К чему приводят фанты

      Дверь открылась почти сразу. Снейп стоял на пороге и всматривался в темноту перед собой, хищным взглядом выискивая нарушителя его покоя.       Поттер сглотнул стоящий в горле ком и стянул мантию-невидимку, являя себя пред тёмные очи профессора.       — Действительно, — задумчиво произнес Снейп, — кого же ещё могла принести нелёгкая.       Схватив Поттера за футболку, он втянул его внутрь и, осмотрев на всякий случай коридор, захлопнул за ними дверь.       — Что вы делаете в Хогвартсе?! — переход между интонациями Снейпа был настолько резок, что Гарри вздрогнул.       — Я э-э-э пришёл.       — Вижу, что не прилетели! А на голове у вас что?!       — Уши.       — Уши, — вторил зельевар. — А я думал — сова. Поттер, отвечайте по существу!       — Это, — Гарри судорожно соображал, что именно ему соврать, — новое изобретение близнецов Уизли. Котфеты называются.       Снейп посмотрел на него, как на душевнобольного.       — Поттер, какого дьявола вы делаете в моих личных комнатах?       — Извините, профессор Снейп, сэр. Дело в том, что я…       — Что вы — мямля?       — Нет. — «Ну вот, сейчас или никогда». Гарри зажмурился и выпалил на одном дыхании: — В том, что я люблю вас.       Сердце пропустило удар.       Фраза была сказана. Но мир, к огромному удивлению Поттера, не рухнул. Снейп молчал. В какой-то момент любопытство пересилило страх, и Гарри всё же пришлось открыть глаза.       — Да ну? — профессор изучающе на него смотрел, скрестив руки на груди.       — Ну да, — не долго думая, кивнул Гарри.       — Тогда докажи.       — Как?       — Ты меня спрашиваешь? Станцуй, стих расскажи, песню спой. Откуда я знаю, как тебе доказывать.       — Я могу всё вместе! — кто именно тянул его за язык в тот момент, Гарри так и не понял. Он мог просто уйти, убежать, признаться, что это была всего лишь шутка, в конце концов! Но нет. Поттер не был бы Поттером — если соваться в омут, то только с головой!       — Мерлин всемогущий… Кажется, это надолго, — обречённо молвил зельевар и опустился в рядом стоящее кресло. ***       — Мистер Уизли. Я весьма удивлён, — Люциус Малфой, в идеально выглаженной белой рубашке и узких брюках, с безупречно уложенными волосам, не просто зашёл в приёмный зал — он в него вплыл. Рон, на всякий случай, покрутил головой, осматривая комнату в поисках Скитер и колдокамер.       — Мистер Малфой, — Рон поднялся с дивана и кивнул хозяину поместья.       Люциус окинул Уизли одним из своих самых надменных оценивающих взглядов.       — Решили сменить образ? — Малфой обошёл Рона вокруг, подмечая каждую деталь.       — Н-немного.       — Кого-то вы мне теперь напоминаете. Правда, не могу припомнить кого. Но так вам определённо лучше!       — Действительно, так сразу и не поймёшь, — пробубнил себе под нос Рон.       — Что вы сказали? Я не расслышал.       — Я говорю, спасибо за высокую оценку.       Люциус приподнял левый уголок губ, что, наверное, подумал Рон, в адекватном обществе должно означать улыбку.       — Могу я узнать причину, по которой был удостоен вашего визита?       — М-мистер Малфой. Я… — за пару минут общения с Люциусом Уизли умудрился забыть, зачем он сюда вообще пришёл, поэтому вопрос Малфоя застал юношу врасплох.       — К моему глубокому сожалению, я не имею ни малейшего понятия, зачем вы прибыли, поэтому помочь вам выразить ваши мысли тоже не смогу.       «Очень жаль, мистер Малфой, — с грустью подумал Рон, — иначе ноги бы уже моей не было в этом доме».       Пора было действовать. Рон приблизился к магу.       — Можно вашу руку?       Брови Люциуса синхронно взлетели вверх. Но рука была протянута.       — И?       Рон взял холодную ладонь в свою. Желание держать её до тех пор, пока она не согреется, появилось внезапно и напугало парня до смерти. Не теряя ни секунды, Рон поднёс кисть к своим губам, еле мазнув по тонкой коже, а затем, не поднимая глаз на мужчину, хрипло выдавил из себя свой смертный приговор.       — Я хочу зацеловать вас. Всего.       Нужно было тут же отпустить чёртову руку и бежать, но ступни Уизли уже глубоко пустили корни в мраморные плиты Мэнора. Он не мог пошевелиться.       — Посмотрите на меня, — голос Люциуса ни капли не изменился.       Рон с трудом поднял голову и тут же наткнулся на пронзительный взгляд серых глаз. Тоном, не терпящим возражений, Малфой произнёс:       — Моргните.       Рон моргнул.       — Дыхните.       Рон дыхнул.       — Вроде трезвый, — некое подобие замешательства проскользнуло на лице мага.       — Ты трезвый? — всё же решил уточнить он.       — Д-да, — запнувшись, ответил Рон.       — И хочешь меня зацеловать? — взгляд прожигал льдом насквозь.       Это была идеальная возможность сказать правду и закончить всё это цирковое представление.       — Да, — сорвалось с губ Рона, и идеальная возможность помахала ему ручкой и вылетела в окно. ***       На стук в дверь владелица дома не отреагировала. Гермиона постучала ещё раз. И ещё. Никакой реакции.       А вот это уже было плохо. Цель казалась всё дальше, а фурункулы — всё ближе. Постучав снова, Гермиона вдруг услышала знакомый голос.       — Свали на хрен отсюда, кто бы ты ни был!       — Это Гермиона Грейнджер! — всё ещё не теряя надежды, крикнула девушка в ответ.       — Свали на хрен отсюда, Гермиона Грейнджер!       Гермиона опешила и отступила на шаг назад.       И сделала это как раз вовремя, так как в этот же момент дверь резко распахнулась.       — Заходи, — послышалось откуда-то из глубин дома. На пороге никого не оказалось. Герм не нужно было повторять дважды. Как только она зашла внутрь, дверь захлопнулась за ней с оглушительным грохотом, тем самым сократив нервные клетки Грейнджер примерно вдвое.       — Я на кухне.       Гермиона, из последних сил сдерживая панику, направилась к источнику звука. Зайдя на кухню, она тут же застыла столбом даже без заклятья. Картина, представшая перед её глазами, надолго впечатается в сознание девушки.       Беллатриса сидела на высоком кресле, откинувшись на спинку и вальяжно закинув ноги на стол. Влажные волосы бурным водопадом струились по плечам. По всей видимости, ведьма только недавно вышла из душа. Её чёрный шёлковый халат должен был доставать до пят, но из-за положения Беллатрисы, его полы довольно вызывающе задрались и свисали по обе стороны стройных оголённых ног. Тонкие, но, безусловно, сильные пальцы правой руки изящно обхватывали ножку бокала, наполовину наполненного красным вином.       Отсалютовав Гермионе, Лестрейндж сделала большой глоток.       — Грейнджер. Ты — последняя, кого я ожидала увидеть сегодня своим гостем. Чего надо?       — Мисс Лестрейндж. Доброго вам вечера! — Гермиона выдавила из себя улыбку, стараясь скрыть свой шок.        — Я вопрос задала непонятно?       — Извините меня. Я просто хотела сделать вам предложение.       — Какое еще, к чёрту, предложение? Я у бродяжек ничего не покупаю, — она усмехнулась.       Гермиона приблизилась к ведьме и опустилась на одно колено, предварительно достав маленькую чёрную коробочку, открыла её и вытянула перед собой.       — Руки и сердца, разумеется. Вы станете моей женой?       Беллатриса, не ожидавшая никакого подвоха и глотнувшая внушительную порцию вина, после действий и слов неожиданной гостьи подавилась и закашлялась.       Гермиона тут же поднялась с колен, кинула кольцо куда-то на стол, подлетела к Беллатрисе и пару раз хлопнула ту по спине.       — Спасибо, — просипела ведьма, а затем скрючилась пополам и громко засмеялась. Смеялась долго и заливисто, напугав этим Герм ещё больше.       — Из-за тебя, — сквозь смех начала Беллатриса. — Из-за тебя я опять в психушку загремлю. Видишь? Крыша уже поехала.       — Успокойтесь, пожалуйста.       Смех прервался так же внезапно, как и начался.       — Не указывай мне, что делать, девочка.       — Я не…       — Руки и сердца, говоришь? — тут же сменила тему Лестрейндж.       Вот он, её шанс покончить со всем этим бредом! Нужно просто сказать, что это ошибка, и уйти отсюда.       Но в действительности всё оказалось не так просто.       И Гермиона, сжавшись под тяжёлым взглядом Беллатрисы, утвердительно кивнула.