***
Тяжёлый и нестерпимый холод пробежал по коже, заставляя вздрогнуть. Отвратительная дрожь медленно распространилась по позвоночнику. Зубы до кровоточащих ранок прикусили нижнюю губу, а взор глаз опустился вниз — прямо на руки, полностью испачканные в удивительно знакомой жидкости. Совершенно нежеланной в это мгновение. Кровь. Ярко красная, она металлическим привкусом оседала на языке, вызывая бурные порывы страха в возбуждённом разуме маленькой девочки. Взгляд широко раскрытых глаз опустился ниже — на истощенные голые ноги и испачканное кровью, некогда невинно белое платье. Страх был не единственным, что начало терзать её маленькую голову. Прямо сейчас в голове роилось миллион вопросов, не имеющих ни одного доступного ответа. Где я? Но что важнее — кто я? Почему так холодно? Почему так страшно? Откуда взялась эта кровь на руках, одежде и… полу? В комнате было темно. По стенам танцевали огромные тени. Они словно нарочно привлекали к себе внимание, водя хороводы и безумно усмехаясь при взгляде девочки на них. Страх вполне осязаемо давил на ещё не сформировавшиеся мысли, поддевая её к действиям. Взгляд перекочевал к углу комнаты и совершенно внезапно остановился. Теперь уже не страх, нет. Настоящий ужас словно сжал внутренности, заставляя твердо стоять на месте, ощущая, как на руках толстой коркой стынет холодная и противная жидкость. Не имея возможности сделать и вздоха. Обезглавленные и выпотрошенные тела мужчины и женщины лежали посреди собственных органов, мочи и рвоты. Девочка упала на колени. Страх и шок создали удивительный дуэт — она затряслась, тихо всхлипнув. Пересилив себя, смогла разглядеть их лица. Гримаса ужаса и вытаращенные глаза навсегда отпечатались на них. Словно маски. Громкие и быстрые удары сердца отбивались в её ушах. Оно словно грозилось выпрыгнуть… Мурашки табуном прошлись по голой коже рук и ног. Она услышала, как осуждающе заговорили тени: — Мерзкое отродье. Убийца собственных родителей. Неблагодарный малолетний ублюдок! И в панике закрыла уши руками. Упала на холодный пол. Лишь бы не слышать эти пугающие голоса. Пожалуйста, Господи… По щеке скатилась слеза. Окровавленные руки с небывалой скоростью были отодвинуты от лица. Девочка истерично затряслась. Зарыдала. Казалось, словно тени ни на минуту не замолкали: их голоса, противные и нарочно громкие, били по самым барабанным перепонкам: Один особенно настойчивый всё же смог привлечь внимание: — Это ты их убила! Истерика стихла. Эмоций совершено не осталось. Глаза вновь посмотрели на два обезглавленных тела. Губы беззвучно прошептали несколько заветных слов: Это была не я. Кажется, именно в тот момент в ней что-то треснуло. Надломилось. Навсегда перестало существовать***
АГНЕССА НЕЙТ
Ночь была тихой. Мои запутанные мысли были далеко от мрачной гостиной, в не менее устрашающем, но довольно большом доме. Я сижу в этом удивительно мягком кресле уже порядка часа. На лице застыло нечитаемое выражение. Всё ещё не могу поверить, что меня спасли от того ада. Это была группа странно одетых людей… Точно не помню, какие именно вопросы они мне задавали. Что-то вроде: «Ты видела убийцу своих родителей?», на что я с шоком спрашивала: «У меня есть родители?». Меня, как оказалось чуть позже, Агнессу Нейт, быстро оставили в покое, передав родственникам. Наверное, им просто не хотелось возится с ребенком. Я едва шевелила губами. Качаю головой, прогоняя головную боль, пришедшую после подобных мыслей. Родственники в виде статного мужчины и его дамы скрылись за дверями сразу же, стоило проводить меня к креслу, приказав ничего не трогать. Скажу честно — они мне не нравятся. Ощущаю ярость, закипающую в жилах, когда вспоминаю лица, с неприкрытым отвращением разглядывавшие меня. Они ненавидят. Точно ненавидят меня… Наверняка хотят выбросить словно какую-то зверушку. Мерзкие… какие же мерзкие бывают люди. До боли закусываю губу, прогоняя навязчивые мысли. Глаза слезяться. Нет… не плакать! Нужно контролировать себя. Истерика сейчас ни к чему. Да и сил плакать просто не осталось. Собираясь с мыслями, разглядываю всё такие же окровавленные руки. Внезапно раскрывается дверь. Входят родственники. Выглядят они счастливыми. Это явно не предвещает ничего хорошего для меня. Женщина останавливается рядом, с полуулыбкой бросая в меня явно дорогую сумку. Подхватываю её. Увесистая. — Это вещи, которые выглядели ценно при обыске твоего поместья представителями Министерства. Нам с Полукосом эти безделушки ни к чему, но вот тебе… они могут весьма пригодится в будущем. В конце концов, мы ведь не звери. — с некоторым сожалением заканчивает. Меня словно оглушили. Важные слова женщины все ещё звучали в голове: Тебе они могут весьма пригодится в будущем. — Вы меня бросаете? — догадалась, крепче прижимая к груди сумку. Тени, до этого не замечаемые мной, мрачно ухмыльнувшись, принялись словно исполнять танец, скользя по стенам. — Да, — буднично кивнул мужчина, подходя ближе. Словно ему было плевать на меня — свою родственницу, которая ещё была ребенком. — Мы не соглашались принимать тебя. Ты должна быть благодарна, что мы оказываем тебе услугу. Возможно, чуть позже память вернётся к тебе… но нам это никак не навредит. В конце концов, мы не твои слабохарактерные род… — Дорогой, довольно возится с ней. — строго остановила его женщина, выразительно поднимая при этом брови. — Верно. Прости, дорогая. — он быстро улыбнулся ей, внезапно грубо схватив меня за руку. Закрыл глаза, крутанулся и… Мир перед глазами начинает расплыватся. Становится невыносимо тяжело. Меня словно с огромной скоростью таскают туда-сюда. Всё заканчивается так же быстро, как и начинается. Я падаю на холодный пол, и меня тут же выворачивает. Из глаз градом льются слёзы. Наверняка, унизительное зрелище. Как же всё-таки плохо. Мужчина раздражённо бурчит что-то себе под нос. Мне тут же становится легче. Исчезает рвота, и что самое главное — кровь на руках и платье. — Передашь это письмо главному. — он протягивает загадочное письмо, с омерзением поглядывая куда-то за мою спину. — Тебе туда. Я оборачиваюсь, с шоком глядя на полуразвалившееся двухэтажное здание. Решётки на каждом из окон поднимают во мне панику. Вновь поворачиваясь туда, где ранее стоял родственник, и я уже без удивления не застаю там никого. То, что он сделал, было нормальным? Всё таки, как же болит голова…***
— Было очень приятно познакомиться, мисс Нейт. — пожал мою руку дедушка в причудливых очках и белом халате. — Я почту честью взяться за ваше лечение. После же… нам придется найти вам пристанище. Лучший приют во всём Лондоне. Лечение? Приют? Нет, нет, нет, нет, нет. — Подождите! Нет! Вы неправильно всё поняли! Я не больна… Это всё тени! Они убили родителей! Они разговаривают! Я не при чём. — пыталась оправдаться я. Нет, нет, нет. Мне не нравится это место! Я не хочу здесь оставаться. Это несправедливо! — Я понимаю вас. — он спокойно улыбнулся, встав и выкинув уже вскрытое письмо в мусорку. — Сестра! Отреагировав на крик мужчины, в кабинет спустя несколько минут зашла престарелая женщина с завязанными в строгую прическу волосами и чуть измазанным фартухом. Она в недоумении перевела взгляд на меня. На моё платье, сумку. Улыбнулась. Моё. — я крепче прижала к себе драгоценную вещь, сверкнув глазами в сторону «Сестры». Она поджала губы. — Это — Агнесса Нейт. Шизофрения и биполярное расстройство. Введи её в курс дел. Шизо… что? Я не больна! — Куда же мне её селить, доктор? — она подняла брови. — Все палаты заняты. Это хорошо. Просто отпустите меня. — А как же тот мальчишка? Реддл? — Но он ведь… Что он? — Слышать ничего не желаю, сестра. Я вижу в этом лишь плюсы. Мистеру Реддлу, как и мисс Нейт, восемь лет. Вполне вероятно, что дети подружатся. — доктор передал ей бумаги. — Ты знаешь, что с этим делать. Мне восемь? Это так мало. Он повернулся ко мне с неизменчивой улыбкой. — Удачи, мисс Нейт. Мы будем видеться раз в неделю, для того, чтобы проверить ваше состояние. Всего доброго. Возможно, это будет не настолько плохой идеей. Здесь я смогу восстановить силы, а после… Я кивнула, идя вслед за женщиной. Тени плясали в коридоре. Они усмехались и шептали ужасные вещи. Всего на миг. Лишь на миг мне показалось, словно сама женщина, шагающая впереди — тень, так же как и остальные, ехидно ухмыляющаяся. Она алчно тянула ко мне руки, мечтая сделать больно. Видение рассеялось. По рукам и ногам пошли мурашки. Я перестала смотреть по сторонам, прекрасно понимая, что минимум десять теней внимательно следили за каждым моим движением. Прошло всего пол часа, но я уже ненавижу это место. Этих людей. Здесь так много теней… Что же будет дальше?