Глава шестая. С. Холмс. ч1
Тучи стягивались над Касл Комб, только не те, что мы привыкли видеть при приближении грозы. Невидимые, но ощутимые, отождествляющие опасность, они нависли над особняком Холмсов, будто чудовищный свинцовый купол, не пропускающий тепло и солнечный свет. Под тяжестью этого купола Майкрофт залпом опустошил бокал и потянулся к бутылке. Непреодолимое желание залить дурные предчувствия алкоголем не покидало его с самого утра, и как итог: от полной бутылки виски осталась лишь половина, а на часах не было и десяти. — Я, конечно, понимаю, что сегодня день рождения твоего брата и грех не выпить, но может тебе уже хватит? — Мориарти подошёл к нему сзади и взял за руку, убирая её с бутылки. — Ненавижу дни рождения, — пробормотал Майкрофт, оборачиваясь, — праздники угнетают. — Это не повод убивать свои мозговые клетки спиртом, — заметил Джеймс, — брось, дело же не в праздниках. Что тебя беспокоит на самом деле? Майкрофт минуту рассматривал лицо Мориарти: за два месяца их знакомства этот человек доказал, что способен пробираться в голову и докапываться до истины так же хорошо, как и делал это сам Майкрофт. Очевидно, Мориарти был единственным, кто действительно мог с ним «потягаться», во всех планах, что не могло не радовать, а в некотором роде, отчасти возбуждать. — Дневник деда. Я его расшифровал. Однако… Похоже, что у этого дневника существует приложение. Заметки, которые дедушка оставлял, всё равно, что бессмысленный набор фраз без этого приложения. — И это всё, что тебя беспокоит? — Мориарти аккуратно взял его за подбородок, заглядывая в глаза. Словно читая мысли и сканируя содержимое. — Нет. Что-то или…кто-то надвигается на Касл Комб. И это может затронуть то, что осталось от моей семьи. Повлиять на это я никак не могу. — Не стоит раньше времени торопить события, — Джеймс ободряюще ему улыбнулся, перекладывая приятно холодную ладонь к нему на щёку, — мысли материальны, поэтому лучше думать о приятном. — Для этого как раз и существует виски, — мягко обронил Майкрофт. — А вот и нет. Секунда между один мгновением и другим показалась Майкрофту бесконечностью. Верно в замедленной съемке Джеймс, чуть наклонив своё лицо, обжег его горячим, приторным поцелуем. За секунду миллиард мыслей взорвались в голове Майкрофта осознанием: дальнейшая жизнь не будет прежней. Уже никогда не будет как прежде. Возможно, это и к лучшему. Возможно, это давно должно было случиться, но по какой-то причине произошло только сейчас. Не обращая внимания на опрокинутую бутылку, Майкрофт облокотился о стол, притягивая к себе Джеймса, обнимая за шею и отвечая на поцелуй. По тёмному, невидимому куполу ударила слепящая, такая же незримая глазу молния. Она могла символизировать что угодно — плохой знак, проблеск в жизни, перемены. Но Майкрофту стало на это наплевать. Ровным счётом как и на то, что лицо его невидимого «друга» — Эрона — неодобрительно скривилось. Похоже, Эрону не нравился Джеймс. Ни тогда, когда они с ним только-только познакомились, ни сейчас, когда у них начало намечаться что-то серьёзное. И несмотря на существование вероятности, что предвзятость, нелюбовь и презрение Эрона — не пустой звук, а нечто весомое, поскольку исходит от самого Майкрофта, от отделившейся его личности — Майкрофт не воспринял это всерьёз. Незначительная его часть отделилась и живёт, пусть и подобно нормальной, но всё-таки собственной жизнью. Зачем же заострять на таких пустяках внимание? Разорвав поцелуй, Майкрофт застал на лице Мориарти игривую улыбку: — Что такое? — поинтересовался он, признавая, что не может установить истинное значение этой улыбки. — Кажется, ты разлил своё успокоительное, — стрельнув взглядом на стекающую янтарную жидкость, Джеймс усадил Майкрофта на стол и, сжав его колено, медленно провёл рукой по бедру. — Но это к лучшему.***
Не сделав ничего, но при этом до чрезвычайности устав, Джон был счастлив вернуться домой. Не к себе, разумеется, а к Холмсам: за два месяца, чужие братья стали ему фактически ближе, чем родные, хоть и сложившаяся тесная связь не приводила его ни к чему хорошему. Устроившись в гостиной на диване среди миниатюрных серых подушек, он стал дожидаться возвращения Шерлока. Тот должен был срочно закончить все свои «секретные» дела, о коих Джону было сказано ещё утром, до печального случая с библиотекой. Взяв с кофейного столика свежий выпуск газеты и искренне поразившись, что таковые до сих пор существуют (как-никак наступила цифровая эра), Джон бдительным оком проходился по узким колонкам новостей. Его настроение по мере прочтения газеты становилось всё мрачнее и мрачнее, пока «таинственное убийство на озере» окончательно не окрасило окружающий мир чёрными красками и не поставило крест на позитивном настрое, лишая желания читать дальше. Но он всё же продолжил чтение не самой позитивной газеты: «Двадцать первого июня жительница Касл Комба Мари Шарль покинула свой дом и до сегодняшнего дня считалась без вести пропавшей, пока разные части её тела не обнаружил на заброшенных складах городской патруль… По словам очевидцев, мисс Шарль проникла на склад самостоятельно и без сопровождения. Подробности выясняются, но, по всей вероятности, не будут озвучены по настоянию отца погибшей, мистера Г. Шарля…» — Что читаешь? — Шерлок вырос перед ним неожиданно. Возможно, дело обстояло в газете, закрывающей обзор, или же Шерлок просто умел незаметно появляться. Подпрыгнув на месте, Джон спрятал газету за спиной: не хватало, чтобы играющий в сыщика друг заинтересовался складами. Заброшенными складами, где произошло чудовищное расчленение. — Ничего. Доделал дела? — Ну я же видел… А, ладно, — махнул рукой Шерлок, — в газетах всегда скукотища. С облегчением выдохнув, Джон повторил свой вопрос, пытаясь как можно незаметнее затолкать газету в диван. — Да, доделал, — внезапно, что-то вспомнив, Шерлок осёкся, — хотя знаешь, ты такой обидчивый, что лучше я расскажу тебе всё. — Я? Обидчивый? — наконец расправившись с газетой, Джон вытаращил на него глаза. — В каком месте это я обидчивый… — Взять, к примеру, историю с Майкрофтом. Кстати, как продвигаются успехи? — Никак, — буркнул себе под нос Джон, — я оставил это дело. — Точнее, даже не приступал, — хмыкнул Шерлок, — а наорал на меня так, будто это для тебя важно. — Да не орал я на тебя! — возмутился Ватсон. — Ну вот, опять орёшь, — грустно вздохнул Шерлок. — Не ору. И давай закроем тему, хорошо? — Хорошо. Как-никак, у меня сегодня день рождения, незачем такой день омрачать ссорами. Так тебе интересно, чем я занимался, пока ты «ничего» не читал? Проигнорировав досадный комментарий, Джон посмотрел на Шерлока, показывая готовность его выслушать. — Если быть до конца с тобой откровенным, то… — Шерлок замялся. Он сел в глубокое кресло и, поджав под себя ноги, скрестил пальцы рук. Так он делал в самых неудобных моментах и когда сильно переживал. — В общем, мне не хватает мамы. И сегодня это особенно ощущается, как в физическом, так и моральном плане. Не хватает её поздравительных, да и просто объятий, поддержки. Я бы хотел, но не могу забыть её голос, и это, Джон, по правде говоря, убивает. Пораженный неожиданным приливом прямодушия друга, как правило замкнутого в мире беспокоящих эмоций, Джон, не найдя правильных слов, кивнул. Он не мог разделить с Шерлоком тех же чувств, которые тот испытывал к маме, но вполне мог попытаться помочь ему справиться с ними, по крайней мере, с большей их частью — с тоской по той, что никогда не поздравит сына с днём рождения, просто попробовав заполнить пустотой собой. — Мне жаль, Шерри, — медленно проговорил Джон, — но ты двигаешься дальше с первого дня трагедии, не стоит оборачиваться назад и съезжать в прошлое. Если ты вернёшься в исходную точку, то причинишь себе только боль. Знаешь, ты всегда можешь положиться на меня и выговориться. Шерлок хохотнул: — Ну, нет. Таких избытков чувств ты больше от меня не получишь. Но спасибо, Джон. До конца вечера они больше не поднимали эту тему. Шерлок, излив скопившееся напряжение, повеселел и даже предложил сыграть с Майкрофтом в покер, а Джон старался не подавать виду, что Касл Комб изо дня в день открывается для него не с лучших сторон. Светлые стороны, безусловно, были. Например, именно тут он познакомился с Шерлоком, разбавил рутину маленькими приключениями и осознал, кем он хочет стать, когда вырастет. Но тёмная гардина Касл Комба его настораживала, и деться от неё было некуда — завеса, сотканная из тайн, преступлений и тьмы, казалось, простиралась от улочки до улочки и лишь кусками где-то да пропадала. Вот только куски эти надо было ещё найти.***
Джон никак не мог понять, что в Джеймсе Мориарти было не так. С виду, казалось бы, обыкновенный молодой преподаватель математики, изредка надевающий дешевый чёрный костюм и приносящий на завтрак Холмсам пирожки. Шерлок никогда не притрагивался к угощениям, заверяя Джона, что внутри цианистый калий. Однако, Майкрофт, не раз пробовавший пирожки, ни разу так и не отравился, посему обвинения Шерлока были пустыми. А вот пирожки, надо отдать должное повару, вкусными. Глядя на то, как Майкрофт блестяще обыгрывает всех в покер, Джон всё время ловил себя на том, что пытается найти в лице Мориарти ответ на свой вопрос. Но в лице математика не было ничего, что наводило бы на правду. Странный, можно сказать, пронизывающий взгляд, который Джон испытал на себе в день, когда усыпил Майкрофта, как будто исчез. Но осадок всё-таки остался. Тем не менее, это всё равно не мешало ему хорошо проводить время. — Вас вообще реально обыграть? — Джон, отложив карты, а вместе с теми свои подозрения, искоса глянул на Шерлока. Вид у того был такой, будто все в этом мире от него отвернулись. — Да, Майкрофт, — поддержал разговор Шерлок, — мог бы хоть разок поддаться своему младшему брату, на минуточку имениннику. — Тогда бы ты обиделся на меня за то, что я даю тебе поблажки, — усмехнулся Майкрофт. — Нет, ты просто не любишь проигрывать, — не согласился с ним Шерлок и тут же, обращаясь уже к Джеймсу, выпалил: — а вы? Вы же математик. Что вам стоит выиграть у Майкрофта? — Он слишком хорош, — равнодушно ответил тот, не замечая дерзкого тона Шерлока или только делая вид, что не слышит в его голосе присутствия насмешки, — в чём твой секрет, Майкрофт? Ты заведомо знаешь, какие карты будут у соперников? Майкрофт покачал головой. — Нет. Я не шарлатан, который подтасовывает карты, как ему угодно. Просто я знаю, когда кто-то из вас лжёт. На лице всё написано. Не так ли, Джон? — А? Джон встрепенулся. — Ты весь вечер разглядываешь Джеймса. Вероятно, пытаешься проделать мой фокус. — Да-а, — не слишком уверенно промямлил Джон, — пытаюсь. То есть, вы по выражению лица умеете определять — лжет ли человек или там, например, что-то скрывает? — Пару раз я замечал, как глаза Шерлока наполняются радостью. Это могло означать лишь хорошие карты. Также я видел, как ты, Джон, прикрываешь разочарование улыбкой. Само собой, поддельной. Джеймс же весь вечер подавлял раздражение. Сегодня явно не твой день, Джеймс, и с картами тебе не везло на протяжении всех игр. — Предлагаю вышвырнуть его из нашего покерного клуба, — Шерлок с досадой откинул карты, — Майкрофт, с тобой невозможно играть. Оставив игры до лучших времён, они все дружно отправились в столовую. Там за ужином продолжилось скромное празднование дня Шерлока, которое омрачилось внезапным отключением света — благо, в арсенале Майкрофта находились свечи и ужин продолжился в весьма романтичной обстановке. Чуть позднее они, всё так же при свечах, перебрались в гостиную, где раскрепощенный под действием вина и опьяненный окружающей атмосферой розово-молочных огоньков свечей Мориарти позволил себе немножко позаигрывать с Майкрофтом на глазах у Шерлока. Шерлок, как и предполагал Джон, отреагировал на эти заигрывания в свойственной себе манере. А именно, непредсказуемо. Поздравив новоиспеченную парочку с объединением в союз «двух М», он, вместо выплёскивания истерик с ревностью, пожелал их паре крепкого здоровья и скорейшего продвижения во что-то более серьёзное. — Неужели тебя это больше не задевает? — не поверил ему Джон. Сев на пол возле камина, ребята, без компании взрослых, предпочёвших сидеть на диване, по просьбе Майкрофта сортировали письма — конвертов накопилось много, и чтобы избавить себя от лишних хлопот и чем-то занять друзей, Майкрофт предложил тем совсем не весёлую игру «рассортируй в алфавитном порядке и разложи письма по степени важности». Джону это занятие показалось невообразимо скучным. — Задевает? А должно? — вопросом на вопрос ответил Джону Шерлок. — Два месяца всё к этому вело. Но знаешь что? Сейчас я понимаю, что был не прав. Их паре не суждено долго прожить. — Это почему? — Два ферзя, умоляю. Ты ведь умеешь играть в шахматы? Ферзь — сильнейшая фигура на шахматном поле. Для этой фигуры не существует правил. Мориарти и Майкрофт, они оба ферзи. Кто-то из них должен сдать позиции, чтобы разрушить «ферзёвый» баланс, но зная обоих… Этого никогда не произойдёт. Два доминанта в паре — верный признак скорейшего распада и катастрофы на поприще отношений. — Интересные рассуждения, — хмыкнул Джон, — а себя ты тоже считаешь шахматной фигурой? — Скажу больше. Я и тебя считаю. — И? Кто мы, на твой совсем не предвзятый взгляд? — Я — ладья. Ладья строго идёт вперёд и, иногда назад. Диагонали для неё не существует, как и для меня. Джон, сдержав лёгкую ироничную улыбку, уточнил, кем же тогда является он. Сам Джон, после всего сказанного, считал себя «офицером». Фигура интересная и чем-то напоминающая его образ жизни до переезда в Касл Комб — при любом удачном моменте Джон мог пойти по диагонали: зачем усложнять себе жизнь, когда есть вариант где-нибудь что-нибудь сократить. Например, дорогу в школу или магазин. Однако ответ Шерлока совершенно разнился с предположениями Джона: — Ты — пешка. — Ну спасибо, друг. — Джон накуксился. — Так меня ещё никогда не унижали. — Только не спеши обижаться, — Шерлок коснулся его плеча. — Пешка — самая важная фигура в шахматах, как по мне. Они незаметны, и их считают маловажными. Но в этом и есть их сила. Нельзя недооценивать противника, пусть он и маленькая, неприметная пешка. Иногда исход игры зависит от одной пешки. И ты, Джон, та самая, победная пешечка. — Всё равно, знаешь ли, не очень приятно такое слышать от друга, — ворчливо уведомил Джон. Тихий стук в дверь не дал Шерлоку оспорить обиду Джона. Майкрофт с Джеймсом переглянулись, а Шерлок, как первый, кто отреагировал на стук, вскочил на ноги: — Я открою. — Стоять! — Майкрофт встал следом, но было уже поздно. Шустрый Шерлок, оказавшись в холле, открыл дверь. Оцепенев от злости и неповиновения брата, Майкрофт быстрым шагом пошёл вслед за Шерлоком.***