Ошибочка вышла

Альбус развернул мятый в странных потёках пергамент и тут же позабыл о своём раздражении на адресанта. Первые же строки вызвали удовлетворённую улыбку — жизнь в доме на Тисовой была далека от идеала семейного благополучия. Бывшая миссис Дурсль, а ныне миссис Снейп, ненавидела племянника и нового мужа с каждым днём всё больше. Слова: «похудела», «осунулась», «выглядит измождённой» так и лезли в глаза и Альбус усмехнулся: «Ну ничего-ничего, не всё коту масленица. Стерпится, слю… Хотя вряд ли. В этом случае не «слюбится» точно, но «стерпится» однозначно, куда же они денутся?!» Пробежав глазами ещё несколько строк, директор удивлённо приподнял брови: «Женщина ведёт себя все более странно?» Хм, неожиданно… но не сказать, что огорчает. Хотя, если вдуматься, то не так уж и «неожиданно». Северус, помнится, тоже писал в отчёте, что Петуния какая-то «ненормальная», но он, Альбус, тогда решил, что это Снейп так… из-за личной неприязни. Ну и ладно, эмоциональная и психическая нестабильность Петунии сейчас только на руку. В крайнем случае Северус её зельем каким напичкает или заклинаниями повоспитывает… Пожиратель он или нет? Вот пусть сам с проблемами и разбирается. Ну да Мерлин с ней, с этой Петунией. А что же Поттер? С ним-то как? Ага, вот: «Снейп на днях орал на мальчишку за то, что тот забрался в его лабораторию…» Славно-славно и очень даже ожидаемо. Поттеры они такие — вечно всюду лезут, сами на проблемы напрашиваются. Орал, значит? Ну иного и быть не могло. Для Снейпа уже одна фамилия «Поттер» всё равно, что для быка мулета. Да ещё пацан — вылитый Джеймс, а глаза мамины… Вот пройдёт ещё немного времени и Северус с Петунией в полную мощь развернутся, а дальше само пойдёт как по маслицу… * * * Новая семейная жизнь Петунию не просто не радовала, а ужасала. Ведь теперь даже в собственном доме она себя чувствовала будто в гости зашла. Из страха перед проклятыми чернокнижниками Гарри был переселён из чулана в спальню Дадли ещё до свадьбы. Отдавать племяннику гостевую комнату Петуния наотрез отказалась. Нет, ей не жаль было спальни, которая всё равно никому не нужна, но пусть лучше Дадличек потеснится, зато так ему безопаснее будет, а то мало ли что этому носатому в голову взбредёт? Вдруг он Дадли заколдует? Вдруг превратит его в… на этом месте Петунии всегда мерещилась большущая крыса и женщина содрогалась от ужаса и отвращения. Нет уж, пусть дети живут вместе. Да, учитывая способности племянника, это опасно, но она была уверена, что оставлять Дадли одного ещё опаснее. А так хоть есть надежда, что Снейп её сына при Поттере не заколдует. Попытка нового мужа настоять на раздельных комнатах для мальчишек только укрепила её в решимости ни за что не уступать. Единственное, на что ей пришлось согласиться — чары в детской, не позволяющие мальчикам устраивать драку, как только дверь за взрослыми закрывалась. Вторая гостевая спальня отошла в полное владение Снейпа, но это как раз радовало и сразу по двум причинам. Во-первых, раздельные спальни до определённой степени гарантировали, что Снейп к ней в койку лезть не собирается. Во-вторых, что там этот колдун магичил, осталось неизвестным, но запах псины, за время визитов Мардж пропитавший не только гостевую комнату, но и весь коридор второго этажа, исчез! Да, кстати, то, что Мардж, смертельно обидевшаяся на Петунию за скорое повторное замужество, заявила, что никогда в жизни больше не переступит порог её дома, стало дополнительным приятным бонусом. К сожалению, на этом положительные стороны нежеланного супружества заканчивались. Подвал, в котором раньше были обустроены домашние прачечная и мастерская, был безжалостно экспроприирован. Теперь вместо мирных и родных стиральной машины и дрелей там булькало в котлах неизвестное варево. Оставалось только надеяться, что это были не наркотики и не взрывоопасные вещества. Снейп оккупировал даже сад! И пусть это не был сад в полном смысле слова, так пара яблонь, три куста жимолости и старая рябина растущие на заднем дворе, дело-то было вовсе не в этом, а в том, что он разбил там несколько грядок к которым строго-настрого запретил подходить. Что по весне на них вырастет Петунии даже представить было страшно. Не сильно утешало даже то, что Снейп проводил рядом с ней и Дадли минимум времени, ведь даже эти минуты давались ой как тяжело. Особенно трудно было во время совместных трапез. Конечно же она проявляла осторожность. Сама и еду и питьё пробовала крайне осторожно, по капельке, стараясь по вкусу определить не успел ли Снейп туда чего подсыпать, пока она пищу по тарелкам раскладывала. Дадли порцию всегда накладывала первому и не выпускала тарелку из рук до тех пор, пока не ставила её перед носом сына, а потом ещё зорко следила, чтобы Снейп даже случайно этой тарелки не коснулся. В том, что её муженёк захочет отравить ребёнка Петуния сомневалась, но всегда лучше перестраховаться. Время шло, признаков резкого ухудшения здоровья ни у себя, ни у Дадлика она так ни разу и не заметила и, вопреки логике, это заставляло нервничать ещё больше. Возможно, Снейп опасался, что даже маггловская полиция легко его разоблачит, если вдруг его жена отравится? Гораздо проще ведь… удавить! А что, накроет вот так подушкой, а потом скажет, что она во сне умерла! К страху быть отравленной добавился страх быть задушенной. Пришлось принимать меры и устранять источники потенциальной опасности. Чтобы её ухищрения не слишком бросались в глаза, сначала она спрятала подушки из гостевой комнаты. Следом убрала декоративные. Всё это удалось провернуть в один день. Дальше стало сложнее — оставшимися вещами они пользовались регулярно и резкое их исчезновение было бы слишком заметно. Пришлось прятать подушки постепенно. Чулан показался местом ненадёжным. Подвал был захвачен Снейпом. Не придумав ничего лучше, она решила запихнуть всё в шкаф, в котором хранился садовый инвентарь. В день, когда она спрятала последнюю подушку, Петуния вздохнула с облегчением, но тут опять всё пошло кувырком. Дадли расстроился, что сидеть на диване стало неудобно, Снейп превратил что-то в подушку, и Петуния пришла в ужас. Как она могла не подумать о подобном раньше? Зачем что-то прятать, когда ненавистная сволочь, может получить нужный предмет благодаря своему сатанинскому колдовству?! И потом, избавиться от подушек — это полумера! Ведь существуют ещё одеяла, покрывала, пледы, простыни… Ведь невозможно же убрать всё и спать на голых досках! Да при желании даже пояс от банного халата может представлять угрозу! Голова шла кругом. С одной стороны Петуния хотела обезопасить себя и сына, с другой понимала, что её поведение в какой-то момент вышло за рамки нормального. Твёрдо пообещав себе больше не поддаваться панике, она постаралась сосредоточиться на том, чтобы сделать максимально комфортной жизнь Дадли, в конце-концов изменение привычного уклада и для него стало серьёзным стрессом. К счастью, полной финансовой зависимости от навязанного супруга у Петунии не было. После свадьбы Снейп надменно заявил, что ни на её постель, ни на её деньги посягать не намерен. Так и вышло, что кое-какие сбережения доставшиеся в наследство от родителей, с трудом полученная страховка и банковский счёт Вернона остались целиком и полностью в её распоряжении. Прикинув, что вернее всего поможет вернуть Дадли хорошее настроение, Петуния взялась за дело. Однако мерзкий Снейп и тут умудрился подгадить. Пока она осыпала лаской и заботой Дадлика и время от времени баловала его недорогими подарками, привычно игнорируя племянника, Снейп развлекал Гарри на свой манер и не сказать, чтобы у него плохо получалось. Впервые Дадли привыкший, что у него есть всё, а удел кузена молча смотреть и завидовать, впал в истерику, когда выяснилось, что Гарри может играть с забавным зелёным кенгурёнком, а от него весёлый лопоухий малыш отпрыгивает и исчезает. Следующим поводом для скандала прямо-таки вселенского масштаба стал паровоз, да не абы какой, а размером с письменный стол! На ярко-красном локомотиве золотыми буквами было выведено красивое и загадочное название: «Хогвартс-экспресс». Петунию перекосило и от паровоза, и от названия, а Дадли вопил два дня, требуя себе такой же. Напрасно мать убеждала, что его машинка элегантного шоколадного цвета ничуть не хуже какого-то противного паровоза, Дадли был с ней категорически не согласен. Разумеется, его машина хуже, раз умеет только бибикать, тогда как паровоз Гарри протяжно гудит и выпускает из трубы пахнущий малиной ярко-синий дым с оранжевыми искорками! Когда Петуния купила Дадли большую связку воздушных шаров, вокруг Гарри принялся виться целый рой крупных тропических бабочек. Убедить ребёнка что, тупо висящая под потолком раздутая резина, интереснее, чем перепархивающие с места на место яркие бабочки, так и не удалось. Трогать свои игрушки Дадли кузену не разрешал. Гарри брату не запрещал ничего, но его зверушки-игрушки сами исчезали, стоило рукам Дадли потянуться к вожделенному предмету. Поддержать хорошее настроение сына за счёт еды у Петунии тоже не получалось. Времена, когда Дадлик съедал всё, что считал нужным, оставляя Гарри полуголодным, канули в Лету. Да, готовила разносолы по-прежнему Петуния, но деньги на продукты давал Снейп, и вкусняшки приходилось делить поровну. Сколько бы Дадли ни норовил отобрать у Гарри его половину, ничего не выходило. Нет, откровенно на её сына Снейп не воздействовал, но и без колдовства здесь явно не обходилось. Детская одежда стала для Петунии ударом ниже пояса. Новым гардеробом для мальчишки Снейп не озаботился, и она поначалу воспрянула духом. К сожалению, это состояние продлилось недолго. Один взмах ненавистной волшебной палочки и растянутые линялые штаны и майки превращались в самые модные новинки из каталогов детской одежды. Если Петуния и могла себе позволить такую роскошь, то только одну-две вещички в сезон, а не по пять штук в течение дня! Слава всем богам, дети были ещё слишком малы, чтобы понимать, что значит быть модно одетым! Но много ли пройдёт времени, прежде чем до них дойдёт, что дорогая и модная одежда имеет в этой жизни куда большее значение, чем яркие игрушки?! Её Дадли рисковал вырасти несчастным ребёнком, с огромным, просто огромнейшим, комплексом неполноценности! Отношения изначально отвратительные с каждым днём всё больше напоминали холодную войну. Петуния становилась всё истеричнее, Северус всё злораднее. Дети были совершенно откровенно поделены и без зазрения совести использовались для того, чтобы довести противника до белого каления. Хронический недосып, неуверенность в будущем, страх за свою и Дадли жизни делали Петунию всё более неуравновешенной, что выливалось сначала в мелкие склоки, а затем и крупные стычки со Снейпом. Несчастная женщина понимала, что нужно бы остановиться, выдохнуть, подумать, как можно перевести отношения хотя бы в разряд нейтральных, но не получалось… Снова и снова она вскакивала по ночам, чтобы мчаться в комнату сына и убедиться, что его не превратили в крысу, поросёнка или обезьянку. С утра до ночи слушала истерики и жалобы Дадли, желающего получить то, что им было недоступно. Из-за так и не прошедшего страха быть отравленной в спешке, тайком, заглатывала покупные невкусные булочки, от чего начиналась изжога и болел желудок. Во время совместных трапез испуганно прислушивалась к себе, по-прежнему ища признаки отравления. За каждой дверкой ей мерещилось змеиное шипение. Стоило провалиться в сон, как ей снились проклятые подушки и злобно кривящийся Снейп. Даже то, что Снейп кучу времени проводил в лаборатории и исправно давал деньги на расходы, не делало её жизнь хоть на йоту проще. И пусть необходимость постоянно приглядывать за племянником была уже не столь острой — теперь за него отвечал Снейп, — но этот носатый мерзавец совершенно не наказывал Гарри ни за чирикающих печёных кур, ни за поющие шторы, ни за летающие половики, величавшиеся «ковром-самолётом», ни за гигантских мух. Он только объяснял мальчишке, что никто из посторонних не должен видеть результаты подобных экспериментов и всё! Их с Дадли психологический комфорт Снейпа совершенно не интересовал. Гарри ходил за мужчиной как привязанный, звал «Северусом» и выглядел страшно довольным, а её сын по пять раз за день бился в истерике видя, что всё самое лучшее достаётся противному кузену. Петуния снова изобретала способы, как порадовать своего мальчика, получала несоразмерный ответ Снейпа и всё начиналось по-новой… Стоит ли удивляться, что в конце-концов она сорвалась?.. * * * Поттер, как и предполагал Северус, оказался той ещё занозой в заднице. Он вечно куда-то лез и искал приключения на собственную попу, в общем был крайне утомительным подопечным. К тому же по уму сверстников этот сорванец явно превосходил. Строгость тётки научила его не послушанию, а хитрости, пакости кузена — осторожности. Жилось мальчишке с Дурслями, мягко говоря, не сладко, но он не унывал и устраивался как умел. А умел, надо сказать, не так уж и плохо для своего возраста, разумеется. Однажды Северус заметил, как Гарри левитировал к себе из соседского сада большую грушу. В другой раз, демонстративно выйдя в дверь, обежал дом, зашёл через чёрный ход, спёр у Дадли машинку и играл с ней пока не надоела. И да, вернуть её на место он тоже не позабыл. Оценив старания и находчивость подопечного, мужчина проникся к нему симпатией. На самом деле не так уж много времени отделяло самого Снейпа от той унылой поры, когда он занимался примерно тем же самым в Коукворте. Вообще, после того знаменательного разговора, когда Северуса назначили быть «феем», Гарри проникся к нему незаслуженной и неоправданной симпатией, и сразу же заявил права на своё исключительное положение, наотрез отказываясь звать мужчину «дядей» или «мистером Снейпом». Только по имени и никак иначе. Северус ругался, пытался быть строгим, но достаточно быстро вынужден был признать, что эту схватку он проиграл — уж очень доверчиво и восторженно смотрели на него из-за дурацких очков зелёные глазёнки. Решив, что контакт с мальчишкой всё равно нужно наладить, а от неформального обращения с него не убудет, Северус уступил и конечно же за это поплатился. Поттер оказался не только сообразительным и шустрым, но и очень любознательным. Если Северус не находился у себя и не работал в лаборатории, Гарри постоянно крутился рядом. Стоило выйти на веранду, на кухню, в гостиную или двор, и мальчишка был уже тут как тут. Однажды он даже пролез вслед за Снейпом в лабораторию, за что и получил знатную взбучку. Прооравшись, Северус пригляделся к обиженно шмыгающему носом мальчишке, усовестился и ещё раз уже спокойно объяснил, почему лаборатория не место для детей. На робкий вопрос: «Что это за красивая стеклянная банка?» вздохнул, уточнил, что это не банка, а реторта и неожиданно для самого себя предложил провести экскурсию. В конце концов Поттер волшебник, ему ещё в Хогвартс ехать, а там зелья придётся изучать в обязательном порядке. Вот и пусть узнает о зельеварении побольше, может хоть чем-то будет отличаться от тех идиотов, которые в течение трёх лет на уроках Северусу нервы выматывали. Гарри остался совершенно очарован его владениями. Особенно ему понравились тяжёлая бронзовая ступка и огромная колба Вюрца. Почему именно они? Да, Мерлин его знает… Вот понравились и всё. В общем-то с того дня их отношения и перешли на какой-то новый уровень. Кажется, Гарри окончательно признал его за своего. Мальчик с благодарностью принимал заботу, с жадным интересом слушал объяснения о возможностях волшебства и по-детски искренне радовался каждому доброму слову. Да, язвительному слизеринцу пришлось-таки научиться говорить добрые слова и отчего-то это было даже приятно. Гарри не напоминал ему ни о Лили, ни о Джеймсе, Северуса просто радовало, что в этом дурдоме есть человек, не желающий ему долгой мучительной смерти. А ещё грело сознание, что и у него наконец-то появился человек, которому он необходим и по-своему дорог. И дело тут было вовсе не в тётке и не в кузене, которые в присутствии Снейпа придираться к Гарри не решались. Мальчишка привязался к нему по-настоящему. Всё было бы совсем замечательно, если бы не Петуния. Снейп решительно не понимал, чего вообще добивалась эта истеричка? Можно было бы разобраться в её мыслях с помощью легилименции, но лезть в голову сумасшедшей себе дороже. Оставалось мириться с тем, что есть. В противовес негативному отношению к племяннику в родном сыне его женушка просто души не чаяла и тем самым только подливала масла в огонь раздоров между детьми. Зачем ей нужно было так усердно ущемлять Гарри, Северус не представлял. Ему самому как раз с каждым днём всё больше хотелось всыпать ремнём по пухлой заднице «Дидички» за постоянные придирки и сделанные кузену гадости. Но хоть руки и зудели малость повоспитывать мелкого паршивца, Северус отчего-то был уверен, что такая тактика будет в корне неправильной. Петуния и так вызывала сомнения в своей адекватности, а если вдруг ей в голову стукнет, что Дадлика несправедливо обижают, так и вовсе крышей поедет. Загремит ещё в психушку, и что тогда Северусу с двумя детьми делать, когда ему и одного-то слишком много? Поразмыслив, Северус решил уделять Гарри больше внимания, а заодно и уравнять возможности и привилегии, слишком уж многое в этом доме позволялось «Дидичке» и было запрещено Поттеру. Что требуется такому маленькому ребёнку, он представлял довольно смутно, зато до сих пор отлично помнил всё, о чём мечтал в убогой комнатке отчего дома. Осталось только чуток поработать добрым волшебником, пусть хоть у этого сорванца детство будет лучше, чем его собственное. Тут же нашлась и выгода от принятого решения — им всем вместе ещё жить и жить, вот и пускай и Петуния, и её избалованный засранец привыкают к мысли, что к Гарри стоит относиться с большим пиететом. В конце-концов он, Северус, обещал защищать сына Лили. Значит придётся защищать хоть бы и от вредной тётки и её мелкого говнистого сыночки. На каждую новую попытку Петунии выделить Дадли, Северус отвечал со всё большими изобретательностью и злорадством. Эта курица купила сыну большую красивую машинку, Гарри получил паровоз. Дадли, гадко ухмыляясь, хвастался яркой книжкой с красивыми картинками, да и плевать. Трансгрессировать в Косой переулок дело нескольких минут, и вот уже младший Дурсль вопит, что ему тоже нужна книжка в которой картинки не только двигаются, но и разговаривают. Дадли обзавёлся блестящим механическим роботом, вот и пусть смотрит, как тот одни и те же движения выполняет, а для Гарри можно наколдовать весёлую жизнерадостную зверушку. Дадли щеголяет в новеньких джинсах, ну что же… Где и какую детскую одежду следует покупать Северус понятия не имел, ну в самом-то деле не вести же Поттера к мадам Малкин... Зато трансфигурацию никто не отменял! Закончилось противостояние одним совершенно не прекрасным утром очень громким скандалом. Орала женушка долго и довольно бессвязно, но с надрывом, и в конце-концов дошла до обвинений в том, что Северус старается закомплексовать и морально уничтожить её сына. На этом терпение Снейпа лопнуло и давно сдерживаемое желание сделать обидную гадость победило. Выхватив палочку, без раздумий и малейших угрызений совести он метнул в «дорогую» супругу заклятие. Петуния схватилась за голову и с душераздирающим воплем: «Что ты со мною сделал, мерзавец?!» помчалась в ванную, к зеркалу. Северус злорадно расхохотался ей в спину. В тот момент, когда исключительно прямые, тщательно расчёсанные волосы Петунии завились в спиральки, Северус почувствовал, что наконец-то отвёл душу и теперь предвкушал ещё одну бурную истерику. И пусть это было мелко и недостойно, зато так приятно! Кудри он не любил. Не то, чтобы он не любил их в принципе… До кучерявости других ему вообще никогда дела не было — это не раздражало и не вызывало отторжения. Зато он до крайности не любил свои кудри. Его длинные волосы вились с самого детства, и это было настоящей бедой. При том, что он вынужден носить по воле матери… Перешитые в рубашки кофточки с рюшами, кудри до лопаток и опа… образ закончен! Он становился похожим на девчонку. Фразы: «Ах какая славная малышка! Почему мамочка не купит тебе юбочку?!» достали его до печёнок уже годам к пяти. Поэтому первое, что изобрёл Северус, едва получив доступ к котлу и ингредиентам, была специальная мазь для волос. Ну и пусть, что после неё волосы выглядели жирными и свисали неопрятными патлами. Зато теперь его больше никто за девочку не принимал! И наплевать, что все вокруг видели мальчика-неряху. Главное — мальчика, а не девчонку!.. * * * Со страхом заглянув в зеркало, Петуния охнула и сползла по стеночке. Её безнадёжно прямые волосы, ни разу в жизни не поддавшиеся ни щипцам, ни бигуди, ни папильоткам, ни даже химической завивке закрутились аккуратными спиральками. Петуния всхлипнула. Как же она мечтала, что хотя бы раз в жизни ей удастся завить настоящие локоны способные сохранить форму дольше одной минуты. Ну хоть один единственный раз. Сколько сил и денег было потрачено в парикмахерских впустую, а тут один взмах палочки и пожалуйста! Внезапно накатила какая-то отрешённость. Все страхи, усталость, обиды ухнули куда-то вовне, оставив изумлённое осознание как давно она не чувствовала себя не то что молодой женщиной, а просто человеком. До чего она дошла? Как умудрилась настолько озлобиться и запустить себя?! Безумно захотелось себя побаловать, ощутить, что она молода и красива. Ведь ей всего двадцать семь! Ощупав пышную гриву, Петуния поднялась с пола и снова заглянула в зеркало, боясь, что всё это ей только мерещится… Нет, исключительная кучерявость в отражении никуда не делась. Вернувшись в гостиную, она робко пробормотала: «Спасибо, Северус!» и поспешила в спальню, оставив Снейпа стоять с отвисшей челюстью. Смущённая благодарность Петунии выбила Северуса из колеи. До сих пор ему и в голову не приходило, что кто-то захочет променять замечательные идеально прямые волосы на кудри. Особенно Петуния, у которой с самого детства причёски были волосок к волоску и у которой он ни разу за все годы знакомства не видел даже намёка на завивку. Похоже, ненормальность его супруги стремительно прогрессировала.