хочешь сказать, что он потерял память и теперь считает себя вутайцем? — Вроде того, но не совсем. За последующие недели он узнавал меня как своего бывшего ученика и товарища ещё дважды. В это время он даже задавал какие-то вопросы, я сам ему кое-что рассказывал — максимально осторожно. Он это помнил, знал и верил в это, — пока что слова Генезиса не особо сильно проясняли ситуацию. — А потом снова наступал регресс. Я снова был шинравским демоном, который хочет своей ложью запутать его, который хочет наполнить его память ложными воспоминаниями. Это уже слегка проясняло картину. — Понимаю, — кивнул Анджил. — И понимаю твою цель — ты хочешь вернуть ему память. На твоём месте я поступил бы точно так же. — Вроде того, — вместо благодарности Хьюли увидел на лице друга виноватое выражение. — Для начала я хочу понять, действительно ли он потерял память, или же есть что-то ещё. Кто знает, может у него есть свой план? — О чём ты? — ещё более подозрительно переспросил Анджил. — Щенок. — Зак? — изумился Анджил — трудно было поверить, что человек будет столько лет прикидываться кем-то только из-за своего сына. Причём даже не ясно ради чего. — Зак! — Хьюли резко вскочил, когда его осенило — он совершенно забыл про своего подопечного. — Чёрт. Пока он лихорадочно крутил головой, пытаясь сориентироваться, в какую сторону двигаться, Генезис тоже успел подняться. На какое-то время он встал неподвижно и закрыл глаза. Этот жест он перенял у Сефирота — таким образом оба слушали свои внутренние часы. — Не спеши, — попытался он охладить пыл друга. — Идти до арены через лабиринт для нас крайне рисковое дело. Дело в том, что два дня назад в форт прибыл очень крупный отряд. Я сразу подумал о том, что Шин-Ра кого-то уже отправила на разведку, но причиной оказалось совсем другое обстоятельство — побег Юффи Кисараги из столицы. Кто-то предположил, что она может быть здесь. Так и оказалось, правда, как сам видишь, с заметным опозданием — пешком и в одиночку путь для неё оказался более долог. — Значит, они прибыли сюда для её защиты? — всё никак не желал унимать тревоги Хьюли. — Возможно, — Генезис снова как-то странно пожал плечами, что вновь не укрылось от глаз его товарища. — Или же, чтобы убить её. — Убить? Ты серьёзно? — Абсолютно, — кивнул Генезис. — Видишь ли, проще всего будет провести восстание под эгидой казни единственной и всеми обожаемой наследницы. — Кровавый переворот? — понял Анджил, хотя и сохранил вопросительные интонации в голосе. — Он самый, — подтвердил Генезис. — Так что можно не опасаться за то, что её убьют где-то в закоулках лабиринта. Нет, для неё устроят показательную казнь, так что она нужна им живой. И щенка, скорее всего, тоже возьмут живым. По крайней мере, если их схватят, то приведут на арену — а мы можем успеть добраться туда по тайному ходу. На этих словах он развернулся и зашагал куда-то вглубь леса, так что удивлённый и скептический вопрос Анджила про тайный ход был брошен ему в спину. Тем не менее, Анджил, хоть и проявил недоверие, всё же последовал за другом.

***

Бар, расположенный на шестнадцатом этаже Шин-Ра Билдинг имел особое значение и особую репутацию. Сюда не просто приходили напиться и излить душу бармену — на свой страх и риск, конечно же. Здесь всегда можно было узнать свежие сплетни, последние данные, а временами и информацию самого разного рода; именно здесь делались ставки в тотализаторе. Годы назад Анджил, Сефирот и Генезис часто собирались здесь, чтобы поболтать по душам, поделиться новостями, посмеяться над любителями сплетен, после чего тихонько обсудить их между собой. И так же втихую сделать свою ставку в тотализаторе. Это было лучше, чем мотаться по грязным забегаловкам трущоб — по крайней мере для Хьюли. Здесь не приставали ни девушки, ни парни, ни прочие пьяные посетители — здесь каждый знал форму СОЛДАТ и им банально хватало ума не лезть с кулаками. А заядлых любителей почесать языками достаточно было отпугнуть оценивающим взглядом. Но время беззаботности прошло, все они повысились в ранге, все получили новые должности, звания, обязанности… и втроём здесь они стали собираться очень редко. Сефирот тогда почти не возвращался из Вутая. Анджил и Генезис появлялись в Мидгаре несколько чаще, поскольку нужно было отчитываться начальству о проведённых кампаниях и разрабатывать новые планы стратегии. Нужно было пополнять запасы оружия и материи — и проследить, чтобы им втихую не подкинули какой-то брак. В то время они часто приходили сюда вдвоём. Потом, после войны, когда у всех троих совпадали выходные, они пару раз здесь собирались втроём — но той беззаботной атмосферы уже не ощущалось. Наоборот, можно было сойти с ума от ярости Сефирота, с которого не сводили взгляд, от нездоровой ревности и чернейшей зависти Генезиса. Гораздо комфортнее было собираться у Сефирота — в его апартаментах их никто не смел беспокоить. Это же место стало местом для откровений. Особых откровений — приходя сюда с Генезисом, Анджил мало чем делился с ним личным, больше слушал. Приходя с Сефиротом, наоборот, сам открывал душу. Потому, что генерал не любопытствовал. Не задавал вопросов. Он просто слушал, а потом высказывал своё мнение. Иногда и он раскошеливался на откровения. Именно здесь Крессцент признался, что сходит с ума из-за преследующего его призрака своего наставника. Именно здесь Сефирот признался, что это он, вероятно, виноват в их с Генезисом расставании, чем немало удивил Хьюли. Именно сюда Анджил пришёл, пытаясь почувствовать себя хоть немного ближе к Генезису. Свободное место было лишь одно — у самой стойки. Чуть помедлив, оценивая возможное соседство, он всё же занял свободный стул. — Добрый вечер, — поздоровался он с сидящим по правую руку от себя доктором Холландером. На двух Турков, сидящих слева, он внимания не обратил. — Виски. Двойной, — обратился он к бармену, и когда тот выполнил заказ, одним глотком осушил стакан. — Повторите. Напиться он не боялся, поскольку организм, усиленной мако-энергией и долгими годами тренировок, стойко переносил даже самое крепкое пойло. И единственное похмелье, которое могло напугать СОЛДАТа — это передозировка мако-энергией. И, тем не менее, вторую порцию он не торопился уничтожать — только задумчиво-медленно водил пальцем по краю стакана. — Крылья не мешают? — подал голос, проигнорировавший приветствие доктор Холландер. Анджил даже не сразу понял, что обращаются к нему. — Что? — встрепенувшись и выныривая из своей «медитации», Анджил повернул голову вправо. — Повторите, пожалуйста, о каких крыльях вы говорите, доктор Холландер? — Неважно, — мужчина пору раз качнул головой, тут же схватившись за неё, подтверждая предположение Хьюли о своём состоянии. — Всего лишь маленькое любопытство учёного… Лучше скажи, зачем СОЛДАТу заказывать виски, если он не может напиться? — Не мешают, — Анджил хотел сначала не реагировать на пьяный бред доктора, но его вопросы пробудили в нём любопытство — откуда он может знать его секрет?.. — А насчёт алкоголя… не то, чтобы мы совсем не могли напиться. Состояние охмеления мы всё же чувствуем. Просто длится оно не столь долго и не бывает неприятных последствий, — пояснив, он вновь одним глотком осушил стакан и пару раз звонко стукнул пальцем по стакану, прося бармена повторить. — А сюда мы с другом когда-то приходили в молодости, чтобы расслабиться и поделиться новостями. Он намеренно не стал говорить «с друзьями» и как-либо упоминать про Сефирота — ему всегда казалось, что доктор Холландер недолюбливает Сефирота. Вот только за что, не мог понять — внешне он всегда оставался спокойным и равнодушным в общении с Сефиротом, не проявляя ни маниакального восторга, коими не брезговали всё приспешники профессора Ходжо, но и не выказывая открытой неприязни. — С другом или братом? — Холландер, казалось, резко почувствовал себя лучше и с интересом стал разглядывать собеседника. Анджил же подумал, что тот не просто пьяный, а сумасшедший. — Доктор, у меня нет братьев, — мягко ответил он, думая, как бы улизнуть максимально незаметно. — А Рапсодоса ты уже не считаешь своим братом? — в тот момент, когда СОЛДАТ уже начал слезать со своего стула, вопрос собеседника остановил его, вогнав в полнейший ступор. — Или ты не знал об этом? Ну да, кто бы вам это сказал… Джилл всегда была слишком трусливой для этого, — не очень внятно забормотал себе под нос мужчина, и Анджил вздрогнул, не будучи уверенным, правильно ли он услышал и действительно ли прозвучало имя его матери. — Хороший он был образец, хороший… Хьюли не знал, что ему делать, думать и говорить. — Он всё ещё жив, доктор, — наконец, произнёс СОЛДАТ. — Сэр, полковника Рапсодоса так просто не убить. Всё же он один из сильнейших бойцов самой элитной организации. Вопреки ожиданиям, слова Анджила совсем не убедили доктора. Он лишь поморщился, словно услышал что-то крайне неприятное. — Вот что за мода пошла в последнее время звать всех по фамилиям и должностям? Ладно, когда говоришь о посторонних людях, то это ещё логично. Но когда ты так говоришь о близком друге, у тебя нет ощущения, что ты стираешь часть его личности? Не просто отдаляешь от себя, а именно уничтожаешь ту нить, что вас связывает? Анджил не нашел, что можно ответить на это. Вне всяких сомнений его собеседник был чертовски пьян — но его слова, умозаключения и связность мыслей и речи оставалась на высочайшем уровне, и это позволяло верить, что тот не просто понимает, что говорит, он чётко знает то, что говорит. И Анджила крайне смущали его слова о том, что они с Генезисом братья, а также упоминание его матери. — А в некоторых департаментах, вроде нашего, вообще обращаются исключительно по статусу и фамилии. Вот скажи, ты хоть знаешь моё имя? — чуть помедлив, Холландер явно пнул барную стойку от злости. — Или хотя бы этого выскочки Ходжо? Вопрос завёл Хьюли в тупик — логично, что у них, как и всех людей, были имена, но прежде он никогда не задавался этим вопросом. Покопавшись в своей памяти, он вспомнил, что пару раз встречал имя профессора Ходжо в документах, но никогда не обращал на него внимания и вряд ли сумел бы его вспомнить. — Нет, увы, — осторожно начал он. — Может быть вы скажете мне его, доктор? В первый момент Холландер не ответил, только негодующе покачал головой, уже не хватаясь за неё, после чего неожиданно выпрямился и посмотрел своему собеседнику прямо в глаза. Анджил поразился, насколько ясным и трезвым был этот взгляд, и насколько глубоким был тёмно-карий цвет его глаз — как и у самого Анджила до обработки мако-энергией. От этого взгляда, от этого осознания у него по спине побежали мурашки. — Ангус. Ангус Холландер, — мужчина протянул свою ладонь, которую СОЛДАТ пожал на автомате. — Рад познакомиться поближе, Анджил Хьюли.

***

— …Вот тогда он точно вспомнит, кто он, — Генезис, шедший впереди, вырвал друга из его задумчивости своей резкой остановкой. Собственно, Анджил попросту в него вписался. — Эй, ты меня вообще слушаешь? — Ммм… — слегка заторможено отозвался Хьюли и провёл рукой по своим волосам, выдавая волнение. К его удивлению, Генезис действительно повёл его по тайному ходу. Анджил, поначалу сомневавшийся на счёт опасности и ловушки, подстерегающей их на этом пути, быстро поменял своё мнение — вход был замаскирован большой каменной аркой. Конечно, арка как таковая в лесу вызывала негласное удивление, но ничем особо примечательным не отличалась. Да и для того, чтобы открыть тайных ход, нужно было сдвинуть её с места — вдвоём с Генезисом они справились с этой задачей, а вот простому человеку это было бы не под силу. По крайней мере в одиночку. Спустившись в полумрачное подземелье, Анджил вновь почувствовал себя неуютно, особенно когда Генезис закрыл ход — изнутри он, как оказалось, управлялся простым механизмом. Это вновь навело на тревожные мысли, и он поинтересовался, сколько человек знают про тайный ход, и кто с ним поделился этой информацией. Генезис сначала молчал, но после всё же соизволил ответить, что про тайный ход знает ещё со времён войны, и прежде, чем последовали соответствующие вопросы от друга, добавил, что про ход ему рассказали бойцы из «ямы». Анджил всё понял и не стал задавать лишних вопросов — Генезис очень не любил рассказывать об этой части своей биографии, и Анджил так толком и не знал, что с ним приключилось, когда его кинули сражаться с теми кровожадными монстрами, которым веками поклонялись вутайцы — сам он тогда командовал другим отрядом и не участвовал в захвате арены. Со слов Генезиса и Сефирота он знал только то, что если бы не последний, то его лучший друг, скорее всего, был бы уже давно мёртв. Анджил знал одно — Генезиса нельзя назвать трусом, и причина, по которой он молчит о том, что было с ним во время плена вовсе не в том, что он стыдится этого факта. Но очевидно, что с ним там произошло нечто большее, чем он кому-то рассказывал — судя по всему, даже Сефирот не знал истины. Думая обо всём этом и продолжая следовать за другом, Анджил смотрел на его спину, на игру теней, создаваемую отсветом факела и невольно вспомнил свой разговор с доктором Холландером несколько недель назад. Всё это никак не желало укладываться в его голове. Кому было бы легко смириться с мыслью, что он влюблён в собственного брата? Думая о совокупности всех происходящих событиях и причинно-следственных связей, он не заметил, как Генезис стал что-то говорить — а вот того, определённо обеспокоило молчание друга. — Прости, — виновато ответил он. — Задумался. Столько всего… Генезис не ответил, но недовольство из его взгляда ушло. — Я говорил, что когда полковник Фэйр встретится с твоим щенком, то наверняка всё вспомнит. — Я бы предпочёл избежать такого исхода событий. — Почему? — Я не хочу травмировать психику мальчика. Отец всегда был для него героем, и ему лучше будет не знать, что его отец стал предателем. Это обращение, казалось, оскорбило Рапсодоса. — Травмировать психику кого? Мальчика? Андж, ему скоро девятнадцать, он здоровый лоб, который готовится стать СОЛДАТом. А мы же и не такое переживали и в более раннем возрасте, — напомнил он и Хьюли невольно вновь вернулся к мысли, как Генезис попал в плен, а затем и на арену. — Кроме того, мы ведь толком не знаем, что именно с ним случилось после войны, поэтому рано записывать его в предатели. Андж, я видел его смерть своими глазами, — голубые глаза Генезиса стали на миг тёмно-серыми от нахлынувших эмоций. — Кроме того, как я уже говорил, у меня есть подозрения, что он ведёт какую-то свою игру, и она связана с твоим щенком. — Понимаю, но… — Кроме того, — перебил его Генезис, повысив голос. — Юффи тоже ищет его. Уж не знаю зачем, но сюда она прибыла именно из-за него. Так или иначе, но она приведёт его на арену, где находятся все обитаемые помещения. Анджил прекрасно осознавал, что в словах друга есть логика. Но беспокойство за Зака не давало мыслить в данный момент достаточно здраво. — Анджил, я прекрасно понимаю и своё положение на данный момент, — уже гораздо спокойнее ответил Генезис. — Я прекрасно осознаю, что меня объявили дезертиром, и что лишь исключительный факт может меня оправдать. Но ведь для этого недостаточно одних моих слов и твоей веры. Даже готовящееся восстание не то явление, что способно будет меня оправдать. Тут нужны свидетели. Анджил прекрасно это понимал. И так же прекрасно понимал, что Генезиса не волнует, оправдают его или нет. Он понимал, что в действительности тот сам страстно желает убедиться в том, что не сошёл с ума. И кто, кроме Зака, может лучше всех подтвердить то, что это действительно его отец? Что это человек, который был их инструктором в Академии, это человек, можно сказать ставший ему вторым отцом. Человек, отдавший свою жизнь ради спасения своего ученика. Они вновь продолжили своё движение, каждый пытаясь примириться со своими чувствами и реальностью. Идти, к счастью, пришлось недолго — всего пару минут спустя Генезис остановился, чтобы водрузить факел на стену, затем по торчащим из стены скобам несколько приподнялся и толкнул наружу крышку люка. Весьма неохотно, но та всё же поддалась. Выбравшись наружу, Анджил понял, что они находятся у входа на арену. Пока Генезис возвращал крышку люка на место, он внимательно огляделся. Сначала окинул взглядом фонтан, затем само строение арены. Входные ворота были открыты, и он направился к ним. Догнавший его Генезис закрыл ворота и остался стоять, прислонившись к ним спиной. Анджил внимательно наблюдал за другом, опасаясь за его психическое состояние — мало ли о чём может напомнить ему это место; но, быстро вспомнил, что тот провёл здесь несколько недель. — Знаешь, когда Сеф вытащил меня отсюда и вернул материю, я спалил это место дотла, — с ностальгической улыбкой поведал он, что заставило Хьюли понимающе усмехнуться. — Так что ему пришлось спасать меня ещё и из пожара. — Да, ему вечно приходилось спасать твою задницу из всяких передряг, — весело напомнил он Генезису. — Точно-точно. Это небольшое отступление помогло им снова почувствовать себя на одной волне. Вот только надолго ли, думал Анджил — своих позиций он сдавать не собирался. — Джен, я не изменю свою точку зрения, — твёрдо сказал Анджил, чтобы не создавать напряженную атмосферу. — Анджил, да как ты не понимаешь! — Генезис в одно мгновение оказался прямо перед ним, срываясь не только на бег, но и на крик. — Эти двое связаны куда более прочными узами, чем мы все! Если мы скроем правду от твоего щенка, мы только приведём к новой катастрофе! Он всплеснул руками в отчаянии, но Хьюли не обратил внимания на это — грохот ворот и звук падения привлекли его внимание гораздо сильнее. Рапсодос тоже резко развернулся, и его гнев в одно мгновение сменился на шок — прямо перед ними были Зак и Юффи, которые так же шокировано таращились на них. Генезис, всего несколько секунд назад смело стоявший на своём, неожиданно обхватил себя руками, опустил взгляд и закусил губу, после чего отвернулся от новоприбывших. Зака это явно ввело в ступор — он явно не ожидал такого поведения от Генезиса. Да и Анджил тоже, но, в отличие от своего подопечного, он прекрасно видел выражение печали и скорби на лице друга — видел, как крепко тот зажмурился и бормотал что-то вроде «прости». Зак был точной копией своего отца. И Анджил прекрасно понимал, насколько его лучшему другу сейчас тяжело. — С кем я связан? — сделав вид, что его нисколько не зацепило обращение «щенок», тихо и спокойно спросил Зак, медленно поднимаясь на ноги — окинув его ещё более внимательным взглядом, Анджил только сейчас обратил внимание на изодранную форму, на виднеющиеся следы сражений. На то, что тот стоит на ногах из последних сил. — И почему молчание может привести к новой катастрофе? Ответом ему стала тишина — Юффи, про которую все, казалось, забыли, сама ничего не знала, Анджил всё ещё был уверен в своей правоте, а Генезис, судя по всему, потерял дар речи. Так что Зак, выждав некоторое время и осознав, что ничего не довьётся, развёл руками в стороны. — Ну вы… Договорить ему не дал оглушительный смех, эхом пронёсшийся по помещению и заставивший всех вздрогнуть. Поначалу Зак и Юффи непонимающе стали озираться по сторонам, в то время как оба СОЛДАТа сразу подняли свои головы вверх. Заметив это, Зак тут же проследил за их взглядом — ровно в тот момент, когда говоривший спрыгнул вниз. — Грязная политика Шин-Ра скрывает огромное количество тайн, Зак Фэйр, — начал говорить ещё один вутаец в той же форме, что была на Леви. От знакомого голоса Зак мгновенно почувствовал, как начали подкашиваться колени и шевелиться волосы на голове. — Для них мы все живы ровно до тех пор, пока мы служим во благо компании. Хотя и этого порой может быть недостаточно — мы живы ровно до тех пор, пока от нас есть польза. Но что такое польза в их понимании? То, что они могут с нами делать всё, что им заблагорассудится… Но как только мы становимся ненужными, бесполезными, в их понимании, от нас тут же избавляются. И даже если кому-то посчастливится сбежать, он будет объектом преследования до конца своих дней. И даже после смерти. Дочитав свою лекцию присутствующей аудитории, мужчина снова расхохотался и стал стягивать свой шлем — но Зак крепко зажмурился, чтобы этого не видеть. Ему это было не за чем. — Отец, — только и успел прошептать он.