Талант

После того, как дождь закончился, друзья вышли в сад и сели за один из столиков на их любимом островке из каменной кладки. Сегодня Кара была достаточно молчаливой: её мысли устремлялись в сторону Татьяны и ее недомолвок, уловок. От этих мыслей она сжала кулаки так, что на ладонях остались полукруги от ногтей. — Вот вроде мы узнали что-то про Пакс, но, блин, оно почти ни о чем не говорит. Ни слово об устройстве, жителях и про все остальное. Блин. – Наташа разочарованно взмахнула и резко откинулась на спинку стула. - Да, лишь разговоры про флору и фауну, не упоминая людей. – поддержал мысль Наташи Петр, - Безусловно, данный аспект Пакса очень интересен и в изучении, и в расследовании, которое мы проводим, посему такие знания лучше, чем ничего. Хотя было бы куда сподручнее, будь там объяснение действий нашего правительства в лице Воительницы и её советников, ведь, как я считаю, это было бы самое полезное в данном случае… - Продолжил Петр рассуждать в своей обычной манере, вздернув подбородок и подняв к небу указательный палец, но его перебила Наташа: - Мы все поняли, Петя, поняли, только помолчи, блин. – Она прикрыла рукой лицо, как бы говоря: «уберите этого зануду отсюда». - Как вы думаете, мы смогли найти всю информацию или только часть? – Миша задумчиво почесал подбородок, - подумать только, сколько всего было написано, а я и не знал. А ещё считал себя образованным человеком. Впрочем, теперь мы знаем, что Пакс сильно превосходил Круделитас в технике! Кто бы мог подумать, что эти ребята уже изобрели машины, а мы еще на каретах разъезжаем. Поразительно! - Угу, но я лично это уже знала, собственно, как мне казалось, ни для кого не секрет, что у нас… - Наташа опомнилась и быстро поправилась, - то есть у них были крутецкие технологии. Через какое-то время таких диалогов Петя и Наташа проголодались и ушли в дом, а Миша и Кара остались в саду. Парень повернулся к Скайновой, которая не сказала ещё ничего за весь вечер, она решила не говорить друзьям о разговоре с Татьяной, все-таки они могли быть против ее, и неожиданно произнёс: - Ты же знаешь, что Сангуиновы родом с Пакса? - Что? – Кара будто очнулась ото сна, глаза расширились, а рот приоткрылся от удивления. - Именно. – Он кивнул невероятно спокойно и серьезно, что было для вечно активного его нетипично, - Я давно это подозревал, да и не только я. Кажется, вообще вся аристократия так думала. Понимаешь, они неожиданно вошли в число аристократов десять лет назад, то есть по времени подходит; всем сказали, что они раньше считались неталантливыми и только десять лет назад додумались отправить «заявку» на звание талантливыми, но мне и многим другим это казалось полнейшим абсурдом! Сама подумай, странно же; поэтому многие начали думать, что они уроженцы Пакса. Тогда как раз случилась вся эта жуть, и все думали об этом; а еще все Сангуиновые с каким-то особенным выражением лица обсуждали Пакс, оговаривались, как Наташа сегодня. Хотя, безусловно, все это может быть лишь непринятием аристократией соперников, а я могу просто додумывать… - Миша, я, конечно, понимаю, что тебе хочется произвести впечатление на меня, еще двинуть расследование вперед и все дела, но тебе не кажется это чем-то притянутым за уши? – Она скептически выгнула бровь и сложила руки на груди. – к тому же, если это правда, то тогда почему Наташа это не упомянула? Она бы нам сильно помогла. - А вот поэтому и не рассказывала! – Миша снова вернулся к своему энергичному состоянию, - ты подумай, все наши размышления связаны с Паксом, вдруг она испугалась, что мы подумаем на нее или её родню? Ну там месть за нарушение спокойной жизни, например. Да какой угодно может быть мотив! - Мне кажется, ты действительно притягиваешь за уши несвязанные факты. Совершенно необязательно Сангуиновым быть с Пакса. – Кара отмахнулась от Миши, но сама задумалась над этим. *** Уже ночью Кара долго ворочалась на кровати, пытаясь уснуть. Чувство безопасности таяло на глазах: ей вечно казалось, что её хотят обмануть в этом доме. Ещё её настораживал тот разговор с Татьяной днем, от него всё еще шел холодок по спине. А как же версия о происхождении Сангуиновых? А главное – кто врет, Миша или Наташа? Кара не стерпела этих навязчивых мыслей и решила развеяться, попить воды на первом этаже, может, прогуляться. Она аккуратно открыла дверь комнаты и уж было пошла в сторону лестницы, как вдруг из комнаты Татьяны, которая была совсем недалеко от Скайновой, вышла Грёзунова. Вышло достаточно пугающе, учитывая темноту в помещении. Кара сразу закрыла дверь и надеялась, что она её не заметила. Девушка опустилась на корточки напротив замочной скважины и смотрела сквозь нее на Татьяну. Она была во всё той же зеленой ночной рубашке, кажется, Грёзунова была в хорошем расположении духа и, что-то напевая, спускалась по лестнице. Сердце Кары забилось чаще, а по спине пробежался холодок. Она было решила подождать, пока Татьяна вернется и только тогда пойти за водой, когда снова услышала еле слышный звук, подобный скребку ногтей по дереву. Любопытство пересилило страх, и Кара аккуратно и как можно тихо открыла дверь своей комнаты, осторожно закрыла её и на цыпочках прошла до комнаты Грёзуновой, старательно обходя все скрипучие половицы. Она открыла дверь и зашла в комнату, в нос ударил запах… крови? По спине Кары пробежали мурашки. Ручеек красной жидкости тянулся со стороны шкафа, именно за его дверцами слышались звуки. Преодолевая отвращение, девушка прошла к шкафу, дернула за ручку, но она не поддалась, однако звуки сразу прекратились. Дверца была заперта. Кара судорожно осмотрелась, желая найти ключ. Ее внимание привлек блеск на тумбочке около кровати Татьяны. Девушка подошла к ней и увидела ключ, а также какую-то записную книжку. Из любопытства она открыла её и пролистала: это, видимо, был личный дневник. Кара недолго поколебалась и вместе с ключом взяла и блокнот. Она подошла к шкафу и уже без труда провернула ключ в замке. Перед тем как открыть шкаф, Кара поколебалась, глубоко вздохнула от отвращения и все-таки решилась. В шкафу перед ней предстала просто одежда, которая висела на вешалках. По спине пробежал холодок. Когда она опустила глаза, она увидела кота. Того самого серого кота, который был в доме. В его боку была кровоточащая рана. С видимым усилием кот приподнял голову. Увидев девушку, он прикрыл глаза, и его конечности начали постепенно удлиняться, голова увеличивался, туловище тоже; после этой метаморфозы он стал настоящим человеком. Это был худой мужчина, с серыми волосами, в серой одежде, а кожа его была очень бледной и болезненной. Сказать, что Кара была удивлена – все равно, что ничего не сказать. - Может, вам помочь? – голос Кары дрогнул, она боялась, что ей не ответят. Вдруг мужчина хрипло прошептал, так что девушке пришлось навострить слух, чтобы хоть что-то уловить: - Ты мне уже никак не поможешь, но я предпочту умру от магической клятвы в моем основном обличии, чем от рук этой… - Он закашлялся, и Кара его легонько поддержала за локоть. Он продолжил, - Я Игорь Анималь, оборотень, как и вся моя семья. Я был шпионом в этом доме, уж извини, за тобой и твоими друзьями тоже пришлось. Я всё равно скоро умру, а последнее, что я подслушал из важного, я еще не успел рассказать заказчику… - Он снова закашлялся, - Грёзунова что-то обсуждала с Люсиндой Сангуиновой, что-то про убийства. Что-то про Дмитрия, Ранункулюса… - Он скривился от боли, очевидно долгий разговор требовал больших усилий. – А все это было ради одного, ради магии, заключенной в доме, ха. А заказчиком моим был Виктор Де Адемов… Неожиданно глаза его закатились, тело забилось в судорогах, изо рта пошла пена. Вместо серых радужек на его глазах был виден лишь белок, он в последний раз вздрогнул, перед тем как совсем ослабнуть и без дыхания остаться лежать на полке шкафа в луже крови. Губы и руки Кары задрожали, на глаза наворачивались слёзы. Она ещё ни разу, как она помнила, не видела смерть. К горлу подступала тошнота, но она держалась, чтобы не шуметь. Мысли в голове путались, но тихий звук внизу лестницы имел отрезвляющий эффект. В панике она начала думать об отступлении. Лихорадочно закрыла шкаф, с трудом преодолевая отвращение. Она тихо подбежала к окну и открыла его, перелезла через подоконник: ее ноги висели над землей, а руками и туловищем она лежала на подоконнике. Вспоминая все прошлые уроки, девушка направила поток ветра себе под ноги, заставляя его вести себя в сторону сада. В последний момент Скайнова закрыла окно и повела руками в сторону сада. Она впервые летала таким образом на такой высоте. Казалось, девушка справляется только благодаря адреналину, который разливался по всему ее телу. Руки тряслись, из-за чего полет был отрывистым, а слёзы Кара уже не могла сдерживать, и они теплыми капельками скатывались по её щекам. Ветер обдувал фигуру девушки, развевал длинные волосы и быстро осушал слёзы, которые, несмотря на это, лились с такой же силой. С трудом управляя потоком, она всё смогла приземлиться на одну из тропинок сада. На ватных ногах она дошла до ближайшей лавочки и уронила голову на колени, заливая ночную рубашку слезами. *** Кара так и не вернулась в кровать ночью, она всё так же сидела на лавочке и лишь к обеду набралась смелости вернуться в дом, зайти в свою комнату. Дневник Татьяны она всё еще держала при себе и невероятно аккуратно положила его под свой матрас в комнате. Кара валилась с ног от усталости и сразу запрыгнула на кровать, где заснула, как только её голова коснулась подушки. Поэтому она очень удивилась, когда вечером ее разбудила молодая служанка. Она сказала, что Каре пора подниматься, чтобы собираться на бал-маскарад де Адемовых. И тут Кара невольно скривилась, но быстро взяла себя в руки и мило улыбнулась девушке, которая уже начала ее наряжать. В этот раз платье было куда пышнее и длиннее, скорее синее, чем голубое с белыми оборками понизу. Кроме всего прочего, ей на шею служанка надела бусы из жемчуга, на лицо нацепила маску голубого цвета с перьями и каким-то камнями. Она скрывала лишь часть её лица. Ее невероятно длинные волосы она заплела в высокую прическу. С Мишей и Татьяной она встретилась уже в карете, которая должна была отвести их к поместью. Брат с сестрой были в одежде неизменного зеленого цвета. Как сказал парень, ехать им чуть ли не на другой конец Круделитаса. В самом экипаже Кара села рядом с Мишей и старалась не смотреть на Татьяну, ей от одного её вида становилось дурно и почти физически больно. Спустя долгое время они наконец доехали до бала. Там было столько людей, каждый был одет в семейные цвета, так что в глазах рябило. Хотя Кару удивило, что, несмотря на такое многообразие цветов, там не было ни одного красного наряда. Она бы наверняка сбилась с пути и её бы затоптала толпа, если бы не Михаил, который бережно подхватил её за локоть и вел её за собой в сторону сада. На заднем дворе металлические высокие фонари, обвитые плющом, освещали теплым светом кружащихся пар, которые смеялись и веселились. Оркестр играл вальс, а остальные гости, кто не танцевал, стояли около небольших столиков, на которых стояли кувшины с какими-то напитками, стаканами и закусками. По периметру сада стояли полицейские, которые не выражали совершенно никакой заинтересованности в происходящем, похожие на статуи они лишь лениво переводили глаза с одного гостя на другого. На сторону сада выходил балкон дома Де Адемовых, на котором тоже стояли гости, болтая и следя за танцующими. Только Скайновой было ничуть не весело, её мучали неприятные и скомканные мысли по поводу того, что произошло ночью. Она бы с радостью никуда не пошла, но боялась хоть как-то ослушаться Татьяну, повторить судьбу Игоря Скайновой не хотелось. Она посмотрела наверх, на балкон и заметила девушку в зеленом, Кара начала сосредоточено ее рассматривать, но другие люди на балконе будто специально загораживали ту, которую она высматривала. Миша заметил ее хмурое и сосредоточенное лицо даже с маской, ему ужасно захотелось ее как-то развеселить, потому пригласил ее на танец. Оркестр как раз начал исполнять следующий вальс, и они прошли к остальным парам. Кара, однако, была напряжена, даже во время танца она осматривалась по сторонам, ожидая подвоха. Миша пытался как-то завязать разговор, но каждая его попытка была проигнорирована. Когда танец завершился, Виктор Де Адемов в золотом пиджаке и таких же брюках вышел и встал напротив оркестра, слепя всех гостей светом, отражающимся от его одежды. Хотя больше всего привлекала внимание его золотая маска, которая закрывала ему половину лица, на золотой основе были нарисованы скривившиеся в грусти брови, а под левым глазом была нарисована капля. Большинство гостей обернулись к нему, но он все равно постучал ложечкой по стакану, как обычно хищно улыбаясь, это выглядело достаточно странно в сочетании с его маской. Убедившись, что все обращены в слух, он начал говорить: - Здравствуйте, дорогие гости! Спасибо вам всем за посещение моего скромного ежегодного праздника. Этот праздник, конечно, был омрачен убийством моего брата, а особенно тем, что убийцу так и не нашли. Впрочем, что еще ждать от Сангуиновых, если вы понимаете, о чем я… - он подмигнул, многие начали хихикать. Кара непонимающе взглянула на Мишу, он было начал что-то говорить, но Виктор уже продолжал, - я все-таки сомневаюсь, что какая-то аристократка Пакса вообще могла бы раскрыть убийство, да и в целом заниматься какой-то интеллектуальной деятельностью. Уж извините за прямоту, но я вообще удивляюсь, как так вышло, что этих аристократов Воительница-Правительница в наш узкий круг… Все последующее Кара еще долго прокручивала перед сном, все воспоминание было будто замедленно. Низенькая блондинка с каре подбежала к Виктору сбоку, на ходу вынимаю пистолет из кобуры. Она выстрелила в висок Виктора, кровь брызнула, оставшись маленькими капельками на одежде гостей, которые стояли ближе всего. Де Адемов упал, теперь его маска смотрелась особенно пугающе. Люди забегали, некоторые застыли на месте, некоторые испуганно охнули, другие начали забегать в дом. Откуда-то сверху послышался звук выстрела, в суете не ясно было, в кого целились, но пуля прилетела в ногу Люсинды. Она с криком повалилась на землю, держась за кровоточащую голень, что-то судорожно приговаривая. Кара посмотрела в сторону балкона и успела уловить, как девушка в зеленом поспешно уходит с балкона. Скайнова перевела взгляд с балкона вбок и увидела лежащего Мишу, испуганно присела у него, проверила пульс: жив. Никаких видимых повреждений у него не было, так что она сделала вывод, что он упал в обморок. Встав, она на ватных ногах пробралась сквозь паникующих людей к девушке со светлым каре, в которой уже узнала Люсинду. К Сангуиновой уже подбежали несколько человек, среди них Кара узнала Татьяну и напарника Люсинды Марка, которого она запомнила из газет. Среди подбежавших были и полицейские. Марк сидел у Люсинды и, казалось, чуть не плакал; Татьяна испуганно переводила глаза с зажившей ноги Сангуиновой на мертвого Виктора и на подошедшую Кару; двое полицейских оттолкнули Марка, подняли Люсинду и надели ей наручники. Кара встретилась с ней взглядом: глаза убийцы, на которых уже высохли слезы, выражали такую ненависть, отчаяние и страх одновременно, что Кара ужаснулась. Полицейские увели Люсинду в сторону выхода, Кара решила пройти за ними: пробиваясь сквозь толпу, она шла за ними и, уже выйдя из дома, увидела, как Сангуинову посадили в карету и увезли в неизвестном направлении.