"Today we will die"

– Вы что сделали?! Крик Марии разразился на весь дом, да так грозно, что начальник охраны впопыхах вбежал в гостиную, прихватив дробовик. Лысый мужчина, телосложение которого подходит под описание слова «шкаф», буквально плечом выбил прикрытую Франсин дверь. Дуло его оружия нацелилось на детективов, сидящих на диване, и Мария, расценив ситуацию как опасную, рукой указала ему «все в порядке». Начальник хмуро осмотрел помещение, задержал взгляд на оторванной механической руке, лежащей на коленках Коннора, и тут же покинул комнату. Фрэни от страха прижалась к стенке, выпучив глаза. Начальник ушел, оставив после себя напряжение. Девушка, несколько успокоившись, прошлась руками по волосам в попытке привести мысли в порядок. Злость переполнила ее терпение, была бы возможность – она бы и Ричарду руку оторвала. Совесть не позволяет, несмотря на допустимость законом. Ричард хмуро, но не скрывая чувства вины, посмотрел на хозяйку дома. Причины ее поведения для него как на ладони: нарушил обещание, покинул общество Гэвина, хоть и против своей воли – андроид и сам зол на себя и на свою невнимательность, которая проявляется слишком часто из-за эмоциональных перегрузок. – Уму непостижимо... я просто… у меня просто слов нет! – Мария и впрямь едва не захлебывалась в словах, бродя перед диваном туда-сюда. Фрэни, перепугавшись за состояние человека, незаметно прошла к креслу и присела поближе к подруге, взволнованно на нее смотря. – Как вы могли его там бросить?! Одного! – Фактически, – Ричард уже открыл рот, как его опередил Коннор, не чувствующий ответственность за случившееся, – нельзя бросить человека, не зная, где он находится. – Не злите меня! – девушка угрожающе указала на андроида пальцем, заставив того замолчать. – Я вообще не с Вами разговариваю! – Послушай, – Ричард привлек к себе внимание, приподняв ладони. Мария, разъяренная и перешагивающая с ноги на ногу от нетерпения, с яростью посмотрела на детектива, пошатнув его уверенность в желании объясниться. – У нас просто не было выбора. Я не знал, что делать! Я даже не знаю, где его искать! – Ты обещал не оставлять его одного! Если бы ты этого не сделал – ничего бы не случилось! – Я же не мог приковать его к батарее наручниками! Он мой напарник, максимум – друг, но уж точно не домашний питомец, чтобы решать за него, что ему делать! – Если вопрос касается безопасности – то можно и поступиться своими этическими принципами! – Я отошел в другую комнату всего на одну минуту! – Девятый, уже переходящий на злость, вскочил с места. Его тон, как и голос Марии, повысился до недопустимо гневного, да так сильно, что Коннор, ранее не видящий своего собрата в таком состоянии, вытаращил глаза. Фрэни вжалась в спинку кресла, потеряв дар речи от внезапного скандала. – На одну минуту! Кто же знал, что он настолько сумасброден, чтобы спрыгнуть из окна второго этажа?! – Ты его напарник! Ты должен был это знать! – Я детектив, а не психоаналитик! Девушка от безысходности сделала короткий шаг к андроиду с красным диодом на виске и потрясла в воздухе кулаками. Отчаянно хочется втащить этой смазливой морде с вертухи, как когда-то учил один из тренеров в России, но даже в эту ночь поднять руку на невинного – сродни моральному преступлению, которое никогда не смыть с рук. Потому Мария лишь почертыхалась на русском языке себе под нос и отвернулась, отойдя на несколько шагов. – Так, – Франсин настороженно и неуверенно поднялась с кресла, не решаясь встать меж двух огней. – По-моему, это переходит все границы… – Согласен, – поддакивает Коннор, сменивший настороженный взгляд на укоризненный в сторону своего двойника. – Нам точно стоит успокоиться и решить, как быть дальше. Дракой мы ничего не решим. Ричард словно и не слышал андроида, недовольно смотря на Марию, прохаживающуюся из стороны в сторону. Ее лицо покраснело от злости, давление подскочило. Уровень адреналина так высок, что ей как никогда в жизни хочется сейчас попасть на «охотничьи угодья», чтобы сбросить стресс и выместить злость на людях, которых даже в Аду не примут. И хоть на ее лице была написана ярость, Ричард внезапно высмотрел за этим чувством кое-что другое, что сильно роднит ее с ним самим. Ей страшно. Очень страшно. А злость – всего лишь реакция на страх. Ричард и сам ее испытал, когда собственными глазами увидел, как за пару сотен метров бессознательного Гэвина Рида затаскивают в машину без номеров. – Да… точно. Нам нужно успокоиться, – наконец, девушка привела мысли в примитивный порядок, все еще ощущая выедающий страх в груди. Помассировав виски, Мария развернулась обратно к гостям, не желая поднимать на Ричарда глаза. – Успокоиться… просто успокоиться. Ее бормотание, перешедшее на русский говор, развеял накал. Некоторое время все смотрели на хозяйку дома, пытающуюся успокоить громкое биение в висках. Спустя меньше минуты Мария встряхнула головой и оглядела собеседников трезвым взглядом. Как и раньше, на Ричарда она отказалась смотреть. Ее взгляд задержался на Конноре и его руке. – Вы так и будете держать ее на коленях? Коннор взглянул на оторванную конечность, после чего недоуменно посмотрел на Марию. – Я Вас смущаю? – Нет, не в этом дело, – несколько секунд Мари раздумывала, насколько сильно Франсин будет сопротивляться, и все же обратилась к подруге, стараясь держать себя в руках. – Ты не могла бы осмотреть руку? Вдруг станок поможет. – Ты что, шутишь? – в глазах Франсин мелькнул ужас, прикрытый неверящей улыбкой. Андроид потеряно осматривает окружающих, снова возвращаясь к человеку. – Я-я… я не могу, ты же знаешь. – Сейчас не до этого, – столь жесткий тон применялся только в тех случаях, когда дело касалось реальной опасности. В такие моменты Франсин чувствует себя ребенком рядом с недовольной мамкой. – Просто осмотри и почини, если это возможно. Фрэни потеряно похлопала ресницами и неуверенно, даже боязливо обратилась к сидящему Коннору. Тот, хоть и понимал к чему идет дело, все еще не был уверен в желании принять предложение о починке. – Эм… Вы не могли бы?.. Андроид настолько перепугана, что ей просто не хватило духа полностью произнести приглашение идти следом. Коннор, недоверчиво перекинув взгляд с девианта на Марию, вопрошающе взглянул на своего спутника-детектива и, получив одобрительный кивок, встал с места, прижимая к себе руку. Фрэни не стала его ждать, молча протопав к дальней двери, где вечером скрылись Гэвин и Александр. Вскоре их обоих уже не было в гостиной, а Мария, глубоко вздохнув, подхватила телефон со стола. Звонить отцу опасно – любой звонок может стать для него роковым. Кто знает, чем он занимается. Вдруг прячется в засаде, попав в незапланированную ситуацию? Остаются сообщения, которые отец прочтет далеко не сразу. Но и выбора у девушки просто нет: только строчить одну смс-ку за другой. – Ну же… хотя бы прочти! Как назло, галочки напротив сообщений не появились. Похоже, придется решать самой, как быть дальше. – Проклятье! – Мария отбросила телефон на диван, вновь пройдя из стороны в сторону. – Злостью не помочь, – констатирует Ричард, недобро наблюдающий за метаниями девушки. Та в одно мгновение вспыхивает, как спичка, в который раз указав на детектива пальцем. – А тебя никто не спрашивает! Была б моя воля, придушила бы собственными руками! – Это физически невозможно. – К твоему счастью! По-хорошему бы развернуться и уйти, или как минимум гавкнуть на человека, указав ему с кем именно он имеет дело, но Ричард не может. Он все еще напоминает себе, что по сути сам стал причиной сложившейся ситуации, не говоря уже о том, что девушкой правит страх. Сейчас в его силах только попытаться остудить человека и продвинуть дело по поиску Рида вперед хоть на сантиметр. – Прости. Я сглупил, – Ричард внезапно для Марии выдает слова извинения, из-за чего ту поражает собственная совесть. – Ты предупреждала, и я не послушал. Прости. Злость сошла на «нет», оставив после себя едкое ощущение отчаяния. Девятый попросил прощения из чувства долга, а не искренности, но этого хватило, чтобы почувствовать себя злобной стервой. Прикрыв глаза и вновь помассировав виски, Мария кивнула в знак согласия. Для Ричарда это было знаком, чтобы сменить тему. – Мы можем долго кричать друг на друга и возмущаться, но сейчас главное – найти Гэвина, пока не поздно. – «Пока не поздно»? Если он нашел Дрейка – вполне возможно, что мы больше никогда его не увидим. – Может, мне уже объяснят, кто такой этот Дрейк? Так было бы намного проще понимать, что делать. – Нет, не объяснят, – Мария вернула голосу жесткость и суровость, чтобы осадить обнаглевшего в ее понимании детектива. В его серых глазах мелькнуло раздражение, но спорить андроид не стал. – Достаточно было просто не спускать с этого идиота глаз! – Я уже объяснил, что все произошло буквально за минуту… – Ладно! Уже неважно, – перепалка пригрозила вернуться к скандалу, и девушка остановила Девятого вскинутой ладонью. – Лучше расскажи нормально, что произошло. Эта идея понравилась Ричарду куда больше, чем снова вступать в ссору. Вернув желтому диоду голубой оттенок, детектив хмуро посмотрел в пол. – Ничего, чего бы не мог не выдать Гэвин. Я только заметил, как он выпрыгнул из окна. Выбежал следом за ним, но он уже успел уехать на машине. – Я думала, что вы уедете куда-нибудь за город, – с сомнением произнесла Мария, стараясь вообразить сказанное андроидом. – Гэвин передумал. Я еще подумал, что это странно с его стороны – оставить машину на улице без охраны, пока буйствует преступность. – И что, он просто уехал? – Мы с Коннором выследили его по передвижению его телефона, а когда добрались до места назначения… Ричард внезапно замолчал, хмуро отвернувшись от Марии. Отчасти она понимала, что произошло дальше. Судя по виду второго андроида, именно ему неплохо влетело от людей, к которым приехал Гэвин. Если Рид нашел именно Дрейка или как минимум его компанию – удивительно, что андроиды в принципе ушли живыми. Остается только одна неясность. – А как Коннор вообще оказался с тобой? Девушка недоверчиво посмотрела на детектива, выдергивая его из раздумий над собственным чувством вины. Ричард, в свою очередь, потеряно посмотрел на недавнюю знакомую, не сразу поняв смысл ее вопроса. – Я вызвал его. Точнее, он сам вызвался, когда я связался с ним для инструкции. Они с напарником покинули город. Не думаю, что лейтенант Андерсон в принципе в курсе, где находится Коннор. – То есть, ты позвонил Коннору, когда Гэвин сбежал из дома? Он у вас что, как сваха? Мирит в минуты скандалов? В глазах Ричарда читается укор, и Мария приподняла руки в знак «Сдаюсь», принося своеобразные извинения. – Я не знал, что делать. У меня никого нет, кроме детектива Рида и Коннора. Действовал по обстоятельствам! – Ладно, ладно! Прости. Просто хотела разрядить обстановку. Судя по укоризненному взгляду детектива – не удалось. Благо, Ричард не стал акцентировать внимание на обидах, хмуро посмотрев перед собой. – По правде говоря, я и сейчас не знаю, что делать. – Пойдем искать Гэвина – вот что делать. – Покинем дом?! Испуганный голос Франсин прозвучал так неожиданно, что Мария едва не вздрогнула. В глазах ее подруги прочитался жуткий страх. Ее одежда была испачкана синими пятнами, видимо, процесс починки пошел не по плану. Однако несмотря на это, Коннор, вышедший из-за ее спины, был вполне себе цел – рука вернулась на место, выделяясь голым видом на фоне остальной уцелевшей части грязной рубашки. – У тебя есть другие идеи? – Да! Например, позвонить твоему отцу и не высовывать нос из дома! – теперь скандал грозится произойти между подругами. Коннор, здраво оценив эту мысль, поспешил вернуться к компании Ричарда, наблюдающего за разговором. – Тебе не хватило того раза, пять лет назад?! – Во-первых, мне уже не пятнадцать. Во-вторых, отец не отвечает, – Мария демонстративно загнула несколько пальцев, не намереваясь сдаваться в этой битве. – И в-третьих – я не брошу Гэвина на произвол судьбы! Любая минута может стать для него последней! А мы сидим здесь, в безопасности и тепле, и еще раздумываем, стоит ли бросаться к нему на помощь! Аргументы оказались не слабыми, и Франсин несколько раз открыла рот и закрыла, не находя слов. В конце концов, андроид выпрямила спину, чтобы твердо произнести: – Я тебя никуда не пущу. Хочешь ты этого или нет. Закатив глаза, Мария развернулась к детективам, чтобы оставить им инструкции перед своим уходом на подготовку: – Сидите здесь и никуда не уходите. Я соберу все нужные вещи и вернусь. – Ты знаешь, где искать? – девушка не успела дернуться к выходу, как в голове Ричарда возникли сомнения. Мария в ответ выдержала небольшую паузу, подбирая правильные слова. – Я знаю, к кому можно обратиться. Это другое. Мария направилась на выход, прямиком в гостиную, откуда быстрее попасть на второй этаж. Перепуганная Франсин, от волнения прижав руки к себе, кинулась следом, и ее обеспокоенные глаза говорили о желании переубедить человека соваться на улицу. Оба детектива сопроводили их настороженными взглядами до тех пор, пока во входном холле не затихли шаги. – Я верно понимаю, что она собирается искать детектива Рида? – Коннор все еще смотрит в сторону выхода, хмуро гадая о том, насколько включить гражданское лицо в происходящее – хорошая идея. – У нас больше нет выбора. Я не знаю никого, кто мог бы помочь в поисках. – Но они гражданские, – Восьмой с сомнением повернулся к собрату. – К тому же… не уверен, что готовы к тому, что происходит на улицах. Упоминание готовности напомнили картину, на которой хрупкая двадцатилетняя девушка выходит из оружейного магазина, прикупив отнюдь не легкое мачете. Одна только любовь к оружию – не говоря уже об умении подбирать не дорогой, а качественный товар – говорит как минимум о базовом умении им владеть. – Я бы на твоем месте больше переживал за нас, чем за нее. Пусть Ричард говорил убедительно и даже с легкой ухмылкой, Коннора его слова не успокоили. Восьмой вернулся вниманием к выходу из гостиной в холл, продолжая пребывать в сомнениях. – Считаешь, они смогут нам помочь? – «Нам»? – Девятый переспросил с такой суровостью, что Коннору пришлось вернуть на него свой взгляд. – Они помогут мне. Ты останешься здесь. – Нет! Я пойду с вами! – Я не хочу втягивать тебя в это еще сильнее, Коннор, – Ричард в знак своей принципиальности отвернулся от детектива, ставя точку в разговоре. Коннор умело превратил ее в запятую, впервые за все время проявив к своему собрату негодование и раздражение. – Ты уже меня втянул! Даже не думай, что сможешь сбросить меня со счетов и отправиться туда в одиночку! – Ты поврежден! – рыкнул андроид, мгновенно пошатнув уверенность Восьмого в своей убежденности. – И я не хочу, чтобы это зашло слишком далеко! Не стоило изначально обращаться к тебе за помощью. – Но… – Никаких «но», – громко и твердо отрезал Ричард, даже не удостоив временного напарника и взглядом. Уверенность Коннора окончательно поникла. – Я не собираюсь брать ответственность за твою смерть. На этом разговор был закончен. Переубеждать Девятого в том, что он решил окончательно, лишь потеря времени, и это знали все, кто находится в его ближайшем кругу. Все, что осталось RK800 – сидеть с недовольным видом, сквозь скрежет в зубах терпеть свою беспомощность. С одной стороны, все это действительно не его проблема, но с другой – оставить одного из своих ближайших коллег один на один с бедой выше его сил. Все равно, что бросить Хэнка на произвол судьбы – настолько Ричард незаметно для самого Коннора влился в круг важных лиц. Мария шла в свою спальню, не сбавляя шаг даже на лестнице. Франсин что-то тараторила за спиной, стараясь переубедить, местами пригрозить звонком Александру, но все ее слова были пущены в воздух. Ведь Мария отчасти была похожа на Ричарда – принятое решение сломит разве что смерть в результате внезапного падения метеорита. Иначе – не свернуть с пути, не сдвинуться с места. – Я прошу тебя, просто подумай! – Фрэни влетела в спальню подруги вслед за ней, суетясь вокруг да около словно сурикат. – Ты ведь не знаешь, чем это закончится! Тебя ведь и убить могут! – Умереть можно даже захлебнувшись в луже, – пока андроид мечется из стороны в сторону, девушка поспешно подошла к стенному шкафу и вытащила оттуда джинсы с футболкой. Рациональное размышление подсказало отдать предпочтение черному гардеробу – так меньше шансов быть замеченной на ночных улицах. – И что мне, на улицу не высовываться? – Ты сравниваешь обычный день с Судной ночью! Ты представляешь, что там сейчас творится?! Поняв, что никто ее не слушает, Франсин в знак недовольства выхватила из рук человека футболку. Та смирила андроида недовольным взглядом и отобрала одежду обратно, протопав к ванной комнате. – Я сейчас позвоню твоему отцу! Угроза прошла мимо ушей Марии, а если и не мимо – девушка все равно сделала вид, будто ничего не слышала. Почти минуту она впопыхах меняла одежду, мысленно накидывая идеи какое оружие стоит взять с собой. Без огнестрельного не обойтись, придется запастись еще и боеприпасами. Может, стоит взять мачете?.. все равно нужно спуститься в подвальные помещения, к оружейной. Мария выскочила из ванной комнаты, не успев застегнуть ширинку на штанах. Все это время андроид ходила взад-вперед, прижимая к груди свои руки. Была бы она человеком, и ее бы давно вырвало от такого напряжения. Иначе ее уровень стресса просто не описать. Франсин бросилась следом за подругой, едва та проскочила мимо, грозясь протаранить любого, кто встанет на ее пути. Такой целеустремленной Фрэни видела ее лишь однажды, когда Александр запер дочь в ее же комнате, не пустив на какую-то встречу друзей в знак наказания за мелкий проступок. Тогда Мария буквально выбила дверь собственным плечом, удивив не только отца, и но саму Фрэни, что в то время еще была обычным андроидом. Дверь пришлось заменить, и больше никто никогда не запирал Марию – настолько это оказалось опасным. – Остановись хоть на мгновение! – в спешке и суете Франсин даже не заметила, как обе оказались в подвальном коридоре, ведущем к стальной двери с замком, работающим на отпечатках пальцев. – Ты вообще меня слышишь, или нет?! – Слышу, – девушка сосредоточенно вбила свой административный логин для входа в систему пропуска и тут же приложила руку, как только запросил интерком. – Жужжишь над ухом, как комарик. Заскрежетали механизмы внутри стальной двери. Франсин тут же замолкла от страха, в то время как Мария, привыкшая к этим звукам, вообще никак не среагировала, отключившись от системы. Наконец, толстая дверь отошла в сторону, и в помещении за ним поочередно начали загораться потолочные лампы. Здесь было холодно, темновато и мрачно – самое-то для места, где затаилась смерть в ее привычном для человека обличии. Фрэни здесь была лишь один раз и уже тогда решила, что больше никогда в жизни не переступит порог комнаты. Очень много металлических стеллажей, бегущих вперед; очень много стендов с увешанным оружием от самого легкого до самого тяжелого; слишком много страха, которое сочится от каждого уголка этого помещения – находиться здесь сродни пытке, но сейчас выбора нет. Мария уверенно вошла внутрь, надевая кожаные перчатки с удаленными отделениями для пальцев, и Фрэни, непроизвольно задрожав, нерешительно прошла вслед за подругой, осматривая окружение широко распахнутыми глазами. – Не нравится мне здесь… может, ну его – все это? Поднимемся наверх, дождемся твоего отца? – Пока отец приедет, – Мари, ничего не смущаясь, вытащила из ближайшего стеллажа два черных пистолета и, открыв шкафчик у стены, принялась заряжать магазины, вытаскивая патроны прямо из коробки внутри шкафа. – Гэвин уже может быть мертв. – А ты хочешь повторить его участь? – А я хочу ему помочь, – она делала это так ловко, что Франсин ненадолго впала в оцепенение, наблюдая, как патроны исчезают в магазине. – Если бы ты была в беде, ты бы наверняка хотела, чтобы тебе помогли. Удар был ниже пояса. По сути, в период революции андроидов, так и получилось. Осознав себя, как личность, андроид какое-то время блуждала в группе Маркуса, решив встать на защиту девиации. В конце концов, ситуация обернулась против девиантов, и многим пришлось делать выбор между жизнью и дальнейшим отстаиванием своих позиций. Франсин сделала свой, в итоге оказавшись на пороге семьи бывших хозяев. Тогда Александр и Мария приняли общее решение спрятать Франсин от патруля, что осматривал каждый дом на наличие андроидов. Именно в тот день во время проверки девианту пришлось отсидеться в подвальной комнате, в обществе многочисленных винтовок и оружия ближнего боя. Расценив упоминание былого, как укор, андроид понимающе кивнула. Мария к этому времени уже успела надеть грудную парную кобуру и убрать в нее оба пистолета. Вход пошел кожаный пояс для запасных трех магазинов – чего только не найти в этом скромном жилище. – Тогда я пойду с тобой, – с этими словами андроид подходит к ближайшей полке и хватает из нее пистолет, напрягаясь от одного только вида оружия. Ее руки трясутся, и в одно мгновение из пистолета выпадает магазин, как доказательство, насколько опасно брать с собой девианта. – С ума сошла? – Мария, показательно посмотрев на упавший магазин, подошла к подруге и забрала у нее опасную вещь. По глазам Франсин сразу стало понятно, насколько легко ей «дышится», когда в руках нет потенциальной причины смерти. – Ты останешься здесь. Я ни за что не потяну тебя наружу. – Одна ты тоже не пойдешь! – Я буду не одна, а как минимум с полицейским. Между прочим, который даже не чувствует боли. – Такое себе утешение. Внешний вид Фрэни был таким угнетенным и перепуганным, как будто ее, словно щеночка, бросают на произвол судьбы. Укор совести оказался таким сильным, что проигнорировать ее просто невозможно. Устало вздохнув, Мария взяла девианта за руку, привлекая к себе внимание. – Я вернусь обратно. Вот увидишь. Мне уже не пятнадцать лет, и я прекрасно могу за себя постоять. Тем более с такой-то подготовкой, – девушка кивнула головой на оружие за своим плечом, с которым едва ли не родилась – настолько важно для отца было обучение дочери защищать свою жизнь. – Но я точно не справлюсь, если мне придется думать о чужой безопасности. – То есть, о Ричарде ты думать не будешь? – ехидно подтрунивает андроид. – Он детектив. К тому же, высококлассный. Так что не сравнивай. Слова подействовали. По крайней мере, в глазах Франсин больше не было того страха, что читался все предыдущие минуты. На этом их разговор закончился, и Мария вернулась к подготовке. К пистолетам присоединилось новое мачете, повешенное на кожаный пояс с боеприпасами. Поспешный взгляд упал и на дробовик, буквально «смотрящий» на девушку со стенда, и как бы не хотелось его взять – лишний груз будет ни к чему. Больше Мария ничего не взяла, разве что прихватив половинчатую черную маску, выполненную в стиле кицунэ и оставленную несколько лет назад в комнате с оружием – пылиться в углу. Детективы никуда не ушли, следуя наказу хозяйки дома. Надев маску и подняв ее с глаз на макушку, Мария спешно надела черную кожаную куртку и прошла в гостиную, дабы обозначить свою готовность. Франсин все это время плелась рядом, продолжая бороться с сомнениями относительно идеи подруги покинуть дом. Убеждать ее бесполезно, и потому потерянный взгляд девианта обратился к полицейским, обернувшимся на звуки шагов. – Все готовы? Глаза Коннора удивленно расширились, в то время как Ричард ни капли не удивился увиденному. Девятый молча поднялся с дивана, чтобы пройти на выход, но Мария остановила его прежде, чем тот смог сделать второй шаг. – Ты же не собираешься бродить по городу в этом пиджаке? Ричард потеряно осмотрел свою одежду, не понимая, в чем дело. – Диоды. Ты как подсвеченная мишень в тире. Пиджак действительно был прекрасной меткой для любого снайпера на крыше, которых в Судную ночь огромное количество. Оценив эту мысль, детектив стащил с себя верхнюю одежду и откинул ее на кресло, принявшись поправлять рукава черной рубашки. Его голубой диод тоже был опасным элементом, способный привлечь любого своим свечением, но на это Мария не стала ничего говорить. В конце концов, диод для каждого андроида – важная моральная часть конструкции, и предложение удалить данный предмет будет звучать оскорбительно. – Вы не против, если Коннор останется здесь? Вопрос был обращен сразу к обеим, и если Мария не нашла в этом ничего страшного, то Франсин испуганно заметала свой взгляд от человека к Ричарду. – Нет. Здесь безопаснее, чем где-либо еще. Ричард воспринял эти слова с благодарным кивком и прошел к выходу, обозначая готовность следовать командам. В черной рубашке и черных джинсах он был куда незаметнее, чем в белом пиджаке с диодами, не говоря уже о том, что девушке впервые представилась возможность рассмотреть его телосложение. «Крупный» – промелькнуло в голове всего на секунду прежде, чем затеряться среди других мыслей о предстоящем «приключении». Девятый задержался у выхода, чтобы переброситься парой слов с коллегой, но Мария их не слышала, направившись через сумрачный холл в боковую дверь, что ведет к гаражам. Фрэни старалась не отставать, получая последние наставления: – Никому не открывай. Только мне и отцу. Если начальник что-то спросит, – девушка указательным пальцем показала в потолок, намекая на сотрудника, сидящего в своем кабинете, – скажи, что не знаешь, куда я поехала. – А я и так не знаю, куда ты собираешься ехать, – последовал укоризненный ответ. Обе подруги остановились у двери, пользуясь моментом еще не подоспевшего детектива. – А тебе и не надо знать. Меньше знаешь, крепче спишь. – Я вообще не сплю! – Вот и плохо! Дружеская перепалка несколько разрядила обстановку. Единственное, что Мария успела произнести прежде, чем к их обществу присоединился Ричард – «Найди Коннору какую-нибудь рубашку», на что получила слабую улыбку и кивок. – Идем? – вопрос был обращен к Девятому. Тот уверенно и хмуро кивнул, видимо, мысленно готовясь вернуться на улицы Детройта. Гараж занимал не меньше ста квадратных метров, благодаря подземному расположению. Спустившись вниз по узкой хорошо освещенной лестнице, двое вышли в просторное помещение с высокими потолками. На удивление Ричарда, для такого крупного помещения здесь было мало автомобилей: два седана, один спорткар и темно-зеленый внедорожник, напоминающий военную технику. Тщательный визуальный анализ подтвердил теорию: мало того, что машина военная, так еще и бронированная. Мария, судя по ее направлению, решила взять именно этот автомобиль. – Разве мы не будем заметны на автомобиле? – с сомнением спросил детектив, все же пройдя к пассажирской двери. – Пешком мы только время потеряем, – твердо ответила Мария, скрывшись на водительском месте. Ричард, все еще сомневаясь решению спутницы отправиться на транспорте, не стал спорить, так же усевшись в машину. Здесь было не так просторно, какой машина кажется снаружи. Грозный угловатый – практически квадратный – вид с толстыми стеклами говорил о большом вмещении автомобиля, но для Ричарда с его широкими плечами салон показался тесным. Он постарался устроиться поудобнее, ожидая услышать в любую минуту рев мотора. С последним, как оказалось, возникли сложности. «Пройдите идентификацию голоса», мягко запросил женский голос, прозвучавший из бортового компьютера. – Мария, – девушка сняла с пояса мачете и убрала его в сторону. «Идентификация прошла успешна. Произнесите голосовой пароль». На этих словах Мария застыла, недоуменно таращась на экран. Эта машина лишь однажды попала под ее власть волею судеб, но тогда никаких паролей не было. Похоже, отец решил поставить код на свой транспорт, опасаясь буйства со стороны дочери. Случай со сброшенной машиной в реку, на родных просторах России, научил мужчину не доверять своему ребенку транспорт. – Эм… «Александр»? Из динамика прозвучал низко-тональный звук, сигнализирующий о неправильном пароле. – «Аркадий Укупник»? И снова этот низко-тональный звук, разбивающий надежды на возможный выезд. Ричард косо, но внимательно наблюдал со стороны, любопытствуя, как далеко зайдет эта история с кодами. – «Калинка-малинка»? Звучащий сигнал начал раздражать. Устало вздохнув, Мария откинулась на спинку кресла. – Ты уверена, что сможешь угадать пароль? – с некоторой иронией в голосе поинтересовался детектив, наблюдая исподтишка. – Я знаю своего отца, – шикнула спутница, вцепившись в руль мертвой хваткой, как будто доказывая свою целеустремленность. Ричард саркастично хмыкнул и согласно-наиграно кивнул головой, отвернувшись к лобовому стеклу. Его жест был как издевка, и Мария сдержала порыв показать девианту язык. Что же придумать?.. у отца не так много интересов, но пароль однозначно будет вертеться именно вокруг них. И если это не Укупник, и не Калинка-малинка, то только… – «Зенит говно»? Низкий звук сменился высоким, подтверждающим верность пароля. Двигатель взревел в следующую же секунду, подарив Марии причину для ехидства. Девушка ею непременно воспользовалась, с улыбкой поерничав перед детективом, которого эта ситуация никак не задела. – Ну что, поехали? Девятый смолчал, вернувшись вниманием вперед, где дверь гаража медленно двинулась вверх, поспевая за стальными тяжелыми створками. Дождь вновь принялся накрапывать на город, оставляя мелкие капельки на стеклах автомобиля. Выведя внедорожник на пригаражную дорожку, Мария медленно направила машину к воротам, рядом с которыми стояли двое охранников. По графику они только что должны были закончить обход территории и вернуться к охранной будке. Отчасти это было хорошо – будет кому открыть ворота – отчасти плохо. Ведь обязательно последуют вопросы из разряда «А батя знает?». Придется врать, чего Мария ой как не любит. Девушка нацепила на лицо суровое выражение, как будто ее внезапные дела, вынудившие покинуть дом – самое важное в жизни этого семейства. Она остановила автомобиль у закрытых ворот и опустила дверное стекло со своей стороны как раз вовремя. Один из охранников, одетый в черный плотный дождевик, с винтовкой в руках, подошел к машине. – Куда собралась? – последовал вопрос, который Ричард воспринял как фамильярный. Странный тон для подчиненного. – Непредвиденные обстоятельства, – уверенно ответила водитель, не боясь смотреть мужчине в его испытывающие глаза. – А отец в курсе? Я никаких распоряжений не получал. – И вряд ли получишь. Это внутрисемейные дела. Слабый аргумент, который не убедил охранника. Он медленно осмотрел девушку настолько, насколько это было возможно, задержав взгляд на маске, натянутую на макушку. Затем посмотрел на Ричарда, хмуро смотрящего перед собой. Охранник знал, что не имеет права держать девушку без ее воли, и ворота в любом случае откроются, но так он хотя бы убедится, что ее саму никто не тащит силком. – Валера! Открой ворота! Другой человек, ожидающий с другой стороны автомобиля, прошел в охранную будку. Раздался скрежет металла – створки ворот начали расходиться в разные стороны. – Не дай Бог мне влетит из-за тебя, – русский язык после разговора на английском резанул слух, но Мария только улыбнулась, намекая на очевидный факт: влетит всем, без исключений. – У тебя довольно странные отношения с подчиненными, – Ричард осмелился заметить напрягшее его поведение сотрудника только после того, как окно было поднято, а автомобиль переехал порог территории. Девушка как ни в чем не бывало пожала плечами, не видя в состоявшейся беседе ничего необычного. – Я знаю их с самого детства. Еще когда под стол пешком ходила, эти двое работали на отца. Я для них практически как племянница, если не собственная дочь. – Я так понимаю, в вашей семье ценится длительная совместная работа, замешанная на эмоциональной связи. – Скорее, для нас, как для многих в России, работники – практически семья. Думаю, у вас в участке тоже наблюдается подобное. По крайней мере, между отдельными группами. Ричард хмуро распробовал эту мысль, примеряя ее на своих коллег. В какой-то степени Мария права. Многие из сотрудников полиции держатся друг за друга, словно родственники, а не просто люди с работы. Даже у Коннора есть близкий человек в лице Хэнка Андерсона, которого считает едва ли не отцом. На себя Ричард, к сожалению, эту роль не может примерить. Сотрудничество с Гэвином даже сложно работой назвать, не говоря уж о братских отношениях. От последней мысли стало немного тоскливо. Девятый пожалел, что вообще начал тему отношений, и потому решил сменить тему, глянув на маску, водруженную на голову девушки: – Зачем это? – Мария, внимательно наблюдающая за ночной дорогой, кинула на детектива вопрошающий мимолетный взгляд. – Эта маска. – Чтобы никто не запомнил моего лица. – Какой в этом смысл? Закон перестал действовать ровно на двенадцать часов. На утро никто не сможет предъявить претензии. – Люди все равно запоминают, на что ты способен. – И на что же ты способна? Мария кинула на детектива ехидный взгляд, подавляя позыв неприлично пошутить. Ричард воспринял ее взгляд верно, в изумлении приподняв брови. И им бы поддержать тему, которая способна разбавить настроение, но дорога плавно завернула по склону в сторону города, открыв ужасающий вид. Оба тут же забыли о флирте и прочих подколах. Мария даже притормозила. – Господи Иисусе… – вырвалось у девушки на русском языке. Ричард бы тоже выразился, да только его представший вид напряг не так сильно. Он уже имел честь столкнуться с происходящим в городе менее получаса назад. Все городские огни горели исправно, за исключением торговых точек, окон домов, ночной подсветки различных увеселительных заведений. Каждый старался затемнить свою собственность как можно сильнее, лишь бы остаться незамеченным, и только особо одаренные и обезбашенные старались выделиться, засветиться. Как правило, именно такие люди становились главной угрозой города, буйствуя налево и направо. И именно их веселые крики и звуки разбойничества слышны даже здесь, на холме. Но не это поразило Марию. К этому она давно привыкла, не раз побывав на улицах города в момент Судной ночи. Ее поразили очаговые пожары, разбросанные по городу тут и там. – Какого черта? Какому придурку пришло в голову жечь дома? – То есть, тебя смущает только это? – с иронией спросил девиант, намекая на крики вандалов, убийц и их жертв. Словно в доказательство слов девушки, на окраине города прогремел взрыв. Разверзся очередной пожар, который будет некому тушить. – Это же Судная ночь. Чего ты ожидал от человека, которому закон не писан? – Гражданской сознательности, наверное. – Она кончается там, где заканчиваются правила. Люди – самые страшные звери на свете, – выйдя из транса, Мария возобновила движение, решив потушить фары для меньшей заметности. – Напомнить, что ты – человек? – А я разве утверждала обратное? Очередной разговор, взявший курс на флирт. Подмигнув детективу, Мария вернулась к дороге как раз вовремя. У городской черты ей пришлось вновь притормозить. Никогда не знаешь, чего ждать на дороге: внезапно бросившуюся на машину раздетую по пояс женщину, опрокинутый автомобиль или мину – жители Детройта очень своеобразны в выборе хулиганства и вандализма. Судная ночь – прекрасная пора и для самоубийц, готовых отдать себя на быстрое убийство, чтобы не платить ипотеку или перестать чувствовать безответную любовь. – Будь добр, смотри в оба. Сейчас не знаешь, откуда может граната прилететь, – Мария надела на лицо маску, скрывшись за острым носиком кицунэ. Ричард кивнул, еще до въезда в город врубив все свои сенсоры на максимальную мощность. Первые два квартала были спокойными и тихими, но для человека, которая уже не раз побывала в эту ночь на улице, данная тишина – просто иллюзия. На деле люди просто уже успели здесь все погромить, начиная от витрин окраинных магазинов и заканчивая перевернутыми автомобилями. Несколько стен успели изрисовать подростки – любители оставить свой авторский подчерк. Этих ребят можно не бояться – их обычное деяние заканчивается на вандализме с применением бит. Но чем глубже в город, тем страшнее люди и их работа. – У нас есть какой-то план? – Ричард ни на секунду не отвернулся от лобового стекла, лишь на пару сантиметров отклонившись к водителю. – Или мы просто будем бродить по улицам? Вместо ответа Мария вытащила из кармана телефон и поставила ее на стойку в бортовом компьютере. Техника тут же распознала устройство, предоставив возможность медленно вести автомобиль, не обращая внимания на нужду искать номер. – Набрать Роберта. Телефон среагировал на указание, и спустя несколько секунд тишины из колонок донесся звук гудков. Ричард не стал скрывать своего удивления, потеряв бдительность и посмотрев на девушку. – Роберт? – А что? Есть другие идеи? – Нет, просто… почему именно он? – Потому что я знаю только двоих людей, которые знают, где может находиться Дрейк, – водитель пожала плечами, глядя строго на дорогу. – А там где Дрейк, там и… Роберт! Гудок оборвался и в трубке прозвучал мужской голос, заставивший девушку сменить тему. Мария дружелюбно улыбнулась, как если бы мужчина мог видеть ее лицо. – Роберт? На том конце линии звучала громкая музыка, и еще громче – веселые голоса. Пришлось притормозить у обочины, чтобы суметь понять, что происходит по ту сторону звонка. – Роберт, ты меня слышишь? – Я? Его голос звучит туманно и улыбчиво, и это на минуту смущает обоих пассажиров автомобиля. Мария бросает на детектива хмурый взгляд, поддавшись к телефону чуть ближе, словно это может помочь. – Роберт, это ты? – Я – это я, да. А ты? – Роб, это Мария! – Нет! Я – Роберт! Послышалось затянутое, тяжелое хихиканье. Предчувствие оправдалось. Роберт во всю пользуется благами Судной ночи. – Ты что, упоролся? – Зачем так грубо, эй?! – внезапно бросает мужчина, видимо, на секунду вернувший себе здравый рассудок. Увы, это оказалось обманом. Он вновь захихикал, вытряхивая из собеседницы последнее терпение. – Я к тебе со всей душой, а ты! – Ты где сейчас? – Я – здесь. А ты где? – Где здесь, дубина?! И вновь смех. На руках девушки, вцепившихся в руль, побелели костяшки пальцев, заставив детектива напрячься от ощущения нарастающего гнева спутницы. – Роб! Роб, ты меня слышишь?! – Слышу, слышу… – Внимательно слышишь? – Внимательно… – Тогда слушай, Роб. Ты просто кусок дебила! – ее крик разразился на весь салон, испугав дернувшегося Ричарда. – Немедленно сказал, где ты есть! Приеду и вставлю тебе по первое число, говнюк мелкий! – Где я? Энди, мы где? – мужчина обратился к кому-то из своей сомнительной компании, которая может попасть под праведную раздачу. Суета на том конце длилась несколько секунд, после чего Роберт вернулся к разговору. – Мы на выставке, кажется. – Сиди там и даже не рыпайся с места, засранец! Приеду – всем жопы надеру! Телефонная линия оборвалась, но злость никуда не делась. Разгоряченная и дрожащая от злости, девушка грубо дала по газам, вывернув руль в противоположную сторону. Внедорожник тряхнуло, но механизмы сработали исправно, выведя пассажиров на пропущенный перекресток. На нем был взят курс в правую часть города, где, кажется, собрался самый настоящий наркопритон. – Интересные у вашей семьи друзья, – пробормотал андроид, всеми силами вцепившись в ручку для пассажира. От таких маневров запросто можно удариться о приборную панель, если и вовсе не влепиться в лобовое стекло. – Они у нас хотя бы есть, – буркнула девушка, напоминая рвущуюся в бой ураган. Именно в этот момент откуда-то из-за крыши показался летящий сгусток пламени, нацеленный прямо на машину. Мария мгновенно распознала в нем коктейль Молотова и крутанула руль, дав самодельной взрывчатке попасть на асфальт, практически под колеса автомобиля. Тут же на крыше показались двое парней, улюлюкающих и смеющихся в сторону уезжающей машины. – Козлины! – выкрикнула водитель в ответ, отчетливо понимая, что никто, кроме Ричарда, ее не услышал. Последний, пронаблюдав за картиной ошарашенными глазами, спустился на сиденье чуть ниже, не желая попадать под праведный гнев. Время давно перевалило за полночь, и город окончательно пустился во все тяжкие. Толстые стены автомобиля не давали услышать весь спектр звуков, характерных для Судной ночи, но достаточно было просто периодически посматривать вокруг, чтобы воображение самостоятельно подогнало звук для представших картин. Люди кучковались. Групп было много. Как правило, их главная цель – уничтожать все на своем пути, карая невинных или напротив – требуя возмездие за то, что происходило в обычной жизни. Те, что намеревались учинить тот или иной вред просто ради развлечения, обязательно прятали лица за маски. Некоторые из них были неоновыми, прекрасно выделяя человека в темноте и делая из него отличную мишень. И все эти карнавальные костюмы… как будто не ночь смерти и беззакония, а сходка у Дьявола в личных покоях. До выставки Роберта осталось недолго, однако путь омрачился сброшенным на перекрестке прямо у нужной дороги фонарным столбом. Остановившись у преграды, Мария вместе с Ричардом осмотрелись вокруг, раздумывая над обходным путем. Все казалось просто: выбрать поворот и просто объехать через другой квартал, растянув путь на пять минут – однако на деле такой выбор мог стоить жизни. По левую сторону, на соседней дороге виднелась группа людей, от которой веяло опасностью за версту. Скрытые различными хэллоуинскими масками лица, спортивные костюмы, клюшки и биты в руках. Среди них сильно выделялась женская тонкая фигура, одетая в розовую балетную пачку и с маской, изображающей нечто вроде Барби. Они веселились, улюлюкали и громко кричали, погуливая вокруг двоих людей, лежащих на асфальте. Парень уже был мертв. Девушка, всхлипывающая от ужаса, пыталась разбудить своего друга. – Мы можем им помочь? Люди как будто услышали вопрос Ричарда. Девушка заметила машину и весело оповестила остальных о присутствии посторонних. Вся толпа принялась с радостью махать нам руками, и будь у внедорожника открыто окно – пассажиры услышали бы смех и зазывания. Дальше криков и приглашающих присоединиться жестов не пошло. Люди вернулись вниманием к девушке на дороге, которая успела вытащить пистолет из ниоткуда. Глухой звук выстрелов все же просочился сквозь толстые стены автомобиля. Кто-то из парней, одетый в маску Крика, свалился на пол. Одна из шальных попала по стенке внедорожника, искрами осветив участок улицы. Мария от неожиданности дернулась и тут же дала по газам, развернув автомобиль в другую сторону. – Зачем все это? – по лицу Ричарда было понятно, насколько сложно в его голове укладываются мысли о столь странной жестокости. Его висок осветился красным цветом. Похоже, для девианта это был слишком сильный стресс. – Почему люди такие агрессивные? – Потому что люди по натуре разрушители, – Мария, в отличие от своего спутника, сохранила спокойствие. В ее жизни бывали сцены и похуже. – Никогда не верь человеку, который говорит, что в его голове не бывает плохих мыслей. – Тебе мне, значит, тоже не верить? – Ох, поверь мне. За мной столько греха, что Чикатило бы аплодировал стоя. – Какой в этом смысл? Зачем вообще допускать расцвет агрессии, да еще и отводить для него специальное время? – происходящее никак не могло улечься в системе Ричарда, вызвав у него желание возмутиться. Мария в ответ на его вопросы лишь пожала плечами, внимательно следя за дорогой и окружением. – Каждый видит в этом свой смысл. Кто-то считает, что это прекрасная возможность сбросить ярость и злость. Есть целые сообщества, которые вообще верят в очищение души через убийство в эту ночь. Но у правительства, конечно же, свои взгляды на этот счет. Ричард промолчал, но его взгляд ощущался так остро, что Мария недоуменно бросила на него взор. Девиант требовал пояснений. Его брови были озадаченно приподняты, глаза ожидали ответов. – Представь только. Это же отличная возможность сократить население! Особенно те слои, которые живут ниже среднего уровня: безработные, больные, старики. Общество само чистит свои ряды. Прекрасней ничего не придумаешь! Конечно, сказанное для неподготовленного ума звучало просто ужасно. В жизни Марии не раз встречалась ситуация на родных просторах России, когда люди, наслышанные о законном дне для убийств, задавали вопросы и ужасались, получая ответы. Судя по всему, никто не посвящал Девятого в тонкости происходящего, потому его реакция была как у подростка, столкнувшегося с несправедливостью родительской системы. – Слушай. Просто не углубляйся в это, – девушка, сочувственно глянув на ушедшего в себя детектива, покачала головой. – Многие пытались изменить положение дел, был даже кандидат в Президенты, который обещал отменить Судную ночь в случае выигрыша на выборах. Но за него проголосовало так мало людей, что сразу начинаешь понимать, насколько человек – конченная мразь. Ричард ничего не ответил. Весь оставшийся путь детектив сидел молча, отвернувшись к окну. Изредка водитель поглядывала на него с беспокойным видом, радуясь, что маска скрывает ее лицо. Похоже, из-за нее у девианта начался экзистенциальный кризис. На удивление, в отличие от остальных улиц и мрачных закрытых заведений, выставка Роберта буквально горела ночными софитами. Какой-то идиот додумался обернуть объемную вывеску над входом рождественской гирляндой, добавив прожектора, освещающие участок перед зданием. При подъезде к выставке, Мария насчитала не меньше пяти тел, чьи лица скрытые неоновыми масками. Судя по лежащему рядом огнестрельному оружию и разбитой машине, эти люди пришли сюда для буйства. Теперь их трупы как устрашающая вывеска, предупреждающая не приближаться к данному участку. – Готов? – Мария припарковала автомобиль поодаль и принялась крепить мачете обратно к поясу. Ричард, отстраненно кивнув, медленно открыл дверь и вышел наружу, оглядываясь по сторонам. Немудрено, Мария проделала то же самое, вытащив из кобуры заряженный пистолет на всякий случай. Первое приключение произошло сразу за пять метров от выставки. Держа оружие наготове и стараясь идти впереди детектива, девушка осмотрела улицу на случай, если из-за засады вылезет какой-нибудь идиот, однако «подарок» свалился оттуда, откуда было неожиданно. В прямом смысле. Свист пронесся через всю улицу. За ним мелькнул маленький горящий огонек, кинутый прямо под ноги гостей. Мария отскочила в сторону, слепо отыскав руку девианта, идущего за спиной и утянув его за собой. Но бомба, вместо того, чтобы разорваться на осколки, внезапно разразилась многоцветными огоньками, с шипением прыгающими по мокрому асфальту. Хлопки, звучащие как выстрелы, быстро закончились. Улица вновь погрузилась в тишину, как только исчез фейерверк. Где-то сверху прозвучал громкий дружный смех. Мария подняла маску обратно на макушку и осмотрела этажи. Как оказалось, одно из окон было открыто настежь. Наружу выглядывали две морды, благо без масок – уже хороший признак. – Совсем больные?! – женский гневный крик прокатился по округе, вызвав еще больший опьянелый смех. – Еще одна такая выходка, и я из вас всю душу вытрясу! Смех, словно назло, стал еще громче. Вид мужчин был не только пьяным, но и отчасти даже обдолбанным. Ричард скривился, глядя на эту картину, но комментировать не стал, поспешив за девушкой, что уже успела ринуться ко входу. Странным было то, что на пороге никто не встречал, несмотря на громкий шум и музыку в самих помещениях. На минуту позабыв о детективе, полыхая от злости словно спичка, Мария быстрым шагом прошла внутрь. Здесь было столько людей, что глаза готовы были разбежаться в разные стороны. Все присутствующие находились в пьяном или наркотическом угаре, тут и там был слышен смех. Откуда-то издалека звучали громкие стоны, заставляющие воображение рисовать соответствующие картины. Поморщившись, девушка направилась в другую сторону залов, искренне надеясь, что не придется идти в обратную. За бликами софитов и сверканием различных навешанных гирлянд приходится всматриваться в каждое лицо и каждый раз разочаровываться, не находя в них знакомые глаза. Даже пестрая прическа и одежда Роберта не могла его выдать – почти каждый здесь выряжен как на выступление в клоунаде. – Роберт?! – крик не смог перекрыть грохочущую музыку. Один из посетителей, видимо, в угаре опасно оступился и отклонился на девушку, отчего та ощутила резкий страх. Ее потерянный взгляд прошелся по залу в поисках детектива, и тот, к счастью, нашелся за спиной. Происходящее настолько было мерзким для Ричарда, что тот старательно сохранял спокойное выражение лица, несмотря на алый диод. – Кажется, это он! – Девятый склонился ближе к уху спутницы, смотря куда-то в сторону. Только так близко удалось его расслышать. Мария посмотрела туда, куда указал девиант, и страх мгновенно отпустил. Действительно. Там, в группе людей, на грушевидных пуфиках, сидел мужчина. Его синие волосы в свете сумрачных софитов, потемнела. Не мудрено, что Мария не смогла его найти. Злость вернулась с прежней силой. Покрепче сжав рукоятку пистолета, девушка целеустремленно протиснулась сквозь толпу, не забывая поглядывать за плечо, дабы не потерять детектива. Уже у самой толпы развалившихся на пуфиках людей Мария притормозила, с яростью осматриваю представшую картину. Куча разбросанных бутылок из-под алкоголя и три человека, каждый закуривающий сомнительный продукт, явно скрученный самостоятельно. Видел бы это Александр – Мария бы точно схлопотала за свои «сомнительные связи». Роберт не видел пришедших к нему гостей, мечтательно закуривая сигарету и выпуская дым в потолок. Оскорбленная таким отношением, Мария резко дернулась вперед и шлепнула мужчину по руке, из которой тут же выпал косяк. Затуманенные, наверняка красные глаза Роберта удивленно посмотрели сначала на травку, упавшую на пол, затем на новоприбывших гостей. Его компания между тем захихикала. – Мари! Какие люди! – Заткнись, не зли меня! – мужчина, несмотря на свое состояние, испугано дернулся. Только что разведенные в приветственном жесте руки прижались к груди, как если бы девушка могла обжечь. – Ты что с собой сделал?! Додумался нажраться в Судную ночь! – Это же моя выставка, эй! Судная ночь! Что может быть лучше, чем весело провести время, пока госпожа президент закрывает глаза?! На удивление, этот зазывающий крик услышали все ближайшие люди. Толпа за спинами Марии и Ричарда громко воскликнула, поддерживая гостеприимного хозяина заведения. Девятый, тем временем, хмуро переглянулся со спутницей, стараясь передать ей все свои мысленные сомнения относительно приезда в это порочное место. – А ну, хватит! – девушка отдернула друга, для убедительности топнув ногой. – Быстро отвечай, куда ты отправил Гэвина Рида?! – Кого?! – переспросил мужчина, едва слыша в этом музыкальном грохоте. – Рида! Который приезжал сегодня с ним! Мария отошла в сторону, давая разглядеть Ричарда. В глазах Роберта внезапно мелькнула ясность, и его губы растянулись в улыбке, довольной от того, что ему, пьяному и обдолбанному, удалось вспомнить. – А-а-а, Рида! Никуда я его не отправлял! Только ответил на его вопросы! – Дайте угадаю! – даже Ричарду пришлось громко кричать, несмотря на его басовитый голос. – Он спрашивал, где находится Дрейк?! Роберт согласно и медленно кивнул головой, так же медленно моргая. Его улыбка выбесила Марию еще сильнее, чем наркотики, отчего девушка громко и гневно закричала: – Зачем ты это сделал?! Рид теперь у Дрейка, и не факт, что уже не мертв, попугай ты недощипанный! Роберт снова кивнул и… его улыбка медленно опала. В накуренных глазах снова мелькнула ясность, мужчина беззвучно протянул «Оу», найдя промах в собственных действиях. – Где Дрейк?! – Ты же не поедешь туда, Мари… – Не беси меня, твою мать! Немедленно отвечай, где Дрейк! – Кажется… сейчас… – Роберт обратился к своей компании, как будто те могли что-то подсказать. Те, находясь уже на грани бессознания, ничем ему не ответили, но мужчину осенило без их помощи. – Точно! На «охотничьих угодьях»! Только не это… только, мать его, не это. Теперь понятно, почему отец в этот раз был против поездки на «угодья». Понятно, почему он сказал Гэвину не совать нос в опасные дела! Понятно, почему все это время душа была не на месте, как будто чувствуя трындец особого масштаба! – И ты отправил его туда?! Ты вообще хоть иногда включаешь мозги?! – Откуда ж я знал, что он туда попрется? – Да какая разница! Это же Дрейк! Этот псих от него и мокрого места не оставит! Шикнув от бессилия, Мария со злостью, но не сильно пнула ногу Роберта, дабы выместить свою злобу хотя бы таким способом. Мужчина недовольно охнул вслед резко развернувшейся и умчавшейся девушке. Не ожидая такого поворота, Девятый на секунду потерялся. Его терпение тоже начинало лопаться – слишком много интриг и секретов, над которыми все с испугом вздыхают, но о которых никто ничего не хочет говорить. Почувствовав приступ злости, Ричард кинулся следом, нагнав Марию только ближе к выходу. Она была зла и не настроена на разговор, но для девианта, остро желающего услышать ответы на вопросы, это был слабый аргумент для того, чтобы вновь отложить разговор. – Может, мне уже объяснят, что вообще происходит? – девушка не среагировала, продолжая пробираться сквозь пьяную толпу. – Что за «охотничьи угодья»? И кто такой этот Дрейк? – Я не стану сейчас это обсуждать! – А я не собираюсь ждать, когда ты будешь готова к разговору! – В таком случае, я тем более не стану с тобой о таком говорить, – Мария успела выйти на улицу, где было в разы тише, чем внутри здания, но ей не удалось уйти далеко. Атакованный новой порцией раздражения, Ричард резко схватил девушку за плечо и, несмотря на ее громкое возмутительное «Эй!», грубо, но не больно припечатал к стенке. Ее глаза расширились то ли от удивления, то ли от секундного страха – настолько Ричард с пылающим алым диодом на виске был страшен. – Я уже неделю только и делаю, что слышу «Дрейк, Дрейк, Дрейк»! Вы носитесь вокруг него, как мыши вокруг кота, но никто не пытается хотя бы объяснить, в чем дело!.. – Совсем сдурел?! Отпусти меня!.. – попытка вырвать руку была слабой против такого, как Девятый. Он только сильнее разозлился, крепче сжав плечо. – Хватит играть в свои игры! Кто такой Дрейк и почему Гэвин так старается его найти?! – У Гэвина спроси! Я не стану говорить с тобой на эту тему! – бесстрашно бросила девушка прямо в лицо детектива. Огни в его разозленных глазах заблестели с особой яростью. – Я не Гэвина спрашиваю, а тебя! Почему Гэвин так старается его найти?! – Ричард, прекрати! – Не заставляй меня переспрашивать по сотню раз! – Да потому что Дрейк убил его отца, ясно?! А меня едва не пустил по кругу, посчитав забавным надругаться над пятнадцатилетней девчушкой! Злость во взгляде детектива сменилась сначала недоумением, а потом смятением. Его словно ткнули во что-то грязное и мерзкое, что по какой-то причине вызвало у девианта, непричастному к услышанному, чувство вины. Потупив глаза, Ричард замер, ошарашено смотря на Марию. Где-то отдаленно система твердила о весомых и малоприятных причинах, по которым детектив Рид мог решиться на поиски опасной личности прямо в Судную ночь, однако в голове не было ни единого хоть немного похожего варианта. Щеки Марии мгновенно налились румянцем, а в груди все резко поледенело и покрылось коркой. Стало стыдно, но и отвести свой тяжелый гневный взгляд от глаз детектива она просто не могла. Пытается высмотреть в них презрение, которое наверняка последует после открывшейся правды? Возможно. – Опа. Здрасьте. Внезапно вышедший на улицу Роберт спугнул девушку. Она постыдно спрятала лицо, хмуро отвернув голову в сторону припаркованного автомобиля. Испытывающий взгляд Ричарда проедает насквозь, но гордость слишком велика, чтобы прослезиться или стряхнуть с себя руку детектива. – Я что, помешал? – Роберт заискивающе перекинул взгляд с одного на другого, несмотря на свое состояние с легкостью отмечая румянец на лице Мари. – Чего тебе? Грубость со стороны девушки была своеобразным ответом на вопрос мужчины. Хмыкнув, Роберт сделал вид, будто ничего не заметил, приобняв своих будущих спутников за плечи, закинув Девятому через шею руку с дробовиком. Ричард покосился на оружие, отпустив плечо девушки. – А ты как думаешь? Я же не могу отпустить вас одних. К тому же, я очень сильно пережимаю за одну милую мордашку, – Роб подмигнул подруге, хитро и опьянело посмотрев на детектива. – И нет, я не про твою. Хотя ты тоже ничего. – Ты издеваешься? С чего вдруг такое рвение? – Ну, это ведь я наломал дров, верно? Значит, мне и расхлебывать. Здравый смысл нашептал, что следует развернуть художника и отправить обратно на пьяную вечеринку, но усталость взяла свое. Резко накатила апатия. Стало настолько все равно, что Мария, скинув с себя руку друга, молча побрела к внедорожнику. Оставшиеся девиант и Роберт некоторое время смотрели ей вслед, после чего Ричард, равнодушно глянув на мужчину, произнес: – По-моему, Вы точно не в себе для такого путешествия. – Я не в себе по жизни, дорогуша, – пробубнил Роберт, развалистой походкой двинувшись следом за водителем. Ричард, собравшись с мыслями и на секунду даже пожалев о принятом решении обратиться к Марии за помощью, отправился к машине. Мария уже успела сесть на водительское место, когда художник внезапно решил, что переднее пассажирское кресло – для него. Открыв дверь по-хозяйски, мужчина взобрался на сидение, и уже хотел закрыть дверь, когда девушка недовольно подметила: – Ты же не думаешь, что я буду дышать той дрянью, которой ты накидался? Роберт несколько мгновений пытался понять суть претензии, и когда наконец дошло – его подбородок горделиво вздернулся в знак оскорбления. – Между прочим, это экологически чистый продукт. – Да хоть синтетически грязный, мне вообще все равно. Грозный взгляд Марии без слов потребовал переместиться на заднее кресло. Обижено вздохнув, мужчина буквально вывалился вниз и, встретив равнодушного Ричарда, сделал реверанс в знак приглашения сесть вперед. Девятый никак не реагировал, без интереса наблюдая за человеком, и тот, не найдя никакого ответа, устало махнул рукой и взобрался обратно в машину, но уже на задний диванчик. Только после этого детектив вернулся на свое «законное» место, пряча от девушки потерянный взгляд. Автомобиль медленно тронулся дальше, объехав подальше опасный участок с фейерверками. Закрытые окна не дали услышать смех двоих вандалов, но их смеющиеся лица были прекрасно видны в зеркале заднего вида. Ричард равнодушно проследил за тем, как силуэты удаляются, искренне надеясь, что больше сюда не вернется. С заднего сиденья доносились различные звуки: от хихиканья, смахивающего на поросячье хрюканье, до бубнежа на совершенно непонятном диалекте. Наличие спутника в алкогольном и Бог знает каком еще опьянении не нравилось детективу, но исходя из нейтрального отношения Марии к человеку сзади, все было в рамках разумного. Не в понимании Ричарда, конечно. Утверждать обратное он просто не мог. Судя по внезапной образовавшейся эмоциональной стене, девушка была слишком сильно и глубоко ранена его допытыванием. – Ты уверена, что нам стоило брать его с собой? Словно в знак доказательства сомнения детектива, на дне задней части салона раздался гулкий удар. Ричард насторожено обернулся, заметив Роберта, неловко поднимающего дробовик с пола со словами «Пардоньте». Хоть бы оружие оказалось не заряжено. Следующий раз такой удар может быть плачевным для всех. – Я ему не нянька, чтобы решать за него. – Но за Гэвина ты решить не против. – Гэвин не обдолбался, – грубо отозвалась Мария, кинув на андроида укоризненный взгляд. – И у него есть причины быть идиотом, в отличие от этого попугая. Это был жесткий ответ, в котором слышался жесткий отказ обсуждать тему. Мария была непреклонна в своих установках касательно Рида, неосознанно возвращая Ричарда в разговор у входа на выставку. Чувство вины усилилось. Девятый, виновато отведя взгляд на замусоренную дорогу, выждал недолгую паузу. – Я могу… извиниться? – девиант с трудом нашел правильное слово, впервые столкнувшись с необходимостью искренне просить прощения. – Я не ожидал, что все настолько серьезно. – Давай просто не будем это обсуждать. Я совсем не готова начинать эту тему, – хоть голос девушки был безвкусен, все же лед тронулся. По крайней мере, былого холода и грубости больше не было. – Тем более, у нас есть куда большие проблемы. Девушка многозначительно посмотрела в зеркало заднего вида, целясь ровно в мужчину, развалившегося за спиной. Ричард безмолвно согласился не поднимать разговор, переключившись на другой вопрос. – О каких «охотничьих угодьях» идет речь? – Да, Мари. Расскажи, о каких угодьях идет речь, – Роберт, вознамерившийся отомстить за грубость в свой адрес, с опьянелой улыбкой обратился к подруге. Настроение Марии резко изменилось с отстраненного на напряженный, как будто затронутая Девятым тема была для нее слишком интимна. – Частная территория для состоятельных людей. Ее ответ был кратким и совсем не исчерпывающим вопрос. Распробовав услышанное со всех возможных ракурсов, Ричард все же решился уточнить, косо посматривая на водителя. – А «охотничьи» они потому что… Некоторое время ответа не следовало. Было видно, как тяжело Марии дается разговор. Она буквально обдумывала каждое свое слово, вытаскивая из себя щипцами то, что хотелось бы оставить за семью печатями. Удивительно, как резко стало стыдно осознавать свою причастность к угодьям в тот момент, когда об этом спросил Ричард. Даже странно – а странно ли? – что он на нее так действует. – Потому что в Судную ночь на этой территории происходит охота. – Смею предположить, что добычей являются не животные, – без удивления поинтересовался девиант, заранее ожидая услышать определенные слова. – Я говорила тебе, что у правительства есть свои плюсы в Судной ночи? – Мария решила зайти издалека, отчетливо понимая, как ужасно может звучать следующая информация для неподготовленного ума. Девятый согласно кивнул, выражая искренний интерес. – Дело в том, что эта выгода не ограничивается самовыпилом лишнего количества общества. Толерантия и принцип гуманизации разрастаются с каждым годом. Смертных казней уже нет, и почти все тюрьмы переполняются теми, кого человек сложно назвать. При этом, они продолжают жить за счет государства, разве что в ограниченной свободе. Это очень большой минус, не говоря уже о периодических бунтах в тюрьмах, которые не приносят ничего хорошего. – И что? Вы просто пускаете их по полю и используете как мишень для стрел? – впервые за столько времени голос Ричарда не скрыл сарказма. Стыд Марии резко прошел, сменившись раздражением. – Я понимаю, как это все выглядит, но лучше придержи свои выводы при себе, раз не знаешь всех тонкостей. – Согласен, – внезапно подал голос Роберт, находясь, похоже, уже на грани снов. – На угодья не так просто попасть. И я не о богатеях говорю, между прочим. – Поясните, – Девятый обратился к зеркалу заднего вида, но получил ответ от спутницы, внимательно следящей за замусоренной дорогой. – Поясняю. Люди, которые планируют посетить угодья, собираются накануне для того, чтобы отобрать претендентов на роль… как ты сказал? «Добычи»? – девушка с саркастической улыбкой переспросила детектива, который мгновенно ощутил недовольство в свою сторону. – Как правило, их не больше восьми. Их досье и преступления тщательно изучают и если хоть один из охотников оказывается против – кандидата не трогают. Даже здесь работает принцип гуманизма, без него вообще сложно решить хоть что-то. – Да… давно я не бывал на угодьях, – мечтательно протягивается с заднего сиденья. – И слава Богу. Только наркоманов там не хватало. – У меня ощущение, будто вы оба пытаетесь оправдать убийства. – Мы ничего не пытаемся оправдать, – жестко отрезает девушка, как можно быстрее проехав мимо какой-то шумной толпы в масках. – Но мир такой, какой есть. Жестокость существует и за рамках Судной ночи, и некоторые люди точно не достойны жизни, тем более на шее социума. – Ты участвовала в этом? Верно? Вопрос был задан с такой же жестокостью, с какой говорила Мария. Несмотря на свое положительное мнение касательно угодий, признаться детективу вслух о своей причастности оказалось сложно, но возможно. – Да, участвовала. После событий пятилетней давности. От разговора резко повеяло историей о Гэвине и пятнадцатилетней девушке, и Ричард ощутил укор совести, хоть и не изменил своего мнения касательно услышанного. – Тогда чем ты лучше этого Дрейка? Мария сама не ожидала от себя того, как резко дала по тормозам, посреди перекрестка, освященного только кем-то оставленными баками с разведенными кострами. Ричард успел придержаться за приборную панель, не получив удара, но с Робертом все было плачевнее – мужчина буквально кубарем свалился на пол, громко возмущаясь на французском языке. – Не смей нас сравнивать с ним. Ты совсем не знаешь этого человека, и того, что происходит в его голове. В ее голосе было столько злости, что хватило пропитать весь салон насквозь. Возмущения с задних сидений затих, детектив, хмуро смотря на девушку, ничего не ответил, с трудом снося ее тяжелый взгляд. Но это была минутная злость, которая переросла в понимание: Ричард ничего не знает о происходящем, оперируя черными и белыми красками. На деле таких красок в мире не существует. Только серое: темное или светлое. – Хочешь, я расскажу тебе о первом человеке, которого убила на угодьях? – не спуская рук с руля, Мария на время забыла о дороге и окружении, погрузившись в малоприятные воспоминания. – Этот ублюдок убил с десяток людей, среди которых было шестеро детей. С пытками. Местами с сексуальным насилием. Просто ради развлечения. Он даже не сразу в тюрьму попал, благодаря большим накоплениям и хорошим адвокатам, которых удалось на эти накопления нанять. ФБР удалось доказать только десять инцидентов, но он сам утверждал о большем количестве. Хвалился. На последнем слове девушка с отвращением усмехнулась, замолчав на некоторое время со взглядом в дверное окно. – Я всегда думала, что эти люди – опасны и хитры, а на деле все они трусы и совершенно не хотят принимать ответственность за свои поступки. Так что не надо сравнивать меня с Дрейком. Если бы он показывал все свое паскудство не в Судную ночь, давно бы оказался в тюрьме, а затем и на угодьях, – Мария вернулась вниманием к лобовому стеклу. Ее напряжение сменилось усталостью. – Я не утверждаю, что права и все мои поступки – правильные. Но добро бывает с кулаками, хочешь этого или нет. – Удивительно, как он вообще попал на угодья в качестве охотника, – прозвучал голос за спиной, притянувший непонимающие взгляды обоих пассажиров на переднем сиденье к зеркалу заднего вида. Роберт, помятый и засыпающий, вяло пожал плечами. – Дрейк. Абы кого не пускают на охоту. – Значит, он просто кому-то заплатил. Система гниет с каждым годом все сильнее. Не нахожу в этом ничего удивительного. В салоне воцарилась тишина. Все погрузились в тяжелые раздумья, и сложнее всего оказалось Ричарду. Его система, наточенная на правосудие и неприкосновенность любой жизни, жестко боролась с полученной информацией, и чем дальше детектив уходил в раздумья, тем сложнее ему было все разложить по полкам. На минуту захотелось отстраниться от всего, отвернувшись к окну, дабы найти компромисс с заложенными установками в тишине и одиночестве. – Я не собираюсь убеждать тебя в том, что правильно, а что нет. Это уже неважно, – Мари, почувствовав смятение в детективе, склонилась над пультом, чтобы видеть хмурое лицо детектива. – Сейчас нам нужно отыскать Гэвина прежде, чем он окончательно вляпается во что-то серьезное. Ричард ничего не ответил и уже хотел поднять взгляд и слабо улыбнуться в знак благодарности за возможность не раздумывать над возникшим внутренним конфликтом, как его желтый диод резко сменился алым цветом. Он действительно посмотрел на Марию, но успел только заметить стремительно приближающиеся фары белого автомобиля, в свете которого девушка словно светилась. – Берегись! – единственное, что детектив успел прокричать прежде, чем прозвучал скрежет металла и мир завертелся по спирали, накрывшись плотным одеялом из страха.