Ошибочка вышла

Месяц спустя… Петуния вымученно улыбнулась и пригубила шампанское. Поздравительное бормотание своей лучшей подруги Эвонны, она благополучно прослушала. Да и какой смысл был вникать в её слова? С чем поздравляли-то?! Вот с этим вот кошмаром?! Тут уж впору выражать соболезнования, а не праздновать. Беглый взгляд, брошенный на сидящих за столиком людей, настроения не улучшил. Дети сидели тихо и выглядели какими-то полусонными. Даже её шумный, непоседливый Дадли не сделал ни единой попытки привлечь к себе внимание — уныло жевал торт и молчал, а Поттер, вопреки ожиданиям, к своему куску так и не прикоснулся. Подруги тщетно пытались придать лицам выражение благожелательности, скрывая любопытство и насмешливые взгляды. Как же всё это отличалось от её свадьбы с Верноном. Тогда у неё действительно был повод для радости — её прежний муж, в отличие от нынешнего, не имел к магии ни малейшего отношения, и уже за одно это за него стоило выйти замуж. Да что там сравнивать?! Тогда и решение было принято ей добровольно, и праздник вышел весёлым, и люди собрались приятные… ну почти. Разумеется, без ложки волшебного дёгтя и тогда не обошлось. Женишок сестры — придурок Поттер и его дружок Блэк своими шуточками чуть не угробили Вернона прямо в день свадьбы, но ничего, обошлось. Поняв, что шутка зашла слишком далеко, эти идиоты по-быстрому свалили от греха подальше и после их ухода всё стало намного лучше. Не чета нынешнему безобразию! В этот раз бракосочетание отмечали в кафе вшестером: двое детей, сама Петуния, её лучшие подруги Эвонна и Джессика, и собственно жених — вылезший со своей Коуквортской свалки Его Сальноволосое Величество Я-Крутой-Волшебник Северус Снейп. До боли закусив губу, новоявленная миссис Снейп с трудом подавила желание нахлобучить на голову этому гаду тарелку с тортом. Вот ведь скотина! Сидит сволочь с надменным видом, поглядывает на невесту и её подруг с презрением… Хоть бы на собственную свадьбу голову помыл и надел что-то менее траурное. Даже рубашку чёрную натянул. Вырядился как на похороны, козёл! Можно подумать, что она ночей не спала, мечтая о таком муже, а он взял да снизошёл! Да Петунии даже в страшном сне никогда не могло привидеться, что ей придётся выйти замуж за этого монстра, и если бы в дело не вмешался один «добрый» старичок… Встречу со «светочем» волшебного мира Петуния на всю жизнь запомнила. Пришёл, поулыбался благостно, очками добродушно посверкал и объяснил доходчиво так, что выбора у неё нет и замуж за Снейпа выходить придётся. Им видите ли приспичило, чтобы Поттеровский приблудыш под должным присмотром рос! Перечить Петуния не посмела. Уж больно добрый дедушка страшным ей показался. Это же только дети уверены, что истинные злодеи непременно черные, скрюченные и с бородавкой на носу. Да и откуда детям знать, что такие вот улыбчивые старички в сто раз опаснее любого монстра?! А вот она, Петуния, давно уже из детского возраста вышла и истинную сущность таких дедков насквозь видела. Кстати, в том, что добренький дедушка к кончине её прежнего мужа имеет самое непосредственное отношение, Петуния была на сто процентов уверена. Что бы там ни говорили, но на рабочем месте Вернон всегда был педантичен и аккуратен и просто не мог погибнуть от столь нелепого несчастного случая. Выходит, убрали его намеренно, чтобы освободить место этому! Если быть честной, то стоило признать, что Вернона она никогда особо не любила, но всё равно было и больно, и обидно… а ещё до одури страшно. Ведь если взбрыкнуть, то и её тоже могут… того… как отработанный материал. А если возьмутся за Дадличка?! И ведь некуда бежать, некому жаловаться, негде искать защиты… От таких мыслей Петуния тихо всхлипнула, стараясь не поддаваться панике. В конце концов свою часть уговора она честно выполнила. Теперь оставалось надеяться, что раз эти чернокнижники своего добились, то оставят её в покое. А этого, сальноволосого, она уж как-нибудь перетерпит… Вероятно, спеша перемыть её новому избраннику кости, распрощались подруги с молодожёнами быстро. Оставалось надеяться, что сильно много лишнего они не напридумывают. Вообще-то оправдание более чем скромному празднованию, Петуния нашла очень убедительное — не пристало недавно овдовевшей женщине пышные свадьбы с новым супругом играть. К счастью, отмазка оказалась универсальной, с её помощью любые несуразности и странности объяснялись без проблем: и постные лица молодоженов, и отсутствие гостей, и неожиданный выбор таксебешного кафе… Да и поспешность нового брака, пусть и с натяжкой оправдать было можно. Новый супруг молод, даже моложе жены, не то чтобы состоятелен, но перспективен. А у неё, между прочим, двое детей, которых кормить и растить нужно, и нет возможности подвернувшимися шансами разбрасываться. Вот так-то… Первая брачная ночь, для теперь уже миссис Снейп, оказалась ещё хуже, чем сама свадьба. На гордое заявление, что в постель с ним она не ляжет, носатый мерзавец полоснул взглядом и скривился так, что у Петунии от обиды слёзы на глазах выступили. Казалось бы и радоваться должна, что хотя бы к сожительству её принуждать никто не собирается, а всё равно обидно до дрожи. Вот кем нужно быть, чтобы уметь одним взглядом человека унизить и самооценку в грязь втоптать?! Спать разошлись по разным комнатам: Петуния в бывшую супружескую спальню, Снейп в гостевую. Дети совершенно равнодушно отнеслись к присутствию чужого мужика в доме и улеглись спать самостоятельно сразу после ужина. Петунии тогда даже подумалось, что всё не так уж плохо, как могло бы быть, но часам к трём ночи она уже горько жалела о том, что «близости» не случилось. Нет, от Снейпа ей совершенно не нужны были ни плотские утехи, ни романтика, просто ужасно хотелось спокойно уснуть, прижав к себе Дадлика, но не получалось — страшно! Кто же разберёт, что на самом деле у этих чокнутых упырей на уме? Вдруг новый муженёк её во сне прикончить собирается? А если с ней сын будет, вдруг и его не пощадит?! Как жаль, что ничего у них с этим чёртовым Снейпом не было! Ведь если бы было, она бы чувствовала себя гораздо спокойнее. Всё же, чтобы убить женщину после секса нужно быть совершенным извергом и маньяком, а как бы плохо она о Снейпе ни думала, последней черты он в её глазах ещё не переступил. А так получается, что ничем кроме дурацкой бумажки с печатью они не связаны и убить её можно без зазрения совести! Чем дальше, тем больше крепла уверенность, что в живых её не оставят. Оставалось только молиться… Рассвет Петуния встретила, прячась за шторой и пристально вглядываясь в дверь, в ожидании, когда она отворится и… Но то ли молитвы помогли, то ли Снейп решил ей на нервах подольше поиграть — за ночь ничего ужасного так и не случилось. За завтраком Петуния была нервной и усталой, и всё ждала, когда муженёк ей, как и положено в драмах, яд в кофе сыпать будет, раз уж ночью убивать не стал. О чём думал Снейп, так и осталось для неё тайной. Молчал, сверлил ненавидящим взглядом, но «спасибо» за приготовленный завтрак сквозь зубы всё-таки процедил, и Петуния немного воспрянула духом. Может удастся ещё пожить на белом свете?! * * * Новая жизнь налаживалась со скрипом. Снейпу потребовалось совсем немного времени, чтобы убедиться — в доме №4 по Тисовой улице за внешне благопристойным фасадом скрывается форменный дурдом. Минимум трижды в день: за завтраком, перед полуденным отдыхом и на ночь Дадли закатывал скандалы на тему: «Почему этот «чокнутый Поттер» теперь живёт в его комнате?». Избалованный сверх всякой меры мелкий пакостник «Дадличек-Дидичка» Северуса бесил. Против всякой логики не Гарри, а именно этот зажравшийся гадёныш ассоциировался у Снейпа с очень ранней версией Джеймса Поттера. Как вообще можно было к четырём годам вырастить из ребёнка такое?! В вопросах воспитания этого индивида Северуса удивляло многое, но, пожалуй, самым странным казалось, что Дадли почти не вспоминал о родном отце. А ведь с момента его смерти и прошло-то всего ничего меньше трёх месяцев. Сам он поначалу, конечно, воздействовал на детей магией, но совсем чуть-чуть, ровно настолько, чтобы они не пугались присутствия чужого человека в доме. Ни на что другое его колдовство повлиять не могло. Так откуда такие результаты? Почему Гарри не стремился вспоминать Вернона Дурсля, Северус понимал, но почему до него не было никакого дела Дадли, которого отец любил и баловал? О том, что Дамблдор позаботился о психологическом комфорте мальчика, надеяться не приходилось. Оставалось предполагать худшее — потребительское отношение Дадли к окружающим уже перешагнуло все разумные пределы. Решив, что раз его приставили к мелкому Поттеру в качестве няньки-охранника, то неплохо было бы объяснить мальчику некоторые моменты, Северус первым делом рассказал о волшебстве. Гарри не удивился, не огорчился и не обрадовался — сосредоточенно кивнул и уточнил: «Значит, я не ненормальный?» Получив утвердительный ответ, кивнул ещё раз и, по-свойски ухватившись за Северусову руку, спросил: «А ты пришёл меня от Дурслей защитить? Ты мой фей! Когда ты научишь меня колдовать?» Глядя в предвкушающе блестящие зелёные глазёнки, Северус понял, что влип, потому как о характере подопечного некоторое представление уже имел. Поттер, в отличие от кузена, скандалов не устраивал, был слишком самостоятелен и не оставлял сомнений, что Северус ещё сто раз с умилением и ностальгией будет вспоминать школьных троглодитов. Да, уже сейчас было очевидно, что один четырёхлетний Гарри Поттер стоил целого курса первогодков. Ну зачем пытаться пошуровать палкой в осином гнезде? Зачем хотеть заставить чирикать вытащенную из духовки курицу?! И да, она таки зачирикала, от чего Дадли отчаянно завизжал, а Петуния свалилась в обморок. И зачем пробовать перепрыгнуть с табурета на диван? В последнем случае нужно отдать мальчишке должное, после того как табурет ожидаемо опрокинулся от толчка и он, упав, разбил губу, рыдать Гарри даже не подумал, быстро отыскав себе новое занятие — принялся увеличивать в размерах муху. Северус остановил его в тот момент, когда насекомое доросло до размеров котёнка! Может и не удивительно, что от таких фокусов у магглы Петунии Дурсль постепенно съезжала крыша? А она действительно съезжала… Чем дальше, тем серьёзнее Северус подозревал, что Петуния не просто дура, как он давно привык считать, а реально скорбная рассудком! Ну Мордред с ней, с этой идиотской свадьбой: расписались, выпили в кафе шампанского с двумя любопытными клушами и все дела. Можно было одной регистрацией обойтись, но для женщин почему-то такие глупости важны и, вероятно, не пригласить совсем никого было бы странно. Идиотизм, конечно, ну да ладно. Но зачем нужно было тащить с собой детей, если он клятвенно заверил, что за время их отлучки ничего не случится и об особенностях Поттера никто не узнает? Уже дома был разыгран целый спектакль, целью которого было показать, что до супружеского ложа Северус допущен не будет. Можно думать ему хоть раз в жизни хотелось залезть в постель этой курицы. Да она ему и даром не нужна. Да даже если бы… короче, не нужна в любом случае! Но у идиотки-Петунии, кажется, на этот счёт было особое мнение. Но если бы этой придурью всё и ограничилось, так нет же! С каждым днём признаков помешательства у его так называемой супруги обнаруживалось всё больше и больше… Ну вот зачем нормальному человеку бегать в детскую спальню по тридцать раз за ночь? Правильно, незачем. А эта дура бегает. Что она там такого особенного увидеть рассчитывает? Как четырёхлетние малыши коньяк пьют и на деньги в карты режутся? Можно было бы подумать, что она опасается за сына, что было бы логично. Гарри — волшебник и, Северус это знал точно, у него случались достаточно сильные стихийные выбросы. Беспокойство матери было бы оправдано, если бы эта чокнутая сама не отказалась расселить мальчишек по разным комнатам. Причин этого идиотского решения Снейп тоже совершенно не понимал. Рядом с детской пустовала ещё одна гостевая спальня. Гостей «с ночёвкой» в обозримом будущем у них не предвиделось… в необозримом тоже. Так какой смысл подвергать потенциальной опасности собственного ребёнка и всю ночь носиться туда-сюда? Может вместо глупой беготни стоило забрать Дадли к себе? Четыре года это тот возраст, когда мальчику ещё вполне допустимо ночевать в комнате матери. Выходило, что она не за Дадли переживает, но списать её пробежки на беспокойство за Гарри вообще не получалось. К племяннику новоиспечённая миссис Снейп испытывала стойкую антипатию, что, учитывая все нюансы и последствия его появления в этом доме, было в общем-то закономерно. Попытка объяснить, что при настолько плохих отношениях между детьми лучше расселить их по разным комнатам, вызвала совершенно неадекватную реакцию, и Северус махнул на эту затею рукой, настояв только на специальных чарах, не позволяющих устроить рукопашную сразу, как только за взрослыми закрывалась дверь. В конце-концов, если Петунии хочется по ночам туда-сюда бегать, пусть бегает. А он себе может и заглушающие чары поставить, чтобы не просыпаться от её топота. Кстати, её потуги изображать бодрость после крепкого сна выглядели ещё неадекватнее, чем ночные пробежки. Да, каждый день, прямо с утра она с тупым упрямством давала понять, что ночами спит ну просто как убитая! Ага, будто он совсем глухой и не слышит, как стучат по дощатым полам её домашние туфли. А уж как эта женщина могла столько лет вести хозяйство, для Северуса вообще было загадкой. Любые двери, даже у кухонных шкафчиков, она открывала с таким видом, будто за ними мог притаиться тигр, ко всем вещам прикасалась, словно к ядовитым змеям, на пищу смотрела, как на… Ах да, совместные трапезы были отдельной песней. За столом Петуния вела себя, как дикарь, которому впервые в жизни предложили попробовать мороженое. Потребление пищи жёнушка начинала с того, что долго и внимательно рассматривала то, что сама же в тарелку и положила. Затем отколупывала крохотный кусочек и долго держала во рту, расчмокивала и растирала по нёбу. Спасибо хоть пальцем в еду не тыкала и ритуальных плясок не устраивала. В любом напитке сначала смачивала губы, потом по капельке слизывала языком и всё время к чему-то то ли прислушивалась, то ли принюхивалась. Уже через неделю наблюдения за этим цирком у Северуса возникло почти непреодолимое желание взять и превратить её яичницу в мышь, но он сдержался. Посмеётся он один раз, а вот сеансы экзорцизма эта сумасшедшая может начать устраивать за каждой трапезой. Ещё больше Северус укрепился в своих подозрениях в ненормальности Петунии, когда пару раз случайно увидел, как она, возвращаясь из магазина, пряталась за розовым кустом и жадно запихивалась покупными булочками. Давясь, тайком жрать сомнительного качества выпечку, когда сама прекрасно готовишь, это вообще нормально? Неужели она правда считала, что покупные вкуснее?.. Наверное, через какое-то время он свыкся бы со всеми этими странностями, но в доме вдруг начали пропадать подушки: с дивана, с кушетки, из кресел. Не то чтобы они Северусу были очень нужны… Вообще-то он и внимание-то на эту новую придурь обратил по чистой случайности, но всё равно показалось подозрительным. Возможно Снейп и позабыл бы об этой мелочи, — мало ли, может Петуния их в химчистку сдала? — но через пару дней Дадли устроил грандиозный рёв, что ему неудобно сидеть перед телевизором. Чтобы мелочь голосистая наконец-то заткнулась и не раздражала своими воплями, Северус привычно махнул палочкой, превратив в подушку валявшийся на подоконнике журнал. Петуния, взвыв не своим голосом, схватила сына в охапку и пулей вылетела из гостиной. Что её так напугало, Снейп так и не понял. Нашлись подушки неожиданно. Северус, бродя по убогому заднему дворику, заметил розетку одуванчика. Вертевшийся тут же Гарри, заявил, что тётя требует уничтожать это растение немедленно после обнаружения, и понёсся за садовой лопаткой. Распахнув дверь чего-то среднего между большим шкафом и маленьким сараем, он моментально оказался погребён под целой лавиной подушек. Здесь были и исчезнувшие диванные подушки, и плоские подушечки, которые некоторые так любят подкладывать в кресла и на табуреты, и те, чьим местом обитания явно были гостевые спальни, и даже маленькие вышитые думочки. Сверху на Поттера упали красная пластиковая лейка и веерные грабли. Отряхнув ребёнка от листвы и пыли и убедившись, что он не пострадал, Северус отвёл его в дом, по пути размышляя, что, возможно, у Дамблдора были очень веские причины настаивать на присмотре за мальчиком, ведь по всему выходило, что с головой у Петунии совсем беда.