От брака сыновей и дочерей
Неравного рожденные сыны —
Гиганты древности, в былых веках
Прославленные за напрасный труд.
Hither of ill-joynd Sons and Daughters born First from the ancient World those Giants came With many a vain exploit, though then renownd.
Характерно, что в оригинале у Мильтона «гиганты древности» — сыны не «неравного», а «дурного», «вредного» (ill) союза; их подвиги (exploit) характеризуются как vain (тщеславные, полные самомнения; показные; напрасные), хотя и прославленные позднее (though then renownd). Тут Мильтон ориентируется на известный пассаж из ветхозаветной Книги Бытия: «В то время были на земле исполины, особенно же с того времени, как сыны Божии стали входить к дочерям человеческим, и они стали рождать им: это сильные, издревле славные люди» (Быт. 6:4). Именно после этого библейский Бог «раскаялся <…>, что создал человека на земле» (Быт. 6:6) и принял решение послать на Землю Потоп. Эти гиганты носят много имен, но чаще всего встречаются названия «нефилим» и «рефаим». «Нефилим» — «падшие», «рефаим» в Ветхом Завете обычно означает «мертвецы», но на данный момент это слово не имеет надежной этимологии. Первоначально, в языческой религии западных семитов, зафиксированной, в частности, в текстах из Угарита слово «рефаим» обозначает как привилегированных усопших, ставших спутниками богов, так и живущих царей и героев[1]. Ср. с описанием падения в Шеол «царя Вавилонского» (которое в христианстве трактуется также как описание падения дьявола) у Исайи: «Ад преисподний пришел в движение ради тебя, чтобы встретить тебя при входе твоем; пробудил для тебя Рефаимов, всех вождей земли; поднял всех царей языческих с престолов их. Все они будут говорить тебе: и ты сделался бессильным, как мы! и ты стал подобен нам!» (Ис. 14:10). Исайя добавляет: «Мертвые не оживут; рефаимы не встанут, потому что Ты посетил и истребил их, и уничтожил всякую память о них» (Ис. 26:14). Тут иудей Исайя осуществляет радикальную переоценку прежней языческой традиции — почитаемые цари и герои древности превращаются в его изображении в беззаконные поколения людей прошлого, уничтоженных Яхве и ставших бессильными тенями, или как враждебные Яхве и его «избранному народу» гиганты (ханаанские цари-гиганты, Ог Васанский и Сигон, убитые иудеями, Голиаф и подобные ему гиганты среди филистимлян). Тот же подход характерен для Ветхого Завета в целом. Библейский сюжет о гигантах наглядно отражает разрыв иудаизма эпохи пророческого движения с язычеством. Наиболее наглядно антиязыческая полемика, выражена, на мой взгляд, в созданной уже в эпоху Второго Храма Первой Книге Еноха (ориентировочно — в первой половине II века до нашей эры). В нем падшие ангелы во главе с Азазелем и Семъязой, также именуемые «Стражами», спустившиеся на Землю, руководствуясь влечением к земным женщинам[2], порождают с ними богатырей (как греческие боги-олимпийцы), но эти богатыри — ненасытные гиганты-чудовища и даже людоеды[3]. Падшие ангелы, как культурные герои языческой мифологии, передают людям знания[4], но эти знания позиционируются как губительные[5]; «ему припиши все грехи» — говорит Первая Книга Еноха о одном из предводителей Стражей, Азазеле. У Мильтона в «Потерянном Рае» (в котором Азазел в описании армии Ада фигурирует как ангел, развертывающий штандарт Сатаны) «енохический» сюжет о падших ангелах и порожденных ими великанах также используется для критики языческого культа героев — архангел Михаил, показывающий Адаму будущее человечества, говорит ему, что:Каждого, кто смог
Достичь триумфа, станут величать
Героем-победителем, отцом
Людского рода, отпрыском богов
И даже богом, но они верней
Заслуживают званья кровопийц
И язвы человечества.
and for Glorie done
Of triumph, to be styl'd great Conquerours,
Patrons of Mankind, Gods, and Sons of Gods,
Destroyers rightlier call'd and Plagues of men.
«Енохическая» концепция повлияла и на восприятие принявшими христианство европейскими народами собственной языческой мифологии. Эпиграфом к книге шотландского священника Роберта Кирка «Тайное Содружество», посвященной эльфам, были слова из книги Иова: «Рефаимы трепещут под водами, и живущие в них» (Иов. 26:5). А вот что сказано о эльфах в «Беовульфе», произведении древней англосаксонской литературы, которым Толкин занимался профессионально:Не рад был Каин убийству Авеля, братогубительству, ибо Господь первоубийцу навек отринул от рода людского, пращура зла, зачинателя семени эльфов, драконов, чудищ подводных и древних гигантов, восставших на Бога,
за что им и воздалось
им по делам их.
Превращение гигантов из потомков падших ангелов в потомков Каина могло быть связано с тем, что в иудаизме и христианстве, насколько мне известно, «дочери человеческие», породившие гигантов с «сынами Божьими», иногда соотносились с дочерями «грешных» каинитов (а сами «сыны Божии» — с «праведными» потомками Сифа). Толкин с его интересом к языческой мифологии прекрасно знал о таких параллелях, и они, мягко говоря, не особо его радовали: «В древнеанглийской поэзии слово «эльфы» (ylfe) встречается лишь единожды, в «Беовульфе», и ассоциируется с троллями, великанами и Нежитью, проклятым потомством Каина. Брешь между ними и, скажем, Эльрондом или Галадриэлью, ученостью не заполнишь» (Письмо 236). Иронично, однако, что также как Каин был старшим братом Сифа, эльфы у Толкина — старшие Дети Эру в сравнении с людьми. Кроме того, потомки Каина в Библии, подобно толкиновским нолдор и многим другим толкиновским эльфам, талантливые ремесленники — Каину приписывается строительство первого города (Быт. 4:17), а потомок Каина Тувалкаин был изобретатель кузнечного дела (Быт. 4:22). Точно также другой потомок Каина и брат Тувалкаина, Иувал, описывается как изобретатель музыкальных инструментов (Быт. 4:21) — ср. с талантом толкиновских эльфов, особенно ваниар, к музыке. Нельзя не упомянуть и о том, что, по словам Толкина, Льюис одно время задумывал написать «историю про потомков Сета [Сифа] и Каина» (Письмо 92). С учетом того, что ряд произведений Льюиса представляли из себя, политкорректно выражаясь, адаптацию идей Толкина, нельзя исключить толкиновского влияния на эту затею. Впрочем, к сожалению, Льюис так и не реализовал данный замысел, и мы не можем уверенно рассуждать о том, в чем он состоял и что из него вышло бы при реализации. Нельзя не упомянуть и о том, что в письме 131 Толкин прямо уподобляет Элендиля Высокого, спасшегося из затонувшего Нуменора (в ходе затопления которого из материального мира также был изъят Валинор), библейскому Ною, праведнику, пережившему Потоп, в котором сгинули вместе с остальным грешным человечеством и рефаим. Кроме того, Толкин участвовал в проекте по переводу Библии, и в толкиновском переводе Иона говорит: «Спустился я в страны под землёй, к народам прошлого», то есть с темой допотопного мира в библейских сюжетах Толкин был вполне себе знаком. Как я уже упоминал, я не знаю, был ли Толкин знаком конкретно с Первой Книгой Еноха (впрочем, посвященный гигантам фрагмент из Книги Бытия он не знать не мог) и мог ли он сознательно или бессознательно вдохновляться некоторыми её мотивами, но образ нуменорцев как высокорослых, возвышающихся над другими народами чисто физически[6] «Королей Людей» не может не напоминать библейских гигантов[7] — библейская коллизия воспроизвелась на чисто архетипическом уровне, но, ввиду иного восприятия Толкином языческой мифологии, воспроизвелась в превращенном виде. Если сравнивать на архетипическом уровне толкиновский образ народов, наделенных удивительными талантами и превосходством над обычными людьми, но в той или иной степени «падших» — нолдор и нуменорцев (на которых нолдор оказали мощнейшее влияние, став их «отцами» если не в плотском, то в культурном смысле, не говоря уж о эльфийском происхождении королевской династии Нуменора) — с библейским сюжетом о «сыновьях Божиих» и их отпрысках-гигантах, то нетрудно заметить, что Толкин сохраняет мотив «падшего» характера этих существ, над которыми, как и в Первой Книге Еноха[8], тяготеет проклятие высших сил[9], вследствие которого они обречены на гибель. Нолдор восстают против «богов"-Валар, стремясь покинуть "земной рай" Валинор и отправиться в Средиземье (как в "енохическом" сюжете Стражи покидают небо и нисходят на землю), нуменорцы в своей гордыне и вовсе приходят к желанию поработить другие народы мира и поклонению «сатане"-Морготу, но вместе с тем в истории Средиземья играют мощную позитивную роль: сопротивление нолдор откладывает на несколько веков порабощение Белерианда Ангбандом, а нуменорцы дважды побеждают Саурона во Вторую Эпоху и сопротивляются ему всю Третью Эпоху, сдерживая его экспансию на Запад. И их роль «культурных героев», наставников человечества (возвысивших его в том числе и в моральном плане), в отличии от истории падших ангелов и гигантов, также носит положительный характер. Вливание эльфийской крови в жилы людей по Толкину носит положительный характер. В Первой Книге Еноха Енох тщетно ходатайствует о помиловании для падших ангелов-Стражей — у Толкина Эарендиль успешно ходатайствует о помиловании для нолдор. Что особенно иронично, Эарендиль, как и библейский Енох, был в некотором смысле «взят живым на небо». В Первой Книге Еноха присутствует знакомый читавшим «Сильмариллион» мотив кощунственной клятвы, принесенной падшими ангелами после сошествия на Землю: «И Семъйяза, начальник их, сказал им: «Я боюсь, что вы не захотите привести в исполнение это дело и тогда я один должен буду искупать этот великий грех». Тогда все они ответили ему и сказали: "Мы все поклянемся клятвою и обяжемся друг другу заклятиями не оставлять этого намерения, но привести его в исполнение». Тогда поклялись все они вместе и обязались в этом все друг другу заклятиями: было же их всего двести. И они спустились на Ардис, который есть вершина горы Ермон; и они назвали её горою Ермон, потому что поклялись на ней и изрекли друг другу заклятия» (1 Еноха 2:3-6). Также как знатные люди языческих времен, когда была написана Первая Книга Еноха, возводили себя к богам и связанным с ним героям (которые в «енохической» парадигме тождественны падшим ангелам и произошедшим от них гигантам), знатные люди толкиновского Легендариума являются потомками эльфов (королевская династия Нуменора, Арнора и Гондора, князья Дол Амрота и, возможно, хоббиты-Туки), а также «божественных» духов-Айнур (короли дунэдайн по линии Мелиан через Лютиэн). История Мелиан, из любви к Тинголу создавшей себе эльфийское тело и и родившей ему дочь Лютиэн, также прекрасно вписывается в «енохическую» парадигму, хотя и с радикальной сменой оценки случившегося союза «небесного» и «земного». В этой связи нельзя не вспомнить, что у Льюиса во вселенной Нарнии чародейке Джадис, о которой в «Льве, колдунье и платяном шкафе» сказано, что она происходит от Адама и «джинши» Лилит (аналогичное происхождение в европейской фольклоре нередко приписывалось эльфам), также говорится, что в её жилах течет кровь великанов. В книге «Племянник чародея» выясняется, что Джадис происходит из мира под названием Чарн, представляющего из себя неприкрытую копипасту толкиновского Нуменора[10]. Поскольку Толкин и Льюис активно обменивались идеями, это может косвенным аргументом за то, что и Толкин мог руководствоваться соответствующей аналогией. Пророк Енох, один из ключевых персонажей библейских сюжетов, связанных с допотопным миром, упоминался у Льюиса наряду с королем Артуром, Илией и Мельхиседеком в «Мерзейшей мощи»: «Король Артур не умер, Господь забрал его во плоти, он ждет конца времени и сотрясения Сульвы [Луны] с Енохом, Илией и Мельхиседеком». Независимо от того, сознательным или бессознательным был получивший результат, нельзя не заключить, что верующий католик Толкин ухитрился если не полностью (поскольку наказание нолдор подразумевается как заслуживающее, да и Нуменор к концу своего существования практически полностью развратился), то, во всяком случае, частично изменить характер оценки персонажей, архетипически в большинстве своих черт соответствующих падшим Стражам и их сыновьям-гигантам из Книги Еноха. Впрочем, объективность требует признать и то, что вполне классический «енохический» мотив, уже без смены оценок, мы видим в образе поздних нуменорцев, особенно времен Ар-Фаразона после обращения к поклонению Морготу (ну чем не «злые гиганты»?) или служивших Саурону уже после затопления Нуменора «черных нуменорцев», подобных Голосу Саурона, «более жестокому, чем любой орк». Кроме того, в «Законах и Обычаях Эльдар» содержится представление о том, что духи некоторых эльфов, утративших тела и не пожелавших являться в чертоги Мандоса, могут быть откровенно злыми существами: «А потому глупо и опасно — кроме того, это неправедное деяние по праву запрещено Правителями Арды, — искать Живущему общения с Развоплощенным, хотя бездомный дух может желать этого, особенно самые недостойные среди них. Ибо бродящий по миру Развоплощенный — это тот, кто по меньшей мере отказался от врат в жизнь и которому остались лишь сожаление и жалость к себе. Некоторые из них исполнены горести, обиды и зависти. Некоторые были порабощены Темным Властелином и продолжают его работу, хотя самого его нет. Они не скажут правды или мудрости. Взывать к ним — безумие. Пытаться подчинить их и сделать слугами чьей-то воли — зло. Оно идет от Моргота, а некроманты — слуги Саурона, его слуги. Некоторые говорят, что Бездомные желают обрести тела, хотя они и не вольны сделать это законно, доверившись правосудию Мандоса. Те из них, которые нечисты, если могут, добывают себе тела незаконно. Потому общение с ними опасно не только из-за обманчивых иллюзий и лжи, оно таит в себе опасность уничтожения. Ибо один из жаждущих Бездомных, принятый в друзья Живущим, может попытаться изгнать феа из ее тела, и в поединке овладеть телом, возможно, серьезно повредив ему, — если законный обитатель не отстоит его. Еще Бездомный может просить приюта, и если обретет его, попробует поработить его хозяина и подчинить себе его волю и тело ради своих целей. Говорят, что Саурон делал такое и учил своих последователей, как добиваться этого». Нельзя не сравнить это с судьбой, на которую были в итоге обречены обреченные остаться на Земле души погибших в водах Потопа гигантов, согласно Книге Еноха: «И теперь исполины, которые родились от тела и плоти, будут называться на земле злыми духами и на земле будет их жилище. Злые существа выходят из тела их; так как они сотворены свыше и их начало и первое происхождение было от святых стражей, то они будут на земле злыми духами, и будут называться злыми духами <…> И духи исполинов, которые устремляются на облака, погибнут, и будут низринуты, и станут совершать насилие, и производить разрушения на земле, и причинять бедствия; они не будут принимать пищи, и не будут жаждать, и будут невидимы» (1 Еноха 47-48, 51). Кроме того, «енохический» мотив у Толкина воспроизведен в оригинальном виде, с сохранением исходной системы оценок, на примере орков и командовавших ими «болдогов», умайар, принимавших орочье обличье, а после развоплощения становившихся вредящими по мелочи привидениями: «В любом случае, возможно ли превращение хотя бы нескольких Майар в орков? Да: и вне Арды и на ней (до падения Утумно) Мелкор привлек к себе множество духов — великих, как Саурон, и меньших, таких, как Балроги. Самые слабые могли бы быть первобытными орками (более мощными и ужасными). Производя потомство, они (ср. Мелиан) [становились] все более «приземленными» и теряли способность возвращаться в состояние чистого Духа (хотя бы в обличье демона), пока их не освобождала смерть; кроме того, их сила заметно умалялась. Будучи убитыми, они (подобно Саурону) должны стать «проклятыми», то есть бессильными, бесконечно исчезающими: сохраняя ненависть, они не могут воплотить ее в реальное действие. (Такие духи, умершие в обличье орка и сильно ослабевшие, могли бы стать полтергейстом.)». Такие вожди орков, как Больг и Верховный Гоблин из «Хоббита», равно как и убитый до события «Хоббита» Азог, могли быть не простыми орками, а потомками подобных духов, тем более что имена «Больг» и «Болдог», по-видимому, этимологически связаны[11]. Также скрещивание орков и людей с попутным низведением людей почти до уровня использовалось Морготом и его последышами для выведения новых, более опасных для Эрухини пород орков[12]. Таким образом, мы видим, что и «енохический» мотив сошествия на Землю существ нечеловеческой природы и смешения людей с ними у Толкина, наряду с мотивом хюбриса, расщепился на несколько разных сюжетов с разными деятелями, по-разному оцениваемых автором в идейном плане. Вопрос о влиянии на Толкина (или воспроизведении им его вне прямой связи на архетипическом) «енохического» мотива определенно недооценен фэндомом и нуждается, на мой взгляд, в повышенном внимании. В следующем разделе речь пойдет о толкиновском сюжете о Падении людей, а также о том, смог ли Толкин, с моей (атеиста) точки зрения, представить свое представление о Боге и Божьем Промысле в более выгодном свете, чем Мильтон. [1] Подробнее см. это исследование — https://aquilaaquilonis.livejournal.com/694094.html. Рефаимы (угар. rp’um) упоминаются в нескольких текстах из Угарита, вероятно, в качестве древних героев, которые после своего нисхождения в загробный мир стали богами. Наиболее примечательные из подобных упоминаний содержатся в так называемых «Текстах рефаимов» (KTU 1.20, KTU 1.21, KTU 1.22), которые представляют собой обломки трёх табличек, содержащие отрывки, по-видимому, одного и того же повествования. Рефаимы именуются в них также предположительно «богами» (’ilm), «божествами» (’ilnym), «мёртвыми» (mtm), «витязями» (ġzrm), «царями» (mlkm), «князьями» (srnm), «воинами» (mhr) и «войском» (ḥyly). В «день жатвы» (ym qẓ), т.е. во время осеннего сбора урожая, рефаимов приглашает к себе в «дом» (bt) и во «дворец» (hkl) на «пир» (mrz‘) некто, кем может быть бог Эл или царь Даниил, который здесь, как и в поэме о гибели его сына Акхита, именуется «мужем рефаимским» (mt rp’i) и «витязем» (ġzr). Рефаимы запрягают коней (ṭsmd sswm), поднимаются на свои колесницы (t‘ln lmrkbthm) и отправляются в путь. Прибыв по прошествии трёх дней на «гумно» (grnt) и в «сад» (mṯ‘t), расположенные «в сердце Ливана» (b’irt lbnn), рефаимы едят и пьют (tlḥmn rp’um tštyn) там семь дней. В последней сохранившейся части текста они именуются «рефаимами Ваала, воинами Ваала, воинами Анат» (rp’u b‘l mhr b‘l mhr ‘nt) и «войском князя, царя древнего» (ḥyly zbl mlk ‘llmy), а также совершают некое действие (поклонение?) перед «именем Эла» (šm ’il), т.е., по-видимому, тем же самым Ваалом. С этим богом рефаимов может объединять как их воинский характер, так и связь с загробным миром. [2] «И ангелы, сыны неба, увидели их [дочерей человеческих], и возжелали их, и сказали друг другу: «Давайте выберем себе жен в среде сынов человеческих и родим себе детей»! <…> И они взяли себе жен, и каждый выбрал для себя одну» (1 Еноха 2:2,8). [3] «Они поели все приобретение людей, так что люди уже не могли прокармливать их. Тогда исполины обратились против самих людей, чтобы пожирать их» (1 Еноха 2:10–11). [4] »…научили их волшебству и заклятиям, и открыли им срезывания корней и деревьев <…> И Азазел научил людей делать мечи, и ножи, и щиты, и панцири, и научил их видеть, что было позади них, и научил их искусствам: запястьям, и предметам украшения, и употреблению белил и румян, и украшению бровей, и украшению драгоценнейших и превосходнейших камней, и всяких цветных материй и металлов земли <…> Амезарак научил всяким заклинаниям и срезыванию корней, Армарос — расторжению заклятий, Баракал — наблюдению над звёздами, Кокабел — знамениям; и Темел научил наблюдению над звёздами, и Астрадел научил движению Луны» (1 Еноха 2:8, 14, 16). [5] Верные Богу ангелы, обращаясь к нему, говорят: «Так посмотри же, что сделал Азазел, как он научил на земле всякому нечестию и открыл небесные тайны мира. И заклинания открыл Семъйяза, которому ты дал власть быть вождём его сообщников» (1 Еноха 2:24–25). Бог велит пророку Еноху передать падшим ангелам, что «Вы были на небе, и хотя сокровенные вещи не были еще открыты вам, однако вы узнали незначительную тайну и рассказали её в своем жестокосердии женам, и чрез эту тайну жены и мужья причиняют земле много зла» (1 Еноха 3:54). [6] Про рост нуменорцев см. эту статью с цитатами из Толкина (хотя автор и ставит под сомнение нижеследующую оценку, но у Толкина были внутренние противоречия) — https://almieon.livejournal.com/40606.html. «Отсюда видно, что средний рост нуменорцев примерно составлял семь футов, или около 213 см. Та же самая цифра дается для эльдар <…> Говорят, Элендиль был «почти на пол-ранги выше человеческого роста [т.е. примерно 241 см.]»; но он считался самым высоким из тех, кто спасся во время Низвержения [и прозывался Элендиль Высокий]». В любом случае, Толкин явно исходил из идеи, что нуменорцы и их потомки, как и эльфы, ростом выше обычных людей. [7] Ср. с этим иудейским описанием из Мидраша Берешит раба 26:7: Нефилим (падшие) — ибо привели к падению (гепилу) мира, и выпали (нафлу) из мира, и наполнили мир выкидышами (нефалим) от своего блуда. Эймим (пугающие) — ибо страх пред ними (эйматам) одолевал всякого. Рефаим (духи или мертвецы) — ибо каждый, кто видел их, размякал (нирпа), как воск. Гиборим — рабби Аба от имени рабби Йоханана сказал: Мозг бедренной кости их был длиной в 18 локтей (а вес наполняющего кость мозга 18 весовых мер). Замзумим— сказал рабби Йосе, сын рабби Ханины: Великие искусники в войне. (От слова замам (умысел), к которому писание прибегает, когда говорит о решении выйти на бой — исполины часто замышляли войну и вели её успешно). Анаким (великаны) — ибо великое множество ожерелий (анаким) было на их шеях (анаким). (Слова анак (великан) и анак (шея) являются омонимами). Рабби Аха сказал: ибо подвешивали они на шеях (онким) колесо солнца и говорили: пролей нам дожди! (Исполины были солнцепоклонниками и просьба о дожде была обращена к солнцу как молитва. Или же — они были столь высоки, что, потянувшись, могли достичь шеей траектории движения солнца и потому обращали своё требование о дождях к небожителям как угрозу). Авим — ибо опустошили они мир, и был опустошён мир от них, и привели они к опустошению мира, подобно сказанному: «В руины (ава), руины, руины Я превращу его» (Йехезкель 21:32). Сказал рабби Эльазар, сын рабби Шимона: Ибо были знатоками земли, подобно змее, а в Галилее называют змею (хивья) — ивья. [8] И Гавриилу Бог сказал: «Иди к незаконным детям, и любодейцам, и к детям любодеяния и уничтожь детей любодеяния и детей стражей из среды людей; выведи их и выпусти, чтобы они сами погубили себя чрез избиения друг друга: ибо они не должны иметь долгой жизни. И Михаилу Бог сказал: «Извести Семъйязу и его соучастников, которые соединились с женами, чтобы развратиться с ними во всей их нечистоте. Когда все сыны их взаимно будут избивать друг друга и они увидят погибель своих любимцев, то крепко свяжи их под холмами земли на семьдесят родов до дня суда над ними и до окончания родов, пока не совершится последний суд над всею вечностью» (1 Еноха 2:39–42). «Иди, возвести стражам неба, которые оставили вышнее небо и святые вечные места, и развратились с женами, и поступили так, как делают сыны человеческие, и взяли себе жен, и погрузились на земле в великое развращение: они не будут иметь на земле ни мира, ни прощение грехов: ибо они не могут радоваться своим детям. Избиение своих любимцев увидят они, и о погибели своих детей будут воздыхать; и будут умолять, но милосердия и мира не будет для них». И Енох пошёл и сказал Азазелу: «Ты не будешь иметь мира; тяжкий суд учинён над тобою, чтобы взять тебя, связать тебя, и облегчение, ходатайство и милосердие не будут долею для тебя за то насилие, которому ты научил, и за все дела хулы, насилия и греха, которые ты показал сынам человеческим». (1 Еноха 3:4-6). [9] «Прольете вы бессчетные слезы, и Валар оградят от вас Валинор и захлопнут перед вами двери, так, что даже эхо стенаний ваших не услышат за горами. Гнев Валар почиет на Доме Феанора от Запада до крайних восточных земель; и на всех, кто последует за Феанором, также падет их гнев. Клятва погонит их вперед, и в итоге обратится против них же, и лишит их тех самых сокровищ, что клялись они добыть. Все, что начали они во имя добра, обратится во зло, и случится это так: брат предаст брата, и страх перед предательством овладеет всеми сердцами. Обездоленными станете вы навсегда». «Вы пролили кровь безвинных братьев своих и запятнали кровью землю Амана. За кровь заплатите вы кровью, и жить вам суждено за пределами Амана, под сенью Смерти. Ибо хоть Эру и не назначил вам умирать в Эа и никакой недуг не может коснуться вас, однако убить вас можно: оружие, пытки и горе станут убивать вас; и бесприютные ваши души возвратятся тогда в Мандос. Долго томиться вам там, тоскуя по утраченной плоти, и не обрести жалости, пусть даже все убиенные вами станут просить за вас. Те же, что останутся в Средиземье и не вернутся в Мандос, устанут от мира, точно от тяжкого бремени, и угаснут, превратившись в тени скорби пред юной расой, что придет позже. Валар сказали». [10] См. описание королей Чарна: «Но Дигори больше интересовали сами фигуры, их лица. Тут и впрямь нельзя было отвести взгляда. И мужские, и женские лица сияли красотой, добротой и, как показалось Дигори, мудростью. Однако стоило детям пройти несколько шагов — и лица начали становиться все важнее и надменней. К середине ряда они стали попросту жестокими, а еще дальше — и безрадостными вдобавок, словно у их обладателей ни в делах, ни в жизни не было ничего хорошего, одни ужасы. А самая последняя, дама редкостной красоты, глядела так злобно и гордо, что дух захватывало». [11] https://zen.yandex.ru/media/id/5e971c42e70b7d0a03d3752b/bolg-komandir-goblinov-mglistyh-gor-v-bitve-piati-armii-kto-on-takoi-i-kak-nashel-svoiu-smert-61faa143e704e72014efe4df «Самой интересной вещью, которой «располагает» Больг, является его имя. Согласно одному из самых ранних изобретённых Толкином языков (его Профессор хотел сделать орочьим, однако позже отказался от этой идеи) — Маголу, или Маго — прилагательное «больг» на нём будет означать «могучий», что, к слову, в высшей степени применимо к орку-вожаку [«История «Хоббита», «Третья Фаза: Конец путешествия: Больг с Севера: Орки»]. В 8-м выпуске журнала «Парма Эльдаламберон» же приводится та самая параллель между именами «Больг» и «Болдог». Согласно той записи, первое является краткой формой второго, и частица -дог в последнем означает «солдат»". [12] «В свое время стало ясно, что под влиянием Моргота и его приближенных верящие в них люди в течение нескольких поколений могли деградировать в разуме и привычках почти до орков. И тогда их могли заставить спариваться с орками, производя новые породы, часто более могучие и хитрые. Несомненно, в Третью Эпоху Саруман снова открыл это, и жажда власти подвигла его на худшее из своих деяний: скрещивание орков и людей, порождение больших и хитрых человекоорков и ненадежных и подлых орколюдей» («Преображенные Мифы»).